Дорогой подруге посвящается

Мы дружили, можно сказать, с младенчества. Ей было 3 года, а мне 4, когда мы впервые полезли вместе на горку во дворе и чудом не сверзились.

Мы виделись только зимой и летом, ее привозили на каникулы. Но это не мешало нам оставаться лучшими друзьями. Вместе играли, а когда подросли — увлекались то модной тогда у взрослых мистикой, то фантастикой, то бегали в кино на все фильмы подряд, то ходили на утренние пробежки и неизменно находили там какие-либо приключения. Вместе устраивались на работу — то «озеленителями» (это так дворник почему-то назывался), то помогать в аптеку (тоже в основном мыть полы). О наших приключениях я когда-нибудь напишу мемуары, — если подруга разрешит.

Но вот мы повзрослели, и разговоры стали посерьезнее — и потяжелее. Нам мало было уже болтать о девичьих глупостях: хотелось единодушно совпасть в главном. Я встретила Господа и уже, как говорится, не смогла пойти против рожна. У подруги было сложнее. С детства она была посвящена в веру, традиционную для своей нации, хотя в этой вере ее не воспитывали. Позже она испытывала влияние разных идеологий. В конце концов, еще не встретив Бога, но обладая высоким интеллектом и логикой, она без объяснений объявила, что «нужно христианство», однако «если уж выбирать, то лютеранство», другое ее рассудочность пока выбрать не могла, — и как-то на этом остановилась. Вскоре нам обеим надоели эмоциональные столкновения, и я решила: раз мои аргументы исчерпаны — надо молиться. Молиться самой и просить молитв друзей.

Вскоре от нее пришло письмо: оказалось, что подруга отправилась в туристическую поездку по Греции. «Как отдыхаешь?» — мирно спросила я.

Если бы будущую святую Марию Египетскую во время ее «веселого» путешествия в Иерусалим спросили о том же — она, наверное, ответила бы примерно то же, что написала мне подруга. Мне оставалось только надеяться, что больший процент она придумала — просто так, чтобы подразнить «ударившуюся в религию» подружку.

При этом она же спрашивала меня, как ей правильно вести себя на следующий день: группа отправлялась «на экскурсию» к мощам святого великомученика Димитрия Солунского, и деликатной подруге «не хотелось обидеть чувства верующих». Она остановилась на том, что раз все русские женщины группы собрались покрыть голову и надеть длинное — то и она поступит так же, и пообещала приложиться к мощам.

После этого я долго не получала от нее писем. И вдруг — заветная циферка 1 во «входящих» — она. С сообщением, что находится в своем родном городе и… собирается креститься.

…К мощам святого Димитрия она подходила вместе со всеми. Непривычная юбка, легкий платочек и мысли о том молодом человеке, с которым на вечер назначено свидание. Подошла ее очередь, она рассеянно склонилась к священной раке — и почувствовала, что святой Димитрий обнял ее. Обнял, как живой и находящийся здесь. Со всем теплом и нежностью, которую только может дать дочери любящий отец.

Как громом пораженная отходила она от святыни. Были забыты виды туристического маршрута и смуглый незнакомец, который, наверное, поскучал-поскучал в этот вечер в кафе — да так и ушел. Она ждала отъезда на родину, чтобы креститься. Почему не здесь и сейчас? Потому что ее ум и совесть, как и всегда, требовали сначала серьезно подготовиться, все понять и узнать. Писание, жития, а еще «как все правильно делать», без этого ей никак.

— Не знаю, как меня нарекут, — говорила она. — Вообще я очень люблю святую Екатерину. Женщина-ученый, такая умная! Но — тут уж как Бог даст.

Я ждала и со слезами радости молилась за подругу. Вскоре пришло долгожданное сообщение о состоявшемся таинстве. И я ни секунды не была удивлена, когда увидела подпись: «раба Божия Екатерина». Обыкновенное чудо, что ж такого. Слово «раба» поначалу слилось с текстом, и получилось красиво и доходчиво: «Божия Екатерина».

Достаточно скоро «Божия Екатерина» вынуждена была уйти от родных на квартиру. К тому времени она успела в очередной раз влюбиться не без взаимности, и избранник жил с ней. Мне она стыдливо признавалась, что живут они целомудренно и ждут дня свадьбы. Только никому об этом не говорят: во-первых, это их дело, а во-вторых — никто не поверит все равно.

Будучи серьезно больной, она узнала о своей беременности. Путь в девять месяцев сохранения маленькой жизни был труден. Рожать увезли в больницу, при которой оказался храм в честь Димитрия Солунского! В самый важный час святой Димитрий не оставил свою «крестницу» и вымолил благополучное появление младенца на свет.

Иногда мне кажется, что попади «Божия Екатерина» в Царство Небесное — тут же завяжет спор со своей святой покровительницей о чем-нибудь научном. И остановить этот спор сможет только появление святого Димитрия, к которому она горячо бросится в объятия… Скоро 35 лет, как мы подруги. И дай-то Бог, чтобы встретиться и там — за гранью земной жизни. Там, где ждут нас святые, что шли рядом с нами всю жизнь, оберегая, направляя, вразумляя.