Книга: Галили
Назад: Глава II
Дальше: Глава IV

Глава III

1

Проснувшись с первым проблеском рассвета, Рэйчел поспешила на берег. Она рассчитывала увидеть стоящий на якоре «Самарканд» и, если повезет, разглядеть на палубе Галили, но ее надежды не оправдались. Бухта была пуста. Сколько Рэйчел ни вглядывалась в горизонт, она не увидела ни единого паруса, ни единого суденышка. Черт побери, куда же он делся? Ведь она недвусмысленно дала ему понять, что ждет новой встречи, и он обещал вернуться. Неужели он обманул ее лишь для того, чтобы избавить себя от ненужного прощания? Если так, то он трус.
Повернувшись к океану спиной, Рэйчел побрела по песку в сторону дома. Пройдя несколько ярдов, она наткнулась на остатки ночного костра — груду обгоревших головешек и пепла, разносимого по берегу легким ветерком. Она присела на корточки около черного круга, все еще проклиная непостоянство кострового. От тлеющих в золе уголков исходил горьковато-сладкий аромат: едкий запах дыма смешивался с остатками того благовония, что минувшей ночью преследовало ее до самого дома, от которого кружилась голова и возникали странные видения.
Может ли быть, спрашивала она себя, что ее первое впечатление оказалось верным и Галили — не более чем галлюцинация, оживший сон, порождение одурманенного дымом сознания?
Рэйчел встала и вновь окинула взглядом пустынную бухту. Все воспоминания, связанные с Галили, были отчетливы и осязаемы: она помнила, как он появился, помнила звук его голоса и все подробности рассказанной им истории — девушка у воды, сияющий речной бог, ядовитое насекомое. Пожалуй, эта история — единственное реальное доказательство того, что встреча их состоялась не во сне. Рэйчел не могла придумать такую историю, значит, кто-то поселил в ее сознании все эти образы и события.
Нет, Галили — не плод ее воображения. Он просто еще один мужчина, на которого нельзя положиться.

 

Рэйчел заварила себе крепкий кофе и выпила его, положив в чашку тошнотворное количество сахара. Потом приняла душ, приготовила легкий завтрак, выпила еще кофе и набрала номер Марджи.
— Который там у вас час? — первым делом осведомилась она, когда Марджи подняла трубку. — Надеюсь, я выбрала подходящее время?
— Мы с тобой можем поболтать только десять минут, — сообщила Марджи. — А потом я должна бежать. Сегодня мне нельзя опаздывать.
Рэйчел удивилась — пунктуальность отнюдь не входила в число добродетелей Марджи.
— Да что с тобой такое? — поинтересовалась она.
— Ты лучше спроси, не что со мной, а кто со мной, — хихикнула Марджи.
— А... мистер Великий Трахальщик.
— Дэнни, — уточнила Марджи. — Мне с ним чертовски хорошо, детка. И поверишь ли, он на меня благотворно влияет. На прошлой неделе он, например, заявил, что когда я пьяна, у него нет настроения заниматься со мной любовью. И представь себе, я не пью уже два вечера подряд. Вместо этого мы трахаемся, как сумасшедшие. Боже, как мы трахаемся! У меня пропало всякое желание пить, честное слово. Все, что я хочу, — это засыпать в его объятиях. О господи, да ты меня слушаешь?
— Это замечательно, Марджи!
— Так замечательно, что даже страшно. Ладно, времени нет... Скажи мне, как ты там поживаешь?
— Превосходно. Ты была права — это волшебное место.
Рэйчел так хотелось поделиться с Марджи впечатлениями о ночном госте, но она предпочла не комкать свой рассказ и решила отложить это до следующего раза.
— Когда ты была здесь в последний раз?
— Дай бог памяти... шестнадцать или семнадцать лет назад. Я была там счастлива... хотя и недолго. Я нашла на этом острове утешение. — Странность последнего признания не ускользнула от внимания Рэйчел. — Увидела всю свою жизнь удивительно ясно. Понимаешь, о чем я?
— Не совсем.
— Тем не менее... Я увидела всю свою жизнь. И вместо того, чтобы попытаться изменить что-нибудь, пошла по пути наименьшего сопротивления. О господи, я правда должна бежать. Не хочу заставлять своего сладкого мальчика томиться в ожидании.
— Конечно, беги.
— Давай завтра поговорим.
— Разумеется. Но все же скажи мне напоследок...
— Да?
— Когда ты жила здесь, с тобой происходило нечто необычное?
Повисла тишина. Наконец Марджи сказала:
— Поговорим об этом, когда будет больше времени. Но скажу сразу: да, там происходили странные вещи.
— И что ты сделала?
— Я уже сказала. Пошла по пути наименьшего сопротивления. И до сих пор жалею об этом. Поверь, лапочка, другого такого случая тебе больше не представится. Счастливый шанс выпадает один только раз, и если ты готова им воспользоваться, не оглядывайся назад, не думай о том, что скажут люди, и не думай о последствиях. Просто делай то, что хочешь. — Голос Марджи перешел в хриплый шепот. — Разумеется, все мы будем чертовски ревновать. Проклинать тебя за то, что ты оказалась решительнее и сделала то, на что у нас не хватило духу. Но в глубине души все мы будем за тебя счастливы.
— Кто мы? — спросила окончательно сбитая с толку Рэйчел.
— Женщины семейства Гири, кто же еще, — ответила Марджи. — Все мы, несчастные, неудовлетворенные и печальные женщины семейства Гири.

2

После ланча Рэйчел отправилась погулять, на этот раз не вдоль берега, а в глубь острова. Свежий ветерок, поднявшийся утром, стих после полудня, горячий воздух был неподвижен. Такое состояние атмосферы вполне отвечало настроению Рэйчел: мысли ее были подобны стоячей воде и не желали отвлекаться от ночного гостя и его сказки. Она не хотела отходить далеко от дома, боясь разминуться с Галили.
Как нарочно, в воздухе сегодня кружились многочисленные жуки весьма внушительных размеров. Стоило Рэйчел посмотреть на них, она вспоминала, как ядовитое насекомое впилось в нежное бедро Джеруши, вспоминала, как Галили изобразил этот укус. Кажется, то было его единственное прикосновение? Легкий щипок, и все. Никаких нежностей. Но потом, когда она схватила его руку, как приятно было ощущать тепло его могучей ладони, шероховатость кожи.
Скоро она вновь прикоснется к его телу, но в этот раз они не только подержатся за руки. Она заставит его прижаться губами к тому месту, которое он ущипнул. И пусть этот поцелуй длится долго, очень долго — до тех пор, пока она не простит его за причиненную боль. В том, что все будет именно так, Рэйчел не сомневалась. Его сказка была лишь игрой, при помощи которой он стремился продлить сладкое ожидание. Но всякой игре приходит конец, и момент, когда тела их сольются друг с другом, неизбежен.
Рэйчел уселась на обочине дороги, обмахиваясь, как веером, огромным листом какого-то незнакомого растения. Образ Галили по-прежнему стоял у нее перед глазами. Она вспоминала, как футболка обтягивала его мускулистое тело, как сверкали в темноте его глубоко посаженные глаза, как лицо его время от времени освещала неуверенная, почти робкая улыбка. Вот и все, кроме имени, что она знала о нем. Почему же, спрашивала себя Рэйчел, мысль о том, что они могут больше не увидеться, повергает ее в отчаяние? Если ей просто нужна близость с мужчиной, это легко уладить — и здесь, на острове, и в Нью-Йорке. Нет, она не просто тоскует по мужскому телу, ей нужен именно он, Галили. Но чем он так пленил ее? Конечно, он хорош собой, но ей доводилось встречать мужчин и красивее. А его душа оставалась для нее тайной. Так почему же она сидит здесь и томится, словно школьница в ожидании первого свидания?
Рэйчел отбросила свой импровизированный веер и поднялась на ноги. Каковы бы ни были причины овладевших ею переживаний, чувства эти захватили ее всю без остатка, и уж конечно, они не улетучатся лишь потому, что она сочтет их безосновательными. Она хочет Галили, и ничего тут не поделаешь. Стоит ей вспомнить, что он ушел в море на своей яхте и что она не знает, где его искать, как сердце ее пронзает острая печаль.

 

Вернувшись домой, она обнаружила, что на ступеньках крыльца сидит Ниолопуа и потягивает пиво из банки. К стене дома была прислонена садовая лестница, а на лужайке высилась огромная куча срезанных лиан. Ниолопуа потрудился на славу и теперь мог позволить себе понежиться на солнышке и выпить пива. При появлении Рэйчел он ничуть не смутился, даже не счел нужным встать. Он лишь поднял к ней мокрое от пота лицо, прищурился и изрек:
— А вот и вы...
— Вы меня искали?
— Я просто удивился, что вы ушли, вот и все.
Ниолопуа поставил банку на ступеньку, и Рэйчел заметила, что он уже успел разделаться еще с тремя. Неудивительно, что теперь он был не таким робким и застенчивым, как при первой встрече.
— Вы выглядите так, будто ночью спали не очень хорошо, — заметил Ниолопуа.
— Так оно и было.
Ниолопуа сунул руку в сумку и извлек еще одну банку с пивом.
— Хотите? — предложил он.
— Нет, спасибо.
— Обычно я не пью на работе, — сообщил Ниолопуа. — Но сегодня особый случай.
— Да? — удивилась Рэйчел. — И что же случилось?
— Догадайтесь.
Рэйчел надоело изображать из себя любезную хозяйку — развязность этого малого начала ее раздражать.
— Слушайте, если вы сегодня закончили работу, вам стоит собрать свои инструменты и отправляться домой, — процедила она.
— Домой? — переспросил он, постукивая пальцами по пивной банке. — А что, если я скажу, что мой дом здесь?
— Не понимаю, о чем вы, — отрезала Рэйчел и взялась за ручку двери.
— Моя мать проработала тут всю жизнь. Я приходил сюда с ней, еще когда был совсем маленьким.
— И что?
— Я знаю этот дом так, как вы никогда не узнаете, — сказал он, отвернувшись от Рэйчел, словно не сомневался, что она в любом случае не пропустит его слова мимо ушей. — Я люблю этот дом. А вы приезжаете и уезжаете одна за другой и ведете себя так, будто этот дом ваш.
— Этот дом не мой. Он принадлежит семье Гири.
— Не совсем, — возразил Ниолопуа. — Он принадлежит женщинам Гири. Ни один мужчина ни разу не приезжал сюда. Только женщины. — В глазах его мелькнуло откровенное презрение. — Что у вас там за мужья, не понимаю? Почему вам надо приезжать сюда и... — выражение лица Ниолопуа стало еще более презрительным, даже брезгливым, — и... все... все здесь портить.
— Черт побери, я не понимаю, о чем вы говорите.
Рэйчел выпустила ручку двери и повернулась к Ниолопуа. Но тот не отвел взгляда. Он смотрел на нее почти с ненавистью.
— Ведь вы не думаете о том, что делаете с ним, правда?
— С ним? С кем?
— Вы знаете, кого я имею в виду. Всем вам здесь нужен только один человек.
— Он.
— Да. Он.
— Галили?
— Да кто же еще! — воскликнул Ниолопуа с таким видом, словно задать подобный вопрос мог лишь полный идиот. — Кто же еще это может быть? — На глазах у него выступили слезы, слезы ярости и обиды. — Из всех женщин только моя мать любила его. Только она! — Он отвернулся от Рэйчел, но она заметила, как несколько соленых капель упало на деревянные ступеньки. — Этот дом он построил для нее.
— Этот дом построил Галили? — изумилась Рэйчел.
Ниолопуа, по-прежнему отвернувшись, кивнул головой.
— Но когда?
— Не знаю точно, — буркнул Ниолопуа. — Давно, очень давно. Это был первый дом, построенный на побережье.
— Но этого не может быть, — возразила Рэйчел. — Галили слишком молод. Сколько ему лет, сорок? Да наверное, меньше.
— Вы о нем ничего не знаете, — сказал Ниолопуа. В его голосе послышались нотки сожаления, словно он думал, что неосведомленность Рэйчел обусловливалась не только недостатком информации.
— Так расскажите мне о нем, — попросила Рэйчел. — Помогите мне понять, кто он такой.
Ниолопуа смотрел в землю и ничего не отвечал, лишь сосредоточенно пил пиво.
— Пожалуйста.
— Все вы хотите одного — использовать его, — последовал ответ.
— Боюсь, у вас обо мне создалось неверное представление, — сказала Рэйчел. Он молчал, словно не понял ее слов. Тогда она решила пояснить: — Я не такая, как те, кто был здесь прежде, Ниолопуа. Я не Гири. То есть... конечно... я ношу это имя... В общем, дело в том, что я вышла замуж за человека, которого любила... то есть думала, что люблю. И оказалось, что он Гири. Тогда я понятия не имела, что это означает.
— Все равно, мой отец всех вас ненавидит. В душе.
— Твой отец? А при чем здесь он? — Она осеклась, потрясенная внезапно пришедшей ей в голову догадкой. — Господи боже, ты хочешь сказать, что Галили...
— Да. Я его сын.
Рэйчел опустила голову и закрыла лицо ладонями. На этом острове было слишком много тайн, которые были выше ее понимания, тут сосредоточилось слишком много горечи, обид и печали. Лишь одно она поняла — даже здесь, в этом раю, Гири сумели многое испортить. Неудивительно, что Галили ненавидит их. Она вполне разделяла его чувства. В этот момент Рэйчел желала смерти всем Гири. Какая-то часть ее существа желала смерти даже самой себе, ибо не видела иного пути выбраться из ловушки, в которую завлек ее брак с представителем проклятой династии.
— Он вернется? — прервала Рэйчел затянувшееся молчание.
— Да, — бесстрастно откликнулся Ниолопуа. — Он хорошо знает свои обязанности.
— Обязанности по отношению к кому?
— К вам. Вы — женщина Гири, нравится вам это или нет. Поэтому он с вами. Иначе он никогда бы не пришел. — Ниолопуа смерил Рэйчел пренебрежительным взглядом. — У вас нет ничего, что ему нужно.
Собственная грубость явно доставляла ему удовольствие, и Рэйчел не смогла скрыть, что слова его задели ее за живое.
— Не желаю тебя слушать, — отрезала она и вошла в дом, оставив Ниолопуа на ступеньках допивать теплое пиво.
Назад: Глава II
Дальше: Глава IV