Глава 29. История Сэнди - Июль 1992
Выйдя на пляж первой, Сэнди огляделась по сторонам. В воде, казалось, никого не было. Осмотрев взглядом нагромождения камней по обе стороны пляжа, она не увидела никого и там. Это хорошо. Поскольку пляж был совершенно безлюден, ей явно предстояло позировать Блейзу обнаженной.
Она поставила сумку-холодильник на песок и уселась сверху, ожидая Блейза. Он осторожно спускался по тропинке с горы. Белая рубашка и брюки трепетали на ветру.
- Осторожнее! - крикнула она.
- Все в порядке, - отозвался он.
Через несколько минут, красный и запыхавшийся, он ступил на песок.
- Здорово бодрит, - сказал он.
- Не дободрись до инфаркта.
Он запрокинул голову и вдохнул полной грудью:
- Ах. Разве не восхитительно?
Она не смогла не улыбнуться:
- Да, действительно здорово.
Блейз осмотрелся по сторонам:
- Я смотрю, мы здесь одни.
- Видимо не нашлось больше ни одного придурка, желающего сюда забраться.
- Будем надеяться, что и не найдется. Чем раньше начнем, тем лучше.
- Я готова.
Он рассмеялся и начал раскладывать свое оборудование.
Сэнди, все еще сидя на сумке-холодильнике, повернулась и стала наблюдать за ним. Она уже знала, что предлагать ему помощь - себе дороже. Раскладывая мольберт и устанавливая на нем холст, Блейз не терпел никаких вмешательств.
Наконец, все было готово: мольберт стоял на слежавшемся влажном песке, недосягаемый для волн, а холст был повернут примерно на сорок пять градусов к береговой линии.
- Я буду позировать, стоя в океане?
Он усмехнулся:
- Вот именно! Это будет блестяще! Ты будешь выходить из моря, мокрая и истерзанная, как будто твой корабль потерпел крушение и пошел ко дну в паре миль от берега. Я назову эту картину «Единственная выжившая», - oн хлопнул в ладоши и выпалил: - Ха! Я назову ее «Единственная жизнь». Или это слишком претенциозно?
- Понятия не имею.
- Ладно, что-нибудь придумаю. А сейчас пора приступать к работе.
Сэнди встала и, одернув перед платья, сказала:
- Хочешь, чтобы я его сняла?
- Наверное, не стоит. Не против, если я попрошу его намочить?
- Как пожелаешь.
- Боюсь, если на картине ты будешь без одежды, мы потеряем нить сюжета. Зритель решит, что ты просто купалась. Весь драматизм пойдет коту под хвост. Нет, нет, нам нужно платье! Оно расскажет, какую трагедию тебе довелось пережить. Ты вовсе не собиралась плавать. Но твой корабль пошел ко дну. Или ты упала с яхты, или спрыгнула за борт сама, спасаясь от безумца. Никто не будет точно знать, почему ты оказалась в воде. Понимаешь?
- Да, понимаю.
- Мы добьемся неуловимости. Неуловимость, вот что отличает настоящего художника от обычного ремесленника. Мы сделаем историю таинственной и недосказанной.
- В общем, я должна оставаться в платье.
- Точно.
- И лезть в воду.
- Мне нужно, чтобы ты была мокрой.
- И волосы тоже?
- Конечно!
- Мои волосы не слишком хороши в мокром виде.
- Пускай… Ты провела в воде несколько часов, пытаясь добраться до суши, так что они и должны… Нет! Нет, нет, нет! Твои волосы должны быть сухими! Сухие и растрепанные ветром, как сейчас. Чтобы люди смотрели и в изумлении спрашивали сами себя, почему? Почему волосы сухие? Это лишь добавит интриги!
- Еще одна деталь для таинственности и недосказанности истории, - усмехнулась Сэнди.
- Точно! Посмотрите на нее! Она едва не утонула в огромном океане, но ее волосы совершенно сухие! Почему! Почему вблизи вершины Килиманджаро можно найти тушу леопарда?
- Чего?
- Это Хемингуэй.
- Мариель?
- Прикуси язычок.
- Может быть, пусть тогда и платье будет сухим?
- Не прикидывайся дурочкой. И ступай в воду. Намочись там, как следует, но береги волосы.
Она скинула сандалии и шагнула на теплый и влажный песок у кромки воды. Из моря шла волна. Сэнди ждала ее, смотрела как та накатила, захлестнув ее ноги и облизывая пенистой кромкой песок. Холодная вода заставила ее вздрогнуть. Когда волна отступила, Сэнди зашлепала по воде вперед, пока та не достигла бедер. Накатила новая волна, окатив ее по пояс. Когда волна ушла, Сэнди присела, погружаясь в воду по грудь, после чего выпрямилась и намочила плечи. Опустив голову, она увидела, что ее руки, плечи и грудь блестят в лучах солнца. Прилипшее к телу синее платье казалось теперь совершенно прозрачным и ничего не скрывало. Ей стало неудобно: ранее легкое и просторное, платье теперь обтягивало ее, словно чужая мокрая кожа.
Она повернулась к Блейзу, смотревшему на нее из-за своего мольберта.
- Ну как? - спросила она.
- Превосходно! Выглядишь великолепно! Но будь добра, сделай несколько шагов вперед. Мы же не хотим, чтобы вода скрывала эти чудесные ножки.
- Хочешь, чтобы я стояла на пляже?
- Нет, нет.
Как только Сэнди зашагала к берегу, Блейз поспешил ей навстречу. Войдя в воду, он нежно взял ее за плечи и слегка оттеснил назад.
- Вот так, - сказал он. - Немного подальше. Да. Вот сюда. Так, теперь выстави правую ногу немного вперед. Ага. Точно. Чуть-чуть наклонись. А теперь смотри на меня, - oн склонил голову, оценивая ее позу. - Да. Теперь немного ссутулься. Помни, ты ужасно устала и едва держишься на ногах, - oн отступил на шаг, изучая ее. - Опусти правую руку на колено. Да, вот так. Нет, теперь ты слишком сутулишься. Нельзя, чтобы левая рука так низко болталась. Нет, нет, выпрямись еще немного. И еще. Вот так. Отлично.
Он вернулся на берег и, снова встав за мольберт, покосился на нее.
- Теперь, смотри на меня, дорогая. Не совсем на меня, а за мое левое плечо, как будто вглядываешься куда-то вглубь пляжа. Да. Прекрасно, - какое-то время он смотрел на нее, прищурившись, а затем нахмурился. - Нет.
- Что?
- Что-то не то. Я… Ты должна выглядеть… Более усталой.
- Хочешь, чтобы я упала и растянулась на песке?
- Нет, конечно. Нам просто нужно поддерживать иллюзию движения, - oн еще некоторое время смотрел на нее, нахмурившись, после чего сказал: - Не двигайся, - и снова направился к ней. - Боюсь, что придется немного испортить твое прекрасное платье.
- Как скажешь.
Он достал раскладной нож, вытащил одно из лезвий и перерезал левую бретельку. Мокрая ткань прилипла груди, поэтому он ее откинул.
- Вот так намного лучше, - сказал он. - Теперь ты выглядишь гораздо потрепанее.
- А чувствую себя намного лучше, - сказала она, радуясь, что грудь освободилась от мокрой ткани. - Может, снять это платье совсем?
- Нет, нет, нет. Я же уже все объяснял.
- Знаю, знаю.
- Должно получиться великолепно, - oн рысью подбежал к своему мольберту и встал за него.
- Блейз?
- Да? - обернулся он.
- Как насчет этого? - не дожидаясь ответа, она наклонилась и разорвала вырез спереди, обнажив правую ногу до самого бедра.
Блейз просиял:
- Прекрасно! Ты гений!
- За это ты и платишь мне двадцать процентов с выручки.
- Нет, нет, нет. Я плачу тебе двадцать процентов, потому что ты не оставляешь мне другого выбора.
- Ты в любое время волен меня бросить.
- Не искушай меня.
Она прекрасно понимала, что его не искусишь. При том доходе, что Блейз получал за картины с ней, легко расстался бы и с пятидесятью процентами, если бы она их потребовала.
Решив, что он готов приступить, она устремила взгляд вдаль, за его левое плечо.
На самом деле, смотреть там особо было не куда.
Примерно в двадцати футах за спиной Блейза возвышался скалистый утес. Но Сэнди представила, будто его нет вовсе, и смотрела сквозь него, воображая, что видит сквозь него на сотню ярдов вперед. Возможно, оттуда к ним приближается незнакомец…
Потом она задумалась, сколько на самом деле готов заплатить ей Блейз. Возможно, гораздо больше, чем пятьдесят процентов.
Без меня бы он…
Увидев дом Блейза впервые, Сэнди решила, что он чрезвычайно успешный художник.
Оказалось, совсем не так.
Особняк он приобрел на деньги, доставшиеся ему в наследство. Его произведения приносили скромный доход, достаточный лишь для более-менее комфортного проживания.
Так продолжалось до появления Сэнди.
В течение первых двух лет он платил ей не более пятидесяти долларов за сеанс. И она была рада даже таким деньгам. Получив их, она спешила в магазины за продуктами, бытовыми материалами и лакомствами для Эрика. Потом запрыгивала в “пикап” и мчалась домой.
Однако на исходе второго года, Эрик начал проводить большую часть времени, охотясь в лесистых холмах. Случалось даже, что Сэнди, возвращаясь из города, не заставала его на месте. Тут-то она и задумалась, стоит ли так торопиться обратно.
Однажды она и впрямь не стала торопиться. Вместо того, чтобы поехать домой, она долго бродила по улицам Форт-Платта, исследуя городок и заходя в магазины, которые раньше видела только снаружи.
В их числе оказалась и Прибрежная Галерея.
Она вошла в галерею, чувствуя себя незваной гостьей. Внутри стояла гробовая тишина. Неужели она совсем тут одна? Молча, не смея дышать, она стала бродить среди картин.
Она боялась, что ее обнаружат и выгонят прочь.
В конце концов, едва ли можно ожидать, что у девушки ее возраста найдется достаточно денег, чтобы купить хотя бы одну из множества выставленных картин. Впрочем, одета она была вполне прилично. В тот день Блейз нарядил ее в теннисный костюмчик, и она позировала ему на теннисном корте за школой. Все еще одетая в теннисную юбочку и пуловер, она вполне могла сойти за дочку зажиточных горожан.
Если они наедут, пригрожу им родителями, - подумала она.
Ага, конечно.
Веди себя естественно, - сказала она себе. - Ты в своем праве.
Тяжело вздохнув, она продолжала неспешно бродить по галерее, останавливаясь возле каждой картины. Большинство из них изображали морской прибой. Волны разбивались о скалы при свете дня, на закате и в лунном сиянии. Имелось несколько красивых видов океана. Несколько подводных пейзажей, с китами и дельфинами. Она видела парусники, уходившие в закат, корабль-призрак с изодранными парусами, следы на песке у кромки берега, чаек, скользивших в голубой вышине. И юного серфингиста, темнокожего и мускулистого, одетого в узкие плавки, с доской в руках. При виде его в животе у Сэнди что-то перевернулось.
Тайрон!
Подойдя к картине, она увидела в нижнем углу небольшую подпись Блейза. Ценник с надписью «450 долларов» был перечеркнут, и рядом красовалась новая цена: «150».
Сэнди ухмыльнулась.
Что, дружок, никто тебя не берет?
- Это одна из моих любимых картин.
Она вздрогнула и обернулась.
За ее спиной стояла низенькая, пухлая женщина и смотрела на Сэнди через огромные круглые очки с оправой из красного пластика. На голове топорщился ежик седых волос. На ней были огромные золотые серьги и цепочка с амулетом в виде коровы.
Она протянула руку и сказала:
- Я - Меган Виллос, владелица галереи.
- Здравствуйте, - пожала ей руку Сэнди. - А я - Эшли.
- Эшли. Очень красивое имя. Извини, просто не смогла проигнорировать твой интерес к «Серферу».
Она кивнула:
- Да, он приковывает взгляд.
- Значит, у тебя превосходный вкус. Это ранняя работа одного из лучших местных художников, Блейза О'Глори. В последние годы его талант взлетел до небывалых высот.
- Возможно, именно после этой картины, - сказала Сэнди.
Меган фыркнула:
- У тебя и впрямь прекрасный вкус. Эта работа действительно еще не относится к его зрелым. Но уже в ней чувствуется особый дар автора. Тебе так не кажется?
- Думаю, да.
- Ты посмотри, какой красивый мальчик. Разве он не аппетитный? Разве тебе не хочется просто взять и съесть его? - Меган ухмыльнулась и щелкнула зубами.
- Насчет «съесть» не уверена, - сказала Сэнди.
- Это образное выражение, Эшли. Неужели ты отказалась бы повесить его на стене своей спальни?
- Не знаю.
- Или ты выбираешь кому-то подарок?
- Нет. Я ищу что-нибудь для себя. Я получила кучу денег в подарок на… день рождения, - oна чуть не ляпнула «на выпускной», но поняла, что Меган едва ли в это поверит. Сэнди, конечно, выглядела старше своего возраста, но на выпускницу средней школы никак не тянула. Она пожала плечами и улыбнулась: - Вот, думаю потратить на какое-нибудь произведение искусства.
- Очень мудрое решение, Эшли. Хорошее произведение искусства не только радует душу, но и может стать весьма выгодной инвестицией. Уверена, что купив «Серфера», ты нисколечко не ошибешься. Тем более, цена хорошая - всего сто пятьдесят долларов.
- Как по мне, могла бы стоить и подешевле, - сказала Сэнди. - Боюсь, у меня нет таких денег.
- Ну… Думаю, что смогу немного сбить цену… скажем, до ста долларов?
- Все равно очень дорого, - сказала Сэнди.
- Это вовсе не дорого. За такие деньги тебе никогда не купить ни одной из последующих его картин…
Сэнди покачала головой.
- Семьдесят пять долларов. Боюсь, что продать ее дешевле я уже не смогу. Ну, что скажешь? Естественно, это вместе с рамкой. Сам холст я продам за пятьдесят, - oна моргнула за стеклами очков и улыбнулась: - Ну что, будешь брать?
- Боюсь, что нет. Знаете что? Не думаю, что мои родители одобрят покупку такой картины. Я имею в виду, это может оказаться слишком рискованно. Ну, полуголый парень на фоне моря… Понимаете?
- Да…- Меган усмехнулась. - Понимаю. А расстраивать твоих родителей мы не хотим, верно?
- Да.
- Тогда, может быть, я могу показать тебе что-нибудь другое?
- Ну, я с удовольствием посмотрела бы на другие работы этого парня. Флейма?
- Блейза.
- Точно. Сможете мне показать?
- Боюсь, что на данный момент все его картины уже распроданы. Но если ты пройдешь со мной, то одну я тебе показать смогу.
- Конечно. Спасибо.
Ведя ее к противоположной стороне галереи, Меган сказала:
- В скором времени мы ожидаем его новую работу. Может, недели через две-три. А эту уже купили, но пока не успели забрать. Итак, вот она, - Меган отошла в сторону и указала рукой на холст: - Вуаля!
- Ой! Какая прелесть.
- Правда? М-м-м.
Сэнди позировала для нее всего месяц назад. Картина была великолепна - полянка в глухом лесу, буйная зелень, глубокие тени и золотистые столбы солнечного света, падающие сквозь листву. Но в реале там не было ни малейшего ветерка, а очарование лесного пейзажа отравляли удушливая сырость и тучи комаров. Попировать довелось немногим - спасибо репелленту, но все равно их были великие полчища. Некоторые лезли в уши. Один даже залетел ей в глаз. Девушка на холсте, однако, казалась счастливой и беззаботной, словно ребенок в первый день летних каникул.
И немного походила на обезьянку.
На самом деле она стояла на табуретке, но ее видно не было. На картине она выглядела так, словно, гуляя по лесу, увидела низко растущую ветку и ухватилась за нее, чтобы покачаться в свое удовольствие. Она держалась за ветку левой рукой и махала правой, отставив в сторону ногу.
Ты будешь эдакая девчонка-сорванец, резвящаяся в лесу, - сказал тогда Блейз.
Одета босоногая девчонка-сорванец была в обрезанные синие джинсы и красную рубашку с короткими рукавами. Джинсы были обрезаны очень коротко, выцвели почти до бела, и были порваны по бокам. Красная рубашка, выцветшая не меньше, была ей заметно мала. Полы были завязаны под грудью, обнажая пупок, а шорты висели на бедрах так низко, что, казалось, вот-вот спадут. Наполовину расстегнутая рубашка открывала холмик левой груди
Блейз назвал эту картину «Гекльберри Фем».
Под наклейкой с надписью «ПРОДАНО» Сэнди увидела ценник.
$5800.
- Святый Боже, - пробормотала она.
- Если хочешь знать мое мнение, - сказала Меган, - то это - шедевр. Я от нее в восторге. Посмотри на эту девушку. Как она… чиста и невинна. И в то же время так… обворожительна. Блейзу мастерски удалось выразить волшебное сочетание детской невинности на грани зарождающейся чувственности.
- Так она и выглядит, - сказала Сэнди.
- Неужели ты не хотела бы повесить такую картину у себя дома?
- Да. Здорово бы. Жаль, что она уже продана.
- Как я уже говорила, в ближайшее время у нас должна появиться его новая работа.
- И она будет столь же хороша?
- О, да. Все его последние картины просто великолепны. С тех пор, как он начал использовать Электру.
- Кого?
- Электру. Так зовут его модель.
- Он использует одну модель во всех своих работах?
- О, да. Разве она не настоящая находка? Она потрясающая.
Сэнди чуть не брякнула «спасибо», но вовремя спохватилась.
- Она племянница Блейза. Такая красотка! Она приезжает к нему из Сан-Франциско дважды в месяц, специально чтобы попозировать. Я встречалась с нею лично, прелестное создание.
Лгунишка, лгунишка, спалила штанишки.
- Ладно, - сказала Сэнди, - мне пора. Я, наверное, еще зайду посмотреть на его новую картину.
- Попробуй заглянуть в начале следующей недели. Мы, конечно, не знаем наверняка, когда Блейз занесет нам новую работу, но это единственная галерея, с которой он сотрудничает. Так что, если тебе нужен портрет Электры, приобрести его можно только здесь. И, как я уже говорила, его картины продаются так быстро, что мы не успеваем их на стену вывешивать. Лучше приходить заранее.
- Посмотрим, как получится. Еще раз спасибо.
Сэнди вышла из галереи, удивленная тем, что Меган ее так и не узнала, с твердой решимостью больше не возвращаться, и радостная от того, что картины с ней продаются так дорого. Значит, можно будет требовать у Блейза надбавки.
Причем, солидной надбавки.
И она ее получила.
Она решила не рассказывать ему о своем посещении художественной галереи, а только…
- Будь хорошей девочкой и намочись снова, - сказал Блейз, вырвав Сэнди из воспоминаний. - Платье уже начинает высыхать.
- Не хотелось бы потерять позу, - сказала она.
Пожав плечами, побрела обратно на глубину и еще раз окунулась по плечи. Вода была холодна и приятна. Когда она вернулась на мелководье, платье снова липло к коже.
- Отлично, - сказал Блейз.
Она заняла прежнее место и перенесла вес на правую ногу, повернувшись в сторону Блейза. И вновь уставилась на скалу.
- Приподними голову немного вверх. Хорошо, хорошо. Просто чудесно.
Блейз взялся за кисть. Через некоторое время он сказал:
- Эта наша работа может оказаться настоящим шедевром.
- И сколько вы за нее запросите? - крикнул чей-то голос.
Он донесся из-за стороны скалы за спиною Блейза.
