Мир станет другим
Чтобы не привлечь внимание возможных наблюдателей, Квикфут оставил флаер в режиме невидимости за опушкой. Флодайверы отыскали поляну с открытым небом над головой, где и разбили палатку Отсюда оказалось рукой подать до первых кытов. Из этого временного лагеря Андре и Жанна собирались вскоре отправиться в самую чащу, чтобы пройти Лес до противоположной границы. Углубившись с ними в перелесок, ксенолог не обнаруживал в себе признаков прежнего беспокойства. Лес перестал внушать ему страх.
Все они успели побывать тут с Крайновым-младшим. Теперь их компания дополнилась Лесей. Роман выглядел вполне нормально, но Черок знал, что нейростаннер не оставляет внешних следов и блокирует передачу импульсов в соединениях нейронов. Для полного восстановления пораженных клеток даже с Лесиными способностями потребовалось несколько суток. Полученный в упор заряд полной мощности обычно оставлял человека инвалидом на всю жизнь.
Черок поинтересовался у девушки, не пострадало ли хозяйство самих Гарнисов. На что Леся грустно улыбнулась и отрицательно покачала головой.
Еще до того, как она с помощью Йона перенесла раненого Романа в дом родителей, он помнил появление множества белок, целеустремленно несущихся в одну сторону Крайнов-младший едва признал в них всегда добродушных и робких животных, а уж такого количества их в лесу не мог и представить. Не в силах самостоятельно пошевелиться, он наблюдал из прозрачной кабины рухнувшего по его вине флаера нескончаемое мелькание грызунов и не сразу заметил приближение муравьиного воинства. Роман понял, что эти потоки направляются на поля и дома фермеров. Если бы даже он мог управлять своим телом, то ничем не воспрепятствовал бы приливу живого моря. Он потерял счет времени, обитатели Леса двигались безостановочно, а из глубин появлялись новые и новые волны. Он ощущал все большую тревогу за мать, Надю, маленькую племянницу, соседей, хотя не имел представления, как скоро обезумевшая живность сумеет до них добраться.
Когда Леся возникла рядом, он ничего не сумел произнести, мышцы губ оказались парализованы вместе с телом. Но девушка поняла его беспокойство, шагнула прямо в живой поток и подняла руки. Отдельные зверьки заметались перед нею из стороны в сторону, накапливаясь во все большем количестве, муравьи отхлынули, обтекая живую преграду и флаер стороной, но общее движение не прекращалось. Леся поняла, что не сможет в одиночку остановить лесных мстителей, через глаза птиц-разведчиков рассмотрела, как неодолимая лава накатывается на поля и жилища фермеров. Она снова воззвала к Разуму Леса, и ей удалось ощутить единение с ним даже скорее, чем недавно при изгнании экофлорцев.
Она узнала о совершенном сегодня неразумными людьми, увидела вблизи разгром человеческого жилья…
«Они уже довольно наказаны и напуганы, останови, пожалуйста, своих детей! Достаточно, прошу тебя!»
Лес услышал ее, и именно в этот момент движение потоков остановилось, живые волны застыли разом, отхлынули и постепенно повернули назад…
Черок и флодайверы выслушали рассказ Романа внимательно, хотя и с некоторым недоверием, а Леся не стала ничего добавлять.
Потом Жанна и Андре стелили на траву скатерть и запускали прихваченный Квикфутом пищевой мини-конвертер, сам Черок в палатке с помощью экспересс-лаборатории обследовал дочь Леса. Многофункциональное полевое снаряжение не уступало стационарной аппаратуре ксенологов.
– Леся, почему ты согласилась? – осторожно поинтересовался Квикфут, не отрываясь от пространственного дисплея, на котором высвечивались все новые результаты. – Роман уговорил?
Девушка серьезно пояснила:
– Вовсе нет, он ни при чем. Мне самой важно знать, насколько я человек и какие имею отличия от ваших обычных показателей.
– Что ж, – помедлил Черок, обдумывая, как бы понятнее объяснить увиденное на развернутом экране. – По сравнению со средней нормой, особых отклонений нет, но… выходит, ты гораздо больше человек, чем каждый из нас!
– Как такое возможно? Я не понима…
– Твой организм функционирует с большей степенью надежности. Понимаешь, все твои анатомо-физиологические системы дублируются. Например, кроме обычных элементов крови, у тебя имеются нанофлоботы, составляющие основу тканей растительных и животных организмов Форестаны. Похоже, ты способна дополнительно запасать энергию на клеточном уровне через фотосинтез. Понятно?
– Не совсем, но основное дошло. Значит, я все-таки не человек?
– Вовсе нет, скорее, ты – сверхчеловек. Я бы сам не отказался иметь такую систему подстраховки жизнедеятельности… А уровень человечности определяется твоим собственным мышлением и осознанием себя самой личностью.
– То есть могло быть и хуже? – попробовала улыбнуться Леся.
– Нет же, конечно! Биологически твое тело является переходным звеном между нами и форестанской флорой, а в том, как и какими категориями ты мыслишь, насколько я тебя уже знаю, нет абсолютно ничего нечеловеческого.
– Спасибо. И все-таки я не перестаю думать, что рождена с определенной целью. Возможно, создатель заложил в меня некую функцию. Например, наладить общение с вами. А выполню я ее или нет, все равно после выполнения задания окажусь для него ненужной…
– Знаешь, Леся, наверное, в твоих словах есть какая-то часть правды, но я думаю, ты торопишься с выводами. Даже в таких рассуждениях ясно виден человеческий подход. Нет никаких оснований не считать тебя одной из нас.
– Понятно, Черок, хоть какая-то определенность… – невесело заключила девушка.
Они присоединились к остальным, и Квикфут, с разрешения Леси, вкратце сообщил о результатах обследования. Воцарилось неловкое молчание. Никто не притронулся к произведенному принтером аппетитному угощению на скатерти.
– Нам очень важно знать, Леся, отвечаешь ли ты только за себя или можешь говорить от имени своего родителя?
– Сейчас я сама по себе и хотела бы стать вашим товарищем. Но, думаю, очень скоро я смогу помочь вам и Разуму Леса понять друг друга.
– Я хочу только, чтобы ты знала – никто из нас не сомневается, что ты наш друг, верно, Рома? – При внезапном обращении Черока задумавшийся Крайнов-младший непроизвольно вздрогнул и кивнул. Он размышлял как раз о том, что Леся, в которую он влюбился с первого взгляда и уже считал своей девушкой, вдруг оказалась его генетической сестрой, но, безусловно, осталась приятельницей и близким существом, как теперь еще выяснилось, значительно отличным от остальных людей.
– Если ты поможешь нам договориться с Лесом, каждый человек на этой планете будет благодарен тебе.
– Постараюсь сделать, что смогу. Сама этого хочу, но не думайте, будто от меня многое зависит… – пожала плечами девушка и улыбнулась обезоруживающей открытой улыбкой.
– Конечно, это важно, мы еще подробно все обсудим, только давайте для начала перекусим тем, что удалось соорудить, – не выдержал Андре. – Наверное, вы все слышали про древний человеческий обычай, которым подтверждается добросердечность намерений – преломить вместе хлеб…
– Хотя я узнала недавно, что могу иногда обходиться фотосинтезом, но обычная еда мне как-то больше по душе. К тому же после сегодняшних треволнений очень хочется кушать…
Андре с Жанной постарались выжать все возможности из принтерного конвертера, но принесенное Лесей вино из запасов Гарнисов продублировать так и не сумели.
Черок предупредил, что заберет Романа с собой для обследования и полного отчета о стычке с экофлорцами. У флодайверов, остающихся тут на ночь перед походом, имелось много вопросов, на которые могла ответить только дочь Леса. Девушка обещала, что попытается помочь им завтра, насколько это окажется в ее силах.
На сегодня с делами покончили. Черок решил не форсировать события – и так все пошло неплохо, сейчас можно было немного расслабиться.
Они сидели, пируя на траве под ясным небом Форестаны, в окружении кустов и низкорослых деревьев. Каждый думал о своем, но не переставал ощущать теплоту и общность сразу со всеми присутствующими. Леся не составляла исключение и надеялась, что нашла настоящих друзей.
Черок понимал, это далеко еще не контакт с Разумом здешнего мира. Но теперь возросшая вероятность его, а с ним и решение множества проблем, стала почти осязаемой. Сомнений не осталось – с помощью Леси можно изменить жизнь к лучшему. Однако ксенолог не чувствовал себя спокойно, слишком многое хотелось поскорее уточнить. Только девушка могла помочь такому прорыву даже не имея постоянного контакта со своим создателем.
Квикфут оказался не единственным, кому не терпелось расспросить об известном только ей. От угощения почти ничего не осталось, когда Андре Саше поинтересовался без лишних предисловий:
– Все-таки, почему Лес не занял всю планету?
– Нынешняя площадь оптимальна для жизни здешней флоры при имеющихся условиях. Безудержное размножение недопустимо и недостойно разумных форм жизни. – Леся ни на миг не задумалась, но ее сухой деловитый ответ не походил на заученный заранее урок.
Тогда и Черок полюбопытствовал о том, что тревожило его сильнее прочего:
– Зачем Лесу терпеть двуногих паразитов, использующих его для получения своей выгоды любой ценой? Чем они могут быть ему интересны и что могут дать, кроме брошенной уродливой техники?
– Все совсем не так. Мой… создатель не станет помогать людям без интереса для себя. Ему нужно нечто очень для него важное: общение. Новая информация, иной взгляд на мир, другие возможности. Главное, вы прервали его бесконечное одиночество, которое он до вашего прихода не осознавал. Думаю, он меня создал, чтобы понять вас… Конечно, людям в первую очередь, нужна древесина. Вероятно, небольшое количество ее можно безболезненно извлекать. Но живой кыт принесет несравнимо больше пользы, чем мертвое дерево. Представьте, если бы вдруг на вашей планете появились существа, которые нуждались, например, в человечьих костях для неведомых целей. Да еще начали бы извлекать их из тел живых! Человечество до недавнего времени прекрасно обходилось без кыта, незнание его не помешало расселиться среди звезд…
Она говорила понятно и убедительно, у Черока не возникало сомнений, что сам Лес, великий и могущественный, думает именно так. Ему начинало казаться, что это он сам и говорит с ними, вещает губами обыкновенной с виду девушки. Она никак не могла знать всего этого в силу юного возраста и недостатка образования. Черок заметил, что Роман странно смотрит на Лесю, чуть ли не с испугом, словно открыл в ней нечто, не виденное прежде.
Ее слова обнадеживали Черока, убеждали, что все люди смогут жить совершенно иначе, смелые идеи с планами их реализации зарождались у него в голове. Он точно знал теперь, что и как предпримет, видел каждый будущий шаг.
Но времени у него уже не оставалось. Когда на орбите Лесной обнаружился боевой крейсер Федерации, стало ясно: в последнем разговоре Кадама не блефовал.
