Неожиданный звонок девушки из продюсерской компании окрылил Кислова. Редактор по имени Леся попросила о встрече, явилась в назначенное Андреем место – симпатичное кафе неподалеку от его дома – и объяснила, что один из телеканалов заинтересовался покупкой прав на экранизацию его книги, и если продюсерская компания представит руководству канала убедительный материал, свидетельствующий о том, что есть возможность сделать хороший сериал, господину Кислову будет сделано финансовое предложение. В настоящий момент ей, Лесе, дано задание прочесть книгу, написать синопсис на три страницы и сделать предварительный вывод о том, на сколько серий можно растянуть историю. Если вообще это в принципе можно сделать.

– Вашу книгу трудно найти, – с укоризненной улыбкой произнесла она. – Наш продюсер Латыпов убежден, что в ней рассказана интересная история, но книги у него нет, а я ничего не смогу сказать, пока сама не прочитаю. Если у вас есть еще что-то написанное, даже пусть и не опубликованное, тоже сгодится.

Андрей воспрянул духом. Вызвался сбегать домой за книгой, попросив подождать буквально десять минуточек. Принес и положил перед редактором два экземпляра – все, что у него было.

– И больше ничего нет?

Леся с сомнением оглядела далеко не толстую книжку в бумажной обложке. Андрей развел руками:

– Больше ничего. Мне во всех издательствах отказали, и я поверил, что у меня нет таланта. Эту единственную рукопись напечатал за свой счет, просто чтобы труд даром не пропал, жалко все-таки. А дальше рисковать не стал.

– Но если бы вам не отказали и издали, писали бы еще? Идеи были?

– Ну как сказать…

Андрей замялся. Собственных идей было навалом, но мысль написать книгу его не посещала. А вот Костик, наверное, писал бы, придумывал не менее классные истории, если бы злобный Максим Викторович не обломал сына своей нелицеприятной критикой. Ничего, вот и наступил звездный час Константина Веденеева! Леся составит синопсис, продюсер пригласит сценаристов, они сделают из Костиной книги такую конфетку, что у людей с телеканала слюнки потекут. Тогда Андрей расскажет им правду и направит прямиком к Костику заключать договор и покупать у него права. Максим Викторович убедится, что был не прав, перестанет шпынять сына, и Костик развернется в полную мощь: напишет множество отличных повестей и романов и станет, наконец, популярным автором и состоятельным человеком. Сериал покажут по телевидению, и вся страна увидит в титрах заветные слова: «По одноименному роману Константина Веденеева». Или «Андрея Кислова»? Черт его знает, как там правильно с точки зрения авторского права… Сразу же начнется бум спроса на книги, а пока сериал снимается, у Костика есть года полтора-два, чтобы написать еще несколько произведений.

Перспектива открывалась совершенно замечательная! Лишь бы не сорвалось… Поэтому на вопрос о наличии идей для других сюжетов Кислов после некоторого молчания ответил:

– Были, конечно.

– Дело вот в чем, Андрей Вячеславович, – лицо редактора Леси стало серьезным. – Сценаристам нужно платить, за просто так никто сейчас не работает. Поэтому при нормальном течении дел сперва канал покупает у автора права, и только после этого появляется возможность перечислять деньги продюсерскому центру. Из этих денег центр оплачивает работу сценаристов. Пока нет договора о передаче прав, ни одна бухгалтерия ни копейки никуда не переведет, понимаете? Есть финансовая дисциплина, и за ее нарушение карают очень строго. Господин Латыпов выразил крайнюю степень заинтересованности в экранизации вашей повести, но канал нужно убедить.

– Так пусть там, на канале, прочитают и убедятся, что история хорошая. Какие проблемы?

– Видите ли, Андрей Вячеславович, я бы не рискнула показывать вашу книгу руководству канала или их редакторам. В издательствах не дураки сидят, поверьте мне. Я пока еще не читала, – она легко провела пальцами по глянцевой картинке на обложке, – но я сама редактор, и мы все учились примерно одному и тому же. Если они отказали, значит, текст написан очень плохо, даже если сама история хороша. На канале прочтут первые три страницы и бросят. История еще не началась и уж тем более не закрутилась, а впечатление уже составилось. Если мы пойдем по этому пути, то до экранизации не дойдем никогда. Господин Латыпов действует на свой страх и риск, он хочет, чтобы на канале увидели отличный синопсис сценария, а не слабый текст книги. Он считает, что ваша история достаточно хороша для сериала, и готов сам договариваться со сценаристами и платить им. Так почти никто не поступает. Но в вашем случае мы готовы сделать исключение, потому что господин Латыпов очень настаивает.

– То есть вы сами еще не читали, но уже уверены, что повесть плохо написана?

– Я доверяю мнению своих коллег, – спокойно сказала Леся. – До настоящего времени наши оценки никогда не расходились.

Кислов немного помолчал, обдумывая услышанное. Нельзя, чтобы сорвалось. Такого шанса для Костика больше не представится, и будет непростительным идиотизмом его упустить.

– Если это имеет какое-нибудь значение, то я готов уступить права по чисто символической цене. Как автор, которому многократно отказали, я нуждаюсь в экранизации не как в источнике дохода, а как в толчке для будущих переговоров с издателями.

Его собеседница улыбнулась с видимым облегчением.

– Я рада, что мы с вами одинаково понимаем проблему.

Она сунула книги в сумку и поднялась.

– Свяжусь с вами, как только прочитаю и переговорю с руководством, – пообещала Леся на прощание.

Сквозь стекло большого окна Андрей смотрел, как девушка стремительными шагами двигалась в сторону платной парковки. Понял, что не может дольше терпеть, вытащил телефон, нашел в контактах номер Костика, которому очень давно не звонил, больше трех лет. «Если он сменил номер – напишу имейл, а если и почту сменил – тогда придется ехать. А вдруг он и адрес поменял, переехал… Ничего, найду», – пронеслось в голове, пока в ухо били длинные гудки.

Но Костик номер телефона не поменял и на звонок ответил. Молча выслушал рассказанную взахлеб эпопею о встрече с редактором продюсерского центра и ответил коротко и твердо:

– Нет.

Андрей опешил.

– Почему «нет»?

– Потому что «нет».

– Думаешь, снимут какую-нибудь байду и скомпрометируют тебя как автора? – догадался Кислов. – Если ты видишь здесь угрозу своей репутации, можешь оставить мое имя как псевдоним, мне-то по барабану. Даже если снимут плохо, все равно найдутся тысячи телезрителей, которым понравится. Они заинтересуются твоей книгой, а дальше…

– Не в этом дело, – прервал его Костик.

– А в чем тогда?

– Андрюха, просто услышь меня. Я сказал: нет.

– Ты все-таки подумай, – растерянно пробормотал Андрей. – Я понимаю, это все для тебя как снег на голову, неожиданно. Подумай как следует, а я завтра снова позвоню, и если ты не передумаешь, постараюсь тебя убедить. А если передумаешь, сам набери меня, лады?

– Я не передумаю. Но спасибо, что беспокоишься обо мне, – мягко и, как обычно, негромко сказал Веденеев.

Растерянность Андрея прошла довольно быстро. «Ну да, конечно, – с усмешкой говорил он сам себе, возвращаясь домой и глядя под ноги, чтобы не ступить в лужу, – если бы мне прямо сейчас ни с того ни с сего предложили жениться на наследнице какого-нибудь престола, я бы тоже сразу отказался. На фига мне такие приключения, от которых не знаешь, чего ждать? У меня своя жизнь, не всегда спокойная, не всегда благополучная, но устоявшаяся, привычная, понятная. А тут авантюра какая-то, сильно смахивающая на старую сказку… Понятно, что Костик так отреагировал. Пусть успокоится, подумает, прикинет и поймет, что нужно соглашаться. Он умный парень, примет правильное решение».

Но Костя и на следующий день ответил отказом без всяких дополнительных объяснений. Андрей, за шесть лет набравшийся кое-какого жизненного опыта, решил не давить и не торопить, сделал вид, что принял слова приятеля во внимание. Пусть пройдет время, мысль отлежится в голове у Костика, пустит корни, потом появятся почки, за ними – клейкие бледно-зеленые листочки, а там и плоды, глядишь, завяжутся. Никогда не нужно полагаться на первое впечатление, никогда не нужно считать первую реакцию окончательной и бесповоротной. Симпатичная девочка-редактор описала весь предстоящий процесс, на который, судя по всему, уйдет не один месяц. Этого вполне достаточно, чтобы изменить любое мнение, особенно если придать этому изменению толчок в виде сценария одной серии и синопсиса всего сериала целиком. Уж кому, как не Андрею Кислову, знать, какие чувства могут охватить человека, увидевшего визуальное или какое-нибудь иное воплощение собственных придумок! Да под влиянием этих сильнейших чувств люди могут горы свернуть, не то что изменить собственное решение!

Спустя некоторое время Леся позвонила и сказала, что готова показать синопсис и вариант сценария первой серии. Андрей выразил живейший интерес, ничем не дал понять, что в дальнейшем могут возникнуть некие проблемы, радовался, улыбался, искренне хвалил работу сценариста. Затем прошло еще несколько недель, и Леся предупредила, что ему в ближайшее время позвонят с телеканала, чтобы обсудить условия передачи прав.

Настало время действовать. Кислов нашел в почте письмо из «Старджета» с вложенными файлами – синопсисом и сценарием – и переслал Костику, сопроводив короткой фразой: «Прочти, пожалуйста, побыстрее, завтра позвоню». Он не сомневался, что Веденеев передумает. Да кто бы не передумал, прочитав такой замечательный сценарий?!

Но Костик оставался непреклонным.

– Нет, – ответил он, когда Андрей позвонил на следующий день.

– Но почему? Хороший же сценарий! И синопсис классно сделан. Ты станешь знаменитым, – упорствовал Кислов.

– Если ты это сделаешь, я покончу с собой, – сказал Веденеев тихо. – Я не шучу.

И по его голосу Андрей понял, что тот действительно не шутит.

– И что мне теперь делать? – растерянно спросил он. – Я ведь уже согласился передать права, люди деньги вложили… Что я им скажу?

– Я тебя просил не делать этого. Ты меня не услышал и поступил по-своему. А теперь ты спрашиваешь меня, что тебе делать. Какой совет ты хочешь получить? Если ты решишь наплевать на мое мнение и передать права от своего имени, я обвиню тебя в краже интеллектуальной собственности, предупреждаю сразу. Будет скандал, судебный иск на большую сумму и куча проблем.

Андрей задохнулся и долго молчал, переваривая услышанное. Спокойный вежливый Костик, такой миролюбивый и добрый ко всем – и вдруг жесткость, угрозы, да чуть ли не злость!

– Я же для тебя стараюсь, идиот! – почти выкрикнул он в трубку. – Хочу, чтобы у тебя была нормальная жизнь, нормальное лечение, слава и признание. Почему ты не понимаешь таких элементарных вещей?!

– Я сам решаю, что делать со своим текстом. И я говорю: нет. Никаких объяснений не будет, не жди. Просто прими мою позицию. Если не знаешь, что ответить продюсерам и чем мотивировать свой отказ, расскажи все как есть. Сошлись на меня как на автора, я сам им откажу.

Они разговаривали долго. Костик больше ни разу не упомянул ни судебный иск, ни угрозы покончить с собой, но и от своего твердого «нет» не отступил ни на миллиметр.

Андрей не мог поверить, что все закончилось, едва начавшись. Он не понимал, почему Веденеев упирается. Пришлось озвучить свой отказ редактору Лесе, но Кислов все еще продолжал мучительно искать выход и на что-то надеяться, поэтому о настоящем авторе повести пока никому не говорил. Если перенаправить продюсеров прямо к Костику, то никакой экранизации не будет, это понятно. Но вдруг он сумеет найти какие-то аргументы, которые сломят сопротивление приятеля? Ведь не может же такого быть, чтобы прикладывались такие усилия, прошло столько времени, прямо под ноги свалилась огромная удача, на которую и рассчитывать-то не приходилось, – и все это вместе взятое не принесет никакого результата из-за одного-единственного «нет», необъяснимого и тупого!