Даже для неискушенного и не очень вдумчивого наблюдателя совершенно очевидно: Церковь в России находится сегодня в некоем «перекрестье прицела». За ней следят крайне внимательно, отслеживая неверные шаги, промахи, проступки ее служителей с тем, чтобы выставить их тотчас же на всеобщее обозрение. Кто следит? Очевидно, что не друзья. И как следствие каждому из нас, священников, а зачастую и «простым» прихожанам православных храмов приходится регулярно выслушивать от знакомых и полузнакомых людей очередной «информационный повод» негативного свойства и соединенный с ним вопрос: «Ну и как к этому относиться?» К ответу мы обязательно должны быть готовы. Однако для этого его нужно иметь в первую очередь для себя. Это еще важней. Нет, наверное, нужды перечислять все вышеозначенные поводы. Аварии, побои, нанесенные пожилым женщинам, внутрицерковные нестроения, «махинации с церковной недвижимостью», «отжимание» той же недвижимости у государства или частных лиц, «занятие бизнесом» — вот примерный список чередующихся в новостных лентах, на полосах газет и телеэкранах тем. Список удручает. Но кого? В первую очередь того самого неискушенного и не очень вдумчивого наблюдателя. Поэтому необходимо вдуматься. Причем основательно.

Соседство праведности и греха

Начнем с риторического в высшей степени вопроса: есть ли в Церкви недостатки? И однозначного утверждения: да, безусловно. Ни одно состоящее из людей сообщество (а мы говорим о Церкви в земном ее плане) не может не иметь в себе недостатков и даже пороков (!). Человек испорчен, искорежен до предела грехом, и в Церкви многим удается измениться, стать лучше, но кому-то — нет, кто-то, к сожалению, «преуспевает на горшее». И к пастырям это относится точно так же, как к мирянам, просто в случаях с пастырями все гораздо заметней, рельефней. Об этом можно скорбеть, горевать, однако это факт — очевидный и неоспоримый. Указания на то, что такое положение неизбежно, мы находим и в Священном Писании, и в житиях и творениях святых отцов, и в самой реальности нашего бытия.

Есть ли священники, которые живут недостойно принятого сана и своим поведением порочат и сан, и Церковь, становясь своеобразным свидетельством «против» — против священства, Церкви, христианства как такового и даже против Бога? Безусловно, есть. Иначе никого бы не приходилось запрещать в служении, извергать из сана или подвергать каким-то иным, менее значительным прещениям. И потому, когда нам указывают на явный непорядок в Церкви, очевидный и для нас, и для «внешних», не стоит говорить: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Неправда не полезна ни нам, ни этим самым внешним. Лучше сказать: «Да, бывает такое и в Церкви, и даже с ее пастырями, потому как человек несовершенен. Но только в Церкви и есть возможность подлинно усовершенствоваться. Если же не удается это, то нет тут ничего хорошего, но и удивительного тоже ничего нет. Се бо, в беззакониях зачат есть, и во гресех роди мя мати моя, — говорит пророк Давид (Пс. 50, 7), ужели мы лучше? Да, плохо, когда кто-то из пастырей являет пример слабости и падения, но ведь не к пастырю мы приходим в храм, а ко Христу. И закон Его каждому христианину известен. Что мешает лично нам его выполнять? А Церковь… В Церкви до конца существования этого мира будут соседствовать святость и порок, сила и немощь, и она будет пребывать одновременно и Церковью спасающихся, и Церковью погибающих. И только наш личный выбор, наш подвиг определит, кто есть мы — первые или вторые».

Рог изобилия

Впрочем… недостатки были всегда, но почему именно сейчас о них говорят так много, так много пишут, так много показывают? Словно из рога изобилия примеры сыплются… Коллективное безумие нами овладело, вирус какой-то единовременно всех поразил? Или раньше не замечали, а теперь замечать стали?

Наверное, объяснение тут не одно. Прежде всего, окружающая нас жизнь не становится проще и чище, наоборот, она что ни день, то сложней и лукавей. Это объективный факт. И не надо думать, что люди в Церкви от этой жизни каким-то дивным образом отделены, устранены. Нет, они ходят по тем же улицам, живут в тех же домах, видят все то же, слышат… А что касается священников, то тут вообще разговор особый. Часто ли задумывается человек, находящийся вне церковной ограды (да и внутри нее тоже), о том, какой груз подъемлет на свои плечи пастырь, совершающий таинство Исповеди? Кому неизвестно, как тяжело бывает порой выслушать не просто рассказ о наболевшем, а откровение чьих-либо немощей, грехов, пороков, увидеть самую изнанку человеческой души? А если подобные откровения выслушивать день за днем, год за годом? Да, спору нет, священник не просто слушает рассказ о грехах, совершается таинство, в котором действует Сам Господь. Но Он и служителю Своему дает потрудиться, понести тяжесть чужих грехов, переболеть ею. И священник болеет. Иногда даже телесно, а чаще душевно.

Мы живем в мире, который не то что болен грехом, а утопает в грехе. И сегодня подчас за один только день священнику приходится услышать на исповеди о стольких грехопадениях, притом порой столь тяжких, что, кажется, сил никаких не хватит, чтобы выдержать все то, что уязвляет его сердце. И самое страшное, самое неудобоносимое даже не это. Пастырь радуется, когда становится свидетелем покаяния пусть и в великих злодеяниях, но искреннего, исполненного сердечного сокрушения и всецелого желания от греха отстать и более его не творить. А сегодня… Сегодня слишком часто мы сталкиваемся с некой теплохладной констатацией содеянного, спокойным признанием: «Да, согрешил (согрешила). Но разве не все так же грешат?» От этого душа священника изнемогает и болит. Потому что таких исповедников точно на себе нести приходится, словно мешок, наполненный тяжеленными камнями. И если чуть вознерадит священник о молитве, о собственном покаянном делании, о внутренней жизни своей, то потихоньку, сначала незаметно, а потом все заметней этот поток чужих грехов начнет размывать ту почву, на которой стоит он сам, его внутреннее состояние будет меняться. И если опять же не будет он внимателен и ревностен, то сначала уныние, потом нерадение, а потом и вовсе забвение о должном могут поразить его, как самые страшные и коварные враги.

Но есть и другая причина того, почему так много свидетельств о недостатках пастырей в СМИ сегодня — гораздо больше, чем вчера или позавчера. Кому-то нужно, чтобы эти недостатки были у всех на виду и на слуху. С какой целью? Явно не с целью помочь Церкви таким образом «очиститься» и измениться к лучшему. Если же кто-то и эту цель преследует, то напрасно: Церковь посредством подобного воздействия на нее извне не очищается, процесс ее очищения от недолжного глубоко внутренний, таинственный, основанный на внутреннем же делании тех, кто ее составляет. Пиар, в том числе и черный, в данном случае не то средство, которое может помочь. Происходящее приведет к совершенно иному результату: люди, сталкиваясь в интернете или в печатных средствах массовой информации с такими «сюжетами», будут терять к Церкви доверие, бояться, избегать ее. Будут «верить в душе» и говорить: «Зачем ходить в храм?» И в каждом священнике станут «угадывать» ханжу и лицемера, имеющего наверняка дорогую импортную машину с дипломатическими номерами и ездящего на ней в нетрезвом виде. Потому как навязанные СМИ стереотипы крайне устойчивы и во многом определяют взгляды и мнения не умеющего критически относиться к ним зрителя или читателя.

Эффект подзорной трубы

Ведь действительно: впечатление складывается ужасное. Я сам регулярно просматриваю в интернете новостные ленты светских сайтов, как нейтральных, так и откровенно не симпатизирующих Церкви. И подчас ловлю себя на том, что мне становится очень и очень неуютно на душе: все уже настолько у нас плохо… Но потом отворачиваюсь от компьютера и вновь погружаюсь в ту реальную церковную жизнь, которая не просто хорошо мне знакома, но проще и короче сказать — моя. И оказывается, что все далеко не блестяще, но и отнюдь не так катастрофично, как можно себе представить, если ограничивать свое знакомство с этой жизнью исключительно интернетом.

Критический, то есть разумный, анализ публикуемой в упомянутых новостных лентах информации сразу же выявляет некую странную, но четко запрограммированную закономерность: здесь полным-полно сведений о священниках негодных (полным-полно, впрочем, потому, что ситуация с каждым «негодником» отслеживается предельно тщательно, и он становится героем не одной статьи или заметки, а многих) и практически начисто отсутствуют публикации о том хорошем, что в Церкви есть. А оно правда есть! Ведь буквально каждый прихожанин знает немало замечательных и в полном смысле слова добрых пастырей, их дела, порой похожие на подвиги, их помощь людям, их сострадательность и жертвенность… Это не попадает в СМИ, потому что неинтересно? Нет, это как раз бывает интересно в высшей степени — потому хотя бы, что для современного секулярного мира необычно. Но словно фильтр какой-то установлен, через который вбирается все негативное, а все позитивное — отсекается.

 

 

Налицо некий «эффект подзорной трубы». Знаете, если смотреть в один ее конец, то все увеличивается, приближается, а если в другой, то наоборот — умаляется и удаляется. Через такую подзорную трубу и смотрят сегодня на Церковь ее «благодетели»: замечая и «увеличивая» то, что им нужно, и игнорируя или преуменьшая то, что по первоначальному замыслу «не ложится в строку». Я ни в коем случае не скажу, что решительно все СМИ грешат таким «злоумышлением». Но эти стереотипы действуют не только на потребителей информации, но и на ее производителей, которые тоже далеко не всегда обладают способностью к критическому мышлению.

Не давать повода тем, кто его ищет

И потому, кажется, более или менее понятно, как относиться верующему человеку к тому, что о Церкви говорится и пишется. Понятно в общих чертах и что отвечать на раздающиеся с разных сторон вопросы. Вот только что нам самим делать — пастырям и мирянам, — чтобы Церковь все же не хулилась или чтобы свести эту хулу к возможному минимуму? Очевидно, прежде всего помнить: если мы люди Церкви, то вся наша жизнь будет рассматриваться сегодня, словно под микроскопом. И потому надо быть как можно внимательней, чтобы не давать, как говорил апостол Павел, повода ищущим повода (2 Кор. 11, 12). И если есть риск, что кто-то истолкует наши действия или слова превратно, то нужно очень основательно поразмыслить: оправдан ли этот риск? Даже если мы не делаем чего-то предосудительного, а оно просто выглядит так, то лучше бы и от этого воздержаться, если, конечно, возможно…

… А вообще-то тот «микроскоп», под которым мы находимся, не такая уж плохая и вредная вещь. Скорее — полезная. Нам бы и самим чаще им пользоваться, на себя глядя. Внешние к нам чрезмерно строги и предвзято судят о нас? Так и нам надо быть к себе построже. Точно не повредит.