Письмо 37

Магда — Сюзанне

Берлин,

27 мая 67

Ох, моя нежная Сюзанна, ведьмочка моя, обожаемая подружка… Я только что повесила трубку. Верь мне, я не приемлю ничего, что поссорило бы нас с тобой. Но мне невыносимо, что ты бываешь так вспыльчива… Меня до сих пор трясёт от этого. Мама сказала, что ты пыталась до меня дозвониться. Я предпочитаю не возобновлять разговор прямо так, сразу. Я знаю тебя. Конечно, ты уже жалеешь и в то же время, как не до конца задутый огонь, способна снова вспыхнуть и опять начать упрекать меня неизвестно в чём!

Мне нравится твоя манера общаться — прямая, непосредственная. Твоя чистосердечная искренность, которой я, похоже, лишена от рождения и которая так нравится мне в тебе. Возмутительница спокойствия — вот кто ты, несуразная моя Сюзанна, и даже если это мне не нравится, ты всё равно была права. Я девушка осторожная, послушная, вечно боюсь ссор и склонна воображать всякие катастрофы. Но ты-то знаешь, что несчастья и правда случаются?

Да, ты хорошо это знаешь…

Я не могу вернуться жить в Париж. Мне нужно время, чтобы снова привыкнуть к своей семье. Я не могу не попытаться. Знаю, что ты поймёшь.

Верь мне — я приеду на несколько дней в Сен-Рафаэль. И пусть это не всё лето — приеду хоть так, клянусь!

Ещё одно… Несколько дней назад мне позвонила твоя мама. Она сказала, что перестала понимать, как с тобой общаться. Ещё она говорит, что ей не было бы так тяжело, если бы она чувствовала, что ты счастлива, но она тревожится, видя тебя такой одинокой и свернувшейся ёжиком… Тебя-то, которая всегда была такой весёлой и в хорошем настроении, всегда полной энтузиазма! Она очень хорошо осознаёт, сколько ты всего сделала для неё и для Леона. Но интуитивно она подозревает, что дело тут в чём-то другом. Она умоляла меня спросить тебя об этом. Ну вот, я это и делаю. И тоже говорю тебе — хоть она и запретила мне, — что это она тревожится о тебе, а не я.

Ведь, что бы ни случилось, ты мне об этом напишешь. Так?

Магда

Отправить