Глава двадцатая
Что она делает?
Марк знал, что она делает. Потрясенный, возбужденный, он смотрел, как она приходит в исступление.
Не может быть, - подумал он. - Так не может быть.
Когда зверь кончил, тело Элисон вывернулось и подскочило, она закричала, и Марк был целиком и полностью уверен, что и она достигла оргазма.
Некоторое время после этого зверь держал ее в той же позе. Ее руки, ноги и голова так же безвольно свисали. Она не двигалась, лишь тяжело дышала. Потом существо отпустило ее. Его толстый болт появился у нее между ног, и Марк увидел, как он выскользнул из Элисон.
Наклонившись, зверь опустил Элисон прямо на него.
Он что, думает, что я мертв?
Марк лежал абсолютно неподвижно. Ее грудь, горячая, влажная и раздувающаяся, накрыла его лицо. Не в силах дышать, он повернул голову вбок.
И замер.
Ничего не случилось.
Элисон лежала на нем, изможденная, словно ее гнали целую милю.
Но зверь ничего не делал.
Что он делает, просто смотрит?
Изображай мертвого, - подумал Марк. - Если я хоть шелохнусь, он снимет с меня Элисон и разорвет на части.
Хотя ее пот сразу пропитал рубашку Марка, скоро он почувствовал, как еще что-то горячее течет ему на талию. Оно вытекало из Элисон, между ног.
Боже, она истекает кровью!
Но жидкость казалась гуще крови.
Внезапно Марк понял, что это.
Наверное, целый галлон.
Он лежал неподвижно, и ночной воздух скоро охладил семя. Но оно все равно оставалось теплым от тела Элисон.
Сколько они уже так пролежали? Пять минут? Десять? Наверное, дольше. Все это время Марк совсем не видел и не слышал зверя.
Тут Элисон немного приподнялась.
- Не шевелись, - прошептал он.
- А?
- Притворяйся мертвой.
- Но его нет.
- Да ну?
- Он ушел… уже давно.
Дрожа, она слезла с Марка. Вздрогнула от боли и застонала. Ее лицо оказалось над ним, и волосы свисали на него, как тогда, когда она была в когтях зверя. Теперь, однако, она почти не шевелилась, и волосы - тоже. Он хотел видеть ее лицо, но его скрывала тень.
- Ты пришел помочь мне, - сказала она.
- Не очень-то у меня получилось.
- Но ты попытался.
Она медленно опустила голову и чуть склонила набок.
- Спасибо, - прошептала она и прижалась губами к его губам.
Она была теплой и влажной.
Нужно уходить, - подумал Марк. - Он может вернуться.
Но Элисон была над ним, целовала его обнаженной. Он не хотел останавливать это. Через промокшую рубашку он чувствовал прикосновение ее груди. Она прижалась к нему, и член в мокрых джинсах начал вставать.
Она подняла голову.
- Пора уходить, - прошептал Марк. - Оно может вернуться.
- Не волнуйся.
Сидя на нем, ягодицами упершись в пах, она наклонилась вперед и начала расстегивать его рубашку.
- Что ты делаешь?
Она раскрыла рубашку и опустилась к нему. Почти остановилась и задвигалась, скользя по его груди, сосками. Потом улеглась на него, нагая и нежная, и начала спускаться вниз, к талии. Ее кожа показалась сначала ледяной, потом горячей. Она поцеловала его снова.
С ума сошла?
Но это чувство…
Именно этого Марк всегда жаждал, желал ее такой, обнаженной и страстной. И как же прекрасно, что это случилось именно здесь, в высокой влажной траве у подножья холма, поздней ночью, в тумане и тишине!
Она начала подниматься вверх.
- Нам надо уходить, - сказал Марк.
Она заспешила назад.
- Зачем торопиться?
- Он вернется и убьет нас.
- Я так не думаю.
- Убьет!
- Зачем?
- Это же зверь!
Элисон скривила уголок рта.
- Если бы он хотел нас убить, почему не убил до сих пор?
- Не знаю.
- И я не знаю, - сказала она. Припав к его бедрам, она наклонилась и расстегнула его ремень. - Но мы здесь, а его нет.
Он приподнялся на локтях и огляделся. Роща и склон холма выглядели в бледном тумане совершенно спокойными.
- Его нет, - повторила Элисон.
Она расстегнула его джинсы и потянула ширинку вниз.
Член немного обмяк.
Не могу в это поверить!
- Может, он получил что хотел, - сказала Элисон.
Отойдя на коленях немного в сторону, она потянула джинсы Марка. Он приподнял зад, и джинсы соскользнули вместе с трусами.
Он лежал, свободный и напряженный, на сыром ночном воздухе.
- Теперь наша очередь, - сказала ему Элисон.
- Но он же изнасиловал тебя! Он… он утащил тебя… посмотри на себя, ты вся в царапинах… Он… он… тебя трахнул!
- Конечно, - сказала она, подползла к нему и прошептала: - Но мы никогда никому об этом не расскажем.
- Мы должны! Ты посмотри, что он с тобой сделал!
- Я вылечусь.
- Мы должны рассказать.
- Никогда. Это будет нашим секретом. Только между мной и тобой. Все, что было сегодня. Обещай.
Марк покачал головой.
- Ты хочешь меня? - спросила она.
Он кивнул.
- Тогда обещай.
- Но…
Она опустилась вниз, и он почувствовал, как нежное влажное отверстие прижалось к головке его твердого члена. Он сразу завелся и почувствовал, как вошел на половину дюйма. Потом она вынула его.
- Обещай мне, Марк.
- Что ты скажешь родителям?
- Ничего.
- Но ты же вся в ранах!
- Большинство не будет видно, когда я оденусь. А если заметят, скажу, что упала с велосипеда.
- Но…
- Обещаешь?
- Хорошо.
- Крест даешь и умрешь, если нарушишь?
- Да.
- Перекрести меня, - она подвинулась вперед и опустила грудь к его лицу. - Языком.
Он вывел «Х» языком на ее груди, ощущая вкус ее пота и крови, и проходя по бороздам царапин.
- Умрешь, если нарушишь?
- Да.
- Отлично.
Она слезла пониже, и Марк почувствовал, как скользнул в нее. Там, внутри, она была теплой. Теплой, скользкой и приятной.
Он знал, что до него там побывал зверь, вторгся в нее и наполнил ее. Он слышал, как школьные пошляки говорили что-то вроде «войти в накатанную колею», и подумал, что именно этим сейчас и занимается, но на это ему было почти наплевать.
Совсем наплевать, если хорошенько подумать.
