Глава семнадцатая

Прибытие

18.00. Моя квартира.

Ура! Марк с работы пришел.

– Ох, эта лестница! – Марк шагнул в прихожую – галстук ослаблен, рубашка слегка помята. Дневные дела переделаны, все мысли о сексе.

– Прости за опоздание, милая.

Марк поцеловал меня в губы.

– Жуткие пробки. Пришлось отпустить водителя и машину. Добирался подземкой. Так из-за какого там письма ты расстроилась?

Показала Марку дурацкий мейл. Обожаю эту его манеру – бегло взглянуть на что-то, в чем я сама вижу источник чудовищных проблем, и профессионально оценить ситуацию: до какой степени это серьезно и сколько времени потребует. А потом просто взять и разрулить.

– Что ж. Чрезвычайно смешно, – констатировал Марк. – Ошибку ты исправила – значит, прекращай заморачиваться. Погоди – а что это за скопище сумок?

– Это – предметы первой необходимости! – гордо пояснила я.

– Я тут подумал: ты перенашиваешь, да еще лестница у нас крутая – может, сократим количество этих самых предметов, а?

– АУААААААУААААУУУУУ!

Кошмарнейшая судорога/колика/спазма. В жизни такой боли не испытывала.

– АААУУУААААУУУУУУУАААААААУУУУУААААААА!

– Началось. Отлично. Ох. Я ведь машину с водителем отослал. На твоей поедем?

– Моя – возле Магдиного дома.

Вот ужас.

– Бриджит, без паники. Вызовем такси. Я звоню в «Эддисон Ли». Ты только не волнуйся, а то…

– ААААУУУУУААААА!

– Боже мой, боже мой, – бормотал Марк. – Промежуток между схватками – две минуты! Всего! Выходит, ты родишь прямо в машине!

– Без паники, Марк! ААУУУУУААААА!

У Марка затрезвонил сотовый. Марк зыркнул на него, взревел «Чертова работа!» и вышвырнул в окно.

– НЕЕЕЕЕТ! – завопила я, глазами проводив телефон. Ему предстояло пролететь четыре этажа.

Мы с Марком уставились друг на друга.

– Звони с моего, Марк.

– Да. Конечно. А где он?

– Понятия не имею!

– Спокойно. Ляг. Ноги выше. Дыши.

Марк отыскал мой сотовый, нарвался на голосовую почту, издал яростный рык, включил обычный режим.

– К сожалению, в данный момент все наши операторы заняты. Период ожидания для запрашиваемого района может стать нехарактерно долгим.

– «Скорая помощь»? – Марк набрал 999. – Понял. Да. Разумеется. В городе пробки, – пояснил он и нажал «отбой».

Я корчилась, терзаемая очередной спазмой.

– «Скорая» выезжает только в экстренных случаях. Оказывается, роды к таковым не относятся.

– Что? Роды – не экстренный случай? Да из меня сейчас целый страус вылетит, а ты говоришь – не экстренный! Черт! Там, в сумке-холодильнике, мороженое. Будь добр, достань и дай мне.

– Надо всем отправить эсэмэски, – бормотал Марк, пытаясь нащупать эскимо. – Должен же хоть кто-нибудь оказаться поблизости!

– Марк, давай на улицу выйдем – может, такси попадется.

– Слушай, а тебе прямо все-все эти вещи нужны?

– Конечно! Очень. Куда я без теннисных мячиков и без мороженого?

Марк не то выволок, не то вынес меня на улицу и побежал за четырьмя моими сумками. Город действительно застыл в пробках: автомобили, автобусы и грузовики беспрерывно сигналили, изрыгая едкий дым. Но случилось чудо, сравнимое разве что с непорочным зачатием, – из переулка вырулило такси. Притом свободное. Марк бросился на капот, как на амбразуру.

– В отпуск собрались? – приветливо поинтересовался водитель, наблюдая, как Марк запихивает в салон сумки.

– ААААУУУУ! – взвыла я.

Таксист изменился в лице.

– Вы же ведь не родите прямо в машине, а, миссис?

– На вот, полижи! – Марк сунул мне эскимо и добавил: – Кстати, Королева только что прибыла в Графтон-Андервуд.

– Это не эскимо, Марк. Это сосиска замороженная.

За двадцать минут, в течение которых таксист трындел о том, что буквально на днях ему как следует вымыли и вычистили весь салон, мы продвинулись всего на четверть мили. А промежутки между схватками сократились до тридцати секунд.

– Нет, это безнадежно. Мы пойдем пешком, – объявил Марк.

– Вот и правильно, сэр. Вот и давно бы так, – одобрил таксист и практически вытолкал меня из свежевымытой машины.

– А вещи? – крикнула я.

– Черт с ними, – отрезал Марк.

Втащил все четыре сумки в газетный киоск, сунул ошалевшему киоскеру фунтовую монету.

– Я понесу тебя на руках, Бриджит!

И он действительно поднял меня на руки, как Ричард Гир в «Офицере и джентльмене». Правда, от моего веса его здорово качнуло.

– Боже милосердный! До чего ж ты тяжеленная!

Зазвонил мобильник.

– Надо ответить. Постой минутку сама. Кливер! Бриджит, это Кливер из дому звонит. Да! Я несу ее на руках! Где мы? На перекрестке Ньюкомен-стрит и А3.

Мы тащились по улице, подвывая в унисон. То и дело Марк ставил меня на землю и хватался за поясницу. Наконец, красный и запыхавшийся, появился Дэниел.

– Кливер, кажется, впервые в жизни я рад тебя видеть.

– Расслабьтесь, ребята. Ишь, без меня рожать надумали! Дарс, я возьму голову, а ты за ноги тащи, – распорядился Дэниел, дыша с таким надрывом, будто его вот-вот хватит инфаркт.

– Нет, это я возьму голову, – запротестовал Марк.

– Не пойдет. С меня началось, мне и голова…

– Может. Уже. Хватит. Препираааааааться!

И я зубами впилась Марку в ладонь. Марк и Дэниел разом разжали руки и едва успели поймать меня на лету.

В итоге мы трое, словно какой-нибудь Тянитолкай, застряли во вращающихся дверях больницы.

Каким-то чудом нам удалось выбраться из ловушки и попасть в больничный холл. Дэниел с Марком доволокли меня до стойки регистрации и плюхнули прямо на эту стойку, будто мешок с репой.

– Кто из вас отец? – спросила регистраторша.

– Я отец, – моментально среагировал Дэниел.

– Нет, я отец, – заспорил Марк.

Тут в холл влетела доктор Роулингс с каталкой и прояснила ситуацию:

– У нас тут двое отцов.

Втроем они взгромоздили меня на каталку. Я еще успела подумать (далеко не впервые за всю эту поучительную эпопею): не так, ох не так я себе этот момент представляла.