Есть вещи, которые мешают жить. Речь не о низкой зарплате, не о неудавшейся карьере, не о вновь открывшейся язве и даже не о соседях, которые регулярно мусорят на общей площадке, а по ночам горланят пьяные песни. Речь о том, что действительно мешает жить — настолько, что и сама жизнь не жизнью кажется, а каким-то непрестанным мучением, так что даже недоумевает порой человек: зачем она такая ему?

Есть вещи, которые причиняют боль, отравляют сердце, не дают душе распрямиться, превращают ее в какое-то подобие той несчастной женщины, голова которой касалась колен, которую связал, по слову Христа, враг людей, враг спасения (см. Лк. 13, 10–16).

Некоторые из них родом из нашего детства. Или нет… родом оттуда практически все они, хотя мы и не всегда можем проследить, как они появились в нашей жизни, как возобладали над нами.

Когда молодое деревце только пробивается из-под земли, когда ствол его еще мягок и гибок, любой камешек, встретившийся на пути корень могут искривить, деформировать его. Пройдут годы, дерево вырастет, вытянет свои ветви к небу, но ствол так и останется где-то у основания искривленным, распрямиться ему уже не удастся. Так же и душа человеческая: все, что происходит с нами в детстве, когда мы еще не сложились, не устоялись, когда не приобрели еще тех убеждений, которые формируют человеческую личность, образуют характер сильный и независимый, воздействует на нас намного сильнее, чем самые страшные потрясения, выпадающие на долю зрелого, опытного человека. И нередко в детстве человек получает те травмы, которые «искривляют», уродуют его душу. Или же — не обретает того, что придало бы ему необходимые силы, стойкость, выносливость и мужество впоследствии, когда без этих качеств нельзя будет выстоять, избежать внутреннего надлома.

Эти вещи… Это может быть страх — перед чем-то определенным: смертью, страданием, неизвестностью, собственной несостоятельностью, предательством, необходимостью принимать решение, ответственностью. Или же страх перед жизнью как таковой. Это может быть обида — на родителей, на учителей, на молодого человека, который предпочел другую, на невесту, которая ушла к товарищу. Или, в результате, на целый свет. Это может быть какое-то болезненное пристрастие — к алкоголю, наркотикам, игре, к красивым и дорогим аксессуарам, к чувственным удовольствиям, да к чему угодно вообще!

Неважно, что это такое, — важно, что с этим делать.

«Просто жить», делая вид, что нет ничего нас гнетущего, день за днем нас уничтожающего, еще более уродующего, пригибающего душу к земле? Такой выбор делают многие. Или не выбор даже — просто идут путем наименьшего сопротивления, и это скорее уклонение от выбора, нежели выбор как таковой. Но, по сказанному вначале, — это и не жизнь, а лишь ее подобие; существование, в котором все свидетельствует человеку, что оно не норма, что оно — извращение должного, что из этого ложного, противного его естеству состояния необходимо каким-то образом выйти. Но каким?

Мешает, угнетает, уродует не что-то случайное, а то, что проросло, проникло в самую глубь, взяло над человеком верх, совершенно подавило его. Как освободиться от того, что, кажется, соединилось неразрывно с нашей природой?

Понять, наверное, прежде всего, что причиняющее нам ущерб не может быть в полном смысле этого слова нашим, не может быть собственно нами, как не может быть телом присосавшийся к нему, питающийся им и в то же время отравляющий его паразит. Страх, обида, пристрастие, болезненная неуверенность в себе — все это чужое и чуждое. И его нужно преодолеть — или, точнее, перерасти.

Перерасти — в этом ключ ко всему. Больший обладает меньшим, сильнейший — тем, кто слабее. И если человеку его страхи, обиды, пристрастия кажутся больше и сильнее, чем он сам, то смотрит он на них, как кролик на удава, — обреченно, будучи уверенным: власть удава такова, что невозможно противиться ей. Но неправда это!

Господь создал человека удивительно… большим. Больше всего прочего, что было сотворено. Его Он поставил над всем Своим видимым творением, ему поручил и даже подчинил его — до той поры, пока человек сам не отказался от данной ему власти, от дарованного ему достоинства, по собственной воле не превратился из властителя в раба. Пока не пал. Пока не стал из-за этого таким трагически маленьким и безпомощным.

Но каждый — каждый! — человек сохраняет возможность вырасти снова в ту меру, которая была определена ему Богом изначально. Христос, придя на землю, показал нам, какими мы можем и какими должны быть. И путь указал. И средства все необходимые дал. Средства эти — Его любовь и Его благодать.

Каждый из нас может возвыситься над тем, что обладало им прежде, — не бороться, не сопротивляться, не вырываться из цепких объятий этого обладающего, а стать настолько больше его, что власть его над нами упразднится.

Современные психологи и психотерапевты предлагают разные способы решения внутренних проблем, разные «механизмы», разные «технологии», но все они носят частный характер и, избавляя от одной напасти, порождают нередко множество других. Они меняют что-то в человеке, но не меняют качественно его самого, не дают возможности стать таким, каким он задуман, вырасти в полную меру своего роста. Это дает лишь Христос.

Когда Он становится для человека важнее всего, когда на первом месте для него оказывается стремление быть таким, каким хочет видеть его Он, тогда-то и меняется все. Тогда, когда отступает куда-то в сторону, забывается на время весь мир, и одно имеет значение — Его взгляд, обращенный на нас, Его любовь, Его прощение. Когда мы плачем, думая лишь о том, простит ли, когда чувствуем свою слабость, свою неспособность ни на что без Него. Тогда-то мы и становимся по-настоящему большими. Почему? Потому что меняется наш «масштаб», мы помышляем не о временном, а о вечном, из загнанной затравленной зверушки превращаемся в человека.

Ведь и страхи, и обиды, и пристрастия наши — все это такое мелкое, ничтожное… И мы зависим от них, пока мелки и ничтожны сами. Но стоит нам коснуться подлинного величия, потянуться к нему, как все они останутся вдруг позади, и мы только удивляться будем: и как это они нами владели?

А может, и удивляться не придется: просто забудем обо всем этом, стряхнем с себя, как паутину, как липкий предутренний сон. И пойдем, ничем не связанные, дальше. Вперед. Ко Христу. Это и значит — перерасти.