Глава десятая,
в которой рассказывается о соблазнах и о том, как трудно инопланетянину попасть к президенту

Корабль несколько раз облетел планету, методично составляя собственную карту. Он обследовал несколько спутников, и результат несказанно его удивил – они излучали мощные потоки ментальной энергии, причем каждый планомерно обрабатывал свой отдельный участок. Корабль воспользовался возможностью и понежился в невидимых и официально несуществующих волнах, чтобы подзарядиться, пока его человека где-то носило. Фокусы, которые он демонстрировал обитателям додекаэдра, были утомительны, да и проклятый оммо тарукурат отнял много сил.

Облучать планету ментальной энергией было бессмысленно, поскольку ее, то есть энергии, а не планеты, хотя планеты тоже… в общем, официальная наука ментальную энергию не признавала. Интересовалась ею только одна цивилизация, а остальные относили в разряд эзотерики, оккультизма или и вовсе фольклора. Неокорабли, таким образом, работали на магии и сказках, что любопытно, но как-то несерьезно. И только одна цивилизация была достаточно развита технологически для того, чтобы создать и вывести на орбиту ментальные излучатели.

Все эти рассуждения навели корабль на мысль, которую он сам скромно считал блестящей. Также на эту мысль его навела одна из карт, на которой планета Кальдерония отсутствовала, зато присутствовало кое-что еще, причем практически на том же самом месте.

Наконец корабль достиг нужной точки. Дальше двигаться следовало очень осторожно, хоть тут ничего, на первый взгляд, и не было. Тщательно просканировав пространство, корабль загудел от радости – он зафиксировал прямо по курсу нечто огромное, надежно скрытое от посторонних глаз. Если бы он не подобрался так близко и не искал так тщательно, то, несомненно, пролетел бы мимо, ни о чем не подозревая.

Благословив Вселенную за собственную гениальность, корабль вышел на связь.

– Приветствую. Могу ли я вас увидеть?

– Вы довольны? – сразу же откликнулся сдержанный, полный искреннего дружелюбия голос.

– Еще бы, – хмыкнул корабль и с небольшим опозданием вспомнил о правилах этикета: – А вы?

– В полной душевной гармонии. Вам рекомендовано оставаться на месте. Мы рады убедиться, что вы безоружны. Мы рады поднять поле невидимости седьмого сектора.

Перед кораблем, как сияющая снежинка, медленно развернулся одинокий фрагмент гигантской, судя по кривизне, платформы. Пока корабль восхищенно его рассматривал, над сектором из ниоткуда возник небольшой транспортник. Он быстро пролетел мимо, ловко обогнул выступы, похожие на ледяные скалы, и вновь скрылся под полем невидимости. Здесь, похоже, кипела жизнь.

– Время видимости ограничено, – сообщил находившийся в полной душевной гармонии диспетчер. – Настоятельно рекомендуем вам посетить наш центр. Ваше состояние…

– Я в отличном состоянии, – возразил корабль.

– Вы приложили усилия, чтобы найти наш центр. Установлено, что на борту нет вашего симбиотического партнера. Следовательно, вы не можете восстановить силы. Мы предлагаем помощь. Наши специалисты не отнимут у вас много времени.

Соблазн был очень велик, и несколько мгновений корабль молча страдал.

– Черт с вами, – сказал он наконец. – Вы прямо мысли читаете.

– Вынужден не согласиться. Но мы многое понимаем.

– Главное, не выходи на проезжую часть и не пытайся голосовать на обочине – сшибут, – инструктировала инопланетного гостя Алиса. – Иди вдоль дороги до во-он того высокого белого здания. Там скажешь, что ты представитель инопланетной цивилизации и тебе надо к президенту.

– И меня пустят?

Алиса всплеснула руками:

– Как же не пустить инопланетянина к президенту?!

По дороге, свистя и бешено сигналя, проносились серебристые транспортники. Водителей в них не было, только многочисленные пассажиры. В салонах некоторых играла музыка, транспортники подпрыгивали от ритмично распиравших стенки басов. Люди с любопытством смотрели на одиноких пешеходов, но никто не притормаживал и не останавливался – видимо, управление было полностью автоматическим.

– Вот, – Алиса выдала Селесу несколько жаропонижающих пластырей. – Быстренько в лифт, на корабль и лечиться. Он же тебя вылечит?

Неочеловек осторожно дотронулся до опухшей шеи. Голова уже поворачивалась плохо.

– Наверное, песок в свищ попал. Странно, я вроде хорошо застегнул…

– Странные совпадения – это по-нашему, – нервно хихикнула девушка.

Она резким движением сунула руку под каску и поскребла затылок.

– Ты точно не пойдешь дальше?

– Да нельзя мне! – рявкнула Алиса басом.

– Извини. Я все еще не понимаю правил.

– Черт бы тебя побрал, Селес… Вот черт же тебя бы побрал! – Она неожиданно протянула ему свой сломанный медальон. – Бери! Вдруг правда починишь. И это бери! – Дрожащими руками Алиса начала вытаскивать из карманов многочисленные брошюрки: «Десять вопросов, которые нельзя задавать неочеловеку», «Внепланетяне: правда или миф», «Новые соседи: что им нужно?». – Бери! Потом посмеетесь! И надо мной, дурой, посмеетесь… Бери-и!

Селес послушно собирал растерзанные книжонки в стопку. Потоки воздуха от пролетающих мимо транспортников уносили обрывки бумаги. Алиса посмотрела на инопланетного гостя с ненавистью:

– Хочешь, поцелую?

– Нет, – честно нагрубил он от неожиданности.

– Вообще, законы жанра требуют, конечно, чтобы я переспала с тобой напоследок…

Она схватила его за шею, ткнув пальцем прямо в воспаленное свищевое отверстие, притянула к себе и ожесточенно поцеловала. От боли перед глазами заплясали разноцветные точки, и он, не выдержав, оттолкнул Алису.

– Противно? Противно, да?! – взвилась она.

Селес лихорадочно пытался вспомнить, что шиарийские «Правила поведения для посещающих миры со сложившейся культурой» советуют делать в подобных ситуациях, но то ли память его подводила, то ли такого там предусмотрено не было.

– Просто ты неудачно… то есть я неудачно подставил шею, а ты…

– Мямля! Трус! Импотент!

И внезапно Селес поцеловал ее с неменьшим ожесточением, царапнув по губе мелкими острыми зубами. Он не то чтобы обиделся – просто решил, что нарушил ход какого-то ритуала ухаживания и, возможно, оскорбил самку.

– А мне не понравилось, – секунду спустя сообщила Алиса.

– Извини, – пожал плечами Селес.

– Знаешь, что я хотела сделать? Подняться с тобой на корабль и захватить вас в заложники! – Она рывком приподняла штанину и показала крохотную кобуру на ноге. – Чтобы вы увезли меня отсюда, все равно куда, только далеко-далеко! Знаю, знаю, ваши корабли одноместные, но я бы могла потом пересесть на другой корабль и там тоже захватить всех в заложники, а потом…

– Зачем?

– Потому что я больше здесь не могу-у-у! – Алиса разрыдалась. – Я устала от этого бреда! Мне постоянно снится, что я на корабле и лечу, лечу… Словно я живу на корабле, уже давно, всегда. Снятся другие планеты… Где нет плоскостей, землепоклонников и привидений, где все нормально! Там меня могут съесть, изнасиловать, сжечь, но – по-нормальному, а не в порядке общего бреда, понимаешь? А здесь все хорошо: мозгозубы не нападают, если не смотреть вверх, привидения просто зайки, а зомби, знал бы ты, какие тут зомби… Землепоклонники нас и не догнали бы, они никогда не догоняют! Здесь ничего плохого не может случиться, и это не-нор-маль-но! Поэтому я узнавала о вас все, что могла. Большие корабли сюда не пускают, а вы проскользнете везде, я так надеялась… И вот мой внепланетный принц возвращается на свой кораблик, а я остаюсь!

«Правила для посещающих миры со сложившейся культурой» делились на три части – «особо важную», «рекомендательную» и «для желающих произвести наилучшее впечатление». Один из особо важных пунктов гласил: «Крайне нежелательно требовать соблюдения принятых в вашем мире традиций и правил в ущерб существующим в посещаемом мире. Вам же настоятельно рекомендуется соблюдать правила и традиции посещаемого мира, за исключением тех случаев, когда их соблюдение угрожает вашей душевной гармонии и жизни». Формулировки «крайне нежелательно» и «настоятельно рекомендуется» у шиари соответствовали принятым у менее вежливых видов «запрещено» и «необходимо». Таким образом, на этой странной планете Селес мог опротестовать разве что решение землепоклонников отрубить ему ноги. Требовать же в виде исключения пустить Алису на территорию, где ей было запрещено находиться, он точно не имел права.

И все же рыдающая Алиса выглядела так жалко и была так похожа на Айю… Это сходство, как ни странно, оказалось для Селеса решающим аргументом.

– Пойдем, – сказал он и взял ее за обтянутую перчаткой руку. – Не надо брать меня в заложники, я тебя отвезу, куда скажешь.

Она икнула и благодарно заулыбалась.

– Селес, какой же ты все-таки… Да что там, ты же чисто физически не от мира сего. Спасибо, спасибо тебе, только я никак не могу.

– Да плевать на ваши запреты! – рассердился он.

– Да при чем тут запреты! Я не могу!

Селес только сжал ее ладонь покрепче. Алиса нервно почесалась свободной рукой.

– Ты что, правда ничего не замечаешь? В центральной плоскости люди немножко сходят с ума. Тут страшно. И странно. Хочется всего сразу, мысли путаются и вообще… – Она хихикнула и опять икнула. – Вот мне сейчас, например, хочется тебя. Очень. Тс-с, не боись, не трону. И это я только на самый краешек зашла. Смотритель правильно сделал, что сразу удрал. – Она распутала одну из торчавших из-под каски кудряшек и посмотрела на нее с подозрением. – Нет, Селес, я не хочу сходить с ума еще больше. Возьму в заложники кого-нибудь еще. Потом.

– Алиса, ты точно…

– Пусти руку, маньяк! Ты кто вообще такой?!

В глазах у нее мелькнуло искреннее, испуганное удивление.

– Я…

– Я знаю! – прошипела Алиса. – Я все-е-е знаю, и мне это не нравится.

Она вырвала ладонь из его пальцев, развернулась и быстро пошла, почти побежала обратно к границе плоскости.

– Там же землепоклонники! – крикнул Селес.

– Я в обход!

– Далеко!

– Возьму кого-нибудь в заложники! – Алиса с хохотом обернулась. – Давай, вали в свои небесные выси!

Она погрозила высям кулаком, потом погрозила им же Селесу, опять разрыдалась и побежала дальше.

У Селеса тут же созрела новая идея нарушения правил для посещающих. Он решил вернуться за Алисой на корабле, несмотря на то, что небо тут якобы было «закрыто». О том, что у нее нет доступа в ментальное поле и теперь он вряд ли сможет ее найти, инопланетный гость, разумеется, не подумал.

Кстати, он видел Алису с Кальдеронии в последний раз в жизни.

Дорога привела Селеса в центр безымянного города, где стояло огромное сверкающее белоснежное здание, почему-то напомнившее ему вспоротого морского ежа. Из разверстого брюха вверх уходила прозрачная труба орбитального лифта, точно хирургический инструмент, которым препарировали иглокожее. Поняв, что его преследуют нездоровые ассоциации, Селес налепил на тыльную сторону руки еще один пластырь.

Из высоких дверей на улицу выливалась длинная очередь. Она растворялась в толпе гуляющих, которые перемещались медленно и лениво, а то и вовсе стояли на месте, беседуя и смеясь. Понять, где заканчивается очередь и начинаются вольные стада прогуливающихся, было невозможно, поэтому Селес поднялся по лестнице к дверям ежевидного здания и поздоровался с охранником.

Охранник был затянут в черную униформу, перехвачен поверх нее несколькими ремнями и страдал от жесткого высокого воротника, который не позволял ему опустить подбородок и придавал горделивый вид. Из-под тонированного забрала было видно только губы, а Селесу, так как он оказался ростом значительно ниже стража порядка, – еще и ноздри.

– Извините. Мне… я инопланетянин, и мне нужно к президенту… – Неочеловек покраснел, чувствуя себя идиотом интергалактических, вселенских масштабов.

– В очередь, – прохрипел перетянутый страж.

Селес изумленно посмотрел сначала на охранника, потом на очередь.

– Они все к президенту?..

– В очередь, – повторил охранник и почесал верхнюю губу нижними зубами. Зрелище было жутковатое, и Селес поспешил обратно к людям, терпеливо топтавшимся на ступенях. Ожидающие поглядывали на него почти с тем же изумлением, с каким он до этого смотрел на охранника, и перешептывались. Впрочем, изумление быстро сменилось сдержанным возмущением.

– Вы тут занимали? – приятным голосом спросила дама с длинными разноцветными волосами.

– Нет, я…

– Ну так и идите, – пропела дама. – Идите в конец очереди.

– А где он? – Селес наконец подсчитал количество оттенков в ее косе – их было девять.

Дама рассмеялась колокольчиковым смехом.

– Та-ам… – Она махнула рукой в сторону горизонта, частично видневшегося с возвышения.

И тут Селес понял, что вся эта толпа на площади и есть очередь.

– Сверхвладыка, пощади!.. – простонал он и пошел искать свое место.

Оказалось, что очередь заканчивается возле остановки для транспортников. Они притормаживали, покачивались на месте, пока пассажиры торопливо вываливались на свежий воздух, а потом, по-рыбьи сверкнув серебристыми боками, уносились прочь. Некоторые из новоприбывших, постояв немного на остановке, начинали вести себя странно – хохотали, рыдали, дергались, иногда даже падали и принимались с воем кататься по земле. Тогда к страдальцам подходили, поскрипывая униформой, окружавшие остановку охранники, брали под локотки и уводили куда-то. Остальные пассажиры деловито пристраивались в хвост очереди.

Селес, изучив обстановку, тоже юркнул в очередь. Стоявший впереди человек улыбнулся:

– Добрый день, юноша.

Его густой голос и еще более густые ровные брови почему-то вызывали доверие.

– Извините за нескромный вопрос, вы не из неолюдей будете?

Селес кивнул. Бровастый собеседник удовлетворенно крякнул:

– А я знал, знал, что вы существуете. Но эти мракобесы утверждали, что все дело в шизофрении. И в богов, видите ли, верить нормально, а в неолюдей нет. Представляете?

Селес не представлял, но хотел быть вежливым. Он опасливо протянул руку, потом передумал, отдернул ее, не дождавшись рукопожатия, и представился.

– Амий Морич, – поклонился в ответ бровастый. – Ну, по крайней мере, я так думаю…

– Почему? – привычно насторожился Селес.

– Я же в очереди.

Неочеловек знал, что у людей бывают фамилии – специальные звукосочетания, прибавляющие имени внушительность. За все время, что он провел на этой планете, своей фамилии ему никто еще не называл, так что Амий Морич, видимо, проявил особое уважение. Это упрочило доверие Селеса к собеседнику. Вдобавок фамилия показалась ему смутно знакомой, хоть он и не мог вспомнить, где ее встречал.

– А вы не знаете, почему некоторым здесь становится… нехорошо?

– Ну, это очевидно, – пожал плечами Амий. – Они пока не готовы подвести итог.

Селес почувствовал, как по спине бегут мурашки.

– К-какой итог?

– Юноша, откуда же мне знать? Я пока ничего не знаю, я в очереди!

– Что-то случилось? – участливо поинтересовался Амий. – Вы как-то… цвет сменили.

– Корабль?! – завопил Селес вслух, переполошив всю очередь.

– А вот я совсе-ем близко, – неожиданно вклинился в разговор кто-то еще. – И я доберусь до тебя, гад, я тебе глотку выгрызу, кишки выну, я тебя на кусочки разорву, а потом склею, чтоб ты дергался и плакал, гребаный предатель!