«Какую чертову напасть я накликал на свою жену?»

В последние несколько минут надрывный голос совести Сэма напрочь заглушил множество других голосов, прорывавшихся сквозь динамики его авто. И вдруг больше всего на свете ощутил потребность услышать ее.

– Хайди, ты там? – крикнул он. Помолчал, но не мог различить ее отклика. – Хайди, пожалуйста, ответь, скажи, что с тобой все в порядке.

И тут же его отвлекло авто, без предупреждения сбросившее скорость. Стабильно гнало на 57 милях в час, а теперь сползало к отметке 25. Неужели кошмару приходит конец? Неужели осерчавший субъект довел дело до черты? И лишь заметив впереди красный светофор, Сэм сообразил, почему его авто тормозит. Его мытарства еще не кончились.

Сэму отчаянно хотелось взвыть во всю глотку: «Я добыл то, что вам надобно, а теперь отпустите нас», – но он воздержался. Потому что в этом сценарии ощущается нечто более масштабное, чем он сам или его ложь.

Когда видео на его экране переключилось с горящей машины Виктора Паттерсона на всех остальных Пассажиров, Сэм углядел ее.

– Хайди! – гаркнул он, чтобы перекрыть голоса остальных. Его глаза были прикованы к ее изображению, пока она наконец не расслышала его и не заговорила. Он склонил ухо к динамику, чтобы прислушаться, пока не выделил ее голос.

– Сэм! – произнесла она. – Почему такое случилось?

Он замялся. Он ни за что не признается, как угодил в такую бодягу, пока не исчерпает все окольные пути.

– Не знаю, но мы должны быть сильными, – сказал он. – Ты и я, мы в этом вместе.

– Бессмыслица какая-то. Почему он угрожает нас убить?

Отчаяние Хайди не уступало его собственному. Сэм не мог припомнить, когда в последний раз видел жену столь уязвимой – ни после скоропостижной смерти ее отца, ни после рождения их двоих детей. В их союзе опорой всегда была она. Это она сохраняла рациональность и ясность мышления. А случившееся с ними выбило ее из колеи. Он пойдет на что угодно, только бы отогнать ее страх.

– Ты видел, что он сотворил с машиной того человека? – продолжала Хайди. – Она просто… взлетела на воздух.

– Мы верим Хакеру на слово, что это сделал он. Компьютерные программы и спецэффекты могут реалистично изобразить что угодно.

– На мой взгляд, это выглядело опупенно реалистично!

– Мы не умрем, обещаю тебе.

– Ты не можешь мне ничего обещать.

– Это чья-то жестокая шутка, и как только твои коллеги из полиции возьмутся за дело и увидят, что в передрягу попала одна из своих, они нас вытащат.

– Иисусе, Сэм, не будь так опупенно наивен! Совершенно не важно, из полиции я или нет. Погляди, что происходит. Наши машины хакнули, ими управляет какой-то чужак. Если ради этого он пустился во все тяжкие, вряд ли пара ласковых из уст моего сержанта заставит его передумать, а?

Сэм осунулся на сиденье, потирая скальп ладонями, словно это могло стимулировать мозг на изыскание способа освободить их. Запертые двери означают, что о прыжке из движущейся машины не может быть и речи. Он видел, как одна Пассажирка в хиджабе безуспешно попыталась выбить армированное стекло ногой. Аккумулятор авто постоянно подзаряжается при проезде через зарядные точки, так что вряд ли сядет до прибытия к их фатальному месту назначения. А раз операционная система не подчиняется его командам и не дает связаться ни с кем, кроме остальных Пассажиров, он увяз по уши.

Сэм продолжал твердить себе одно слово снова и снова: «Зачем?» Этот вопрос преследовал его с той поры, как шантажисты появились в его жизни шесть недель назад. В каком-то смысле было бы логично, если б за захватом стояли они – в конце концов, эти твари испытывали извращенное удовольствие, изводя и мурыжа его, прежде чем открыть, что им надобно. Но в остальных отношениях это совершенно несообразно. За двадцать минут до того, как услышать голос Хакера, Сэм отправил им электронное письмо, сообщавшее, что у него есть то, что им нужно. И в качестве доказательства прикрепил видеозапись. Они отреагировали инструкцией по заброске – в торговом центре в Милтон-Кейнсе. Если они исполнят свою часть сделки, Сэм сможет зажить по-прежнему.

Так зачем же перед самой передачей они втягивают в это Хайди? Если она узнает, что он натворил, ему незачем будет держать язык за зубами. А если они собираются взвинтить цену, то их ждет разочарование, потому что у него не осталось ровным счетом ничего.

И чем больше Сэм об этом раздумывал, тем лучше понимал, что в данном сценарии не вяжется еще уйма вещей, типа вовлечения других Пассажиров и явного убийства одного из них. Может, он просто винтик куда более масштабной аферы, в которую впутаны и они? Или они, как и он, жертвы?

И все чаще и чаще Сэм приходил к мнению, что они с Хайди влипли в нечто большее, не имеющее к вымогательству ни малейшего отношения. И это пугало его куда больше, чем шантаж, потому что там он хотя бы знал, чего от него хотят.

Однако в одном можно быть уверенным: он не кончит в огненном смерче, как Виктор Паттерсон. Если дойдет до выбора между мужем и женой, первой убьют ее.

Иначе им попросту не добраться до 100 тысяч фунтов наличными, лежащих в дорожной сумке позади него.