Глава шестая

Проснулся я от оглушительного грохота, уже во второй раз за два дня. Однако на сей раз это оказался не взрыв – кто-то изо всех сил барабанил кулаком в парадную дверь.

За окном было еще темно.

– Джейкоб! – крикнула Эмма откуда-то снизу.

Я кое-как вылез из постели и, забыв надеть ботинки и пригладить волосы, выбежал в коридор. Слышался топот – обитатели дома сломя голову сбегались в гостиную.

Эмма стояла у открытой двери.

– Пришла мисс Дрозд, – сообщила она и отступила в сторону. Имбрина ждала на пороге. – Это насчет мисс Сапсан.

– Где она? – воскликнул я. – Она здесь?

Мисс Дрозд тоже решила обойтись без приветствий и сразу перешла к делу.

– Мисс Сапсан в Америке, в петле, где проводятся мирные переговоры, – сказала она, сверля меня взглядом сразу трех глаз. – Час назад мы запустили Панпитликум, и вскоре после этого попугай доставил от нее срочное сообщение.

Мисс Дрозд шагнула в дом. Выглядела она старой и усталой.

– Там какая-то чрезвычайная ситуация, – загадочно произнесла она. – Мисс Сапсан попросила, чтобы пришли именно вы.

– Я? – изумился я. – Должен отправиться туда?

– Немедленно, – подчеркнула мисс Дрозд.

– Не могли бы вы хотя бы в двух словах объяснить, в чем дело? – воскликнула Эмма.

– Если мисс Сапсан нуждается в мистере Портмане, – произнесла мисс Дрозд, – остается лишь предположить, что здесь замешана пусто́та.

У меня в горле пересохло. Сердце сжалось, как много раз бывало прежде.

– Одну минуту, я должен одеться.

– Мы ни за что не отпустим его одного, – вмешалась Нур. Я даже не заметил, как она спустилась в комнату и подошла ко мне. И когда я удивленно покосился на нее, она сжала мою руку.

– Я ни в коем случае не предлагаю Джейкобу идти одному, – возразила мисс Дрозд, – но вы пока еще слишком неопытны, мисс Прадеш. Кроме того, там находятся Лео Бернем и его люди, и ваше появление в петле, так сказать, разворошит осиное гнездо.

– Я все понимаю, – ответила Нур, нахмурившись. – Я не собиралась сопровождать его сама…

В глубине души я обрадовался: при мысли о том, чтобы взять Нур с собой туда, где предполагалась схватка с пусто́той, у меня волосы вставали дыбом.

– Выберите двух друзей, – продолжала мисс Дрозд, не слушая Нур. – Одевайтесь, встречаемся на улице через три минуты.

Потом она величественно повернулась и, качнув подолом платья, вышла и захлопнула за собой дверь.

Мне не нужно было долго раздумывать, кого выбрать: я попросил Эмму и Еноха отправиться со мной в Америку. Несмотря на то что Енох иногда вел себя просто как заноза в заднице, и на то, что наши с Эммой отношения в последнее время немного испортились, я считал обоих своих друзей смелыми, сообразительными и инициативными. Они были способны выдерживать большие нагрузки, и физические, и эмоциональные. Я знал, что могу на них положиться.

– Пойду соберу вещи, – сказала Эмма и побежала к лестнице. Ее лицо стало решительным и суровым.

Енох усмехнулся.

– О, прекрасно, мне снова придется спасать твою шкуру… Позволь, я только прихвачу пару маринованных сердец. – И он бросился по лестнице следом за Эммой.

Я тоже поднялся в спальню и надел новую одежду и ботинки, которые достались мне вчера в Лондоне.

Наступила пора прощаться. Друзья столпились вокруг меня в холле; каждый желал мне удачи и шепотом давал советы. «Задай им жару, Джейкоб» – сказал Хью. «Не оставляй тылы без присмотра!» – тревожился Гораций. «Делай, как скажет мисс Сапсан», – велела Клэр. Я прикидывался, будто совершенно ничего не боюсь, но где-то в груди у меня застыл кусочек льда, который никак не желал оттаивать.

На несколько мгновений мы с Нур оказались в комнате вдвоем.

– Что, действительно некому, кроме тебя, разобраться с этой проблемой? – спросила она. – Неужели у имбрин нет… Ну, скажем так, взрослых, которые могут сражаться с вашими врагами?

– С такой проблемой никому, кроме меня, не справиться, – вздохнул я, – если это то, о чем я думаю.

– Понятно, – протянула Нур. – Но я должна была спросить. – Она пыталась держаться естественно, но не могла скрыть терзавшую ее тревогу.

Я надеялся, что мне это удалось.

– Мне очень хотелось бы взять тебя с собой, но, боюсь, мисс Дрозд права.

– Ничего страшного, у меня и здесь найдется немало дел. – Нур помолчала, затем неуверенно продолжила: – Вчера вечером я вспомнила еще кое-что. Из тех времен, когда была маленькой и жила с мамой. На выезде из аллеи, которая вела к нашему дому, я видела дорожный знак. Не знаю, важно это или нет. Но я должна это выяснить.

– Возможно, в этом что-то есть, – заметил я. – Ты уверена, что у тебя здесь все будет в порядке?

– Это за тебя надо волноваться. Мне совершенно ничего не грозит: я буду рыться в старых пыльных книгах вместе с Миллардом и компанией.

Мне было приятно услышать, что она называет по именам моих странных друзей. Похоже, она уже чувствовала себя одной из нас.

– Я уверен, ты ее найдешь, – уже в который раз повторил я. – И мне бы очень хотелось быть рядом с тобой в тот день, когда это случится.

– Мне бы тоже этого хотелось, – улыбнулась Нур.

Затем она вдруг бросилась ко мне и стиснула в объятиях.

– Береги себя, – пробормотала она, уткнувшись лицом мне в плечо. – Ты нужен мне целым и невредимым.

Мы долго стояли так, обнявшись. Мне не хотелось шевелиться, отстраняться от нее.

– Со мной все будет в порядке. Обещаю.

– Постарайся вернуться живым.

– Обязательно вернусь, и очень скоро.

Я поцеловал ее черные волосы. От нее пахло шампунем и старыми книгами, и ледяная рука, стиснувшая мое сердце, начала разжиматься.

– Кхм.

Енох стоял на ступенях, сложив на груди руки.

В следующий миг раздался громкий стук в дверь, и я услышал крик мисс Дрозд:

– Три минуты уже прошло, мистер Портман!

Мисс Дрозд в полном молчании вела Эмму, Еноха и меня по улицам Акра. Солнце еще не взошло, на улицах и крышах домов дежурили ополченцы, следившие за соблюдением комендантского часа.

Наконец мы добрались до дома Бентама. Служащие Министерства временных дел сторожили двери снаружи, а на крыше я заметил еще с полдюжины охранников, которые обшаривали окрестности взглядом, все в полной боевой готовности.

Мы вошли в здание, поднялись по лестнице, но вместо того, чтобы остановиться на одном из знакомых этажей, продолжали подниматься выше. Дверь в петлю, где проводили конференцию, находилась не в главном коридоре Панпитликума, а на пыльном чердаке Бентама, среди древних диковин, заключенных в стеклянные витрины.

В дальнем конце помещения мы увидели изящно украшенный старинный лифт. Мисс Дрозд сказала, что это и есть вход в петлю. Портал был совершенно новым, объяснила она, имбрины создали его специально для мирных переговоров. Она нажала на небольшую медную кнопку на двери, створки разъехались в стороны. Внутри кабина была богато отделана полированным деревом. На дальней стене я увидел панель с большим рычагом; рядом на металлической пластине буквами в стиле ар деко были выбиты три слова: «ВВЕРХ», «ВНИЗ» и «ПЕТЛЯ».

– Прошу вас, ведите себя осмотрительно, – пробормотала имбрина, качая головой. – Америка – это не место для детей.

– У вас такой голос, словно вы уже обдумываете организацию наших похорон, – заметил Енох, когда мы заходили в лифт.

– Ничего подобного! – возразила мисс Дрозд, затем попыталась ободряюще улыбнуться. – Желаю удачи!

«Добро пожаловать в никуда», – подумал я и опустил рычаг вниз, до слова «ПЕТЛЯ». Дверь закрылась, кабина опустилась на фут, затем резко дернулась и остановилась.

Енох раздраженно скривился и проворчал:

– Какого дьявола…

А потом мы начали падать.

Мои ноги оторвались от пола, содержимое желудка подступило к горлу.

– Что… это… такое? – с трудом выговорила Эмма, но я едва расслышал ее слова, потому что у меня заложило уши.

Наступила кромешная тьма, кабина еще раз дернулась, нас швырнуло влево, и мы врезались в стену. Прошло еще несколько секунд, раздался приятный звон – «дзынь!» – и свет снова включился. Лифт содрогнулся и замер.

Я пытался удержаться на ногах и побороть подступавшую тошноту. Дверь скользнула в сторону, и перед нами открылась стена непроницаемой темноты. Нас окатила волна теплого и сырого воздуха, отчего мне показалось, что меня сжимает в медвежьих объятиях какой-то потный гигант.

– Где мы? – пискнул Енох, и я испытал приступ смертельного страха.

Эмма зажгла на ладони огонек и осторожно шагнула за порог лифта. В свете ее волшебного «фонаря» мы разглядели длинный туннель, грубо вытесанный из камня, по которому едва можно было пройти по одному, не задевая стен.

Это зрелище вызвало у меня кошмарные воспоминания, по коже, несмотря на духоту, побежали мурашки. В последний раз, когда я побывал в таком тесном туннеле, меня подстрелили из пистолета и гигантское существо, похожее на дерево, едва не поубивало всех, кто был мне дорог.

Должно быть, у Эммы возникли примерно такие же мысли.

– О боже, – прошептала она. – Ты же не думаешь, что нас отправили в…

– Не говори глупостей, – отрезал Енох. – То место уже давно смыло в унитаз, прочь из наших измерений.

– Вы находитесь в золотом руднике, на глубине полумили под поверхностью земли.

Это был голос мисс Сапсан, дважды, трижды отразившийся от стен туннеля, и вместе с ее голосом пришло огромное чувство облегчения. Это был не кошмар, не наваждение. Нас не отправили обратно в тот адский лабиринт.

Впереди появился свет, из-за угла вышла имбрина с фонарем в руках.

– Мисс Эс! – воскликнула Эмма. – С вами все в порядке? Что здесь происходит?

Мы поспешили ей навстречу, и она бросилась к нам. Эмма на несколько мгновений сжала директрису в объятиях.

– Со мной все в порядке, – быстро произнесла та. – Но вам и мистеру О’Коннору не следовало появляться здесь. Это опасное место.

– Мы уже поняли, – буркнул Енох. – Иначе бы и не пришли.

– Мисс Дрозд велела мне взять с собой друзей, – объяснил я, желая оправдать их. – Это я попросил Эмму и Еноха пойти со мной.

Было ясно: мисс Сапсан не одобряет наш поступок, но понимает, что отправлять Еноха и Эмму назад бесполезно. Это наблюдение поразило меня: после всех наших испытаний и побед она по-прежнему недооценивала своих подопечных.

– Ну хорошо, – процедила она, покачав головой. – Я разрешаю вам оставаться здесь при соблюдении нескольких условий: ведите себя тихо, держитесь рядом со мной, не высовывайтесь, не разговаривайте с американцами и не бродите где попало без присмотра. Вы меня поняли?

– Да, мисс, – хором произнесли они.

Она кивнула.

– Добро пожаловать в Марроубон, дети. Мы столкнулись с запутанной проблемой.

– И чья это была блестящая идея организовать мирную конференцию в подземном руднике?

Еноху пришлось прокричать этот вопрос в спину мисс Сапсан – она шла так быстро, что мы буквально бежали за ней по туннелям.

– Это всего лишь дверь в петлю. Переговоры проводятся на поверхности, в городе, который расположен над нами. Очень жаль, что на вас неподходящая одежда. – Она сделала жест в сторону бокового коридора, у входа в который висела табличка «Костюмерная». – Но на переодевание нет времени, а кроме того, нормальных все равно практически убрали из этой петли.

– Как это «убрали»? – удивился я.

Она ничего не ответила.

Мы подошли к очередному лифту, пугающе древнему и намного более примитивному, чем тот, на котором мы только что ехали. Мы забились в тесную проволочную клетку, и мисс Сапсан потянула за рычаг, расположенный на полу. Где-то взревел гигантский двигатель, кабина со скрежетом начала подниматься. Кошмар для людей, страдающих клаустрофобией, – шло время, а мы ничего не видели вокруг, кроме стенок узкой каменной шахты.

– Ехать будем довольно долго, – сообщила мисс Сапсан, повышая голос, чтобы перекричать механический шум, – так что сейчас самое время поделиться с вами кое-какими сведениями. Помимо всего прочего, в Марроубоне сложно найти место, где американские шпионы не сумеют подслушать наши разговоры.

Тут я заметил, что мисс Сапсан выглядит очень усталой. Волосы ее в беспорядке падали на плечи, блузка была неровно заправлена в юбку – а ведь она всегда очень заботилась о своей внешности и не пропускала подобных мелочей.

– Сегодня утром произошло похищение. Жертвой стала высокопоставленная женщина из странного Северного клана. По-видимому, ее забрали люди из Лос Калифорниос. Поэтому северяне собрали внушительный отряд и, несмотря на категорические возражения имбрин, поскакали в лагерь Лос Калифорниос и захватили там заложника. Началась потасовка, но, благодарение небесам, мы смогли прекратить ее, так что обошлось без жертв.

– Чувствую, вы чего-то недоговариваете, – заметила Эмма.

– Верно. Улики против Лос Калифорниос слишком уж очевидны – вероятнее всего, они фальшивые. На ум сразу приходят твари. Не говоря уже о том, что все это случилось всего через несколько часов после побега из тюрьмы в Дьявольском Акре. Я считаю, что именно те самые беглые преступники пробрались сюда и похитили девушку, причем обставили все так, чтобы улики указывали на Лос Калифорниос. Это почти гарантирует конфликт между кланами и, следовательно, исчезновение последнего шанса на сохранение мира. Сегодня потребовались огромные усилия с нашей стороны и долгие уговоры, чтобы предотвратить настоящее сражение в центре города. Но, боюсь, нам удалось лишь отсрочить начало войны… Конечно, если мы не сумеем раздобыть доказательства того, что за похищением стоят именно твари.

– И вы считаете, что в этой истории может быть также замешана пусто́та, – сказал я. – Поэтому вы вызвали меня.

– Да, – ответила имбрина.

– Вы хотите, чтобы я нашел доказательства, – продолжал я. – Нечто такое, что могу видеть только я.

– Да, вы правы.

– Вы хотите, чтобы Джейкоб предотвратил войну, – произнес Енох, поковыряв пальцем в ухе с таким видом, будто плохо расслышал слова мисс Сапсан. – А для этого надо показать американцам улики, которых они не могут увидеть?

– Придется вам найти способ сделать эти улики видимыми для всех, – сказала мисс Сапсан, положив руку мне на плечо. – Мне очень жаль, мальчик мой. Но сейчас нам не на кого больше надеяться, кроме вас.

Еще через несколько минут мы покинули черную преисподнюю и вышли на поверхность. Стояла солнечная, но прохладная погода, и впервые за несколько дней я смог вздохнуть полной грудью и насладиться свежим воздухом. Мисс Сапсан быстро провела нас мимо трех мужчин, вооруженных винтовками. Один, в куртке из свалявшегося меха, был похож на снежного человека. Второй выглядел как ковбой: на нем была широкополая шляпа и длинный кожаный плащ. Третий, в костюме и при галстуке, наверняка принадлежал к шайке Лео Бернема. Все трое настороженно рассматривали друг друга, и мне показалось, что они едва заметили наше появление.

– По одному часовому от каждого американского клана, – тихо сообщила мисс Сапсан. – Лучше не смотреть им в глаза.

Мы направились к средству передвижения. Я ожидал увидеть нечто вроде почтового дилижанса, но вместо этого нас ждал катафалк с большими стеклянными окошками.

– Больше ничего не смогли найти за такое короткое время, – извиняющимся тоном произнесла мисс Сапсан. – Забирайтесь.

Енох издал звук, призванный выразить сарказм. Эмма сделала кислое лицо, но промолчала. Времени на споры и возражения не было. Человек, похожий на служащего похоронного бюро, придержал дверь, и мы залезли в повозку для гроба. Потолок был таким низким, что мы задевали его головами.

– Шикарно! – воскликнул Енох, проводя кончиками пальцев по черным бархатным занавесям.

Уже во второй раз за три дня я угодил в место, предназначенное для мертвого тела. Видимо, провидение таким образом посылало мне некое сообщение, причем действовало оно не слишком тонко.

Мисс Сапсан сказала что-то кучеру, человеку с длинной бородой и пустым взглядом. Он дернул поводья, и мы поехали, оставив служащего с тремя вооруженными мужчинами.

Мы проезжали мимо лесов и зеленых холмов. На некоторых холмах деревья были вырублены, их место заняло оборудование для добычи ископаемых: вагонетки для узкоколейных железных дорог, доверху нагруженные рудой, какие-то машины, изрыгавшие клубы дыма и пара. Повсюду виднелись кучи пустой породы. Время от времени попадались горняки – они курили, устало опираясь на лопаты. Я решил, что это нормальные, угодившие в петлю.

Пока мы ехали, мисс Сапсан показала нам лагеря кланов. Несколько палаток из буйволовых шкур на опушке леса служили лагерем делегации Северного клана. Представители клана Лос Калифорниос занимали Нищий Квартал, район хибар на окраине. А люди из Клана Пяти Районов под командованием Лео остановились в гостинице «Орлиный перевал», лучшем (и единственном) отеле Марроубона.

– А где же ночуют имбрины? – спросил я.

– На деревьях, – просто ответила она.

Мы въехали в город со стороны Нищего Квартала, который представлял собой удручающее зрелище. Убогие хижины, сооруженные из всякой рухляди, выглядели так, словно их в любую минуту могло унести ветром.

Проехав несколько кварталов, мы очутились в центре Марроубона – и это был действительно самый настоящий город Дикого Запада девятнадцатого века. Я впервые видел такое своими глазами, а не по телевизору. Здесь, как в ковбойских фильмах, были лавки, где торговали седлами и огнестрельным оружием, и неизменные салуны. Единственное отличие от фильмов – ни на улицах, ни в домах не было ни души.

Лошади замедлили шаг, затем остановились. Мисс Сапсан окликнула кучера и спросила, в чем дело.

– Дальше не поеду, хоть озолотите, – ответил тот. Одна из лошадей высоко и нервно заржала.

– Похоже, это конечная остановка, – заметила мисс Сапсан, и мы вылезли из катафалка.

– А где все? – спросил я.

Мисс Сапсан махнула рукой куда-то вперед.

– Там, немного подальше.

Прищурившись, я увидел их. Несколько дюжин человек стояли в тени под навесами, сидели на корточках за бочками и фургонами на противоположных сторонах улицы. Северяне слева от нас, Лос Калифорниос – справа. Когда мы пошли к ним – да, прямо к ним, – мне сразу стало ясно, что оба клана были в двух шагах от вооруженного конфликта. Точно так же смотрели друг на друга охранники у выхода из рудника.

– Нейтральная группа! – крикнула мисс Сапсан, когда мы приблизились. – Не стрелять!

– Не стрелять! – заорал кто-то со стороны северян.

– Не стрелять! – донесся ответ Лос Калифорниос.

Из какой-то лавки выскользнула имбрина и поспешила к нам по деревянному тротуару. Это была мисс Кукушка; ее седые волосы, отливающие металлическим блеском, и темная кожа резко контрастировали с выбеленными солнцем, словно меловыми, улицами Марроубона.

– Алма! – она была взволнована и тяжело дышала. Ее взгляд скользнул по моему лицу. – Отлично, ты привела его. Все ждут.

– Проявления агрессии были? – спросила мисс Сапсан. – Никто не стрелял?

– Пока нет, но лишь благодаря какому-то чуду, – ответила мисс Кукушка.

Мы быстро пошли за ней по деревянному тротуару. В полной тишине наши шаги звучали как оглушительный топот. Я не мог понять, о чем говорит мисс Кукушка, пока не увидел среди северян женщину с лицом болезненного желтоватого цвета, вооруженную огромным бревном. Бревно было толщиной в фут, а длиной, наверное, футов двадцать. Женщина без видимых усилий держала эту громадину на плече, словно копье. Неподалеку стояли два человека с дробовиками, на поясе у каждого висело несколько убитых птиц. Маленькая девочка перекатывала по земле увесистый валун, подталкивая его лишь кончиком пальца. Какой-то мальчик в ковбойской шляпе, из клана Лос Калифорниос, злобно смотрел на своих противников через улицу, разминая при этом руки, и я заметил, что между его пальцами пробегают электрические искры. Совсем маленький мальчик бесстрашно стоял впереди всех; на груди у него красовался патронташ, а на голове – сомбреро, такое огромное, что оно сползало ребенку на уши.

Итак, люди, застывшие по обе стороны улицы, были вооружены до зубов и вызывающе демонстрировали свое оружие – как странное, так и обычное. Было ясно, что достаточно одного неосторожного слова или движения, чтобы началось кровопролитие.

Мисс Сапсан остановилась и обернулась к нам.

– Сейчас мы встретимся с лидерами кланов, – предупредила она. – Молчите, не открывайте рта, если к вам не обращаются.

Войдя в какую-то дверь, мы очутились, насколько я понял, в салуне. Я увидел бар и столики со стульями. В воздухе витал кислый запах пролитого пива.

В помещении находилось не больше десятка людей; все собрались вокруг пары столиков поблизости от бара. При нашем появлении присутствующие смолкли и уставились на нас. Мисс Кукушка загородила нам дорогу и прошипела: «Ждите». Мисс Сапсан приблизилась к джентльмену в костюме, сидевшему в инвалидной коляске.

– Это мистер Паркинс, – шепотом сообщила мисс Кукушка, – лидер клана Лос Калифорниос.

На другой стороне зала стоял мужчина в длинной мохнатой шубе из бизоньей шкуры и, уставившись на Паркинса так, словно хотел взглядом прожечь его насквозь, перекатывал между костяшками пальцев монету.

– Антуан Ламот, глава Северного клана, – добавила мисс Кукушка.

За спинами обоих лидеров маячили люди, которых я принял за телохранителей, – один был одет как охотник на пушного зверя, второй – как Джон Уэйн. Невысокая, хрупкая, элегантная пожилая дама, в которой я узнал мисс Королек, негромко говорила что-то, обращаясь к Ламоту.

– А вон там Лео Бернем, – сказала мисс Кукушка, – но, насколько мне известно, вы уже знакомы.

Действительно, это был он, его невозможно было перепутать с кем-то другим. Бернем, в своем обычном костюме в тонкую полоску, с пурпурным галстуком, в фетровой шляпе кремового цвета, стоял, облокотившись о стойку бара, и потягивал что-то из бокала. Он наблюдал за окружающими с таким выражением лица, будто собрание, переговоры и вся ситуация в целом забавляли его. Я постарался подавить огромное желание подойти и врезать кулаком по этой мерзкой, наглой роже.

Мисс Сапсан присоединилась к мисс Королек, которая все так же тихо, но настойчиво внушала что-то Ламоту. Эти двое спорили еще некоторое время, затем в разговор вмешалась мисс Сапсан. Я попытался прочесть ее слова по губам, но безуспешно. Впрочем, мне показалось, что речь мисс Эс тоже не имела особого успеха у Ламота. Он с рассерженным видом тряхнул головой.

Паркинс, лидер клана Лос Калифорниос, все это время наблюдал за беседой имбрин и своего соперника. Внезапно он стукнул кулаком по подлокотнику инвалидного кресла, и по его лицу я догадался, что он пришел в ярость.

– Дай им шанс, черт бы тебя побрал, Ламот, – крикнул он.

Ламот резко повернулся, его лицо стало красным, как свекла.

– Верни мне моего земледельца, черт бы тебя побрал!

– Не забирали мы твою треклятую девку! – взорвался Паркинс.

Телохранители напряглись, приготовились выхватить оружие.

– Конечно, не забирали! – орал Ламот. – Последние пятьдесят лет вы только и твердили, как вам нужен такой работник!

Коляска Паркинса без посторонней помощи проехала несколько футов.

– Мы ее пальцем не трогали, и точка! А теперь послушай меня! Прикажи своим людям привести Эллери обратно в наш лагерь до заката, иначе вы за это дорого заплатите!

Я нахмурился. На меня сразу обрушилось столько новой информации, что я ничего не понимал. Лидеры клана осыпали друг друга угрозами и оскорблениями, а у меня в голове метались мысли.

– Зачем ждать до заката? – вопил Ламот. – Давайте разберемся прямо сейчас!

Два енота, прятавшиеся в складках шубы Ламота, высунулись и зашипели на Паркинса. Оказалось, что они каким-то образом прикреплены за хвосты к подкладке шубы.

Мисс Сапсан и мисс Королек умоляли мужчин успокоиться, а мисс Кукушка незаметно начала подталкивать нас с Енохом и Эммой к выходу. Но мы обнаружили, что за дверью нас поджидает один из бандитов Лео.

Сам Лео Бернем отлепился от стойки, встал между Ламотом и Паркинсом и проревел:

– Заткнитесь оба!

К моему изумлению, они повиновались.

– Антуан, ты действительно хочешь начать войну с Паркинсом из-за похищения, которого он, возможно, не совершал?

– Он ее похитил, а кто же еще! – прорычал Ламот, и эта реплика едва не послужила началом очередной перебранки на повышенных тонах.

– Мы позволили птицам затащить нас в эту глухую дыру, чтобы уладить разногласия, так? Поэтому, если они считают, что Паркинс не похищал девку, так позволь им высказаться.

– В точку! Я бы лучше не сказал, – поддержал его Паркинс.

– Благодарю вас, Лео, – произнесла мисс Королек. – Хорошо сказано.

– Отлично, – процедил Ламот, злобно глядя на мисс Сапсан. – Я вас слушаю.

Лео указал на нас большим пальцем.

– Это и есть ваши вундеркинды-сыщики, специалисты по осмотру мест преступления, Сапсан? Которые прячутся за юбкой Френчи?

– Никто не прячется, – произнес я и выступил вперед.

Лицо Лео мгновенно изменилось. Он наконец-то узнал меня.

– Погодите-ка минутку, черт вас подери, – пробормотал он. – Этот парень? – Он покачал головой. Едва не рассмеялся. – Похоже, у вас крепкие нервы, Сапсан.

– Ты его знаешь? – спросил Ламот.

– Приходилось сталкиваться. От него одни неприятности. А его дед был преступником.

У меня даже губа задергалась. Мне так хотелось врезать ему! Мисс Сапсан положила руку мне на плечо, словно говоря: «Я с этим разберусь».

– Вы ошибаетесь и в том, и в другом. Уверяю вас, Джейкоб – один из наших лучших людей, он наделен необыкновенными способностями. Он самый искусный из всех охотников на пустот в этом мире.

– А что, их больше одного? – хмыкнул Лео, прищурившись и не сводя с меня пристального взгляда.

– Я могу их видеть и чувствовать их присутствие на расстоянии четверти мили, – объяснил я.

Я хотел продолжать и рассказать о том, каким образом я могу контролировать этих существ, но мисс Сапсан стиснула мое плечо и не дала договорить.

– Его способности много раз спасали нам жизнь, – быстро произнесла она.

Лео неохотно выслушал новости, но после недолгой внутренней борьбы все же смирился. Похоже, мисс Сапсан немало потрудилась после нашей последней встречи, чтобы завоевать его доверие, – тогда он едва выносил ее присутствие.

– Что заставляет вас думать, будто пусто́та имеет какое-то отношение к этой истории? – спросил Лео, по-прежнему уставившись на меня.

– Опыт и интуиция, – ответила мисс Сапсан. – Я не могу доказать своих слов – но уверена, у Джейкоба это получится. – Она обернулась к Паркинсу и Ламоту. – Если он не найдет неопровержимых доказательств моей правоты, мы больше не будем вам докучать; улаживайте свои дела, как считаете нужным.

– Но я должна предупредить вас, – вмешалась мисс Королек. Кровь отхлынула у нее от лица, и взгляд ее был мрачен. – Если вы начнете войну, имбрины не будут участвовать в этом конфликте, и петли остального мира закроются для вас навсегда.

Лео рассмеялся.

– Остальной мир может убираться к дьяволу.

– Пусть ищут свои «доказательства», сколько душе угодно, – с отвращением в голосе произнес Ламот, и еноты, живущие в его шубе, враждебно зашипели на Паркинса. – Я прекрасно знаю, куда ведет след.

Начинался след в лагере Северного клана, среди кучки расположенных за пределами города, вместительных и довольно роскошных палаток из шкур. Некоторые палатки были похожи на настоящие дома с деревянными дверями и окнами, а в одной было даже два этажа – я решил, что это жилище Ламота. Другая диковинная палатка была подвешена между деревьями, высоко над головами.

Ламот показал нам палатку, из которой похитили девушку, – ее имя было Эллери. Задняя часть палатки, за которой находился лес, была распорота. Нам показали и кровать, в которой спала жертва.

Все произошло утром этого же дня.

Мы увидели явные признаки борьбы: перевернутую койку, личные вещи, разбросанные по полу, но никаких обычных следов нападения пусто́ты. Ни отпечатков на траве, напоминавших змей, – от их длинных языков. Ни отметин от длинных зазубренных клыков. И, что меня разочаровало сильнее всего, здесь не было выделений пустот – лужиц черного вонючего и клейкого вещества, которое постоянно сочилось из их глазниц. Но за моими поисками наблюдали лидеры кланов и имбрины, и я понимал, что нас ждут неприятности, если я выдам свое разочарование. Поэтому я сделал вид, будто внимательно изучаю подушку Эллери, и изобразил живейший интерес к длинному разрезу в стенке палатки.

Тем временем снаружи Эмма показывала людям снимки тварей, в надежде, что кого-нибудь из них видели поблизости – но увы, напрасно.

Я начинал волноваться. Я испугался, что у меня ничего не получится, и принялся размышлять, как выбраться из этой треклятой петли, если разразится война между двумя вооруженными до зубов кланами.

Я видел, что Ламот раздражен до предела. Каким-то образом он догадался, что я ничего не нашел, позвал одного из своих помощников и велел ему принести улики, которые обнаружили они сами.

– Мы нашли его брошенным в лесу. – Он вытащил из мешка нож и помахал им у меня перед носом. – Именно этим кинжалом и разрезали палатку. Можешь сам убедиться – у него зазубренное лезвие. Ясно как день, что это оружие принадлежит кому-то из них. – Он ткнул пальцем в символ, вырезанный на рукояти, отделанной кожей. Символ напоминал букву «C», окруженную плетеным лассо.

– Да, это кинжал кого-то из наших, – признал Паркинс, – но мы понятия не имеем, как он сюда попал.

– Как же, понятия не имеете! Так я тебе и поверил!

– Его могли украсть! – возразил Паркинс. – Эти твари нарочно его подбросили!

Могучий телохранитель Ламота шагнул вперед и угрожающе произнес:

– А как насчет следов волочения? Они вели прямо в ваш лагерь!

– Такие следы ничего не стоит подделать! – завопил Паркинс. – Дьявол, а может, вы сами их вытоптали, чтобы получить основание захватить одного из наших людей!

Обстановка накалилась до предела.

– Спокойно, спокойно, джентльмены! – воскликнула мисс Королек, шагнув между двумя разгневанными лидерами. – Я уверена, Джейкоб найдет доказательства нашей версии!

– Кажется, я что-то обнаружил! – крикнул я, желая выиграть немного времени. – Дайте мне минутку!

Мисс Сапсан поспешила ко мне.

– Надеюсь, вы говорите правду, – прошептала она.

Я поморщился. Она помрачнела.

На миг во взгляде имбрины промелькнуло безнадежное отчаяние, но затем ей в голову, видимо, пришла некая мысль, в глазах зажглись искорки вдохновения. Ее лицо просветлело. Мисс Сапсан обернулась к остальным.

– Прошу прощения! – громко произнесла она. – Мистер Портман, наконец, обнаружил важную улику! Пожалуйста, следуйте за нами!

Она с решительным видом вышла из разгромленной палатки и пальцем поманила меня за собой.

– Все именно так, как я подозревала! – говорила она, изображая оживление. – Очень четкий след окулярного остатка!

– След чего? – удивился Ламот.

– Жидкости, которая сочится у них из глаз. Каждая пусто́та постоянно «плачет» черными маслянистыми «слезами». Только Джейкоб может их видеть – и он увидел эти следы, они ведут сюда!

– Джейкоб, это было блестяще! – воскликнула Эмма, и румянец вернулся на ее бледные щеки.

Енох слегка толкнул меня в плечо.

– Я знал, что от тебя будет толк.

Разумеется, я по-прежнему ничего не понимал. Что затеяла мисс Сапсан, спрашивал я себя.

– След из капель тянется вдоль края леса, – прошипела она, быстро наклонившись к моему уху.

Выбора не было, пришлось подыгрывать и притворяться, что я иду по следу, оставленному пусто́той. Мы шагали вдоль опушки леса, и мисс Сапсан старалась держаться рядом со мной. Я знал: когда эти разъяренные ковбои и горные дикари сообразят, что я все выдумал, – а это неизбежно, – кто-нибудь из них меня пристрелит. До взрыва осталось недолго, все были перевозбуждены.

Ламот снова начал ворчать.

– Что, по-вашему, более вероятно? – говорил он. – Что какой-то монстр-невидимка забрал мою Эллери и подставил Паркинса и его людей? Или что эта кучка отребья, Лос Калифорниос, похитила ее? Все знают, что им позарез нужен земледелец. Они никудышные фермеры, даже сорняка не могут вырастить.

– А теперь я кое-что скажу, – заговорил Лео, который все это время молчал, что для него было необычно. – Мне не хотелось об этом рассказывать, потому что гордиться здесь особо нечем. Несколько дней назад на нас напала тварь. Вломилась в мою штаб-квартиру вместе с пусто́той и похитила весьма многообещающую дикую девку, прямо у меня из-под носа. Из моего дома.

– Ты видел пусто́ту? – воскликнул Паркинс, разворачиваясь вместе со своей инвалидной коляской, которая парила в нескольких дюймах над неровной, каменистой почвой. Ее подталкивал телохранитель.

– Нет, Джон, эти проклятые чудовища невидимы. Но я видел, как оно швырнуло одного из моих людей через всю комнату. И вонь от него такая, что ошибиться невозможно…

«О боже», – подумал я. Бернем решил, что Эйч – тварь. Хотя, что еще ему оставалось думать? Эйчу помогала пусто́та, как помогала бы твари, и когда бандиты обнаружили тело охотника в квартире, у него не было зрачков – потому что не было глаз. Так что они до сих пор ничего и не поняли.

– Все равно это чушь собачья, – огрызнулся Ламот. – Зачем тварям понадобилась Эллери? Есть множество странных, которых проще похитить. Что, у тварей есть поля, которые надо вспахивать? Они хотят разводить кукурузу?

– Затем, чтобы сеять хаос, – сумрачно произнесла мисс Королек. – Когда в странном мире царит хаос, твари процветают. Когда мы отвлекаемся на собственные проблемы, они могут заняться своими настоящими делами.

– И что это за… дела? – спросил Ламот.

Мисс Королек вздохнула.

– Хотела бы я знать.

Я по-прежнему прикидывался, будто вижу цепочку из капель черной жидкости. Мисс Сапсан время от времени осматривала деревья; дважды она увидела нечто такое, что заставило ее изменить направление и подтолкнуть меня в нужную сторону.

А потом я заметил нечто… настоящее. Я даже не сразу поверил собственным глазам. На траве остался отпечаток подошвы, а в центре следа я увидел черное пятно. Я резко остановился и наклонился, чтобы осмотреть его.

– Что там, парень? – спросил Паркинс.

– Остаток! – вскричал я возбужденно, но затем вспомнил о своей роли. – То есть, я хочу сказать, очень большая лужа.

Я надавил на черное вещество кончиком пальца. Оно негромко хлюпнуло – еще не застыло окончательно. Я сразу же почувствовал жжение и пульсирующую боль в пальце.

Проклятье. Эта гадость была ядовитой, как кислота. Прежде чем вытереть палец, я поднес его к лицу и понюхал. Меня едва не стошнило от характерного запаха, напоминавшего вонь тухлого мяса.

Пусто́та, сомнений быть не могло.

И не просто какая-то там пусто́та, а та самая, которую я вытащил из амбропритона, где она развлекала зрителей на арене. Та самая, что до недавнего времени снабжала Панпитликум энергией.

– Я знаю эту пусто́ту, – сообщил я. – Я узнаю ее запах.

– Ловко у тебя получается, прямо как у ищейки, – восхитился Лео.

Я изумленно посмотрел на мисс Сапсан. Мне хотелось воскликнуть: «Как вы узнали?» Она лишь улыбнулась. Я быстро пошел по следу – по настоящему следу. В местах, где пусто́та замедляла шаг, скопления капель были гуще, а когда она двигалась быстро, капли были расположены дальше друг от друга. Мне даже не приходилось присматриваться, чтобы разглядеть вереницу капель, – я чувствовал их запах. Я обнаружил, что могу чуять их с расстояния десяти-пятнадцати футов.

След тянулся вдоль края леса до самого рудника. Но пусто́та прошла мимо входа в петлю и обогнула холм, и в стороне я нашел лужу черной слизи диаметром примерно в фут. Монстр ждал здесь довольно долгое время.

Я наклонился, чтобы рассмотреть лужу поближе, когда услышал, как Ламот зовет своего телохранителя; они тоже присели, разглядывая что-то на земле. Потом оба поднялись, и Ламот протянул мисс Сапсан руку. У него на ладони извивалось крошечное белое существо.

– Что это такое? – спросила она.

– Это червяк Эллери, – объяснил Ламот. – Такие штуки выползают из-под ее глазной повязки, когда она сердится или расстроена.

– Выходит, она была здесь. А также пусто́та.

– Ну, вот вам и доказательство! – воскликнул Паркинс. – Виноваты твари и их чудище. Они увели ее из этой петли.

– Но кто-то должен был видеть, как они уходили, – возразил Лео. – Мы поставили охранников у входа.

– Есть способ выйти отсюда незаметно, – сказал Ламот и подошел к огромному валуну, лежавшему у подножия холма. – Кто-нибудь, помогите мне.

Для того, чтобы сдвинуть камень с места, потребовались усилия семи человек, но в конце концов мы сумели откатить его на несколько футов в сторону. За камнем открывался туннель, уходящий во тьму.

– Будь я проклят, – пробормотал Паркинс. – Это что, черный ход в рудник?

– И запасной выход из петли, – добавил Лео.

– Пусто́та без труда сдвинула бы с места этот валун, – вставил я.

– Ну что ж, я думаю, ты получил ответ на свой вопрос, так? – едко произнес Паркинс. – А теперь вот что, Ламот. Прикажи своим ребятам вернуть мою девушку, да побыстрее.

Ламот рассмеялся.

– О, все не так просто. Мы вернем заложницу только после того, как получим Эллери.

Паркинса затрясло от возмущения.

– Послушай, Ламот, – но ведь Бернем не отказался от мирных переговоров только из-за того, что твари похитили дикую девчонку у него…

– Это другое. А сейчас это были враждебные действия, предпринятые в то время, когда мы вели мирные переговоры.

– Мистер Ламот, будьте же благоразумны, – умоляла его мисс Королек.

Он повернулся к ней.

– Ну ладно, а теперь вы послушайте меня. Вы говорите, что похищение совершили те самые твари, которые бежали из вашей тюрьмы. Тогда я вижу только два варианта: либо вы не можете навести порядок в собственном доме, либо вы выпустили их намеренно.

– Это абсурд! – воскликнула мисс Королек.

– А по-моему, звучит вполне разумно, – вмешался Лео. – Мы думали, что вы, птицы, уже несколько месяцев назад разобрались с этими тварями и их чудищами. А теперь они на свободе, снова делают, что хотят? Как мы можем доверять таким некомпетентным посредницам?

Ламот со своими шипящими енотами обернулся ко мне.

– Значит, ты какой-то там знаменитый сыщик? – бросил он. – Для тебя будет лучше, если это правда.

Ламот шагнул ко мне и сунул мне в руку небольшую карточку. Это была фотография девушки с повязкой на одном глазу, в черном платье с гигантским кринолином.

– Нет. – Мисс Сапсан выхватила у меня фото. – Джейкоб не будет в этом участвовать.

– Именно вы втравили его в это дело, – рявкнул Ламот. Глаза его горели, как угли. – Наведите порядок, Сапсан. Верните мою девушку. Иначе вы, имбрины, можете забыть о мирных переговорах.