Такие ревизии систематического положения регулярно проводятся в самых разных группах, как ископаемых, так и современных. Так, примерно в те же годы, когда антропологи ликвидировали род Pithecanthropus, ботаники, занимающиеся семейством розоцветных, упразднили род Padus – Черемуха, – включив объединяемые им виды в большой род Prunus – Слива. Никто, однако, почему-то не рассказывает, что черемухи на самом деле не существует, что ни один серьезный ученый сегодня в нее не верит, а то, что раньше называлось “черемухой”, – это-де лишь уродливые экземпляры сливы.

В 2006 году появились данные о том, что по крайней мере одна популяция неандертальцев в окрестностях Гибралтара существовала еще 24–28 тысяч лет назад. В то же время некоторые исследователи (в том числе обсуждаемые далее Л. Голованова и В. Дороничев) полагают, что неандертальцы исчезли уже 38–40 тысяч лет назад.

Правда, некоторые из них впоследствии все-таки вымерли, а другие оказались на грани вымирания. Но это произошло почему-то как раз тогда, когда подавляющее большинство проживавших рядом с ними людей давно перестало охотиться на них. Мирный, кроткий, почти не знающий вкуса мяса земледелец оказался для дикой природы – и особенно для крупных животных – куда опаснее кровожадного охотника. Но эта тема требует отдельного разговора.

Как показали раскопки в палестинских пещерах Схул и Кафзех, до 130 тысяч лет назад в них жили неандертальцы, затем (130–80 тысяч лет назад) – сапиенсы, позже (65–47 тысяч лет назад) – снова неандертальцы и наконец после этого – опять сапиенсы. Похоже, поначалу состязание видов шло с переменным успехом: сапиенсы то вторгались в Палестину, вытесняя оттуда неандертальцев, то снова отступали за Суэц.

Это порождало у первых поколений палеоантропологов иллюзию того, что более древний вид целиком трансформируется в более молодой, – что послужило основой для так называемой “стадиальной” теории антропогенеза.

В мае 2019-го в журнале Nature появилась статья большой международной группы палеоантропологов и палеогенетиков. Им удалось установить, что найденная еще в 1980 году в Тибете на высоте 3280 метров половина нижней челюсти возрастом около 160 тысяч лет принадлежала денисовцу. Таким образом гипотезу, что еще до прихода в Тибет сапиенсов в нем уже давно жили денисовцы, можно считать доказанной. А сам “человек из Денисовой пещеры”, до сих пор известный только по своей ДНК, начал обретать плоть.

Интересно, понимают ли сами авторы подобных рассуждений, что тем самым они постулируют, что человек эволюционирует не по Дарвину, а по Ламарку?

Исходно под акселерацией понималось более быстрое развитие и раннее созревание детей, рожденных в ХХ веке (особенно во второй его половине), по сравнению с предыдущими эпохами. Однако достоверные данные о сроках наступления зрелости в прежние века отсутствуют, а вот о том, какого роста были наши предки, мы можем судить довольно уверенно.

Панмиксность – способность особей к свободному скрещиванию внутри популяции. Здесь речь идет о всё возрастающем количестве скрещиваний, выходящих за пределы более мелких популяций (национальных и государственных) и переходящих уже на уровень самой крупной человеческой популяции – населения Земли (прим. ред.).

Сегодня это направление часто называют также “поведенческой экологией” (behavioral ecology).

Справедливости ради следует сказать, что предложения вернуть человечество под действие естественного отбора в прошлом действительно высказывались многими, в том числе и самыми выдающимися учеными. После Второй мировой войны популярность таких идей сильно поубавилась, но все же их можно услышать и сегодня – причем не только от безответственных и самонадеянных дилетантов. “Необходимым условием жизнеспособности человечества является действие естественного отбора или адекватная его замена искусственным отбором”, – пишет, например, петербургский физиолог Сергей Строев. Поразительно, что автор этих строк – не только профессиональный ученый, но и активист КПРФ – партии, которая (как принято считать) более других озабочена социальной защищенностью и социальным равенством.

Оборотной стороной этого, к сожалению, оказывается неизбежное снижение стандартов того уровня образования, который в данном обществе считается обязательным для всех. Но это уже другой вопрос, не имеющий отношения к теме данной книги.

По расчетам авторов исландского исследования (основанным на весьма приблизительных и произвольных оценках), снижение среднего IQ в результате отбора против “генов образования” должно составлять около 0,3 пунктаза десятилетие.

Достаточно сказать, что в специальных исследованиях не удалось выявить никакой (ни положительной, ни отрицательной) корреляции IQ с такими чертами личности, как творческие способности, критичность мышления и чувство юмора. Довольно странно считать “интегральным показателем интеллекта” величину, никак не отражающую эти качества.

В столь упрощенном виде это рассуждение не вполне корректно: данные об уменьшении объема мозга относятся к размеру мозга взрослых сапиенсов, в то время как для успешности родов важен размер мозга у новорожденных. Однако можно предположить, что уменьшение размера мозга у взрослых – лишь побочный эффект уменьшения его у плода. Впрочем, взрослым и самим полезно по возможности компактизировать и облегчить мозг: тяжелая голова на относительно тонкой и хрупкой шее – одно из самых слабых мест в “конструкции” человеческого организма с точки зрения устойчивости к механическим травмам.

Удивительно, но находятся вполне профессиональные ученые, которые и этот чисто физиологический эффект пытаются рассматривать как проявление эволюции человека на современном этапе.