18

Рамзин сидел, вальяжно развалившись за столом в библиотеке. Я бы, может, и купилась на обманчивую расслабленность его позы, если бы не откровенно взбешённый взгляд, которым он буквально резал меня на куски. Я стояла около его стола, как чертова обложавшаяся школьница перед директором.

— Не хочешь мне сказать, где ты? — зарокотал его голос, отдаваясь во всех чувствительных уголках моего тела как эхо.

— С чего бы мне этого хотеть? — нагло вздернула я подбородок.

— С того что если ты вернешься сама или скажешь, где тебя забрать прямо сейчас, то я, так и быть, не стану тебя наказывать, — уголок красивого рта вздернулся, будто он сдерживал желания откровенно оскалиться.

— Ну, допустим, пока ты меня не нашёл, мне никакое наказание вообще не светит, — довольно пожала плечами я.

— Найти тебя для меня просто дело времени, — тон Рамзина уже откровенно угрожающий.

— Ну что же, тогда постараюсь провести это время с максимальным удовольствием.

Мгновенно лицо Рамзина оказалось прямо передо мной, и глядеть на него сейчас было по-настоящему страшно.

— Только посмей позволить хоть кому-то коснуться тебя! — рявкнул он, уже привычно вцепляясь пальцами в волосы на моем затылке и притискивая за талию к себе.

И мое конченое тело тут же прильнуло к нему, послав в долгий путь все истеричные вопли мозга. Похоже, оно заключило с этим долбаным мужиком какой-то сепаратный договор за моей спиной. Боже, ну и чушь же лезет в голову!

— А люди в общественном транспорте считаются прикоснувшимися? — съехидничала я, хватаясь за ускользающую способность соображать связно.

— Яна! — словно последнее предупреждение.

Рот Рамзина властно прижался к моей шее и медленно прошелся по коже вдоль бьющегося пульса, слегка царапая зубами. Словно искал самое уязвимое место, собираясь пустить мне кровь. Но так близко к нему от одного только касания горячей влажности его зубов и языка я вся превращалась одно уязвимое и сплошь чувствительное существо. Мои руки, как металл к мощному магниту, притянулись к его волосам и запутались в них, прижимая его голову ближе. Мужчина застонал, и его губы стали стремительно покрывать короткими жесткими касаниями линию моего подбородка, скулы, уголки рта. Я потянулась сама за его ртом, желая снова ощутить один из этих его выносящих мозг поцелуев. Выгнулась, прижимаясь к его твердеющей плоти животом. Рамзин же, свирепо рыкнув, потянул меня за волосы, отстраняясь.

— Возвращайся, — повелительно прохрипел. — Погуляла и хватит. Ты нужна мне. Прямо сейчас.

Очевидно, именно этот приказной тон его и вернул часть моего размякшего мозга к рабочему состоянию. Ту самую часть, которую так бесили эти его хреновы повеления. Я быстро огляделась. Все вокруг выглядело, как я и запомнила, но в тоже время и как-то по-другому. Так, как будто острые углы и яркие краски были слегка растушеваны, придавая всему некий налет незавершенности. Так, как бывает только во сне, когда все вроде воспринимается общим образом, но нет конкретных деталей.

— Рамзин, сука, ты что, в мой сон залез?! — в возмущении заорала я, с силой пихая его в грудь.

Как ни странно, в отличии от реальности в своем сне я, похоже, обладала суперсилой, и в следующую секунду вижу Рамзина в нескольких метрах от себя. Его лицо — маска чистейшей ярости, глаза буквально полыхают, обещая мне адское пламя, а руки сжаты в кулаки.

— Где ты? — его голос низкий, измененный, от такого хочется описаться.

— Пошёл ты! Вали на хрен из моего сна! — воплю я на него.

Но Рамзин опять оказывается прямо передо мной и, схватив за плечи, толкает на свой стол, тут же наваливаясь, вжимая в твердую поверхность всем телом. Мощным движением бедер раздвигает мне ноги и вдавливает в меня свой каменный член, так что у меня искры из глаз начинают сыпаться, потому что от одного этого я оказываюсь балансирующей на краю оргазма.

— Ты принадлежишь мне! Я буду находить тебя везде! Буду приходить и во сне, и наяву и брать все, что захочу, и как захочу!

— Отвали! Отвали! — я колочу его почему только попадаю, крепко зажмуривая глаза и желая проснуться немедленно.

Но мерзавец не намерен отступать. Длинным, тягучим движением он толкается между моих беспомощно раскрытых перед ним ног, и я кричу и трясусь уже не от одной только злости.

— Отвали-и-и! — я уже умоляю, только совсем уже о другом.

Рот Рамзина смыкается на соске прямо через ткань, а бедра продолжают истязать меня давлением и раскаленным скольжением прямо по моему пульсирующему клитору.

Я извиваюсь, толкаюсь навстречу, уже откровенно и бесстыдно гонясь за наслаждением.

— Тебе никуда от меня не деться! — самодовольно ухмыляется мне в лицо Рамзин и впивается в мой рот, вжимая мой затылок в твердую поверхность стола.

Оргазм врезается в меня, ослепляя и оглушая, опора подо мной исчезает, и я проваливаюсь в бездну… и тут же вскакиваю, тяжело дыша и дико озираясь. Пытаясь понять, где я нахожусь. Тело потное, и в нем трясется каждая даже мельчайшая мышца. Горло пересохло, а в глазах как песка насыпано. Только спустя минуту мне удается убедить свой мозг, что я по-прежнему нахожусь в квартире бабы Нины, и никакого Рамзина и близко нет, и все это не больше чем гребаный сон. Моё же тело это упорно отказывалось признавать. Кожа горела там, где ее во сне касался и грубо целовал Рамзин. Внутри распространялось странное ощущение, будто оно наполнено невесомой мягкой ватой, ясно говоря, что только что я кончила прямо от того, что в моем видении делал со мной этот проклятый инопланетянин. Интересно, это и правда он смог до меня добраться таким образом, или это уже дебильные шуточки моего подсознания? В любом случае лечь опять спать, чтобы проверить это, я больше не была готова. Ну что же, пойду ближе знакомиться с временным соседом.