Глава 5 Нам не по пути

Обоз получился веселым, в прямом смысле этого слова, видимо всем выпускникам до чертиков надоела дисциплина и они теперь неподдельно радовались наступившим изменениям в жизни. До городка с не менее веселым названием Глинтвейн обоз добрался на третий день и здесь случился оболом, постоялый двор пользовался спросом у населения, поэтому вся толпа никак разместиться там не могла. Тем, кому не повезло, а тут и гадать не надо, кто оказался в неудачниках, направили в обозный барак. Есть здесь такие, длинный барак, разделенный на три части перегородками, и в каждой такой части по каменной печке, чтобы не дать обозникам замерзнуть. Подозреваю, что к обозам это сооружение отношения не имеет, скорее всего, такие бараки предназначены для армии, когда возникает необходимость переброски войск в зимнее время, ведь содержатся же они кем-то, пока простаивают и порядок армейский. Однако контроль за нами все равно ослаб, и я решил воспользоваться моментом, метнулся в городок, чтобы довести съестные запасы до планируемых объемов, а заодно надо было попытаться продать книгу по рунному письму. Никаких затруднений с продуктами у меня не случилось, прикупил и крупу и специи, и с котелком удачно решилось. А вот с книгой пришлось побегать, никто не мог определить ее ценность, в конечном итоге все-таки продал в одной лавке, за четыре серебряных. Подозреваю, жутко продешевил, книги здесь вообще дорогие, а уж за учебники по магическим дисциплинам никак не меньше золотого надо было требовать. Однако спроса нет, а денежка очень нужна. Вернувшись, тихонько забрался на свободные полати и дальше старался не отсвечивать, нет меня и все. Вообще весь путь я держался подальше Кентария, чтобы реже попадаться ему на глаза, это было одним из важных элементов моего плана, когда кого-то долго не видишь, о нем и не вспомнишь.

Рассчитал я все правильно, к вечеру следующего дня мы действительно остановились на развилке дорог и там же я увидел край озера, которое было свободно от снега, видимо ветра здесь сильные вот и сдули весь снег со льда. Постоялого двора в этом месте почему-то не было, зато обозный барак был, здесь он вместо постоялого двора служил пристанищем для поздних путников. Мы и стали этими путниками. От обязанностей заниматься бытовыми вопросами удалось легко откосить, там потерся, изображая бурную деятельность, в другом месте оказал сомнительную помощь, а потом, когда стемнело, вообще занял позицию наблюдателя и стал отслеживать караульную службу, без этого за охраняемый периметр не выберешься.

Мой план с побегом чуть не накрылся медным тазом, оказывается, здесь орудуют местные хищники, поэтому слуг за охраняемые пределы без сопровождения не выпускали. Вот ведь незадача. За ночь раз пять бегал, якобы, до отхожего места, на самом деле к примеченной дыре в заборе, надеясь, что кто-нибудь из караульных отнесется формально к своим обязанностям. Но время шло, а никто из назначенных в караульные, и не думал манкировать своими обязанностями, уже почти решился на отвлекающий маневр — подбросить с другой стороны за барак «шумелку». Это нечто типа рогатки, где между двумя натянутыми бечевками на рогульках закручивается палочка, она фиксируется на приклеивающуюся смоченную водой цепку и забрасывается подальше. Постепенно ледок со щепки сходит, выветривается, и освободившаяся палочка начинает раскручиваться таща за собой по снегу «шумелку», имитируя перемещение животного, редко кто от такой напасти не хватанет адреналина. Но обошлось, дождался, все же, разгильдяйство в армии неистребимо, один из будущих легионеров решил, что ничего страшного не произойдет, если он отлучится с поста на минутку, ну а так как «сигналка» не устанавливалась там, где был забор, прокрасться за границы охраняемого периметра большого труда не составило. И с небом повезло, сегодня оно чистое Трион хорошо видать, заблудиться будет сложно, через несколько минут вышел на лед озера и бодренько двинулся прочь от прежней жизни, с этой минуты я свободный человек. Преследования не боялся, во-первых: у меня на сапоги привязаны кожаные накладки, в которые вшиты каленые шипы, чтобы не скользить по льду; во-вторых: есть конек, с ним меня вряд ли кто догонит, и в-третьих: за все четыре дня, никто даже не поинтересовался, что делает слуга одного нерадивого выпускника училища, так что когда спохватятся, решат, что по ошибке ушел с другой частью обоза, не с мужской, так с женской… Тьфу, тьфу, не дай бог такому случиться.

Когда над горизонтом показался Асон, я уже успел отойти от барака километров на десять, то есть разглядеть меня на темной глади льда с такого расстояния вряд ли кто сможет, так и катился себе, не особо напрягаясь, торопиться не следует, не хватает еще ноги в первый же день сбить. Так-то о самом путешествии по озеру рассказывать нечего, катишь себе, сопишь в обе дырочки, да по сторонам посматриваешь. Скукота, даже спать на ходу тянет, ночью же не удалось глаз сомкнуть. Но потом понял, что начеку надо быть всегда. В какой-то момент услышал странный цокот по льду, повернулся и обмер, сзади, нагоняя меня, бежал шерф (вид северного гепарда), бежал это громко сказано, скорее пытался бежать у шерфов хоть и лапы, но когти как у собак, в лед не врезаются, поэтому чувствовал он себя как крова на катке. Идею бегать наперегонки отбросил сразу, хоть у хищника лапы и разъезжаются в разные стороны, но скорость у него будет всё равно выше, чем у меня, а значит надо не убегать, а использовать преимущество в устойчивости. Да и оружие у меня доброе есть, ударного действия, хорошая такая дубинка, увесистая. Так что пока радостный хищник добирался до легкой добычи, я скинул с плеч поклажу и встал в стойку бейсболиста, примеряясь к отбитию мяча…, то есть головы хищника, надеюсь, не промахнусь. Шерф набрал приличную скорость, пытаясь догнать свой обед, однако постепенно до него стало доходить, что охота идет по неправильному сценарию, вместо того чтобы убегать, добыча спокойно поджидает охотника и к чему-то готовится. Попытку затормозить хищник предпринял метров за десять до меня, и естественно ничего у него не получилось, с какой скоростью накатывался, с такой и накатил…, попытка затормозить привела лишь к тому, что его развернуло ко мне боком, прямо на дубинку… от смачного удара аж руку отсушило. А бил-то я изо всех своих сил, думаю, душа животинки отошла в мир иной с первого удара, но избыток адреналина требовалось выпустить, поэтому снова добрался до неудачливого охотника, уехавшего по инерции метров на двадцать дальше, и добавил, для надежности. Оказалось, что шерф молодой, он и размером поменьше и опыта в охоте никакого, увидел добычу и кинулся догонять, а нет, чтобы сначала разведку провести, определить степень опасности, и только потом уже думать, по зубам ли тебе добыча. Кстати, взрослый шерф очень даже не маленький, в холке он достигает полутора метров, да и веса в нем под сто пятьдесят килограмм, так что справиться с таким было бы трудно, хотя не думаю, что на льду он действовал бы много лучше того, который попал под раздачу.

Ладно, битва титанов завершилась, я победил, пора отправляться дальше. Но тут вдруг проснулось земноводное и начисто отказалось подчиняться голосу разума, я еще с ним пару минут поборолся, а потом капитулировал, достал сапожный нож, а другие слугам не полагались, и взялся снимать шкуру. Сколько конкретно может стоить такая шкура, не знал, но что-то осталось в памяти о повышенном спросе на нее, да и конец зимы, в это время мех животных имеет самый густой подшерсток, а значит и ценится больше всего. Пусть мне пришлось сделать остановку на часик с лишним, но зато теперь у меня к заплечному мешку привязана свернутая шкура хищника, грозы открытых пространств. Думаю, пяток серебряных за нее выручу, или больше, в моем положении глупо отказываться от любой возможности заработать. Все озеро пересек еще до полудня, это благодаря коньку, с которым передвигаться по льду одно удовольствие, особенно когда ветерок в спину подгоняет. Лед на реке, в которое перешло озеро, оказался прочным, так что решил продолжать движение прежним маршрутом, правда при этом чистый лед частенько прерывался снежными наносами, поэтому приходилось большую часть времени перебирать ножками — вечно везти не может.

На старый королевский тракт вышел к середине следующего дня, уставший и не выспавшийся, ночью вокруг выворотня, под которым я устроился на ночь, крутился какой-то хищник, даже пытался раздвинуть колючие ветки кромиса, которыми я закрылся. Только громким звуком капральского свистка удавалось его на время отогнать, а что, при режимах, звук от свистка сильно так бьет по ушам, далеко не каждый зверь его может терпеть. Утром, увидел следы, отпечатавшиеся на снегу, и меня прошиб пот, видимо руфар (хищный медведь не залегающий в зимнюю спячку) был не сильно голоден, или запах шерфа насторожил, раз решил не рисковать с непонятной добычей, а так, справиться ему со мной было раз плюнуть, у него лапа размером больше моей головы. Будем считать мне снова везет, однако сейчас появился новый вопрос, судя по следам на дороге, где-то за час до того как я здесь появился, в нужную мне сторону, проехали три возка, стоит ли мне их догонять? Пока отдыхал, решил, что не стоит этого делать, вроде бы и надо, это все-таки хоть какое-то прикрытие, меньше привлекаешь к себе внимания, двигаясь с обозом, но если посмотреть иначе, придется отвечать на вопросы, а это сейчас ненужный риск.

Первое поселение обошел стороной — вовремя заметил тропу, которая срезала дорогу, а вот второе обойти не получалось, да видимо уже и не стоило, неизвестно, успею добраться засветло до жилья или придется опять ночь в лесу коротать. Вот что хорошо в этом мире, так это то, что здесь на постоялых дворах хозяева не надоедают путникам своими вопросами, конечно, может кто-то из постояльцев проявить любопытство. Но и здесь соблюдаются некие правила, не принято сразу начинать разговоры с вопросов, а если интересных тем для завязки разговора не найдено, то и продолжения не следует.

На входе поздоровался с хозяйкой постоялого двора, которая скоблила длинный стол во дворе и поинтересовался:

— Еда и ночлег есть?

— Как не быть, — спокойно ответил та, откладывая в сторону скребок, — комната на одного попроще три медяка, меблированная десять, постельное — пять чешуек. Еда, насколько закажешь, цены такие же, как и везде.

Постельное это не то, что вы подумали — простынь там или пододеяльник, это вообще матрас набитый соломой и одеяло из двух слоев сукна, поэтому и отказываются редко, лежать на голых досках никому не хочется.

— Давайте комнату попроще, с постельным бельем, мне на ночь мебель не нужна.

— Ну, это понятно, — кивнула женщина, — если надумаешь в мыльню, то медяк.

Задумался, времени достаточно, так что успею, и поесть, и помыться, и выспаться. Надо соглашаться, деньги пока есть.

— Мыльня выстудиться не должна, — продолжила пояснять хозяйка, — с утра воду для стирки грели, скажу, чтобы еще дров подкинули. Пока будешь есть, вода хорошо нагреется.

Пока заселялся в комнату, решил заодно поинтересоваться, сколько может стоить шкура шерфа, и был сильно удивлен, оказывается такая шкура как у меня стоит двадцать серебряных, в городе цена будет значительно больше, может быть даже золотой, но для этого ее надо хорошо обработать, чего мне в походных условиях никак не сделать.

— Ну, что, звать Акадию? — Спросила хозяйка. — Она с ценой сильно хитрить не будет, здешние охотники предпочитают дело с ней иметь.

— Зови, пусть смотрит, — согласился я.

Мыльня здесь, это именно мыльня, в ней есть чистые скобленые лавки, шайки с горячей водой, щелок, мочало и кусок холстины в качестве полотенца. Всякие там добавки для запаха и цвета тоже есть, только уже за отдельную плату, но мне это ненужно, не графья… ой, а ведь на самом деле граф, но об этом пока тсс.

Акадией оказалась молодая женщина, которая рядом с трактиром держала лавку, она не только скупала добычу у охотников, но и снабжала их всем необходимым. Судя по тому, что она прибежала торговаться сама, дела шли не особо хорошо.

— Хороший мех, — кивнула она, проведя по нему рукой, потом принялась рассматривать края шкуры и ее целостность, — шерф молодой, шкура не попорчена. На петлю взял?

— На дубину, — ухмыльнулся я.

— Как это? — Удивилась она

— Стукнул пару раз по голове и все, — пожал я плечами.

— Да? — Акадия сразу метнулась рассматривать шкуру, снятую с головы, с которой и пришлось провозиться больше всего. — Ого, хорошо ты его огрел.

— Старался.

— А то некоторые пытаются шерфа ядом травить, так у них шкуры плохие получаются, мех начинает вылезать. — Просветила меня держатель лавки.

— Они что, алхимическими ядами их травят, деньги девать некуда?

— Это точно, есть такие горе охотнички, — хмыкнула Акадия, — а простыми ядами шерфа не возьмешь, он их сразу чует. Ну что, согласен на двадцать серебряных?

— Тридцать, сама говорила, что мех хороший и шкура без дыр.

— Это да, но шерф молодой, двадцать два.

— Вот именно, молодой, значит его мех нежнее, а шкурка легче. Двадцать восемь.

— Кому нравится нежный мех, а кому и грубый подавай. Вес шкуры от выделки зависит. Двадцать четыре.

Дальше торговаться был бессмыслено, все равно на двадцати пяти серебряных сойдемся, поэтому мне осталось только подвести итог:

— Ладно, давай двадцать пять и разбегаемся. Устал я, спать хочу.

— В твоем возрасте спать одному вредно, — заявила Акадия, отсчитывая деньги.

— Вдвоем не поспишь, — вздохнул я, доставая кошель, — а без отдыха долго не протянешь.

Да заметил я, все заметил, женщина уже давно проявляет интерес и поглядывает на мою левую руку, пытаясь рассмотреть на ней плетеный ремешок на запястье, здесь это аналог кольца женатого мужчины. Она конечно в моем понимании симпатичная, но надо учесть, что два дня мне нормально поспать не удалось, как завтра сонным отправляться в путь? Но Акадия отступать была не намерена, и как только, я спрятал пополневший кошелек, с ее стороны последовал кивок на мою левую руку:

— М?

Интересное приглашение к дорожному знакомству

— Не получится, — пришлось мне изобразить сожаление. — И так опаздываю, а если не высплюсь, то точно завтра на новый тракт не выйду.

— До нового тракта два перехода, — хмыкнула она, — все одно не успеешь. А так остался бы отсыпался завтра весь день.

Молча в отрицании качаю головой — тут уж взялся бежать, беги. Вот когда окажешься в полной безопасности, тогда и можно будет оглядеться, а пока извините.

Молодая женщина пожала плечами, схватила шкуру и быстренько выскочила за дверь, а меня вдруг пробил смех, вспомнился анекдот на эту тему:

Сидят динозавр со своей самкой.

Он: «М?»

Она: «Не-а!»

Вот так они и вымерли…

Да уж, здесь вымирание никому не грозит.

Рассвет встречал уже в пути, за день надо было сделать двойной переход, задача очень непростая, но следует поторапливаться, до Менферо, второго по величине города королевства, пути две недели, а оттепель не за горами, не хочется месить снежную кашу и форсировать многочисленные ручьи.

Маг спешил, за один день он совершал от полутора до двух верховых переходов, при этом гронов не жалел, когда они не могли дальше поддерживать нужный темп, он их просто менял на свежих. И все равно опоздал, воспитанники уже покинули училище и отправились по местам службы. По-хорошему надо было бы сделать остановку и вдумчиво расспросить лекарку, которая должна быть в курсе происходящего, но время… Поэтому подзаправившись дежурными блюдами в ресторане прямо в училище, Клегистар снова устремился в погоню. Нужный ему обоз воспитанников он догнал к вечеру следующего дня.

— Кир Юртен? — Стал вспоминать наставник. — А, это слуга воспитанника Кентария, по всей вероятности он перепутал обозы, только вчера обнаружили, что пропал. Кентарий плохо за ним следил, вот и произошла неприятность.

В том, что наставник не врет и действительно жалеет о происшествии, маг почувствовал сразу, но на всякий случай еще поговорил на эту тему с воспитанником, который и подтвердил полученные сведения. Что ж, надо снова отправляться в погоню, хотя уже хорошо, что Антонадо жив и теперь его жизни ничего не угрожает.

Обоз, идущий в сторону Адельвейна удалось догнать тоже к вечеру, но через день и перед самым городом, однако про Кира Юртена здесь никто не слышал и такого действительно среди слуг не оказалось. Тупик. Получается, что Антонадо сбежал, ведь в Глинтвейне его вспомнить еще могли, а на развилке уже нет. А сбежать Антонадо мог только в одном случае, если у него смогли снять блок защиты памяти. Интересно, кто на это в училище способен? Поэтому встреча с лекарем из желательной превратилась в обязательную. Тяжело вздохнув, Клегистар повернул своего вымотанного грона на постоялый двор, теперь спешить было некуда.

Прибытие новой партии воспитанников в училище ожидалось только через полтора месяца, дороги скоро раскиснут, так что работы у Вартаны поубавилось. Поэтому все свои обязанности она спихнула на Нею, а сама целыми днями наслаждалась одиночеством в своей комнате. В этот день побездельничать ей не дали, прибежала помощница и передала, что ее в лекарской ожидает важный господин.

— Интересно, кто бы это мог быть в такое время, — подумала лекарка.

Когда она увидела кто ее ждет, сердце ухнуло в пятки — маг, высший маг. Этому мог быть виной только мальчишка, бывший аристократ, все-таки зря она с ним связалась.

Клегистар сразу понял, что лекарь в курсе того вопроса, который его лично интересует, поэтому не стал ходить кругам, а сразу потребовал:

— Рассказывай про мальчишку, все рассказывай, и постарайся ничего не забыть, только так ты сможешь сохранить мое хорошее к себе отношение.

Естественно Вартана ничего скрывать не стала и все выложила как на исповеди, вот только маг хмурился все больше.

— Так говоришь, при попытке разблокировать память сработала защита? — Мрачно спросил он и, получив подтверждение, насупился. — Ерунда, его мозг после этого должен был превратиться в кисель, снять защиту мог только высший и то так быстро у него бы не получилось.

— Но это действительно так, — воскликнула лекарь, — Кир после этого пролежал три дня, а потом еще неделю не мог выполнять свои обязанности. Кстати, Ноани отмечала, что у мальчишки неожиданно оказалась очень высокая сопротивляемость к ментальному воздействию.

— Может быть, может быть, — задумчиво пробормотал Клегистар.

Он уже все понял, маг разума Ноани память Антонадо все-таки разблокировала, активировавшийся следом конструкт по какой-то причине не получил нужной силы чтобы разрушить мозг мальчишки и, следовательно, как только Антонадо пришел в себя, он много чего вспомнил. От того и сбежал, при первой возможности, искать его теперь бесполезно, уж Клегистар хорошо изучил родственничка и знал на что способен его изворотливый ум. Теперь надо отправляться снова в столицу, и пытаться перехватить его там, другого выхода у мальчишки нет, только король может вмешаться в его судьбу. Хотя нет, есть же еще приданое, ему достаточно всего лишь дать согласие на брак, но это только через год и без участия родственников такое провернуть сложно, а хватит ли у него терпения?

Жизнь Вартане маг пока сохранил, ключевое слово «пока», на самом деле он не собирался оставлять в живых такого свидетеля своего промаха. Но лишать ее жизни сейчас, было опасно, все-таки его помнило достаточно большое количество людей в училище, чтобы сделать выводы. Он немного подчистил память лекарки, заменив свой образ и исказив смысл беседы, и установил защитный конструкт, такой же каким одарил в свое время Антонадо. Слабая маскировка, если эта Ноани смогла разблокировать память мальчишке, то сможет тоже-самое проделать с лекаркой, именно поэтому он опять решил действовать радикально, так что это заклинание защиты сработает в любом случае, либо при попытке ментального вмешательства, либо через неделю, дольше ждать смысла нет. С магом разума лично решил не связываться, опасно, наверняка у нее стоит не одна защита.

Да уж, с гроном передвигаться было бы вдвое быстрее. Но пока ничего не получится, стоит он очень недешево. Двойной переход мне покорился, но добрался до дорожного дома на новом королевском тракте уже в сумерках и взмыленный как лошадь на скачках. Нет, такие нагрузки не для меня, и, к сожалению, дорожный дом это казенное учреждение, и сильно отличается от постоялого двора, там отдельных апартаментов не полагается, две больших комнаты с нарами и на этом все. Зато ночевка обходится в две чешуйки и за порядком следит дежурный наряд, поэтому в таких домах грабежи и воровство практически отсутствуют. То, что на нарах спать жестко, меня не сильно напрягает, а вот что не кормят очень неудобно, пришлось бороться с голодом собственными припасами. Утром увидел, что в отличие от старого тракта интенсивность движения на новом была довольно высокой, и если на старом тракте чтобы разъехаться кому-то приходилось съезжать на обочину, то здесь этого никто не делал, ширины дороги хватало. Здесь же увидел санные поезда, которых тянули четверкой быков, хоть их скорость была такой же как у пешехода, но зато не надо было бить ноги как я четыре дня подряд. Так что не пожалел медяка, чтобы меня довезли до следующего постоялого дома.

Путешествовать на санном поезде мне понравилось, это не ехать на возке, где вытрясает не только почки, но и душу, здесь именно поезд он движется плавно и неотвратимо. Первый день я еще наслаждался покоем, а потом забился в дальний угол и занялся медитацией, а то с этим побегом забросил свои занятия. Естественно у меня ничего дельного не получилось, как бы то ни было, но медитировать во время движение это извращение, но все же толк был, когда приступил к занятиям в нормальных условиях, проваливался в пограничное состояние гораздо быстрее. С этого времени так и повелось, днем я пытался отрешиться от всего, а вечером занимался уже серьезно.

В Менферо на санном поезде добраться не успел, на дроге снег раскис, и пока бригада поезда дожидалась подвоза каких-то запчастей, чтобы поставить свое средство передвижения на колеса, пришлось торчать на постоялом дворе. Получилась интересная ситуация, путников на постоялом дворе скопилось очень много, не один поезд следовало переделать на колесный ход, поэтому людей размещали везде, где только можно. Как и положено, в сословном обществе, о смердах заботились в последнюю очередь, поэтому о том, чтобы снять какую-нибудь захудалую комнату в ближайших окрестностях, речи не велось. Весь выбор ограничивался тем же самым поездом, ну а если очень хочешь ночевать в тепле, могут пустить в хлев, не беда, что запахи там специфические, принюхаешься. Была и еще одна лазейка для одиноких мужчин, для них всегда находились открытые двери, но там можно было провести ночь, о сне приходилось только мечтать.

Частично выручали местные смерды, видимо они давно подрабатывают на смене погоды, поэтому к постоялым дворам подогнали телеги, которые выглядели как пародия на нормальные возы. В них не спрячешься от дождя и ветра, да и грязь с колес разбрасывает во все стороны, в том числе и на пассажиров, но все же хоть какой-то выход из этой непростой ситуации. После первой ночевки в неприспособленном для этого месте я решил не разыгрывать из себя жлоба и нанял под себя любимого сразу всю телегу, завернулся в рогожу и продрых весь путь до города, все-таки толстый слой соломы хорошо скрадывает неровности дороги.

И так, зачем я стремился во второй после столицы город королевства, все дело в том, что, несмотря на сломанную печать, у меня есть доступ к кое-какой наличности — детские деньги, они сложились из подарков, которые дарились в дни рождения. Считалось, что если подарить ребенку деньги, то в будущем это поможет ему сохранить или приумножить богатство, конечно это был всего лишь символ, и деньги дарились небольшие, так что момент пополнения «детского вклада» представлял из себя всего лишь ритуал. А суммы, скопившиеся на счете, так и оставались до самой смерти владельца ибо воспользоваться ими считалось оскорбительным для аристократа. Но не в этом случае. Точная сумма, «детского вклада» неизвестна, аристократа она не очень-то интересовала, только если для прикола, но не менее пятидесяти золотых там должно было быть, для моего нынешнего положения этого более чем достаточно.

Однако деньги в банке, и хоть я имел полное право ими воспользоваться, надо было еще суметь добраться до банковского клерка. Все дело в том, что заявляться в банк в таком виде, в каком я сейчас, конечно же, не следовало, мало того, что могут не пустить, так и вообще стражу науськают, так что придется озаботиться внешним видом. Менферо город дорогой, а ценами здесь никогда не интересовался, не представлялся Антонадо такой случай, поэтому понятия не имею, хватит ли всей моей наличности на что-нибудь приличное. Но то уже можно будет сказать только после посещения торга у западных ворот, именно там была организована местная барахолка, и только там можно было приобрести вещи по дешёвке.

Ночевать снова пришлось в дорожном доме, только содрали с меня уже не две чешуйки, а полновесный медяк. Ничего себе цены в пригороде, какие же тогда за стенами? Да и дежурный наряд не слишком старался службу нести, хорошо, что я в пути выспался, а то сумели бы избавить меня от лишних вещей.

Ну что же, первое впечатление от посещения торга у меня такое — барахолки во всем мире одинаковы, но средневековая барахолка колоритнее, сюда ходят в основном не для того, чтобы купить или продать, сюда ходят, чтобы пообщаться. Из-за куртки меня все принимали за охотника, поэтому отношение было более чем доброжелательным, продавцы с радостью сообщали мне последние новости и давали консультации по нужной теме, а девушки просто стремились поболтать и позубоскалить, как потенциальный жених я здесь не рассматривался, статус не тот. Походив по торговым рядам пару часиков, я понял, что если хорошо поторговаться, то моих средств должно хватить, а вот дальше возник вопрос, кем в результате я должен стать, благородным или мещанином. Купцом не получится, в этой категории слишком много условностей, каждый элемент одежды что-то да означает, да и не знаком с их спецификой, впрочем, я и за мещанина сойду с большой натяжкой. Казалось бы, чего здесь думать, одежда благородного должна быть значительно дороже мещанской, но получается не так. Спроса нет. Носить одежду с чужого плеча для аристократа оскорбление, только очень бедные баронства могут пойти на такое, а другим сословиям риск, за это и штраф огромный могут прописать. Кстати говоря, мне тоже, печать-то Клегистар свел, единственная надежда на то, что никто не будет требовать ее показать, здесь никому даже в ум не придет, что кто-то без особых на то прав будет строить из себя благородного. Немного поколебавшись, решил все же, вернуть себе статус.

— Поосторожней парень, — приподняла брови торговка, когда я стал рыться в вещах, которые здесь не пользовались спросом, — уж не для себя ли выбираешь?

— Не хочешь продавать? — Сделал я удивленное лицо. — Мне уйти?

— Так ты все одно не купишь, замызгаешь только. — Проворчала женщина.

— Почему не куплю, если сговоримся? — И наклонившись к владелице вещей, в полголоса поведал. — Хозяин сам сюда прийти не может, а я по комплекции один в один его сынок, поэтому и поручили поискать чего-нибудь подходящего.

— А не врешь? — Она окинула меня взглядом, а потом хитро прищурилась. — Сам-то не ряженый, случаем.

— Конечно ряженый, — хмыкаю в ответ, — разве меня бы в платье слуги баронства на торг послали одежду выбирать, это позор какой.

— Я не про то, — нахмурилась женщина, — вдруг ты из благородных.

— Ты думаешь я сын барона? О… Польстила, — расплылся я в улыбке, — нет не посчастливилось сыном барона родиться. Хотя у своего хозяина сыном не хотелось бы быть, беден как монах, не жалует его супруга, денег много не дает, он все на пыльцу косится.

— А чего не лечит?

— Лечили уже, — махнул я рукой, — лекари протрезвят, а он опять за свое. Мага разума нанимать надо, чтобы в голове что-нибудь поправил, да денег у них не хватает.

— У баронессы денег нет? Врешь поди? — Засомневалась торговка.

— А тут веришь или не веришь, какое к делу отношение имеет? — Мне пришлось сделать вид, что обидели меня недоверием.

— Плечо покажи.

— Запросто, — вытаскиваю руку из куртки и закатываю рукав рубахи, — убедилась?

— Деньги покажи.

— Эмм… — краснею и в замешательстве оглядываюсь по сторонам, — они у меня слишком хорошо спрятаны.

— В штаны что ли засунул? А кошель чего тогда на поясе висит? — Удивляется женщина.

— В кошель я камней наложил, — винюсь перед торговкой, — чтобы воры до настоящих денег не добрались, а то хозяин с меня шкуру сдерет.

— Ладно, раз деньги есть подберем мы одежду для твоего барончика, — решилась она, — только сам не вороши, на выставке далеко не все выложено.

Хорошо, что у торговцев была примерочная палатка, а то ведь здесь нижнего белья не существовало, сверкать же перед народом голым задом, а особенно передом, как-то не очень хотелось. Подыскивали баронский комплект одежды долго, успели поцапаться, помириться и снова поцапаться. Дочка ее, которая была на подхвате, устала куда-то бегать и охапками приносить одежду, но все когда-нибудь кончается и после долгого торга я наконец-то стал обладателем полного комплекта одежды отпрыска благородной, но не богатой семьи. К сожалению, с тридцатью серебряными пришлось расстаться, а ведь еще надо нож купить, без него образ не будет закончен. На хороший нож денег уже не хватало, здесь оружие и нормальные ножи дорого стоят, так что пришлось приобретать откровенную дрянь из сырого железа, но тут уж не до жиру, главное не пришлось бы его из ножен вынимать.

На следующий день с утра побежал в баню, одевать на пропотевшее тело одежду благородного нонсенс, пусть здесь времена темные и жуткие, это не повод благоухать на окружающих всякими запахами. Позабавила реакция банщика, когда он судорожно пытался вспомнить каким образом сумел пропустить благородного в баню, не содрав с него серебряную монетку. Так и стоял с открытым ртом, когда я покинул сие заведение сомнительной чистоты. Одежда кардинально преобразила Антонадо, если раньше мне приходилось в городе прятать глаза и всем уступать дорогу, то теперь пер по улице как танк, никого не замечая на пути. И это вовсе не было состояние души, просто приходилось играть по правилам, стоило мне кому-то ниже по происхождению уступить дорогу и в мою сторону стали бы тыкать пальцем, так здесь устроено общество.

В представительстве банка я вел себя так же, не оглядываясь по сторонам, сразу прошел в комнату для приема знати, конечно барон не велика птица, но других более крупных птиц в банке с утра не бывает, так что имел право.

— Ваше благородие, — вскочил из-за стола клерк.

— Сиятельство, — поправил я его.

— Э… Ваше сиятельство, позвольте узнать цель вашего визита.

— Сначала провести опознание, остальное потом. — Вздохнул я.

— Опознание? — Удивился клерк.

— Так получилось, что в данное время мне нечем удостоверить свою личность, — поясняю затруднение, — у меня при себе нет никаких документов.

— Что ж, тогда прошу пройти со мной.

Тут надо пояснить, что банк в этом мире не просто финансовое учреждение, это еще и эквивалент паспортного стола, тут хранятся документы на всех, кто, так или иначе, имел дело с банком. Антонадо имел. Отвели меня не куда-нибудь, а к лекарю и тот недолго думая попросил меня заголить плечо, чтобы посмотреть печать.

— В том-то и дело, что печать мне свели, — сообщил я ему.

— Ничего ваше сиятельство, это можно исправить, — мягко ответил клерк, — но мы должны в этом удостовериться.

Дальше все прошло по той же самой процедуре, которую проделала Вартана.

— Судя по качеству выполненной работы, сводил вам печать высший маг, — сделал заключение клерк, — не хотите сделать заявление, ваше сиятельство?

— Нет, — мрачно ответил я, — чем меньше людей об этом знают, тем лучше.

— Понимаю, — кивнул представитель банка.

Тем временем лекарь произвел еще какие-то замеры артефактами, а потом стал пристально рассматривать подушечку большого пальца левой руки. Оказывается, здесь уже имели представление о дактилоскопии. Прошло каких-то десять минут и клерку передали лист бумаги.

— Граф Антонадо Горчес Виграна Контепрон, — прочитал клерк мое имя, — это ваше имя?

— Совершенно верно.

Вот так, несмотря на то, что Клегистар сделал все, чтобы меня не опознали, для возвращения имени понадобилось всего с полчаса. А теперь скажите, сколько времени для этого понадобится в моем высокоразвитом технологическом мире. Состариться успеете, пока пройдете все бюрократические препоны.

— И так я слушаю ваше сиятельство. — Обратился ко мне клерк, после того как мы вернулись в кабинет.

— Первое, я бы желал восстановить документы и печать рода. — Начал перечислять я. — Второе, считаю необходимым закрыть детский счет, десять золотых хотел бы получить прямо сейчас на руки, остальное тремя аккредитивами. Третье, мне предстоит учеба в непрестижном учебном заведении, чтобы не скомпрометировать род, хотел бы купить аватар.

Аватар здесь это аналог псевдонима, благородные часто покупают его, чтобы получить возможность скрыть свое настоящее имя. Вот только пользоваться им можно не всегда, для этого в документе ставят специальные скрытые метки, и если потом выяснится, что аристократ пытался использовать этот документ не по назначению, например обман с целью наживы, ему грозит крупный штраф или вообще конфискация всех средств, которые хранятся в банке.

В конечном итоге все, что хотел, я получил, родовую печать мне восстановили, и поверх ее нанесли печать аватара, обновлять которую требовалось каждый месяц, снабдили документами, они теперь хранились в маленьком водонепроницаемом пенале, а так же выдали аккредитивы. Что еще надо, чтобы начать новую жизнь. И я ее начал, задерживаться в Менферо не стал, если Клегистар узнает, что я посещал банк, он перевернет весь город. Маловероятно, что он здесь меня отыщет, но все равно опасно. Да и стоимость жития тоже играет немаловажную роль, гораздо дешевле коротать время до учебы в каком-нибудь захолустном городке, ну и сама учеба, про которую я говорил.

В королевстве, как и во всяком уважающем себя государстве имелись как коммерческие, так государственные учебные заведения. Естественно, учиться в платных альма-матер считалось престижным, там и преподавательский состав сплошь выдающиеся личности и учебных пособий хватает. Что касается государственных учебных заведений, то с ними не так просто, конечно учиться там значительно дешевле, но денежку надо все равно платить немалую, а если их в наличии нет, то можно взять беспроцентный кредит под обязательство поступить на госслужбу по окончании учебы. Но последнее делать я не собирался, как бы не было сложно, весить на шею ярмо совсем ни к чему, подписав обязательства, откупиться станет невозможно, это мещанин может «махнуть хвостом» в последний момент, а благородным этот путь закрыт, они не могут брать свои слова обратно. Однако это уже я забежал несколько вперед, сначала мне надо убедиться, что Антонадо действительно способен управлять потоками силы, от этого зависит какое учебное заведение ему доступно.

На следующий день, среди прочих путников город покидал барон Антоний Мадера, хоть он был небогат, но ему посчастливилось приобрести молодого, крепкого грона, так что теперь не придется считать колдобины на дорогах ментально чувствительным местом.

Через две недели, в осиротевший замок семьи Виграна приехал доверенный представитель банка, он проконтролировал работу управляющей, выдал наследницам деньги на карманные расходы и передал письмо Октории, предупредив, что об этом никто не должен знать.

Письмо? Девушка была удивлена, поэтому едва дождавшись отбытия доверенного банка, она поспешила уединиться, чтобы узнать, кто и что мог ей написать. И как только она развернула свиток, сразу узнала почерк брата:

«Счастливых дней тебе сестренка, так получилось, что я не могу тебя навестить, так же как и не могу тебе рассказать что со мной приключилось. Знай только одно, я жив и здоров. Скоро наступит время тебе вступить в наследство, и пусть это будут только долги, не отчаивайся, мама позаботилась о том, чтобы ты могла смело смотреть в будущее, так же как и Мирина. Об одном прошу, не доверяй Полемее и Клегистару, не заключай с ними никаких соглашений и договоров, как бы заманчиво они не выглядели. Помни, каждое их слово ложь, даже если оно кажется правдой. И не ленись учиться, залог на имущество семьи банком наложен не навсегда, было бы очень хорошо, если бы управляющая согласилась взять тебя в помощницы, у нее есть умение и опыт. Прощаюсь, надеюсь это ненадолго, еще раз обнимаю тебя и Мирину.

Твой брат Антонадо.»