ГЛАВА 4
Очнувшись, мой несчастный организм в полной мере ощутил давящую силу похмелья. Во рту царила пустыня, голова трещала так, словно готова была развалиться на две половинки. Руки судорожно дрожали, как у паралитика. Мне хотелось застрелиться или вскрыть себе вены, да сделать все, что угодно, лишь бы избавиться от этого ужасного ощущения. Но совершить суицид мне не дал Горбул. Заметив, как я страдаю, он решил смилостивиться над своим неосмотрительно накачавшимся вином гостем. Пара непонятных слов, активирующих, по-видимому, какое-то местное обезболивающее заклинание, и я снова стал чувствовать себя, как огурчик.
Проспал я, судя по всему, оставшуюся часть дня и всю ночь, потому что, как только я вышел из пещеры для медитации, меня приятно обласкали утренние лучи клораллийского солнца.
Небесное светило выглядело вполне обычно и совершенно ничем не отличалось от земного, поэтому мне даже на мгновение показалось, что я снова очутился в родном мире. Впрочем, ощущения, что я нахожусь не в своей вселенной, во мне не проявлялись и ранее. Только психологическое осознание и ничего более.
К полудню я занялся изучением клораллийской магии. Яков Всеволодович как в воду глядел, когда советовал мне начать познание этой непростой науки с основ циклопского чародейства. У меня действительно получалось. Плохенько и жиденько, конечно, но все равно — получалось. На вопрос, как же мне это удается, гигант пожал плечами и ответил, что колдовское искусство циклопов всегда считалось одним из самых легких разновидностей использования магии. Для успешной активации чар нужно всего лишь произнести текст с особой интонацией. Для правильного действия заклинаний моего родного мира (и многих других измерений) необходимо понимать заложенный в произносимых словах смысл, при этом нужно визуализировать тот образ, что заложен в тексте. А это не всегда под силу новичку.
На второй день мне удалось изучить одно полноценное боевое заклинание, которое на циклопском языке именуется как «Элап этд дат», а в переводе на русский означает «удар воздухом». Испытав его действие на себе, я убедился, что оно полностью оправдывает свое название. Горбул вложил в «удар» чуть больше энергии, чем требовалось. В результате дикий поток воздуха поднял чуть ли не всю пыль, за десятилетия скопившуюся в пещере, и с гулким ревом обдал меня ею с головы до ног. Мое бренное тело отбросило на добрых пару метров и потянуло по полу… Потирая зад и отплевываясь от забившейся в рот грязи, я пришел к выводу, что «Элап этд дат» очень полезное заклинание и мне безусловно пригодится в жизни.
На четвертый день мои дела пошли еще лучше. К вечеру я знал еще два полноценных заклинания: одно — защитное, другое — атакующее. Правда, у меня не всегда успешно выходило с распределением баланса сил. Иногда, используя «Элап этд дат» или «Гыркан дар» (переводится как «невидимый кулак»), я мог направить слишком много энергии на удар, из-за чего случались не очень приятные вещи — что-нибудь ломалось или разбивалось. Бывало, что и в защитное заклинание, именуемое «Кэрагут ардт», я вкладывал мало сил и в результате получал очередную шишку. Но Горбул в таких случаях старался убедить меня, что в этом нет ничего страшного, и что со временем все будет получаться, ведь колдовство, как и любое другое искусство, никогда не познается с первого раза.
И вот наступил пятый день моего пребывания на Клораллии.
Я проснулся и позавтракал остатками вчерашнего ужина. Окинув унылое жилище циклопа скользящим взглядом, неспешно занялся медитацией.
Горбула не было в пещере. Видимо, отправился на «дружескую» встречу с очередным ихрипториксом. За последние дни эти твари сбавили нажим — теперь они проникали в этот мир (во всяком случае, на ту его часть, что охранял Горбул) не чаще двух раз в сутки. Уж не знаю, с чем это связано, но мне кажется, что не обошлось тут без Якова Всеволодовича. С его внезапным и таинственным исчезновением гигантские насекомые стали вести себя менее агрессивно.
Несколько часов кряду вплоть до полудня я практиковался в заклинаниях. Упорно пытался не нарушать баланса сил, но к сожалению, пока у меня выходило скверно. «Элап этд дат» либо бил ураганом, либо разрождался легким ветерком, не способным даже сдуть камешек с пола.
Утомленный долгими занятиями, я решил выйти на свежий воздух и немного подзарядиться магической энергией. Стараясь не обращать внимания на ползущие по потолку тени, я быстро прошел мрачный пещерный коридор и уже совсем скоро оказался на свежем воздухе.
Погода сегодня хорошая. Немного облачная, правда, но оно даже к лучшему. Солнце заволокло пышным облаком, таким крупным, что, похоже, небесному светилу в ближайшую пару часов вряд ли удастся скинуть с себя это громадное одеяло. Море настолько спокойное, что, кажется, будто оно сейчас пребывает в молчаливом сне. Волны не бьют о скалы, брызги не орошают берега. Тихо и мирно, словно на всей Клораллии наступил тихий час.
Высоко в небе парили громадные птицы, похожие на доисторических птеродактилей. Надо будет спросить у Горбула, как они называются.
Я не спеша прошелся вдоль берега, обогнул скалу и, решив немного передохнуть, скромно присел у прибрежного валуна. Взгляд устремился вдаль, к сереющим в тумане высоченным утесам, слегка накрененным на бок, словно прижатые ветром. Мысли поплыли туда же. Где-то там живут такие же, как и Горбул, циклопы, которые занимаются повседневными делами, даже не подозревая о существовании легендарных стражей границ, оберегающих их жизни и обеспечивающих стабильность и покой в мире.
Интересный все же этот мир — со своими жителями, обычаями, ландшафтом и географией. И у него тоже своя история и судьба, свое течение жизни, которое в любой момент может внезапно прерваться или резко измениться. И здесь даже солнце свое, хоть и удивительно похожее на земное.
А вообще, интересно, какие могут быть источники освещения в других мирах? Скажем, в том же мире Светлых, про который мне рассказывал Яков Всеволодович. Он ведь не планетарного типа, да и не элементарный вовсе, а почти сугубо духовный. Стало быть, и освещение там должно отличаться от источников света в физических вселенных. Но тогда какое оно?.. С тьмой все понятно — она есть, когда больше ничего нет. А что же тогда со светом? Если он существует, значит, он должен чем-то порождаться. Или в иных мирах все по-иному?
— Тебя это беспокоит? — раздался нежный голосок.
Я огляделся по сторонам, но никого не увидел. Тогда откуда я услышал этот голос? Может быть, Горбул?.. Нет, бред полнейший! У циклопа он грубый, а произношение вообще оставляет желать лучшего. Услышанный же мной голос совсем другой. Да и говорила — она… или он. Нет, все-таки, наверное, она. Голос-то явно женский. Так вот, говорила она на русском языке без малейшего акцента. А откуда здесь, в мире, где и людей-то нет, не то чтобы лиц славянского происхождения, кто-то станет говорить по-русски?
И тут я услышал легкий смешок, тоже где-то рядом, совсем близко.
— Ты такой забавный! — снова раздался голосок.
— Ты кто? — пробормотал я.
— Я… — И снова смешок.
— Ты где? Я тебя не вижу.
— Посмотри наверх, — посоветовал голосок.
Я задрал голову и… конечно, как же я сразу не догадался? На валуне, к которому я так неосмотрительно прислонился, сидела девушка. Одну ногу она свесила, а вторую согнула в колене, облокотившись на нее всем весом.
Я вскочил, как ошпаренный. Не веря своим глазам, я уставился на незнакомку, словно Магеллан на индейца. Откуда здесь, в этом чужом мире, взялась девушка… настоящая человеческая девушка, как бы грубо это не звучало?
— Ты кто? — едва выдавил из себя я.
— Не бойся, мальчик, я тебя не обижу, — ласково пропела она и снова хихикнула, одаривая меня игривым взглядом.
Мальчик? Ну надо же.
Девушка выглядела лет на восемнадцать. Личико миленькое, чуть вытянутое в подбородке. Худенькая, волосы длинные и густые, отдают голубизной. Объемные кудри вьются по шее и плечам, подобно морским волнам. Одета в просторное синее платье, туфлей или иной обуви нет.
— Прошу прощения, но… откуда ты здесь взялась?
— А ты думаешь, что люди только в твоем родном мире живут? — улыбнулась она, не сводя с меня веселого взгляда.
— Вообще-то, нет. Но насколько я знаю, в этом мире людей нет. А ты ведь… Ну не знаю, кто ты, но выглядишь, как человек.
— Пусть для тебя я буду человеком, если ты так хочешь. — Девушка вздернула голову, ее тоненькая ладонь прошлась по волосам, раздвигая в стороны упавшие на лоб локоны.
— Что значит, если я так хочу? — нахмурил брови я. — А кто же ты на самом деле?
— Я то, что ты видишь. Если в твоих глазах я человек, значит, так угодно твоей душе, — ласково улыбнулась незнакомка.
— Нет, так дело не пойдет, — замотал головой я. — Недавно я познакомился с существом, которое у нас на Земле считается мифическим. Я наблюдал за дракой с чудовищем, которого в моем родном мире точно не увидишь. И к этому всему я отнесся, в общем-то, нормально. А теперь я встретил девушку, которая, как мне подсказывает внутренний голос, ею является лишь визуально. Скажи мне, кто ты и как здесь очутилась? — требовательно произнес я.
— Хорошо, я удовлетворю твое любопытство. — Игривый взгляд снова пробежался по мне. — Я нимфа, обитательница и, как бы назвали меня древние жители твоего мира, владычица моря. На самом деле мой народ именуется совсем по-другому, но для тебя пуская я буду мифической нереидой. Теперь ты доволен?
— Ну… этого я не ожидал, — честно признался я, недоуменно оглядывая девушку. — Я, конечно, помню, кто такие нимфы, и знаю, что изображались они в виде девушек. Но… — я замялся.
Надо же, в последнее время я только и встречаю существ из древнегреческой мифологии. Может мне и у Зевса аудиенция назначена?
— Ты, наверное, хочешь знать, почему я выгляжу, как человеческая женщина?
— Да, пожалуй. Ведь в мире, чуждом для людей, не должно встречаться похожих на нас существ. Во всяком случае, это было бы логично.
— А я и не выгляжу как человек. Во мне вообще мало от людей. Это ты видишь меня такой. Житель другого мира нашел бы во мне совершенно другой образ, приятный только для его души.
— Хочешь сказать, что ты выглядишь так, как тебя хотят видеть другие?
— Какой ты догадливый! — Нимфа снова засмеялась. Ее нежный голосок полился звонко и свободно, как весенний ручеек.
— А язык…откуда ты знаешь мой родной язык?
— Я существо духовное и не нуждаюсь в знании каких-либо языков. Это вам, созданиям из крови и плоти, чтобы общаться друг с другом, нужно двигать языком и губами в определенном порядке.
— Понятно. Получается, ты — образ моего тайного желания?
— Я не воплощение чьих-либо желаний. Я всего лишь олицетворение приятного, греющего душу образа. У мужчин это, как правило, прекрасная дева, у женщин — сильный и мужественный юноша. У существ бесполых или гермафродитов — что-то свое, мало поддающееся объяснению.
— Вы, как я понимаю, тоже давным-давно проникли на Землю вместе с циклопами?
— На Земле мы были, но попали туда не с циклопами, а сами и намного раньше. Эта история связана с неприятными обстоятельствами, и не думаю, что она будет тебе интересна. У тебя же есть другие вопросы ко мне, правда? — Нереида поглядела на меня так, словно прочитала мои мысли. Нечто похожее я ощущал, когда общался с Яковом Всеволодовичем.
— Наверное, ты права. И первое, о чем я хочу узнать, так это о причине, по которой ты решила со мной заговорить. Ответ на вопрос, как ты незаметно взобралась на камень, я уже знаю.
— Я всего лишь захотела тебе помочь.
— Помочь?.. Я вроде не просил помощи.
— А ты считаешь, что помогать нужно только тогда, когда тебя об этом просят?
— Это когда как. Порой, видишь, что человек нуждается, но молчит, тогда да, можно помочь.
— Вот видишь, с тобой вышло также, — мило улыбнулась незнакомка. — Ты сидел и подобно наивному ребенку задавал вопросы. Один за другим. Молча и самому себе. И мне захотелось ответить хотя бы на некоторые из них.
— Интересный случай, — хмыкнул я, в задумчивости потер подбородок и снова заговорил: — И как много ты знаешь?
— Уж достаточно, поверь мне. Но предупреждаю сразу — ответить я смогу далеко не на все. Кое-что знать тебе еще не положено.
— Почему?
— Потому что ты еще слишком молод и многое можешь истолковать неправильно, — ласково улыбнулась девушка. — Но ты не обижайся и отнесись к этому с должным пониманием. Родители детям ведь тоже не сразу обо всем рассказывают.
— Ты теперь еще в роли моих родителей выступаешь, — усмехнулся я.
— Нет, что ты, — залилась легким смехом нимфа. — Это был всего лишь пример.
— Ладно, так и быть… — махнул рукой я и задумался.
Вопросов у меня, конечно, навалом. И с каждым днем становится все больше и больше. Даже не знаю, с чего начать.
— Много ли ты знаешь о мире Дремоа? — наконец нашелся с вопросом я.
— А что тебя конкретно интересует? — Лицо девушки стало серьезным.
— Да есть одна проблема с ними. Несколько недель назад двое Темных пробрались в мой родной мир. Мне кажется, что они что-то замышляют. Я хотел бы знать, что именно? На такой вопрос у тебя есть ответ?
Нереида прищурилась и внимательно оглядела меня. Теперь девичьей игривости и кокетства в ее взгляде не было ни на йоту. Наоборот, глаза девушки излучали многовековую мудрость.
— Тебе не понять их замысла, — с явной прохладой в голосе промолвила нимфа и отвернулась. Ее взор устремился куда-то вдаль.
— Пускай так, но хотя бы скажи: чего они хотят от моего мира? Этот вопрос волнует не только меня, но и…
— Твой наставник, — перебила меня девушка. — Ты имеешь в виду его?
— Да. Но и не только…
— Послушай меня, — снова перебила нимфа, ее отдающий прохладой взгляд встретился с моим. — Поступки Темных всегда окружал туман неведения. Их действия мало кто мог предугадать или хотя бы осмыслить. И тебе не стоит о них даже думать, ибо мысли имеют немалую силу, в чем-то даже превосходящую физические действия…
— Да, но…
— И тебе… — продолжила нереида, не обращая внимания на мою тщетную попытку вставить слово, — …сказочно повезло, что ты остался жив после нападения Темного. Не лезь больше к ним, не вмешивайся в то, чего не способен понять. А твой наставник… он мудрый человек, но не настолько, чтобы уяснить кое-что очень важное.
— Что уяснить? Скажи мне.
— Нет. Тебе я посоветую только одно: попытайся уберечь его от неправильных поступков. Хотя бы попытайся.
— Каких поступков?
— Которые он еще только должен будет совершить.
— Черт возьми! Почему ты говоришь загадками? — Я нервно хлопнул себя по бедру.
— Все, что ты должен будешь узнать, — узнаешь, можешь не сомневаться. Но только будь осторожен в своих стремлениях. Теперь ты не простой человек, ты нечто большее. Твои способности пока малы, но они еще проявятся. Тебя ждет множество сюрпризов. Как приятных, так и отвратительных.
— Это я уже понял, — уныло пробормотал я, понимая, что ничего толкового мне от нереиды не добиться. — Я же должен буду стать стражем границ, а это далеко не обычная профессия. Яков Всеволодович меня уже ввел в курс дела, так что ничего нового ты мне не сказала, а лишь подложила охапку дров в и так разгоревшийся костер непонимания.
— Я не говорю о твоей будущей профессии, — мило улыбнулась нимфа, ее взгляд снова приобрел оттенок кокетства. У меня сразу возникло чувство, будто она действительно знает обо мне что-то такое, чему еще только суждено сбыться.
— Тогда о чем?
— Почему люди всегда хотят знать свое будущее? Почему не желают, чтобы оно оставалось в тайне? — попыталась увести разговор в другое русло незнакомка.
— Ты не права. Многие этого не хотят. Более того, очень многие даже не верят в судьбу и предопределенное будущее.
— Нет, — чуть улыбаясь, замотала головой девушка. — Я знаю людей и с полной уверенностью могу сказать, что свое будущее желает знать каждый, просто некоторые боятся себе в этом признаться. Иначе какой был бы смысл в совершаемых ими поступках?
— Хорошо, будь по-твоему, — махнул рукой я. — Да, я хочу знать свое будущее, и если ты можешь приоткрыть его для меня, то сделай это. Тем более, ты обещала ответить на вопросы, но еще толком ни на один не ответила.
— Хорошо, — после некоторого молчания заговорила девушка, еще раз обвела меня игривым взглядом и продолжила: — Ты станешь неплохим магом, многие тайны мироздания откроются тебе. Но для того, чтобы понять самое главное, осознать истинную ценность существования, тебе придется испытать, как вы любите выражаться, «на своей шкуре» кое-что очень особенное, но отнюдь не лишенное смысла. Что же будет в конце — мне не известно. Твоя жизнь слишком извилиста. Ты не совсем обычный человек, но не обольщайся, потому что это не означает, что впредь тебе все будет сходить с рук.
— К этому я уже начинаю привыкать. Что еще можешь сказать о моей жизни?
— И всего-то тебе мало! — игриво усмехнулась нереида. — Скажу так: твоя жизнь — это вспышка. Яркая, теплая, насыщенная всеми цветами и оттенками. Но… всего лишь вспышка… Ты должен быть осторожен — это главное.
— И что же такое страшное может случиться? На меня нападет какой-нибудь монстр из параллельного мира? — с усмешкой поинтересовался я.
Опрокинув голову, девушка залилась звонким смехом, легко и грациозно сменила позу — облокотилась о валун. И ее полные веселья глаза снова уставились на меня.
— Какой же ты еще наивный! — пропела она. Но тут выражение ее лица изменилось. Оно стало серьезным и спокойным, словно мы снова вернулись к неприятному разговору о Темных. Теперь нереида смотрела на меня таким взглядом, будто прощалась.
Я смутился. Внезапная смена настроения девушки каким-то таинственным образом повлияла и на меня. В груди тревожно кольнуло.
— Будь осторожен! — услышал я последние слова нимфы. Ее взгляд устремился на что-то, находящееся позади меня.
Я обернулся. И увидел знакомого мне великана, образ которого за последние несколько дней стал вполне привычным.
Горбул шел ко мне. Спешил так, словно куда-то опаздывал. Ноги передвигал уверенно, но шаг его при этом казался неуклюжим. На огромном лице гиганта застыла гримаса тревоги и какого-то тихого отчаяния. Это могло означать лишь одно — что-то случилось… и что-то не очень хорошее.
Я обернулся, чтобы еще раз взглянуть на нереиду, но на валуне больше никого не было. Таинственная незнакомка растворилась, словно утренний туман перед приходом дня.
Она пыталась что-то сказать, пусть говорила замысловато, но она хотела меня от чего-то уберечь. Но вот только от чего? Что ей помешало договорить? Неужели внезапное появление циклопа?
Горбул тем временем подходил все ближе, он уже кричал и махал рукой, стараясь привлечь мое внимание.
— Андрый, ыдым сы мный. Скырыы! — глядя на меня, проревел великан.
— Что случилось, Горбул? — Я зашагал к нему навстречу.
— Якыв прыбыл. Ын ранын, пычты умыраыт! Ты дылжын пымычь!
— Что? — В голове ледяным ветром пронеслась мысль о недавнем предупреждении нимфы. Неужели ее чертово предсказание уже сбылось? — Умирает?
— Ыдым скырыы!
— Что с ним случилось? — Я почти бежал.
— Ыхрыптырыксы. Ыны пычты убылы ыгы. Мны нужна твыя эныргыя, чтыбы пыпытаться вылычыть ыгы. Егы раны смыртыльны.
Мною овладел ужас. Яков Всеволодович при смерти! Человек, который одним взмахом руки одолел насекомообразное чудовище, теперь едва дышит и готовится расстаться с жизнью. Нет, но я просто не могу в это поверить. Не хочу верить!
До пещеры мы добрались быстро. В ее недра, совсем недавно пугающие меня неестественной мрачностью, мы влетели так, словно спасались от ядерного взрыва.
Яков Всеволодович лежал на ворохе горбуловского тряпья и хрипло дышал. Выглядел он, надо признать, хуже, чем я себе представлял. Окровавленное тело, густо украшенное глубокими рваными ранами, покрывали темные пятна размером с ладонь, а то и больше. На бледном лице ярко вырисовывалась едва переносимая боль. Во взгляде застыло отчаяние, уже граничащее с безумием. Темная мантия, которую наставник так любил носить, превратилась в лохмотья; теперь она сгодится разве что для мойки полов.
В какую же адскую мясорубку он попал?
— Что с вами случилось, Яков Всеволодович? — испуганно спросил я, в ужасе глядя на изможденное тело стража.
— Ихрип… — Учитель сглотнул и шепотом продолжил, — …ториксы. Их оказалось слишком много…
— Хватыт былтать, ыму нужны пымычь, — настойчиво заявил Горбул.
— Да-да, — кивнул я. — Что мне делать?
— Пыдыйды сюда.
Я, окинув тревожным взглядом учителя, подошел к великану.
— Вытяны руку ладынью кы мны, — потребовал гигант.
Я безоговорочно сделал то, что просил Горбул. Не знаю, что он задумал, но сейчас я могу положиться только на него. Сердце у меня в груди колотилось так, будто собиралось выскочить наружу. Холодный пот, порожденный диким волнением, тек по лбу и щекам.
— Друзья… — едва слышно простонал Яков Всеволодович, пытаясь приподняться на локте.
— Мылчы, Якыв, мылчы! Я ыбязан тыбы жызнью, — рявкнул великан.
— Нет, Горбул… это опасно!
— О чем он говорит, Горбул?
— Ын быытся, чты мы мыжым ны справыться. Заклынаныы ыжывлыныя требует мныгых сыл. Ыны высасываыт дажы жызнынную эныргыю, — наспех объяснил циклоп. — Ны мы дылжны пыпытаться. Я дылжын! Ыт тыбя я вызьму нымныгы эныргыы.
— Нет… Горбул, не рискуй, кхе… — закашливаясь, прошептал наставник и снова попытался приподняться с постели. Но у него ничего не вышло. Как ему еще досюда добраться удалось? Ведь, насколько я знаю, создание телепорта требует немалых затрат энергии и долгой концентрации воли.
— Ысвыбыды эныргыю и пыпытайся пырыдать ыы мны. — Горбул обратился ко мне. Его огромная ладонь приблизилась к моей руке и замерла, едва ее коснувшись. — Ны всю, а тылькы часть, быз кытырый ты смыжышь нырмальны сущыствывать.
— Одумайся, Горбул… ты можешь… погибнуть, — из последних сил шептал Яков Всеволодович, уже не пытаясь что-либо предпринять. Глаза его закрывались, а тело готовилось отдать душу местным богам.
Но этого не произойдет. Не должно произойти!
— Не дай ему умереть, Горбул. — Я с надеждой поглядел в круглый глаз циклопа. Паника колотила меня в грудь, из-за беспомощности хотелось выть.
— Ны дам! — пробасил гигант. Помимо тревоги на его дебильном лице явно читалась и уверенность, на которую мне так хотелось надеяться. — Сысрыдытычься!
Я закрыл глаза, пытаясь мысленно перенаправить существующие во мне магические потоки Горбулу. Ради Якова Всеволодовича! Я должен помочь учителю, обязан сделать все, чтобы он выжил.
По телу пронеслась холодная волна дрожи, ноги и руки оплело невидимыми нитями, вытягивающими из меня силы, словно пиявки кровь. Возникло ощущение, будто из тела начали высасывать тепло. Стало холодно, будто меня неведомо как перенесли на северный полюс, только вьюга не завывала, и снег не падал. Неестественный мороз пронзил тело; но я не сдавался. Энергия, чуть ли не бурля, выходила из меня и втягивалась в циклопа.
— Дыстатычны! — прогремел Горбул.
Я открыл глаза. Голова пошла кругом, жутко затошнило. Я чуть отступил, но грузное тело не удержалось на обессиленных ногах, и меня потянуло к земле. Боли я не почувствовал, только понял, что упал и обо что-то ударился. Гулкий звук сотряс голову, эхом отозвался в висках. Что-то холодное коснулось затылка. Перед глазами всплыла темная пелена… и все стихло.
* * *
— Андрей… — услышал я знакомый голос, но услышал плохо, едва разборчиво, будто откуда-то из глубин сна.
Медленно открыл глаза. Тусклый свет бережно поглаживал меня. Перед взором всплыл мутный силуэт. На заднем фоне появилось что-то большое, по форме напоминающее гигантских размеров человека.
— Как ын? — пробасил великан, обращаясь явно не ко мне.
— Понемногу приходит в себя, — ответил ему нависший надо мной человек.
Зрение мало-помалу стало восстанавливаться.
— Как ты себя чувствуешь? — спросило склонившееся надо мной бледное, с темными мазками синяков лицо.
Я узнал его. Без сомнений, оно принадлежало Якову Всеволодовичу. Только выглядел учитель плохенько. Конечно, он же был ранен, а мы… мы с Горбулом спасали его. И как теперь можно догадаться, — спасли. Только вот почему мне так хреново? Слабость одолевает и есть хочется. Слона бы съел.
— Андрей, ты слышишь меня? — поинтересовался наставник, и внимательно поглядев в мои безжизненные глаза, повторил недавний вопрос: — Как ты себя чувствуешь?
— Слабость… и есть хочу, — обессилено промямлил я.
— Объясни, зачем ты передел Горбулу чуть ли не всю свою жизненную энергию? Ему, конечно, от этого стало хорошо, но вот ты чуть ли не отправился на свидание с творцом.
— Я хотел… помочь вам. Вы ведь умирали.
— Да… — многозначительно произнес старик, на его лице отразилась какая-то жгучая печаль. — Умирал. И я благодарен тебе за помощь, но ты мог погибнуть. И это не шутки. С магической энергией еще можно баловаться, но вот с жизненной — никогда.
— Якыв, я давны замытыл, чты ын ны выдыт граныц мыжду жызнынный ы магычыскый эныргыямы, — заговорил Горбул, все это время наблюдавший за нами с высоты своего роста.
— Так для чего я к тебе его привел? — Учитель повернулся к гиганту. — Ты должен был научить его хоть чему-то.
— Я учыл ыгы заклынаныям, как ты прысыл. Ы у ныгы хырышы пылучалысь. Не знаю, пычыму ын так пыступыл, — развел руками циклоп, по-дебильному ухмыляясь.
— Смерть так и ходит рядом с тобой, друг мой, — повернувшись ко мне, осуждающе проговорил Яков Всеволодович.
— Честно говоря, сам не знаю, как у меня получилось перенаправить жизненную энергию.
— Весьма странное поведение у твоего организма. То энергия проходит через тебя и пропадает невесть куда, то теперь неуправляемый поток волочет за собой и жизненную энергию, подвергая тебя опасности. Чем ты меня еще удивишь?
Я пожал плечами.
— Ладно, приходи в себя и вставай. Будем завтракать.
— Как завтракать? — удивленно нахмурил брови я. — Едва же за полдень перевалило.
— Нет, сейчас утро. Ты пролежал без сознания почти целые сутки… А чего ты хотел? Потерять почти всю жизненную энергию и спокойно бодрствовать?
На упрек Якова Всеволодовича я ничего не ответил. Итак все ясно. Меня мучило лишь одно: частая потеря сознания. С тех пор, как мне «посчастливилось» встретиться с Темным, я уже дважды падал в обморок. Надо что-то с этим делать.
Дав себе обещание больше не впадать в бессознательное состояние, я кое-как встал, с трудом размялся — тело так онемело, словно я все эти беспамятные сутки пролежал связанным в коробке — и присоединился к Якову Всеволодовичу и Горбулу. Аппетит у меня оказался отменный. Слона, конечно, съесть не удалось, но бараний окорок пришелся очень кстати.
— Сегодня вечером отправимся домой, — заявил учитель, как только мы закончили завтракать.
— Зачым тырыпыться? Ысталысь бы ыщы на дынык-другый, — добродушно предложил циклоп.
— Нет, Горбул, надо возвращаться восвояси. К вечеру поднакоплю энергии и — в путь. За эти дни, конечно, там ничего страшного не произошло. Я закрыл все известные проходы и наложил на них сложные печати. Но сам понимаешь, на своей земле как-то уверенней себя чувствуешь. Тем более последнее событие мне дало лишний раз в этом убедиться.
— Кстати, Яков Всеволодович, я у вас так и не спросил, что там с вами произошло? Почему вы вернулись едва живым? — вмешался в разговор я.
— Да ничего интересного не произошло, — вздохнул пожилой страж и как-то нехотя продолжил: — Я хотел кое-что проверить. А для этого мне нужно было отправиться в родной мир ихрипториксов. Я подумал, что если они так остервенело рвутся в ближайшие вселенные, стало быть, их что-то туда гонит. Попав в Шиин, я несколько дней искал ответ и, в конце концов, нашел. Оказалось, что в приближенном к нему духовном мире, Оровее, шла война или еще что-то более неприятное. Обитатели того мира, ории, — существа в принципе не воинственные, но в случае угрозы могут постоять за себя, — вторглись в Шиин за восполнением сил…
— Как это понимать? — перебил учителя я.
— Ории используют души ихрипториксов для восполнения энергии, когда те погибают. Ории сотканы из душ ихрипториксов, они — их коллективный загробный разум. Так вот, все это происходит при нормальном течении жизни. Но в том случае у них не было времени ждать, пока очередная сотня-другая полуразумных насекомых умрет, и они решили ускорить этот процесс.
— То есть убить несколько сотен шиинцев?
— Да. Но ихрипториксы тоже оказались не лыком шиты. Умирать они не собирались, и поэтому, спасаясь от агрессивных иномирян, поползли в приближенные миры. Клораллия — один из них.
— Ыхрыптырыксы ныдружылюбныы сызданыя. Ыны рышылы взять нас сылый, — вставил свое слово циклоп.
— Горбул прав. По своей природе ихрипториксы — хищники. Если на новом месте оказываются другие жители, то они постараются избавиться от них или уйдут, — подтвердил Яков Всеволодович.
— Это понятно. Но как они научились пробираться в другие вселенные? Они что, маги?
— Нет. Все дело лишь в том, что у самок ихрипториксов есть определенный талант или умение. В общем, это способность прыгать по приближенным мирам. Он срабатывает, когда самке ихрипторикса угрожает серьезная опасность.
— Нечто вроде инстинкта самосохранения, — кивнул я, но вдруг в голову ударил вопрос: — Но как же они без подготовки могут шляться по мирам? А вдруг в какой-нибудь из вселенных не будет существовать жизненно важного для организма ихрипторикса компонента. Как они это переживут?
— По этому поводу не переживай, — чуть улыбнулся учитель. — У ихрипториксов природная защита.
— Сколько миров — столько и вариантов существования. Ладно, с этим ясно. Но что же вас так истощило? Неужели ихрипториксы?
— Я оказался слишком самонадеянным, думал, что справлюсь с парой десятков насекомых и докопаюсь до истины. Но их оказалось больше, да к тому же пришлось скрестить мечи и с несколькими ориями. А эти существа гораздо могущественнее ихрипториксов. Я сбежал, уповая на то, что за мной никто не погонится, потому что в противном случае, будь преследователем хоть орий, хоть ихрипторикс, добить меня не составило бы труда. Но занятые своими делами, они не кинулись в погоню… — Яков Всеволодович вздохнул и чуть оживленней продолжил: — Тем не менее, мне удалось кое-что узнать.
— И что же?
— На ориев напали существа намного могущественнее их самих, но не с целью разрушить или поработить Оровей, а с какой-то другой, к сожалению мне неизвестной. И что самое интересное — они достигли этой цели и ушли. Когда я еле живой возвращался сюда, неизвестные захватчики тоже уходили восвояси. Тем не менее, как мне удалось узнать, обитатели Оровея понесли огромный урон, как, впрочем, и жители Шиина, — закончил рассказ пожилой страж.
— Где-то там идут войны, а мы и в ус не дуем.
— Такова межвселенская структура. С этим ничего не поделаешь, — развел руками Яков Всеволодович. — Но сейчас тебе лучше не думать об этом, а заняться утренней медитацией.
— Да, конечно, если сил хватит, — вяло отозвался я. Моя обессиленная туша нехотя поднялась и медленно побрела к выходу из пещеры.
Вечером, распрощавшись с Горбулом и выслушав его короткую благодарность за помощь, мы вернулись на Землю. Дома все оставалось по-прежнему. Да и что могло случиться? Даже при огромном желании жилище старого стража вряд ли смог бы отыскать даже самый искусный сыщик.
Снова потекли однообразные будни. Но теперь мои дела пошли куда лучше. Я наконец-таки научился управлять магическим потоком, понемногу начал осваивать земные заклинания, правда, только простые и не требующие особых затрат энергии.
Я рассказал Якову Всеволодовичу про мою удивительную встречу с нереидой и поведал о ее странных предупреждениях, на что он заявил, что я самый настоящий счастливчик, ибо нимфы приходят только к людям, судьбы которых действительно уникальны. Но сам я, признаться, не считаю встречу действительно удачным событием. Почти все сказанное мифической незнакомкой оставалось для меня загадкой. И не знаю, разгадаю я ее вообще когда-нибудь или нет.
