За всю свою жизнь я не видел ни одного человека, который бы не получил у Бога того, чего просил. Подобное могло бы произойти только в случае, если бы Бога не было. И легче сказать, что Бога нет, чем сказать, что Бог не даст мне того духовного опыта, который я у Него прошу. Бог призвал нас ни для чего иного, как для Своего Царства. Но если мы не почувствуем Христа и не станем жить Им, а именно Он есть и Царство, и богатство, и свет этого Царства, то как мы сможем Его возлюбить? Можно ли любить то, чего ты не видишь и не знаешь? Человек любит то, что держат его руки, что видят глаза, от чего начинает чаще биться его сердце. Если до сих пор Бог не давал нам духовных взлетов в Его Царство, если не давал нам духовной радости, то это потому, что мы этого не желали, не подвизались ради Его Царства, наше сердце не трепетало от радостной мысли о нем. Устремимся же к этому! [1, 540–541].

 

 

Если в твоем сердце есть ясное ощущение греховности, если ты не оскверняешь сердца своими претензиями, ожиданиями, искушениями, тогда Бог Сам все даст тебе. Бог вложил в нас разные наклонности, любовь к знанию и дарованиям, но только Он Сам может эту нашу потребность удовлетворить. Предоставь Богу направлять твой жизненный путь. Он знает все прежде, чем ты попросишь.

Проси того, чтобы Он дал тебе покаяние, простил твои падения, а обо всем остальном Он Сам знает. Он знает и то, какие ветры дать, и нужно ли забрать у тебя радость и превратить ее в скорбь или забрать скорбь и превратить ее в радость, дать тебе успех или неудачу, отсечь твои страсти или оставить их в тебе, исцелить твою болезнь и даровать тебе здоровье или забрать здоровье и дать болезнь.

Бог дает нам таинство, вводящее нас в Царство Небесное, в то время как наши собственные требования, ожидания и прошения по большей части удаляют нас от Бога. Прошения нашего сердца — это, как правило, проявления нашего эгоизма. Потому Церковь и не приветствует, чтобы человек высказывал свои прошения в произвольных молитвах, но заповедует произносить только: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешного»; Церковь не ищет ничего другого, кроме милости Божией. Так наша душа становится нескверной и чистой, то есть ее не оскверняет зловоние наших желаний и устремлений. Тогда Бог может войти внутрь нас [1, 190–192].

 

 

Порой мы по наивности искушаем Самого Бога, прося Его дать нам то, что мы сами считаем нужным. Например, мы молимся так: «Господи, прошу Тебя, покажи мне, правильно ли мое решение, так чтобы я это понял из того, что встречу того-то, или мне удастся то-то, или меня послушается тот-то». Бог, однако, никогда не внимает человеку, который, несмотря на свою ничтожность, хочет на Него повлиять. Бог дает то, что Он предвидит по Домостроительству, благодаря Своему всеведению и любви [1, 207].

 

 

Чем более человек страстен или грешен, чем более угождает себе, тем более великие решения он принимает, тем больше подвигов желает совершить, тем больших виде́ний и достижений просит у Бога.

К примеру, у меня множество грехов. Когда я сосредоточусь и на что-то решусь, то начну просить у Бога великих даров. Моей мечтой будет достичь подвигов, которые совершали святые. На самом деле, конечно, произойдет прямо противоположное. Чем большие подвиги я решил понести, тем большими будут мои падения. И поскольку у меня умножатся грехи, то, предстоя Богу, я стану просить, как проявления Его любви, даров еще больших. Если прежде я просил дара исцелений, то теперь попрошу дара воскрешения мертвецов. Если просил мира помыслов, то теперь попрошу, чтобы мне иметь мир с самим сатаной. Чем больше страстей неистовствуют во мне, тем больше возникает у меня требований к Богу и тем с большим жаром я обещаю Ему, что взойду ради Него на крест. Это признак человека, который не ощущает своей немощи, болезни.

И потому пусть ум твой знает, что ты грешник, и ищет только одного — освобождения от греха.

Первое, что тебе нужно сделать, — это преуспеть в отречении от своего «я», уврачевать свои чувства, избавиться от страстей, достичь безстрастия, и вот тогда уже проси у Бога бо́льшего креста, бо́льших жертв и бо́льших даров, являющих Его присутствие [1, 275].

 

 

Если чего-то у нас нет, если что-то кажется нам трудным, то это оттого, что мы никогда не просили этого у Бога, или просили плохо, или даже не подумали возложить исполнение просимого на Бога. «Прошу у Бога» не означает говорить: «Боже мой, дай мне то-то, почему Ты не даешь мне того-то?» Правильно просить нужно так: «Боже мой, я нуждаюсь в том-то. Я возлагаю это на Тебя, а Ты уж делай что хочешь». И после того, как я это сказал, я забываю об этом и помню только о Боге. Мы же, когда нас что-то занимает и когда мы просим этого у Бога, становимся несчастными, потому что думаем о своем желании, о порождении нашего сердца, а не о Боге [1, 424].

 

 

«Ведь хотя иная слава солнца и иная слава луны, и звезда от звезды разнится в славе, однако они находятся на одной святой тверди», — авва Исаия приводит отрывок из послания апостола Павла к Коринфянам (см. 1 Кор. 15, 41).

Не завидуй собрату, не желай иметь такие же плоды, как у него, потому что каждому из нас Бог дает разную святость, разный успех, разные наслаждения, разные переживания, в соответствии с тем, сколько мы вмещаем и сколько хотим. Да, пусть ты не такой, как он, он гораздо больше тебя, он кажется святым, ты кажешься меньшим, у него множество опытных духовных переживаний, а у тебя их значительно меньше, но никто не лишен славы. Действительно, «иная слава солнцу, и иная слава луне, и звезда от звезды разнится в славе», но слава есть у всех. Слава — это передача человеку Божественных энергий.

Бог действует во всех. Никто из просящих не останется нищим. Пусть двадцать лет ты будешь бедняком, двадцать лет не будет у тебя ни единой духовной драхмы, но в конце концов ты получишь Божественную славу и просияешь.

Меня Бог услышал и дал мне духовные наслаждения, а тебя Он еще не услышал; у тебя от одних слов «Христе мой» глаза источают слезы, а иной произносит: «Христе мой», но глаза его сухи (и может быть, останутся сухими навсегда); один двадцать лет подвизается отсечь гнев и ничего не достигает, а другой отсекает его в один миг, — у всех звезд разная слава, но они находятся на одной святой тверди. Все мы пребываем на тверди Иисуса Христа, на небесах, которые открыл для нас Иисус, в лоне Церкви, в раю Божием.

Как замечательно авва Исаия устраняет и чувство неполноценности, и превозношение, и разочарование, и самоуверенность, которые могут возникнуть у верующего! [1, 539–540].

☾