Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
БРИ ВЕРНУЛАСЬ ДОМОЙ.
Бри вошла в особняк, не слыша маминых окликов.
Бри направилась сразу в ванную. Открыла шкафчик. Взяла, что ей требовалось.
Бри прислонилась к стене, раскачиваясь вперед и назад.
Бри вспомнила выражение лица Жасмин.
Бри подумала о том, как все взгляды в столовой обращались ей вслед.
Бри мысленно проиграла в голове видеозапись Хьюго.
Бри вспомнила Логана.
Их поездку в Лондон.
Поцелуи в чулане. Субботу в кофейне. И все прекрасное, что было между.
Бри вспомнила слова, которые уже полчаса метались в ее истерзанном мозгу.
Мы друг другу никто.
Бри даже не поморщилась, когда бритва коснулась ее кожи.
Она должна была выпустить всю боль.
– БРИ… О БОЖЕ… МИЛАЯ, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?
– Бри? Бри! Ты меня слышишь?
– Алло? Моя дочь… Она что-то с собой сделала. Здесь повсюду кровь. Я… я не знаю… Помогите… Что мне делать?
– Бри! Очнись, дорогая. Вставай, мы едем в больницу.
Она двигалась. Ее тело двигалось. Шаг за шагом.
Внутри.
Снаружи. Снова внутри. Шум мотора.
– Бри, не засыпай. Давай поговорим? Бри, милая, я тебя люблю. Скоро Рождество, помнишь? Ты меня слышишь, Бри? Бри!
Разве ей не должно быть больно? Как странно. Все, что она чувствовала, – покой.
– Мы почти приехали, милая. Пожалуйста, не засыпай…
Улица за окном расплывалась. Сливалась в одно грязное цветастое пятно.
Она закрыла глаза. Небо было слишком ярким.
– Нет-нет, Бри, не закрывай глаза. Не закрывай глаза, слышишь?
Но ее уже поглотила темнота. Накрыла, убаюкала, спеленала целиком.
И Бри улыбнулась.
РЕАЛЬНОСТЬ РЕДКО ЖДЕТ, когда мы будем к ней готовы. И отказывается уходить по требованию. Она словно назойливый москит, который хочет высосать всю твою кровь и оставить с нестерпимым зудом на месте укуса.
Бри еще не была готова встретиться с реальностью. Зато реальность твердо намеревалась встретиться с ней.
– Бри! Как хорошо, что ты снова с нами.
Это был врач. Бри догадалась по белой форме и планшету с записями. А если это врач, она в больнице.
Бри опустила взгляд. Она лежала в неудобной кровати, одетая в какую-то дурацкую ночнушку. Да. Она определенно в больнице. Но почему? Бри покосилась на стерильно-белый потолок в поисках подсказки. А затем на нее обрушились воспоминания. Ванна, бритва, благословенное чувство освобождения. Потом мамин голос. Голос, почти сорванный от криков. Что она натворила?
Бри принялась мелко дрожать, будто ее тело сотрясал миллион крохотных взрывов. Что она натворила? Что она натворила? Что она натворила?
– Где мама? – спросила она испуганно. Ее мама. Бедная, бедная мама. Могла ли Бри ранить ее сильнее?
– Все в порядке, она в коридоре, – сказал доктор, пытаясь ее успокоить. – И ты в порядке. Твои родители очень встревожены, но все уже хорошо.
Внезапно Бри поняла, что ей трудно дышать.
– Что случилось?
– А ты не помнишь?
Не очень. Хотя… Боже, видеозапись Хьюго. Ужасная, омерзительная видеозапись. И Логан. Логан! Бри думала, что ее сердце разорвется на части, пока в памяти вспыхивали все новые страшные воспоминания. Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.
– Я сделала что-то идиотское, да?
– Я не уверен, что «идиотское» – подходящее слово… Может быть, «неразумное»? – И доктор адресовал ей теплую улыбку, от которой Бри сразу стало лучше. Как будто улыбка была лекарством.
Она собралась с духом и подняла одеяло. Да. Все серьезно. Одно из бедер было замотано бинтом, и Бри незамедлительно поняла, что не напишет об этом ни слова. Она судорожно вздохнула, чувствуя, как тело снова охватывает дрожь.
– Тебе повезло здесь оказаться, Бри. Ты почти перерезала артерию.
– Да?
Но она не этого хотела. Ведь не этого? Нет. Нет! Ладно, может быть, в худшие дни она и задумывалась о смерти, но одно дело – думать, и совсем другое – взяться за бритву по-настоящему. Что, если бы мама ее не нашла? Что, если бы мама ее нашла, но слишком поздно? Она должна была объяснить это врачу.
– Вы же не думаете, что я хотела покончить с собой? Это не так…
Доктор присел в изножье кровати, и снова что-то в нем заставило Бри почувствовать себя уверенней.
– Что, по твоему мнению, произошло?
– Не знаю… Я не уверена… Я просто хотела все выпустить.
– Что выпустить?
– Школу.
– Школу? – Он выглядел удивленным.
– Вы помните себя в семнадцать лет, доктор?
Он еле заметно улыбнулся:
– Да, и это было не настолько плохо. А теперь, если позволишь, я задам тебе несколько вопросов.
Бри поерзала в кровати, устраиваясь поудобнее. Ее взгляд упал на бейджик доктора, и она сжала зубы.
Доктор Карл Томас, психиатрическое отделение.
Бри поняла, что в кои-то веки ум ей здесь не поможет.
– Ладно, – сказала она, чувствуя, как к глазам подступают невозможные слезы. – Что вы хотите знать?
РАССКАЗ ЗАНЯЛ НЕМАЛО ВРЕМЕНИ. Бри говорила, и говорила, и говорила. Она рассказала доктору все – после того, как десять тысяч раз взяла с него обещание сохранить конфиденциальность. Она рассказала про письма с отказами, про идею блога, про то, как потеряла Холдо, переспала с Хьюго и влюбилась в Логана, про весь недавний кошмар. Делясь пережитым ужасом, она словно на время освобождалась от него. А психиатры – просто отличные слушатели. Он не перебивал ее – лишь время от времени кивал и делал заметки на планшете. Даже взгляд его был сочувственным, но не покровительственным.
– …а потом, видимо, я перестаралась с селф-хармом. Потеряла чувство меры.
Доктор Томас наградил ее печальной улыбкой:
– Ты хоть понимаешь, чем могло кончиться дело?
– Да. Но я правда не собиралась… – И Бри умолкла, кусая губу. – Почему люди вообще это делают? Вы же, наверное, постоянно видите таких подростков. И не всех из них мамы находят вовремя. Зачем люди причиняют себе вред?
Доктор Томас вздохнул – тяжелый вздох, свидетельствующий, что этот вопрос ему задают не впервые.
– Мы точно не знаем. Просто людям бывает так плохо, что это кажется им единственным способом выпустить эмоции. А потом…
– Что потом?
– Ничего.
– Ну пожалуйста!
Он принялся подыскивать слова, глядя в пустоту поверх очков:
– Что ж, иногда – как в твоем случае – люди просто это делают. Не планируют селф-харм специально и не задумываются, для чего он нужен. Иногда они вредят себе из злости, иногда – чтобы доказать свою правоту. Ты упомянула школу – для некоторых ребят она действительно становится адом. Я в этом не сомневаюсь. Но чего люди не учитывают, так это того, что смерть необратима. В отличие от почти всех других проблем. Может, они и добьются желаемого эффекта, только вот насладиться им будет уже некому. Оттуда… нет возврата. Мне хотелось бы объяснить им это заранее. Дать возможность понять. Смерть окончательна. И автоматически перечеркивает все другие варианты.
Бри вздрогнула и выше натянула одеяло.
– Я попробую жить, – ответила она, и ее голос, мечущийся среди больничных занавесок, внезапно окреп. – Обещаю. Отныне я всегда буду выбирать жизнь.
Войти с помощью соц. сетей: