ГЛАВА 8
Боль не заставила себя долго ждать. Она пришла и заявила о своих правах. Следующей гостьей должна была стать смерть, но по непонятным причинам она не появлялась. Я лежал проткнутый насквозь деревяшкой, с несколькими болтами в теле, истекающий кровью, корчащийся от боли. Готовый уже распрощаться с жизнью.
Но смерть все не шла.
Я уже понял, что время в этом мире замедлено, но смерть-то все равно должна рано или поздно наступить.
Не знаю, сколько я пролежал, мучаясь от боли и глядя на мерцающее полосатое небо. Может, час, а может, и все десять. Страдания мои не прекращались ни на минуту. Нутро жгло огнем, во рту пересохло, как в пустыне. Я пытался вытащить кол, но он никак не поддавался, да и силы в руках иссякли. Жаль, что заклинаний для подобных случаев я не изучил.
В какой-то миг я ощутил, что кол, казавшийся намертво вонзенным, стал понемногу двигаться, а потом и вовсе покинул мое измученное тело. Я уже подумал было, что все это мне пригрезилось, как вдруг услышал голос. Говорили на межмировом. Первая мысль ужаснула: вернулись те самые налетчики, чтобы добить меня. Но затем я осознал, что голос не принадлежал моим обидчикам.
— Ты слышишь меня? — вновь услышал я голос.
— Похоже, он совсем обессилен, — раздался рядом другой.
— Конечно, столько крови потерял. Странно, что не впал в кому.
Я поморгал, картинка стала более четкой. Надо мной склонился человек, рядом с ним стоял другой. Оба одеты в домотканое тряпье, как и те налетчики, что меня обобрали. Видимо, с одеждой у них здесь беда.
— Кто… вы… такие?.. — едва выжал я из себя.
Тот, что склонился надо мной, улыбнулся во весь рот, и я заметил длинный шрам на его левой скуле. Ближе к глазу он раздваивался, как змеиный язык, что наталкивало на мысль о его искусственном происхождении. На лбу же и вовсе красовалась черная татуировка в виде рисунка, похожего на знак биологической опасности.
— Можешь считать нас своими спасителями. Тебе повезло, что мы оказались рядом.
Да уж, повезло дальше некуда, подумал я. Сначала изгнали в мир-тюрьму, потом обокрали и вдобавок всего изувечили. И ведь умереть спокойно не получилось. Лежу здесь, мучаюсь в бесконечной предсмертной агонии.
— Откуда ты прибыл, из какого мира?
— Земля.
Человек чуть нахмурил брови.
— Тип джи-эс, — уточнил я. Не каждый ведь обязан знать о моей вселенной.
— Этого брата у нас полно, — улыбнулся человек. — По ауре вижу, что ты маг. За что изгнали-то? — Он провел надо мной рукой, и боль стала медленно отступать. Я ощутил, как легкий магический ветерок овеял тело.
— Долгая история. — Вспоминать о произошедшем не хотелось.
— Случаем, не за контрабанду на Дерокко? — Брови незнакомца снова чуть нахмурились.
— Нет, все намного проще и… сложнее.
— Не хочешь рассказывать — право твое, настаивать не стану. На самом деле мне плевать, кем ты был до иссиляции. Здесь любого ожидает совсем иная жизнь. Но тебе прямо сейчас придется сделать выбор. Ты попал в мир, где умереть… весьма сложно. Да что говорить, ты уже сам прекрасно в этом убедился. Поэтому все те, кто оказался здесь, обязаны влачить очень долгое и утомительное существование. Мы, я и Иссидо, — он кивнул на своего спутника, — принадлежим к анклаву Протянутой Руки. Мы отчаянно пытаемся выстроить здесь хоть какую-то цивилизацию. Повстречавшиеся тебе до нас мародеры, в чьих благих намерениях ты уже успел убедиться, постоянно путаются у нас под ногами и приносят кучу неприятностей. Ты можешь присоединиться к нам или же попытаться приспособиться к новой жизни самостоятельно. Можешь, если ты дурак, пойти на поклон к одному из главарей местных шаек. Но что-то мне подсказывает, что ты не дурак.
— Думаешь, после того, что они со мной сделали, я пойду к этим выродкам? — выдавил усмешку я и скривился — боль накатила новой волной.
— Мне встречались разные люди. И далеко не все выбирали очевидный путь. Поэтому я сразу поставил тебя перед выбором. Если выберешь нас, то мы тебя подлечим и примем в свое общество. Только учти, у нас отлынивать не получится. Хочешь жить как человек, то придется трудиться наравне со всеми и вести себя подобающим образом. Если же думаешь, что справишься сам, то мы оставим тебя здесь.
— Конечно же, я с вами. — Как будто он действительно дал мне выбор.
— Хорошо. — Незнакомец широко улыбнулся, шрам на скуле криво натянулся, сделав его лицо непропорциональным. Он протянул руку ладонью вверх. — Давай помогу встать.
— Но я же…
— Не волнуйся, сил у тебя на самом деле больше, чем ты думаешь. И раны твои не смертельны.
Я взялся за руку незнакомца, и он потянул меня к себе. Я осторожно встал на ноги и глянул на свой живот. Рана зияла темно-красным пятном с вывороченными кусками плоти. Кровь уже не текла.
— Да я настоящий ходячий мертвец, — грустно усмехнулся я. Болты тоже из меня вытащили, и теперь на их месте краснели жирные точки с кровоподтеками.
— Чтобы умереть на Иссе, нужно сильно постараться. Кола и стрел явно не достаточно. — Незнакомец снял с себя плащ — весь в грубых стежках и заплатках — и передал мне. — Надень пока это, а как придем в поселение, найдем тебе какую-нибудь другую одежду.
Я накинул плащ, ощутив кожей грубый покрой.
— Да, мы же таки и не представились друг другу. Меня зовут Мор Дилаги Торнут Ибог Ван Хасельт. Можно просто Мор. Имя моего спутника — Иссидо.
— Андрей Алексеевич Шелестов. — Я протянул руку, но человек посмотрел на меня недоверчиво. — Ах, да, тебе этот жест не знаком. — Я убрал руку и глянул на второго человека.
Мне он кого-то напоминал. И имя у него знакомое — Иссидо.
Он же, в свою очередь, смотрел на меня, задумчиво прищурившись. Внешность у него странная.
— Только не спрашивай у Иссидо, мужчина он или женщина, — сказал Мор. — Он этого не любит.
Мор, должно быть, думал, что я удивлюсь его просьбе и попрошу разъяснения, но я все понял.
— Потому что он — андрогин? — задал я риторический вопрос.
Мор явно изумился. Видимо, он, как и я, прибыл из мира, где подобные создания существуют только в легендах. Хотел посмотреть на мою изумленную реакцию.
— Ты — ученик Якова с Земли, верно? — с ноткой сомнения спросил Иссидо. Узнал-таки.
— Верно. — Я протянул руку ладонью вниз в знак приветствия. Андрогин какое-то время стоял без движения, потом накрыл ее своей рукой. Взгляд его стал мягким, почти добродушным. — Насколько я помню, волосы у тебя были другого цвета. И длины. — Когда мы встретились в первый раз в лифте на Дерокко, Иссидо носил длинные серебряные волосы. Сейчас же передо мной стоял коротко стриженый брюнет. Наверное, поэтому я его не сразу узнал.
— Ах, да… мои волосы. — В глазах андрогина блеснула грусть. — Увы, но их испортили. А серебряный — не мой настоящий цвет, просто я их красил.
При предыдущей встрече с Иссидо я испытал легкое отвращение. Сейчас же мне было глубоко его жаль.
— Как ты-то попал сюда? За какие грехи? — спросил я, в глубине души радуясь, что повстречал в этом чужом мире хоть кого-то знакомого. Пускай даже такого, как Иссидо.
— У нас, апологетов Протянутой Руки, не принято об этом говорить, — вмешался Мор. — Да это и не важно. Попав на Исс, ты обретаешь новую жизнь. Возможно, теперь ты поймешь свои ошибки и попытаешься их искупить.
Ошибки, значит. В чем же заключаются мои? В том, что осмелился поднять руку на более сильного? Прежде чем заваривать кашу, надо было обратиться к истории. Революционеры всегда плохо кончали.
— Однако ж меня ты спросил — за что я попал сюда.
— Потому что тогда ты был нейтралом, а теперь — на нашей стороне. — Мор ухмыльнулся. Положил руку мне на плечо и произнес: — Я и Иссидо выполняем кое-какое поручение, и раз уж мы встретились, то можем взять тебя с собой. Не возвращаться же обратно в селение, а один ты вряд ли дорогу найдешь. Ну что, пойдешь с нами?
— Конечно. — Я чувствовал себя намного лучше, да и размять ноги не помешало бы. — А долго идти-то? А то без обуви как-то непривычно.
— Часов двенадцать, но, думаю, втроем мы дойдем быстрее. Заодно расскажем об устройстве Исса. А ты поведаешь о своей… как там бишь ее?
— Земле.
— Да. Земля. Я коллекционирую сведения о разных мирах. Интересно будет послушать.
— Идти-то не близко, а у вас, я погляжу, никаких припасов с собой нет. Или вы их в каком-нибудь магическом кармане прячете?
— А зачем нам припасы? — усмехнулся Мор. — Сделаю для тебя еще одно открытие: попав на Исс, тебе уже не понадобится ни пища, ни вода.
— А сон?
— Потребность во сне тоже отпадает, однако мы практикуем медитацию.
— Очень странный мир. И почему все так устроено?
— А этот вопрос не ко мне. Я лишь объясню, что да как, а почему, зачем и кто все это придумал — это ты у старейшин узнавай.
— Старейшин?
— Да. Наши управители. Как вернемся в поселение, я тебя им представлю. А сейчас нам пора, нечего время тянуть.
Последнее изречение Мора заставило меня подумать еще об одной особенности Исса. Замедление времени. К своему изумлению заметил, что я к нему даже как-то приноровился.
— Время здесь немного замедленно, это верно, — ответил Мор на вопрос по поводу времени. — И то, что ты к этому быстро привыкаешь и потом не замечаешь — тоже правда. Мозг постепенно адаптируется к окружающей среде и перестраивается на другой режим работы.
— И почему так происходит, ты тоже не знаешь, верно?
— Я — нет. Никто не знает. Правда, Мхидшех, один из наших ученых, говорит, что так происходит из-за того, что Исс движется в пространстве с невообразимой скоростью. Поэтому время для нас, его обитателей, замедляется.
— Получается, мы сидим на каком-то огромном астероиде?
— Нет, Исс — не астероид, а планета, — вставил Иссидо. — Но из-за своеобразного сцепления энергетических нитей, он находится в постоянном движении.
— Земля тоже движется. При этом время на ней идет обычным чередом.
— А откуда тебе знать — обычным или нет? Ты и не замечаешь отличий, потому что твой мозг уже привык к такому ритму, — возразил Мор.
— Не скажи. Я путешествовал по разным мирам, и во всех время текло с той же скоростью, что и на Земле, — сказал я. Но тут же вспомнился случай, когда я прибыл из Дарна в тот же день, в который и отправился на него. Правда, там причина такого временного скачка была совсем в другом.
— По словам того же Мхидшеха, течение времени в каждом мире свое. Где-то оно идет быстрее, где-то медленнее. В одних вселенных оно волнообразно ускоряется или замедляется, в других — почти останавливается, а потом вновь разгоняется, — пояснил Мор. — Но физические существа эту разницу уловить не способны, потому что, как я уже говорил, наш мозг быстро адаптируется к окружающей среде.
За последующие три часа я получил исчерпывающую информацию об устройстве Исса. Помимо уже перечисленных особенностей, я узнал, что здесь не бывает смены дня и ночи и времен года. Иногда меняется погода: дожди переходят в пылевые бури и туманы. Но в целом царит безмятежность обычного летнего денька. Местная флора выглядит вполне приветливо — нет фантастических плотоядных деревьев или светящейся зелени, как на Дарне. А разнообразие местной живности вообще оставляет желать лучшего — фауна может похвастаться лишь скупым набором пары мирных млекопитающих, нескольких пресноводных и одним-двумя видами пресмыкающихся. Птиц нет вообще, а наличие рыбы никто никогда не проверял. Небесное светило тоже отсутствует как факт — его заменяет постоянно мерцающее полотно, которое если слишком долго созерцать, то можно впасть в транс.
Так как смерть здесь — гость редкий (за все время существования Исса зафиксировано всего двадцать две тысячи семьсот сорок четыре смерти, больше половины из которых — из-за старости), то и население неуклонно растет. Правда, куда девается столько новоприбывших, никто не знает. Одни просто исчезают, а потом появляются через некоторое время, не помня, что с ними произошло, другие сходят с ума и уходят в леса и горы, после чего бесследно пропадают. Пространство, как и время, постоянно искажается — на месте вековой горы через несколько часов может появиться река, а лес спустя год превратится в луг. Но пространственные парадоксы не столь часты, как временные. К тому же бытует мнение, что мир-тюрьма постоянно расширяется, чтобы в дальнейшем вмещать в себя все больше и больше заключенных.
Помимо этого, Исс имеет еще одно свойство — предметы, попавшие на него из других вселенных, быстро приходят в негодность. Поэтому местные обитатели и ходят в лохмотьях, как оборванцы. По этой же причине грабители сняли с меня одежду — захотелось им пощеголять некоторое время в новых портках.
Вообще, многое на Иссе окутано ореолом мистики. Уйдя в далекие дебри необъятных лесов, путник может вернуться через день и заявить, что пробыл там несколько лет. Или же, наоборот, отлучиться на час, а проторчать неизвестно где с неделю (исчисление дней, месяцев и прочих интервалов времени здесь весьма условны).
— Время здесь — величина непостоянная, — говорил Мор, шагая по траве.
— И стареют здесь очень долго, — добавил Иссидо.
— Верно. Как ты думаешь, сколько мне лет? — Мор обратился ко мне.
— Лет тридцать пять. Только это по меркам моего мира. Откуда мне знать, сколь долго живут там, откуда ты родом.
— Двадцать восемь… было, когда я попал сюда. А пробыл я здесь… сложно сказать. Наверное, лет пятьдесят. Как я уже говорил, время здесь течет по-особенному.
— Выходит, тебе уже под восемьдесят, — хмыкнул я. — Иссиляция — неплохой способ продлить молодость.
— Да. Если бы из него можно было попасть во внешние миры, то он стал бы местом непрерывного паломничества, — согласился Мор.
— Неужели никто ни разу не смог открыть портал в другую вселенную? — удивился я.
— Видишь ли, какая штука с порталами. — Мой спутник прикусил губу. — Все они ведут обратно в Исс
— В смысле?
— Энергетические нити зациклены на самих себе, — вставил Иссидо. — Из Исса невозможно проникнуть в другой мир.
— Может быть, все дело в какой-нибудь ошибке при создании портала? — предположил я. — Структура бытия здесь иная, поэтому нужно учесть пару величин при расчете и все.
— Нет, — энергично замотал головой андрогин. — Мы перепробовали сотни способов, и ни один из них не сработал. Портал из Исса может вести только на Исс.
— Не советую с ним спорить, — предупредил Мор. — Иссидо у нас мастер по порталам.
— Был когда-то. Здесь мои знания никому не нужны.
— Что ты сразу так? Вы же с Самуиром постоянно что-то новенькое придумываете. Глядишь, что-нибудь и получится.
— Я уже восемь лет здесь, но мы за это время не продвинулись ни на шаг. — Глаза у андрогина обиженно заблестели.
— Восемь лет? — изумился я. — Так мы же с тобой встречались два с половиной года назад. Или это опять странность во времени?
— Да. А знаешь, что я еще думаю по этому поводу? — Мор задумчиво прищурился. — Если нам когда-нибудь все же удастся вырваться из этого мира, то домой мы все равно можем не вернуться. Точнее, того дома, от которого нас отлучили, уже не будет. В наших вселенных время может убежать настолько далеко, что родная вселенная покажется чуждой.
Я задумался над словами спутника, и меня сковал ужас. Темные. За годы, проведенные здесь, я поплачусь веками на Земле. Если Мор окажется прав, то вернусь я уже не в привычный мир, а в порабощенную дремоавцами вселенную. И никакой Светоч помочь не сможет.
— Но это только мое личное предположение. Возможно, все окажется совсем иначе, — утешил меня Мор.
Некоторое время мы шли молча. Но вскоре спутник начал заваливать меня вопросами о Земле. Я рассказывал охотно, стараясь обходить те моменты, которые могли бы коснуться причины, по которой я оказался здесь.
— Значит, ваши ученые уже освоили технологию извлечения энергии из ядра? — спросил он, когда я завел рассказ о науке.
— Да. И в космос уже давно летаем.
— В космос? — озадачился Мор.
— Ну да, это пространство, в котором вертятся все небесные тела, — попытался объяснить я, но удивления на лице спутника только прибавилось.
— Ему не понять, как можно летать в «космос», — сказал Иссидо. — Он родился в мире, где этот самый «космос» заменяет камень.
— Как это? — Теперь пришла моя очередь удивляться.
— Их вселенная — это огромная каменная глыба с изредка встречающимися полостями-пузырями. Что-то вроде ваших планет, только жизнь на них существует с внутренней стороны.
— А что тогда заменяет солнце?
— У нас нет солнца, — снова вклинился в разговор Мор. — Воздух в нашем мире имеет свойство светиться и гаснуть — такого источника света нам вполне хватает.
Магию, тем не менее, они развили изрядную. Из рассказа Мора я понял, что его мир — это самая настоящая кладезь талантов в области чародейства. Еще немного, и они переплюнут сам Альтаракс, говорил Мор. Однако вскоре я понял, что мой новый приятель немного привирает. Он просто соскучился по дому, вот и описывал свою вселенную в самых радужных красках.
Увлекшись разговором, мы и не заметили, как поменялась местность вокруг. Горы остались далеко позади, лес заметно поредел, река вообще скрылась из виду. Перед нами распростерся зеленый луг с редко встречающимися огромными валунами и небольшими скоплениями деревьев. Неизменным осталось лишь небо, нависшее над нашими головами мерцающим серо-фиолетовым полотном.
Пару раз я замечал движение впереди. Похоже, кто-то следил за нами, но открыто показываться не решался.
— Это мародеры, — сказал Мор, когда я полюбопытствовал у него, кто это может быть. — Малым числом они боятся нападать. К тому же знают, что среди нас есть маги.
— Откуда знают?
— Видишь это? — Мор ткнул себе пальцем в лоб, где была выколота татуировка. — Этот знак они хорошо помнят. — Зловещая ухмылка озарила его лицо.
Мы прошли еще несколько километров, пока луг снова не сменился почти непроходимым лесом. Вдали стали прорисовываться понурые силуэты скал, недосягаемые вершины которых окутывал сизый туман.
— А куда мы путь-то держим? — поинтересовался я спустя какое-то время.
Что Мор, что Иссидо — оба молчали, и это меня, признаться поначалу удивило. Зачем умалчивать о цели путешествия, если я иду вместе с ними?
— Мы держим путь к жилищу Кайлоса Муна, — сказал Мор севшим голосом. И тут же ответил на незаданный вопрос: — Это один из самых древних обитателей Исса. Он мудр, как тысяча философов. Порой мы ходим к нему в надежде получить совет.
— И что за совет вы хотите услышать?
— Тебе этого знать пока не обязательно.
— Да ладно вам. Вы же приняли меня в свою общину, стало быть, и доверять должны.
— Дело не в доверии, — покачал головой Мор.
Я пожал плечами. Не хотят говорить — и не надо.
Спустя еще час я начал ощущать усталость во всем теле, о чем сразу же поведал спутникам.
— Не помешало бы немного передохнуть, — согласился Иссидо.
— Стало быть, привал, — распорядился Мор.
Мы остановились и сели прямо на траву.
— В вашем мире практикуют медитацию? — спросил Мор.
— Конечно. Как же еще восполнять магическую энергию? — усмехнулся я.
— Существуют десятки различных способов.
— Я знаю, но медитация — самый доступный, верно?
— Тогда принимайся.
Я поудобнее устроился на земле. Закрыл глаза и принялся медитировать. Сначала нащупать магический поток не получалось — он все норовил ускользнуть от меня, как мокрая рыба — но вскоре я ухватился за него, и энергия начала быстро наполнять мое тело.
Закончив медитировать, я испытал знакомее чувство бодрости. Раны, недавно нанесенные мародерами, почти исчезли, оставив на прощанье бледно-розовые рубцы. И еще я заметил, что почти не замечаю заторможенности. Мой мозг, видимо, уже перестроился на новую систему восприятия.
Вскоре скалы, пару часов казавшиеся такими же недосягаемыми, как и небо, возвышались перед нами.
— Быстро же мы дошли, — проговорил Мор.
— Я бы даже сказал, почти мгновенно. Тогда, перед медитацией, я думал, что идти до них не меньше суток. А оказалось, что пары часов хватило.
— Да, здесь такое бывает. Причиной тому, я думаю, послужило то, что мы путешествовали втроем.
— А какая здесь связь?
— Не знаю. На Иссе дороги всегда преодолеваются легче и быстрее, если путешествовать группой. В одиночку же, как я уже говорил, вообще можно потеряться.
— Нам туда, — сказал Иссидо, указав на узкое ущелье между двумя скалами, перед входом в которое прямо в камне были вытесаны несколько ступенек.
— Этот ваш философ живет там? — поинтересовался я.
Андрогин кивнул. Я спросил снова:
— А ступеньки откуда взялись? Он их сам высек?
— Этого никто не знает, — пожал плечами Мор. — Ладно, раз уж мы так быстро добрались, то и теперь не будем медлить. Мы сейчас войдем, а ты жди здесь.
Я кивнул. Мор с Иссидо скрылись в ущелье.
Постояв у входа с четверть часа, я присел на ступеньку и принялся размышлять. Итак, меня постигла страшная участь: я подвергся иссиляции — самому жуткому кошмару любого мага. Выбраться отсюда невозможно, и умереть здесь тоже удастся не скоро, следовательно, моя душа не сможет переродиться в новом теле. Другими словами, я потерпел фиаско. А это значит, что Темные все-таки поработят Землю и другие миры, что в конечном итоге приведет к их абсолютному господству. Информационный амулет, в который вложена вся правда о дремоавцах, вместе со мной попал на Исс, а это в свою очередь означает, что единственное доказательство коварного замысла Темных тоже утеряно. Остается лишь крохотная надежда на стражей границ Земли, в особенности на Чжи и Хосе. Но что-то мне подсказывает, что после публичной иссиляции их сотоварища они непременно отступят, испугавшись наказания.
Налицо полное поражение, однако меня не покидало ощущение того, что еще не все потеряно. Я неоднократно попадал в, казалось бы, безвыходные ситуации и всегда выпутывался из них. Правда, зачастую этому способствовал Яков Всеволодович. Но сейчас учителя нет рядом, поэтому рассчитывать нужно только на себя.
Услышав за спиной шаги, я встал и обернулся. Из глубин ущелья вынырнул Иссидо. Глаза андоргина беспокойно блестели, лицо стало бледным, как выбеленная простыня. Через пару секунд показался Мор — тоже чем-то чрезвычайно взволнованный.
— Идем с нами, — сказал Иссидо.
— С вами? В ущелье? Но вы же говорили…
— Не имеет значения, что мы говорили. Идем, — произнес Мор с видом, не терпящим отказа.
— Кайлос Мун сказал, что хочет видеть тебя, — проговорил андрогин.
Тревога накатила на меня горячей волной.
— Подождите. — Я выставил руки ладонями вперед. — Вы что-то сказали ему обо мне?
— Нет, — покачал головой Иссидо. — Он потребовал…
— Нет времени трепать языками, идем скорее. — Мор подошел ко мне и схватил за руку. Угрожающе предупредил: — Кайлос не любит ждать.
Я нырнул в ущелье и зашагал по узкой колее. Скалы справа и слева постепенно сужались, полоска бледного света над головой становилась все уже. Впереди шел Мор, сзади подпирал Иссидо. Неужели эти двое подумали, что я вдруг попытаюсь сбежать?
Мы шли минут семь, пока проход совсем не сузился.
— Дальше придется пробираться ползком. — Мор сел на корточки, а потом вовсе лег на живот и пополз вперед. Сунул голову в широкую дыру внизу ущелья, которое теперь стало не толще скальной трещины, и начал медленно вползать в нее.
— Странное жилище выбрал этот ваш мудрец, — сказал я, опускаясь на живот и глядя на ноги Мора. Пол оказался сырым и пах мокрой землей.
Ползли мы еще минуты три. После чего оказались в пещерной комнате. Трещина, до которой сузилось ущелье, проходила у нас над головами, озаряя комнату блеклым мерцающим светом. В центре комнаты сидел человек в белой одежде. Луч света падал на него точно посередине, из-за чего казалось, что он светится, как ангел. Чуть приглядевшись, я понял, что человек этот не совсем сидел. Скрестив ноги в позе лотоса, он парил над землей. Лица видно не было, ибо голову он опустил, касаясь носом кончиков рук, прижатых друг к другу.
— Мы привели его, наимудрейший Кайлос Мун, — дрогнувшим голосом произнес Мор. Эхо усилило и исказило звук, сделав его слова шумом.
Человек медленно поднял голову. Первое, что бросилось в глаза — это белоснежная и идеально расчесанная борода. Потом я обратил внимание на лицо.
И вздрогнул.
Потому что это лицо я видел сотни раз.
Передо мной был Чжи Хуа.
