В) Адвентисты седьмого дня

Адвентисты – одна из протестантских деноминаций, появившаяся в России более ста лет назад в среде немецких колонистов. Adventus по латыни означает «пришествие». Адвентисты верят во второе пришествие Христа. Седьмой день по библейскому учению – «день субботний», который они посвящают Богу. Эти два основополагающих понятия и определяют название «Адвентисты Седьмого Дня».

Интересно, что к этой деноминации принадлежала хорошо известная в Советском Союзе Анна Герман, исполнительница шлягера «Светит незнакомая звезда». «Господь – пастырь мой», – эти слова Псалмопевца высечены на памятнике, установленном на могиле певицы.

Официально первая адвентистская община образована в Крыму в 1886 году.

Исторический центр адвентистов на полуострове – Евпатория. Вначале большинство собрания состояло из немцев-колонистов, но затем пришли и русские. В Симферополе адвентисты появились в начале XX столетия. В 1914–1915 годах прошло несколько публичных диспутов членов общества с православными миссионерами. Ряд государственных ограничительных мер (вплоть до высылки лидера общины) не позволил этому религиозному движению развернуться в полной мере. Это удалось сделать только после Октябрьского переворота: адвентисты стали устраивать молодежные вечера, снимали театр для проповеди, распространяли листовки. К 1929 году в обществе было 120 человек. С началом коллективизации община ушла в подполье (1). При немцах, в 1942 году, была возобновлена легальная работа. В 1944-м советская власть перерегистрировала две общины в Симферополе и Евпатории. На 1 января 1945 года в них состояло 55 человек. Общество динамично развивалось. 1 января 1954 года в нем числилось уже 128 человек. 1 января 1957 года – 211. Большинство из них составляли домашние хозяйки (88) и пенсионеры (45), но были также рабочие, служащие, колхозники (2).

В 1945 году адвентисты были объединены во Всесоюзный совет адвентистов седьмого дня, который был распущен в 1960-м.

В пятидесятых годах появились незарегистрированные общины в Ялте, Джанкое, Феодосии, Старом Крыму, Севастополе. Однако все попытки получить регистрацию окончились безрезультатно.

В документах сохранились описания службы адвентистов: «Все богослужение проходило в сопровождении молитвенного пения при участии хора под аккомпанемент фисгармонии, на которой играл пресвитер Касияр» (3).

В другой эпистоле уполномоченный обращает внимание на речь проповедника, говорившего час двадцать: «Все содержание было пронизано тем, что современный мир идет к своей неминуемой гибели, что в современном мире имеются два класса – класс, признающий заповеди Господни, и класс, не признающий их. Вся проповедь носила не только антинаучный, но и антисоветский характер. Кроме этого проповедника никто не выступал и не поправил его» (4).

Не удовлетворен советский чиновник и проповедью, произнесенной председателем Всесоюзного союза адвентистов, отдыхавшим в Крыму летом 1952 г. Тот «посвятил проповедь теме «Природа греха». Говорил 45 минут, но ни одного слова о том, что нельзя нарушать правительственные законы, общественные порядки в нашем советском обществе, нарушать трудовую дисциплину на производстве, – не сказал» (5).

Отмечает представитель СДРК и тот факт, что на собраниях адвентистов активно изучают Писание. Касияр «проводил занятие-беседу по изучению 3-го псалма Давида. Семинар проходил очень живо, Касияр ставил конкретные вопросы, например: 1. Почему Давид был вынужден бежать от своего сына? 2. Почему сын Давида ополчился на отца? 3. На кого опирался Давид? 4. На кого опирался сын Давида? 5. Почему бог делает испытания Давиду? 6. Почему сын Давида погибает? 7. Почему Давид плачет о сыне?

На каждый вопрос отвечали с места верующие, вызванные Касияром. Ответ дают путем чтения определенного места из Евангелия, Псалтири и своим кратким обобщением. После каждого ответа на вопрос Касияр делает обобщения… Вывод: Касияр и его проповедники 4–5 раза в неделю основательно обрабатывают своих верующих» (6). Реакция СДРК последовала незамедлительно: «Совет рекомендует Вам вызвать руководителей этого общества и предложить им прекратить библейские курсы, так как это противоречит советскому законодательству о культах. Молитвенный дом должен быть использован только для молитвенных собраний (отправление культа), а не для религиозной учебы и других каких-либо целей. Предупредите руководителей общества, что если они будут продолжать религиозную учебу в молитвенном доме, то будет поставлен вопрос о роспуске» (7). Тем не менее эта «учеба» продолжалась еще несколько лет.

Немногочисленные общины адвентистов жили замкнуто, но дружно.

Это видно даже по материалам отчетов: «В Евпаторийской общине АСД в мае 1954 года к заболевшей верующей прикрепили 8 человек членов общины в качестве дежурных. Эти дежурные поочередно дежурили около больной круглые сутки в течение 15 дней» (8).

В Крыму у АСД официально не было старшего пресвитера, и уполномоченный запрещал пресвитерам ездить в другие города. Тактика была предельно проста: гасить всякую активность. Тот, кто нарушал установки чиновника, снимался с регистрации (как это произошло с лидером симферопольской общины Макаровым) (9). Умело пользовался представитель СДРК и внутриобщинными конфликтами, чтобы перевести в «нелегалы» наиболее активных членов.

Однако совсем не допускать выездов пресвитеров чиновник не мог. Во-первых, по закону адвентисты других городов имели право «на требы», а во-вторых, у них тоже шли свои разборки, которые требовали хирургического вмешательства пресвитера. В середине пятидесятых в среде адвентистов появились реформаторы, которые настаивали на том, что в субботу нельзя работать. Также они призывали отказаться от службы в армии.

Реформаторов отсекали от молитвенного общения, загоняли в раскол, а там уже добивали с помощью государственной машины.

Вплоть до хрущевских гонений уполномоченный особенно не лез в кружку общины, и адвентисты свободно распоряжались денежными средствами. Утренний тарелочный сбор, как правило, посылался старшему пресвитеру по Украине, а вечерние пожертвования и «десятина» шли на местные нужды. С начала «штурма небес» все финансовые потоки были взяты под строгий учет, а «десятина» просто отменена – все свелось к необязательному тарелочному сбору.