Глава тридцать седьмая

В среду в районе полудня мы все сидели в офисе.

– Интересно, он приедет? – спросил Сеня.

– Должен, – уверенно ответил полковник, – у него совсем денег нет. Весь в кредитах, как елка в пряниках. Еле отыскали красавчика, фрукт от коллекторов бегает.

Дегтярева прервал звонок домофона. Сеня вскочил и бросился к двери.

– Ну, что я вам говорил? – обрадовался Александр Михайлович. – Здравствуйте, Кирилл Федорович.

Последние слова относились к немолодому мужчине, который вошел в офис.

– Здрассти, – пробормотал тот. – Кто из вас Дегтярев?

Полковник ответил:

– Я. Садитесь.

– Чай, кофе? – предложила я.

– Не откажусь, – обрадовался гость, – проголодался, пока ехал. Мне обещали вознаграждение.

– Получите, – заверил полковник, – после того как мы проведем беседу, сразу вручим вам конверт. Сумма в нем напрямую зависит от того, насколько важные сведения вы нам сообщите. Скажите пару слов о своей семье.

– Я не женат, – начал Кирилл, – супруга меня бросила из-за того, что я не олигарх. Ушла, детей увела, это давно случилось.

– Нас больше интересуют ваши родители, – перебил его Сеня.

– Отец ушел, когда я маленький был, не помню его. Но мама говорила, что толку от него не было. Денег больших он не зарабатывал, лентяй, – завел Кирилл Федорович, – мать Шатунова Раиса Ивановна, брат Борис, сестра Алена. Боря умер, мама тоже, Алена давно сбежала. Что сейчас с ней, я не знаю.

Дегтярев постучал ладонью по столу.

– Мы с вами предварительно беседовали по телефону. Я спросил, помните ли вы, как старший брат Боря хотел жениться? Вы ответили: «Да» – и добавили: «Если оплатите мой кредит за телевизор, расскажу детективную историю про Борькину невесту». Нам очень хочется ее послушать. Если рассказ на самом деле увлекательный, мы закроем кредит.

– Вы вообще кто такие? – догадался спросить гость.

– Создатели сериалов, – быстро соврала я до того, как Александр Михайлович успел открыть рот, – ищем интересные, невероятные истории.

– О! У меня как раз такая, – обрадовался Кирилл, – я за телик уже немного выплатил. Вы все погасите? Вернете мне то, что я отдал банку? Получаю мало, пенсия крохотная, даже на еду не хватает, сижу сторожем на парковке. А ведь у меня высшее образование. Окончил пединститут, мама туда определила, у нее связи были.

– Давайте начнем с того момента, как вы пришли в гости к невесте Бориса, – предложил Сеня.

– Ладно, – безропотно согласился Кирилл, – моя мать могла бы в КГБ работать. Соврать ей было вообще без шансов, ложь сразу чуяла. А Борька наивный, как я, всем верил. Алена, та в мать удалась, вторая Райка в доме, поэтому они с матерью вечно скандалили. Одна другой уступать не собиралась. Как начнут друг на друга орать, так мне хотелось под кровать залезть.

Я поставила перед Кириллом чашку, тот сделал глоток и восхитился:

– Хороший кофе, вкусный, крепкий. Давно такой не пил, беру растворимый, самый дешевый. Вы мне своего молотого немного с собой дадите?

– Обязательно, – пообещала я, – начинайте рассказ.

Кирилл взял с блюда булочку и заговорил.

Жить с такой матерью, как Раиса Ивановна, было бы невмоготу даже монаху, который достиг полного смирения. Шатунова могла вывести из себя кого угодно, включая ангела. Резкая, авторитарная, Рая требовала, чтобы дети поступали только так, как велит им она. Любая инициатива ребят искоренялась в момент ее зарождения. Надо было носить вещи, которые купила она, есть то, что она приготовила, не дружить с теми, кто не нравился Раисе Ивановне. Борис лет в шестнадцать стал мечтать о побеге. Старший сын часто слышал от матери:

– Окончишь школу, пойдешь в институт, получишь диплом. А уж потом я подумаю о твоей женитьбе. Жить одному, снимать квартиру с приятелями никогда не разрешу. Даже не мечтай о том, что начнешь пить, гулять, курить и с бабами кувыркаться. Твое дело – учиться на «отлично».

Чем больше мать говорила, как надо жить студенту, тем сильнее Боря мечтал унести ноги из родительского дома. Он знал, что тюрьма откроется, когда у него появится подходящая невеста. Какая? Москвичка со своей большой квартирой, дачей, автомобилем, деньгами, сирота, послушная воле Раисы Ивановны, не желающая иметь детей. Учительница Шатунова терпеть не могла подрастающее поколение, бабушкой становиться она не собиралась. Ну и где найти такую девушку? Их в природе просто не существует. Убежать из родительского дома у Бориса не хватало смелости, он мечтал, надеялся, что все как-то само собой уладится. И ведь получилось! Шатунов встретил Сталину. Та, правда, оказалась ненамного его старше и не во всем соответствовала идеалу невесты, у нее не имелось загородной недвижимости, машины, зато было свое мнение по многим вопросам. Дело дошло до знакомства предполагаемой жены с Раисой Ивановной, Кириллом и Аленой. Ну и ничего хорошего из этого не вышло. Будущая свекровь нашла у потенциальной невестки два паспорта в шкафу, поняла, что красавица не та, за кого себя выдает. Борис разозлился на девушку, порвал с ней отношения. На этой неприятной ноте история должна была навсегда завершиться. Но спустя несколько лет та, что прикидывалась Сталиной, подстерегла Бориса у его дома и заявила:

– У тебя родилась дочь!

Боря сначала испугался, но уже через секунду страх исчез, ему на смену пришла злость, он зашипел:

– Пошла на …! В следующий раз ври умнее. Скоро три года, как я тебя послал… Ухитрилась забеременеть по воздуху?

– Я понимала, что ты гаденыш, мамашин коврик для вытирания ног, – процедила бывшая невеста, – но из-за Танечки пришлось к тебе, недоноску, обращаться. Девочка родилась через восемь месяцев после того, как ваша гнилая семья признала меня недостойной невесткой. Удочери малышку. Денег от тебя мне не надо, требуется лишь отчество и запись в метрике, кто отец.

Разговор затянулся, девушка наседала на растерянного Борю. Тот, как всегда, попытался спрятать голову в песок, сказал:

– Успокойся, новость неожиданная. Дай мне неделю на размышление.

– Хорошо, – согласилась бывшая партнерша, – знаю, что ты помчишься за советом к своей мамаше. Передай ей: если в течение этого месяца ты не признаешь ребенка…

– Да зачем тебе я, если ты на алименты подавать не собираешься? – перебил ее Боря.

– У девочки в метрике прочерк, – вздохнула мать, – она незаконнорожденная получается. Трудности уже начались. В детской поликлинике медсестра на весь коридор заорала: «Маратова, это вы имени отца своей дочери не знаете? Ступайте к заведующей, она тем, кто не знает, от кого родила, дает талоны на бесплатное обслуживание на молочной кухне».

– И что дурного в ее словах? – не понял Борис. – Наоборот, хорошо, тебе жрачка бесплатная достанется.

Собеседница покраснела.

– Баба, которая рядом со мной сидела, схватила своего противного, сопливого мальчишку и унеслась со словами: «Пошли пересядем, тут шлюха с девчонкой, еще заразишься». Не хочу, чтобы к Танюше плохо относились в детском саду и в школе. Ей отец нужен. Скажи мамаше: пусть подавится своими деньгами, мне они не нужны. Просто признай девочку. Если в течение месяца не выполнишь мою просьбу, тогда я буду действовать иначе, добьюсь, что твое имя появится в метрике, и подам на алименты. Выбирай, как поступишь.

Кирилл прервал рассказ.

– Налейте мне еще кофейку.