Глава 54

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ БЫЛ КАНУН НОВОГО ГОДА. Ночь, от которой очень сложно получить удовольствие – как бы ты ни старался.

Бри проснулась совершенно разбитая. Обжигающий душ не помог. Возможно, потому, что ей нельзя было мочить повязку, а потому одну ногу приходилось держать высунутой из воды. Зрелище, как мама под бодрую музыку приседает на ковре, будто ей срочно нужно в туалет, тоже не добавило Бри энтузиазма.

– Мам, я хочу съездить в Лондон. Ты не против?

Мама опустила полотенце, которым вытирала лицо.

– Конечно, дорогая. Я только сбегаю в душ, и пойдем на поезд.

– Вообще-то я хотела съездить одна… Можно?

Мамино лицо исказила тревога – уже в который раз за эту неделю.

– Бри… Я думаю, нам лучше поехать вместе.

Бри задумалась, сколько времени должно пройти, чтобы мама смогла отпускать ее на прогулки со спокойной душой. Хотя кто в этом виноват? Только Бри.

– Мам, я обещала доктору Томасу и обещаю тебе… Я больше не повторю такой глупости. Клянусь. Я понимаю, что ты боишься, но, пожалуйста, отпусти меня. Если хочешь, я весь день буду писать эсэмэс.

Мама вздохнула. Бри видела, как нелегко дается ей решение.

– Сегодня Новый год. В городе будут толпы.

– Я знаю. Я вернусь до вечера.

– Тогда ладно. Но я буду ждать сообщений каждый час.

Снаружи было холодно, серо и уныло – как будто тучи ледяного дождя поняли, что Рождество прошло, и пустились вразнос. Бри надела пушистое меховое пальто – как и в прошлый раз, когда они ездили в Лондон с Логаном. По дороге на станцию она проходила мимо дома Холдо и пару минут молча простояла у дверей. Они всегда встречали Новый год вместе: смотрели праздничное шоу Джулса Холланда, критиковали каждую группу и накачивались красным вином.

Поезд был полупустым – британцы еще нежились в постелях, готовясь к ночному алкомарафону. Тем не менее в городе было негде яблоку упасть: всем срочно понадобилось сдать разонравившиеся подарки и обменять их на другие. Бри спустилась в подземку, внимательно рассматривая тех, кто отважился встретиться с ней взглядом. Таких смельчаков оказалось немного. Она буквально излучала плохое настроение, поэтому за целую поездку к ней так никто и не подсел. Трафальгарская площадь ее тоже неприятно удивила – серость, серость и ничего больше. Бри обогнула стаю грязных голубей и направилась прямиком в галерею. Ее не задержал ни Рубенс, ни «Кувшинки» Моне, ни другие бесценные полотна, к которым выстраивались очереди туристов.

Бри шла на свидание с уродливой герцогиней. Ее зал был пуст – как и всегда. Бри уселась перед картиной, привычно впитывая взглядом мазки и вспоминая день, когда впервые ее увидела.

В одиннадцать лет. Шестой класс организованно вывезли на экскурсию в Лондон. Это был последний год начальной школы, и Жасмин и Ко третировали ее, не жалея сил.

Жасмин была популярной – уже тогда. А Бри была лузером – уже тогда. Она ехала на переднем сиденье рядом с учителем, пока остальные набились в заднюю часть салона и там хихикали и обменивались записочками. Минимум три разных мальчика писали трем разным девочкам, и бумажки шуршали между креслами, прокладывая извилистый путь к адресатам. Разумеется, весь задний ряд был занят элитой – будто ложа бенуар на балете. Это мини-Жасмин и мини-Гемма решали, какие песни будет петь весь автобус и на какие записочки ответить, а какие зачитать вслух – под всеобщий хохот, пока отправитель сгорает от стыда.

Бри, тогда еще страдавшая детской пухлостью, притворялась, что читает «Убить пересмешника», пока ее не укачало и не стошнило в бумажный пакет.

Запах распространился по всему автобусу, и ребята принялись кричать: «Бри-и-и-и, ты воню-ю-ю-ючка». Так продолжалось до самой галереи.

Вырвавшись из-под учительского надзора, все тут же разбежались кто куда. Мини-Жасмин и мини-Гемма нашли в кафе мини-французов, приехавших по обмену, и немедленно начали с ними флиртовать. Мини-Бри в одиночестве отправилась изучать галерею.

В то время она еще не научилась быть жесткой. По правде говоря, она относилась к тому типу детей, которые вечно цепляются за юбку учительницы. Одиночество вообще неприятная штука, но в детстве оно ужасно особенно. Мини-Бри упорно торчала перед картинами, надеясь «провалиться» в какую-нибудь из них, но их магия была ей недоступна. Поэтому она просто переходила из зала в зал, шаркая громоздкими ботинками по деревянному полу.

На «Уродливую герцогиню» она наткнулась случайно, когда искала туалет.

Сперва она привлекла ее, потому что Бри была ребенком, а дети находят уродство забавным. Но затем она почувствовала жалость к даме на картине. Бри задумалась о том, как прошла ее жизнь и почему кто-то решил написать ее портрет. Может, это была изощренная издевка? Может, над ней потешались абсолютно все при дворе?

Тогда-то мини-Бри и начала превращаться в Бри нынешнюю.

Не важно, была это издевка или нет. Не важно, смеялись ли над ней из-за ее уродства. Главное – эта женщина настолько выделялась, что пробудила в художнике желание взяться за кисть. И теперь, спустя сотни лет, она все еще жила – на картине. Безоговорочно существуя и производя впечатление на каждого зрителя.

Бри решила, что будет как Уродливая Герцогиня.

«Однажды, – подумала она, – я вырасту. Мне исполнится семнадцать лет или вроде того, и я больше не буду такой жалкой, потому что стану интересной, и люди захотят узнать меня поближе. Тогда я вернусь сюда, посмотрю на эту картину и немного огорчусь, что так грустила в одиннадцать лет. Но в основном я буду счастлива, что я больше не лузер. Когда я сюда вернусь, у меня не будет никаких проблем. Я стану крутой, интересной и заведу множество друзей».

Странная штука время. Оно оставляет в некоторых местах отпечатки – словно призраки навеки заточенных здесь воспоминаний. В этот холодный канун Нового года Бри по-прежнему ощущала в зале призрак себя маленькой. Она сидела там же, где и шесть лет назад. Но ничего не изменилось. Она все еще была одинокой неудачницей, пустым местом. Время и опыт не выполнили своих обещаний. Мир не стал дружелюбнее или справедливее.

Бри мысленно извинилась перед девочкой, которую подвела. По щеке скатилась единственная слеза. Ее печальное уединение было нарушено парой японских туристов. Они зачем-то ее сфотографировали. Дважды.

Бри в бешенстве вскочила со скамейки.

– Что вы делаете?! Это не галерея Тейт, а я вам не инсталляция!

Туристы тут же убежали; кейсы с фотоаппаратами ритмично хлопали их по спинам. Бри сердито вытерла слезу пальцем.

По залу блуждали и другие призраки. Ее, Логана и их романтического путешествия. Бри практически чувствовала счастье, пропитавшее скамейку, на которой они сидели всего месяц назад. Она так по нему скучала.

Да, он оказался сволочью… Но она по нему скучала. Бри начала догадываться, что именно так и работает любовь.

Правило № 5. Потеряйте себя как личность, останьтесь с разбитым сердцем и переживите крушение всех надежд

Ральф Эмерсон однажды сказал, что жизнь – это путешествие, а не пункт назначения. Наверное, вы уже слышали что-то подобное. Это один из тех афоризмов, которые люди любят клеить на бампер и потом упиваться своим остроумием.

Ральф Эмерсон вообще сказал много умных вещей. И это одна из них.

Мне удалось – ну, я надеюсь – удержать ваш интерес, перекрашивая волосы и занимаясь любовью с одноклассником. Но теперь вы хотите большего. Вы хотите увидеть мою эмоциональную эволюцию, верно?

По законам жанра я теперь должна повзрослеть и проникнуть в суть вещей, чтобы остаться для вас интересной. А для этого пережить нервный срыв, потерять все, что мне дорого… и каким-то чудом перепрыгнуть к хеппи-энду в третьем акте.

Это обязательный сюжетный поворот каждой истории – предсказуемый, как снег зимой. Вспомните ваши любимые фильмы. Может быть, героиня не добьется предмета своего обожания, махнет на него рукой и сядет в самолет до Тимбукту, так никогда и не узнав, что он к ней неравнодушен? Хотя постойте-ка… Кто это бежит за самолетом?

ДА-ДА, ИМЕННО ОН.

Сцены финального искупления и воздаяния не пробирали бы нас до печенок, если бы герой сперва не испытал все мыслимые страдания.

И я, в общем-то, была к ним готова. В глубине души я знала, что все пойдет наперекосяк. А как же иначе? Я почти включила это в план. Но чего я не учла – так это того, насколько далеко все может зайти и в какой беспросветной заднице я в итоге окажусь.

Потому что, как бы стереотипна ни была моя история, это не художественное произведение, а реальная жизнь. А в реальной жизни вам никто не гарантирует счастливого финала.

Конечно, теперь я вызываю интерес. А также сижу в депрессии, всеми брошенная. Честно говоря, я удивлена, что еще отражаюсь в зеркале.

Да, я знала, на что иду. Я хотела любой ценой стать интересным человеком и хорошим писателем. И теперь признаю, что цена оказалась непомерна. Парень, который лишил меня девственности? Он втайне записал нас на видео. Никак не ожидала, что нашим домашним порно будет любоваться вся школа. Забавный поворот, да? Хотя не сказать, чтобы очень приятный.

Учитель, в которого я влюбилась? Выяснилось, что наша великая страсть – односторонняя. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что он просто использовал меня для компенсации травм от собственной неудачной юности.

Те ужасные девочки, с которыми я подружилась? Оказалось, что они не так плохи. Да, иногда они злобные и мстительные, но в целом – человечные и даже душевные. Как бы там ни было, мы больше не дружим. У меня вообще больше нет друзей.

Хотите знать, чего я боюсь на самом деле? Мне страшно, что я не смогу подарить вам счастливый конец, которого вы так жаждете. Я заранее в ужасе, что в финале путешествия мне не воздастся по заслугам. Потому что это жизнь, а не роман, и у жизни свои правила.

Что, если в моей истории не предполагается хеппи-энда? Вот чего я боюсь по-настоящему.