Когда человек приходит в монастырь, у него должна быть только одна цель: стать Христовым апостолом. Все прочее, даже стремление к молитве, подвигу, святости, может разлучить его с Богом. Так, и Священное Писание, толкуемое по-своему, нередко отделяло людей от Бога и приводило их к ереси, и ревность ввергала в расколы. Вообще за любыми нашими благими намерениями могут скрываться внушения демонов. Желание увидеть Бога может довести человека до того, что он увидит диавола и поклонится ему. Только одно может сделать монаха достойным его высокого звания, оправдать его жизненный выбор и доставить радость Самому Христу — избрание апостольского пути. Именно поэтому в чине пострига говорится, что мы избираем путь апостолов.

Апостол — это самое высокое звание. Он стоит выше всего, не принадлежит самому себе, потому что Сам Бог избрал его, чтобы он был Его посланником и служил только Ему.

Апостол совершенен именно благодаря своему посланничеству свыше, ведь он не избирает себя сам. Ни его святость, ни добродетели, ни молитва, ни благочестие, ни чудеса не делают его апостолом, Сам Христос причисляет его к апостольскому лику, а значит, начертывает его имя на скрижалях вечности. «Не радуйтесь, — предупредил Господь Своих учеников, — что вы совершаете чудеса, воскрешаете мертвых, изгоняете бесов. Все это не имеет значения. Радуйтесь тому, что ваши имена написаны на небесах» (см. Лк. 10, 20).

Апостол — это образ настоящего христианина, это идеал, совершенное творение Бога Слова, поэтому и постриг, и монашеская жизнь должны быть подражанием апостолам. Апостол от всех отделен, он принадлежит одному Богу и живет только Им одним. В каждый миг своей жизни он помнит о том, что избран Богом и послан Им на божественное служение, и потому он ни на что не отвлекается, но всецело предан своей миссии. Все остальное, даже чудеса, пророчества или добродетели могут увести его с апостольского пути, и тогда он отпадет от апостольского лика.

Апостол отличается и тем, что несет свое служение совершенно добровольно. Бог его призывает, но человек остается абсолютно свободным, а значит, способным превратиться даже в Иуду. Монашеский постриг неповторим, и постриженный уже не может сложить с себя монашество, однако он может утерять апостольский дух. И тогда хотя по видимости он монах, носит монашеские одежды, но внутренне оказывается мертвым, перестает быть апостолом [3, 72–74].

 

 

Апостольская жизнь не бывает без труда, боли, мученичества. Чем хвалились апостолы Павел и Петр, да и вообще все апостолы? Ничем иным, как тысячами смертей, которые они претерпели ради Христа, опасностями, гонениями, принесением себя в жертву. Они каждый день умирали (см. 1 Кор. 15, 31; 2 Кор. 11, 23; 1 Пет. 2, 21). Никто из апостолов не доказывал свое апостольство чудотворениями. Не было конца их страданиям ради Христа, и эти муки они ставили выше простой веры в Бога. Именно поэтому апостол Павел утверждал: «Бог дал нам право не только уверовать в Него, но и, прежде всего, пострадать ради Него» (см. Флп. 1, 29) [3, 129].

 

 

Монашеское жительство — это совершенство, которое невозможно разложить на составляющие: это совершенство простоты. Совершенными делает нас Дух Святой, Сам Бог, лишь бы у нас была апостольская ревность [3, 77].

 

 

Житие преподобного Нила Калабрийского дает нам замечательную возможность взглянуть на себя. Единственное, чего ждет от нас Бог, чего ожидает от нас и игумен, как от своих духовных чад, это того, чтобы монастырь и Церковь наполнились людьми, проникнутыми апостольским духом. Будем же молить Бога о том, чтобы Он сподобил нас стяжать апостольский дух, соделал нас апостолами, и тогда мы, даже не осознавая, как это произошло, преисполнимся славы Божией. Ведь Господь дарует нам Свое Царство не за наши молитвы, бдения и другие подвиги. Он дарует нам его, если мы сохраним в себе образ Божий незапятнанным и с апостольским самоотвержением предадим себя в руки Божии.

Преподобного Нила отличало то, что он старался подражать подвигам тех святых, жития которых читал, жил их жизнью. Он был человеком многосторонним, смелым, полным жизненной энергии. Он слагал в своем сердце все то доброе, что находил у святых, и подражал им всем. Будем и мы подражать жизни святых, хотя бы одного [3, 75–76].

☾