Сообщение таможенника, оброненное им напоследок, изрядно меня насторожило, поскольку звучало так, словно участие в караване – единственный на сегодня возможный способ покинуть территорию Норвегии на собственном дирижабле. Что, естественно, меня не устраивало, поскольку, несмотря на указанный в предъявленных документах пункт назначения груза, ни в какую Гренландию я, разумеется, не собирался, а объясняться на полпути с караванщиками, дескать, ребята извините, но здесь наши пути расходятся... как-то слабо я представляю себе такой разговор. И вопрос этот требовалось разъяснить как можно скорее.

Именно поэтому, проводив инспектора и убрав документы в несгораемый шкаф, укреплённый добрым десятком рунных цепей, для пущей безопасности, я переоделся в приличествующий для выхода в город костюм и, предупредив Алёну об уходе, отправился на сбор информации. К счастью, невеста у меня понимающая, не смотря на случающиеся порой заскоки, и навязывать своё сопровождение в «прогулке по городу» на этот раз не стала.

Пробежка по залитым ярким солнечным светом улицам, да под прохладным ветром с моря, получилась довольно короткой, но познавательной. С полчаса покрутившись в порту, я узнал практически всё, что меня интересовало, и информация оказалась обескураживающей.

Саму идею караванов, власти Тронхейма воплотили чуть ли не сразу с началом боевых действий в Норвежском море. И их можно понять. Город-то живёт с торговли и обслуживания отправляющихся через океан купцов, и терять деньги на пропадающих без вести дирижаблях, местным совсем не хочется. Вот и подсуетились ратушные крючкотворы заранее, чтоб обезопаситься от возможных претензий потерпевших. И всё бы ничего, если бы пару недель назад, после всё же случившегося нападения на пару излишне самоуверенных торговых «селёдок», приписанных к порту Тронхейма, городские власти не ужесточили меры противодействия каперам Эйра и Альбы. Иными словами, прежде рекомендуемый способ передвижения караванами стал обязательным для всех судов покидающих город, чей маршрут предполагает пересечение Норвежского моря. И это была плохая новость.

Казалось бы, кто мешает мне поднять «Мурену» и смыться, никого ни о чём не предупредив? Небо-то большое, а возможностей для преследования у властей Тронхейма не так уж много… но проблема в том, что данные яхты уже внесены в портовые документы, а побег лишь даст норвежцам основание для объявления охоты на «возможного лазутчика», что точно не облегчит нам исполнение заказа Алистера и компании. Оно мне надо, оказаться вписанным в «чёрные списки» страны, контролирующей добрую четверть всех северных маршрутов мира?

Впрочем, не могу не признать, что идея сбежать из этого гостеприимного городка, некоторое время всё же крутилась в моей голове, но, по здравому размышлению, я её отбросил и, смирившись с таким, прямо скажем, неприятным оборотом дела, отправился в портовую контору. Именно там, если верить утверждению расспрошенного мною техника, можно было оставить заявку на участие в «походе».

Главный зал портового управления встретил меня суетой посетителей и конторщиков, стрёкотом радиотелеграфов, пишущих машинок, висящим над всем этим столпотворением гулом голосов... и табачным дымом.

Курили здесь все! Сосредоточенно лупящие по клавишам печатных машинок, конторщики мусолили в губах дешёвые, исходящие сизым дымком папиросы, посетители, в разговорах с работниками экспрессивно размахивали дымящими трубками, распространяя вокруг душистые ароматы дорогого табака, а те, невозмутимо выслушивали претензии возмущённых капитанов и карго-мастеров, аккуратно стряхивая пепел своих сигар и пахитосок в стоящие на стойках пепельницы... Облако дыма, висевшее над головами присутствующих, было таким густым, что рассмотреть лепнину на высоком потолке было совершенно невозможно. Да что там! Оказавшись в этом царстве табачного дыма, я сам не заметил, как потянул руку к левому бедру, и лишь схватив пустоту вместо ожидаемого спасбалона, пришёл в себя и, оглядевшись по сторонам, принялся выискивать среди многочисленных конторщиков, нужного мне человека.

Нашёл.

- Герр Далле? – осведомился я на эсперанто, оказавшись перед стойкой, за которой сидел неожиданно темноволосый, прилизанный тип с тонкими щёгольскими усиками... которые в сочетании с узким лицом и выдающимся носом, почему-то делали его похожим на крысу.

- Да, что вам угодно? – подняв на меня взгляд маленьких словно бусины, чёрных глаз, лишь добавлявших ему сходства с хитрым грызуном, конторщик затушил тонкую ароматизированную пахитоску.

- Я бы хотел подать заявку на присоединение к уходящему завтра гренландскому каравану.

- Это может сделать только владелец или капитан судна, - лениво произнёс тот, открывая какой-то гроссбух и делая вид, что чрезвычайно занят. Мол, пшёл вон, не отвлекай человека от работы.

- Я это знаю, - хлопнув по дубовой стойке бюваром с документами, ответил я. Конторщик раздражённо скривился, но всё же закрыл своё чтиво. Смерив меня недовольным взглядом, он взял в руки бювар и, вытряхнув на стол перед собой кипу бумаг, пустился в их изучение.

- Что ж, - спустя пару минут, промолвил Далле уже куда более радушным тоном. - Документы в порядке, отметка таможенной службы присутствует. Свободные места в караване ещё есть... не вижу причин для отказа в вашем желании, герр Бюлов. Прошу прочесть и подписать договор, а так же заполнить анкету и вот эти формуляры: восемь-а, шестнадцать-дэ, сорок восемь-двенадцать, двадцать три-бис.

Бювар со сложенными в него документами вернулся на стойку, а сверху на него легла внушительная стопка пронумерованных и отпечатанных типографским способом листов. Бюр-рокр-раты!

- А где я могу... – я огляделся в поисках удобного места для заполнения бумаг, а конторщик неожиданно добродушно кивнул.

- Стол у окна свободен, можете устроиться за ним. Перо и чернила там имеются.

- Благодарю, герр Далле, - кивнул я.

- Не за что, это моя работа, герр Бюлов, - откликнулся тот, вновь открывая свой гроссбух. – Если будет что-то неясно в анкете или формулярах – обращайтесь, я помогу.

На чтение короткого, уже подписанного договора, заключаемого вопреки моим ожиданиям, не с наёмной охраной, а с Ратушей города Тронхейма, и на заполнение этих чёртовых бумажек я убил больше времени, чем на поиски информации о караванах! Полтора часа мне понадобилось, чтобы ответить на кучу вопросов и переписать набело пару испорченных формуляров. Но всё же, я справился с этим мучением и удовлетворённо улыбнулся, когда конторщик, приняв мою писанину, дыхнул на огромный штамп и с силой шлёпнул им по первому листу анкеты. Такой же шлепок достался и договору, один экземпляр которого тут же перекочевал в бювар к остальным документам. Вот, собственно, и всё.

Вернувшись на «Мурену», я обнаружил всю команду на техпалубе, точнее, в оружейной. Что примечательно, Алёна, которая недолюбливает «всякие стреляющие штуки», не стала отрываться от коллектива. Когда я заглянул в оружейку в поисках команды, она, устроившись на банке спиной к спине с Фёдором, сосредоточенно чистила один из двух подаренных ей мною пистолетов. Алексей с Вячеславом приводили в порядок пулемёты, а Фёдор занимался одной из бронированных «шкур», уж не знаю, чьей именно, поскольку все пять имеющихся у нас высотных костюмов были извлечены из ящиков и лежали тут же, у его ног.

- Интересно, - протянул я, окидывая взглядом открывшуюся мне «милитаристскую» картинку. – Могу я поинтересоваться, что сподвигло вас на этот трудовой подвиг?

- А, шкипер... проходи-проходи, - с нехорошей ухмылкой прогудел Алексей и похлопал ручищей по свободной банке, в шаге от него. И ведь дотянулся же… впрочем, тут ничего неожиданного. Средний из братьев Трефиловых вообще отличается весьма солидной комплекцией, даже на фоне немаленьких Вячеслава с Фёдором. Ростом под два метра, словно свитый из стальных тросов, в любой потасовке он выступает этаким тяжёлым ударным бронеходом. Видел неоднократно. В драке, Алексей прёт буром, взламывая любое построение противника, а следом за ним в уже организованный прорыв влетают братья. Не самая сложная тактика, но эффективная, этого не отнимешь.

- Так всё же, - устраиваясь на банке, указанной нашим штатным оружейным мастером, и принимая из его рук ящик с ещё одним пулемётом, спросил я. – С чего вдруг такое рвение? Алексей, как тебе удалось загнать наших пацифистов в свои владения?

На «пацифистах» Алёна что-то недовольно буркнула, но язвить в ответ не стала, только ещё больше сосредоточилась на чистке своего вооружения.

- Сами пришли, - ровным тоном ответил Лёша. Осмотрев только что смазанную Вячеславом затворную коробку, он одобряюще кивнул и договорил: – Вот, глянули на наших соседей по причальному полю, и пришли.

- Соседей? – не понял я. – Каких соседей и что с ними не так?

- А то ты сам не знаешь, - фыркнул Фёдор, но, поймав мой недоумённый взгляд, замолк. А вот старший из братьев молчать не стал.

- Подожди, ты серьёзно, что ли? – удивился Вячеслав. – В самом деле не знаешь, кто здесь сейчас гостит рядом с нами?

- Не-ет, - протянул я, уже понимая, что пропустил нечто очень важное.

- То есть, это случайность? – пробурчал Федя, и тут же мотнул головой. – Да ну, не бывает таких совпадений. Не верю.

- Ри-ик? – Алексей испытующе на меня взглянул, на что я только непонимающе развёл руками.

- Не врёт, - произнёс он.

- И на поле он их, конечно, не увидел, - скептически фыркнул Вячеслав, а я понял, что начинаю злиться. Эти подозрения не пойми в чём, изрядно меня рассердили.

- Так, он же ускакал ещё до того, как эти… приземлились, - заметила Алёна.

С еле слышным треском крутанув барабан своего «Бебе», она довольно кивнула и, отложив вычищенный и смазанный револьвер в сторону, взялась за второй ствол – автоматический пистолет моей собственной выделки, подаренный невесте после одного неприятного случая, происшедшего с нами чуть больше года назад, и показавшего, что пяти малокалиберных патронов в её револьвере, порой совсем не достаточно для того, чтобы чувствовать себя защищённой.

- И по возвращении, внимания на пару «селёдок» по соседству, конечно, не обратил, да? – фыркнул Фёдор в ответ на замечание сестры.

- Так, я же крытой галереей прошёл, практически до самой «Мурены», а оттуда поля не разглядишь, - пожал я плечами.

- Понятно, - протянул Алексей. – Ну, так ты, как с пулемёткой закончишь, сходи на мостик. Оттуда шика-арный вид на наших соседей открывается.

Пытаться немедленно сбежать, чтобы полюбоваться на «разрекламированных» Трефиловыми соседей, я не стал. Бесполезно. Алексей, у нас, не только самый внушительный из братьев, он ещё и самый занудный из них. А уж когда речь заходит о его принципах, так вообще туши свет. «Взялся - доделай», как раз один из них. Так что, вернёт и усадит за работу... и никаких возражений слушать не будет. Да и не принято на «Мурене» спорить с ответственными в их заведованиях. Мои приказы, как шкипера, так и владельца яхты исполняются без звука. Указания Фёдора во время общей работы с машинерией тоже не обсуждаются... за исключением тех случаев, когда младший Трефилов по незнанию порол ерунду, но это было давно и неправда. С тех пор он изучил механизмы «Мурены» на ять, так что даже я, её автор, не рискну с ним спорить по механической части судна. Алёне тоже никто не вздумает перечить, если дело касается лечения или вопросов денежного обеспечения. Вячеслав же... ну, рулевому особо командовать некем, но он ведь ещё и должность каптенармуса исполняет, соответственно, в его заведовании находится фактически всё корабельное имущество, за исключением камбуза, наполнение которого продуктами как-то незаметно легло исключительно на мои плечи.

В общем, пришлось мне сначала закончить чистку и смазку «пулемётки», как прозвал моё изделие Алексей, и лишь потом отправляться на мостик. И вот здесь я понял, откуда у команды вдруг взялась такая тяга к оружию.

На поле, метрах в трёхстах от нас, покоились два дирижабля. Но это были не привычные каботажные селёдки и даже не киты, вроде пресловутого «Феникса» Гюрятинича. Акулы – каперские дирижабли! Вооружённые не хуже какого-нибудь военного рейдера, да, по сути, ими же и являющиеся, разве что несколько устаревшие... но позволить себе купить современный боевой дирижабль не могут даже самые обеспеченные из «охотников за удачей», как они себя называют... на мой взгляд, слишком пафосно.

Казалось бы, и что здесь такого? Ну, стоит на приколе пара каперских акул, какое нам до них дело? Вон, и в Меллинге и на Шетландах от этой братии не протолкнуться, и ничего, завидев их, ни я, ни моя команда за стволы не хваталась. Но сейчас... сейчас я сам с трудом удержался от того, чтобы долбануть из всего бортового по этим дирижаблям. Вот как увидел эмблемы с перекрещенными синими палашами на их куполах, так и зачесались руки. И чёрт его знает, как бы я справился с собой, если бы не беззвучно оказавшаяся рядом со мной Алёна. Подкатилась под бочок, обняла, прижав бедром руку, уже потянувшуюся было к приборной доске, и замерла. Только её присутствие и молчаливое участие удержали меня от большой глупости. А я готов был её сделать, и команда меня бы поддержала... и не только потому, что приказы шкипера не обсуждаются. Они и сами уже неоднократно видели работу «Палашей», и никакой жалости к этим пиратам, прикрывающимся каперскими патентами, не испытывали. Так что, прикажи я сейчас поднять «Мурену» в воздух, расчехлить стволы и врезать по этим гиенам из всего доступного вооружения – Трефиловы бы выполнили этот приказ без сомнений и колебаний.

- Успокоился? – тихо проговорила Алёна. – Глупости делать не будешь?

- Да. Спасибо, милая, - ответил я, чувствуя, как ослабла хватка невесты, и как отпускают меня накатившие тяжёлой багровой волной гнев и ярость. Медленно, нехотя, со сдавленным рычанием, но отступают. С силой потерев ладонями лицо я, в свою очередь, стиснул девушку в объятиях и нежно поцеловал её в губы. Клин клином вышибают, так ведь говорят, да? Что ж, попробуем перебить одни эмоции - другими. – Спасибо. Обещаю, никаких глупостей... сегодня.

- Ну, хоть так, - с деланным смирением вздохнула она, пытаясь выбраться из моей хватки. Тщетно, разумеется.

- Рик, пусти, - пробормотала Алёна.

- М-м? Не-а, - помотал я головой и, пока невеста не начала всерьёз выкарабкиваться из моих объятий, подхватил её на руки.

- Ты что делаешь? – возмутилась невеста.

- Мне срочно нужно развеяться, - объяснил я, перешагивая через комингс.

- Рик! Не смей! Поставь, где взял! У меня ещё дел полно! Кто вам обед приготовит, питекантроп?! - заколотив меня кулачками по плечам, зафырчала Алёна. – Ри-ик! Ты обещал, что не будешь делать глупостей!

- Глупостью было бы уничтожение этих уродов прямо в порту Тронхейма! – ответил я, Воздухом распахивая дверь нашей каюты. – А я собираюсь заняться делом прямо противоположным. Не разрушением, а созиданием, так сказать!

- Ри-ик! Какое ещё к чертям «созидание»?! – в голосе Алёны послышался натуральный испуг, когда она поняла, что именно я имел в виду. Или подумала, что поняла? – Ты что задум... нет! Не вздумай! Рихард Бюлов, официально заявляю: мне рано становиться мамой! Созидатель, чтоб тебя!

- Ну... тогда, хоть потренируемся, - пробурчал я, ногой захлопывая дверь каюты.

- Обедать будешь в ужин, - фыркнула Алёна и, всё же вывернувшись из моих рук, скользнула к кровати, по пути избавляясь от лишней одежды.

Проследив, как за буянящей парочкой закрылась дверь шкиперской каюты, Фёдор покачал головой и белкой взлетел по трапу, ведущему на техпалубу.

- Ну, что там? – спросил Вячеслав, едва младший Трефилов вошёл в оружейку.

- Атака на «Палашей» отменяется, - с немного напряжённой ухмылкой заявил Фёдор. – У нашего шкипера нашлись дела поважнее... но есть и плохая новость.

- Какая же? – поинтересовался Алексей, оторвавшись от чистки монструозного четырёхзарядного револьвера совершенно дикого калибра в шесть линий.

- Обеда не будет, - вздохнул Федя. – Кок ангажирован шкипером до самого ужина.

- М-да... с одной стороны, мне всё ещё очень хочется пожать нашему командиру... шею. С другой – не могу не заметить, что Алёна нашла лучший способ убедить Рика не делать глупостей, - пробормотал Вячеслав. Как старший из братьев, он испытывал к самой младшей представительнице их семьи почти отеческие чувства, и до сих пор с некоторым трудом воспринимал её далеко не платонические отношения со шкипером «Мурены».

- Знаешь, судя по тому, что я видел, - протянул Фёдор, не удержавшись от небольшой подколки – это не она нашла способ его успокоить, а Рик решил перебить «горечь сладостью». Питекантроп, как она его назвала, просто схватил Алёнку и уволок в пещеру.

- Малёк ты ещё, Федька, - неожиданно прогудел Алексей, а когда братья недоумённо взглянули на него, весело усмехнулся. – Запомни, мужик может уговорить девку, переупрямить или переспорить. Но убедить… это не по нашей части. А вот девка, если она умная, любого мужика убедит в чём угодно, притом так, что тот и не поймёт ничего, если она сама того не захочет. Алёнка же у нас в матушку пошла, а та – умнейшая из женщин, согласись?

- Завёл шарманку, - закатил глаза Фёдор. Циничный взгляд брата на отношения между мужчиной и женщиной был известен всем Трефиловым, так что, произнесённые им сейчас слова не стали для Вячеслава и Фёдора откровением.

- Не веришь? А хочешь, расскажу, как там дело было? Ты же всё происходящее своими глазами видел, вот и скажешь, прав я или нет, - вскинулся Алексей.

- Ну-ну, - фыркнул младший Трефилов, но всё же кивнул. – А, давай!

- Даю, - усмехнулся Алексей. – Стоял, значит, наш шкипер у обзора и прикидывал, как бы половчее обе акулы одним залпом накрыть, да после из Тронхейма удрать не поцарапанными. А тут Алёнка к нему под бок подкатилась, обняла, прижалась грудью, да и замерла тихонечко. Помолчала, помурчала, погладила жениха в разных местах... Рик и поплыл. Подхватил невесту на руки и понёс в каюту. Прав я? По глазам вижу, прав. Ну так, кто кого и в чём убедил?

- М-да... тебе бы в детективы идти, Лёш, - покрутил головой Фёдор под нервный смешок старшего из братьев.

- Мне и в канонирах неплохо, - отмахнулся Алексей и, как ни в чём не бывало, вернулся к чистке револьвера.