В «Экофлоре»

На знакомство с поселковыми руководителями понадобилось гораздо больше времени, чем он рассчитывал поначалу. Хотя Квикфут владел всеми тонкостями голографической связи, но на первый раз полагал обязательным личное присутствие, иначе ни о каком доверии речи идти не могло. Чтобы подступиться к Лесу, требовалось узнать побольше о жизни тех, кто считал его разработку главным вопросом жизни и смерти. Но прежде всего требовалось разобраться в кажущейся простоте системы местного самоуправления.

Он побывал в ближайших к Лесу селениях, ходил по домам фермеров, открывая неожиданное гостеприимство хозяев, радующихся каждому новому человеку. Как правило, колонисты жили открыто, ничего не скрывая от соседей, отношения между ними строились на основе взаимовыручки. Однако нередко радушие резко сменялось внезапной неприязнью, стоило представиться новым руководителем Ксенологической службы. Многие фермеры искренно считали его ведомство виновником всех теперешних неприятностей, действующим вопреки нуждам простых людей.

Мало кто всерьез отнесся к призывам пересмотреть отношение к растительному миру. Лес оставался для поселенцев неодушевленной флорой, предназначенной обслуживать их интересы. Чего там взвешивать и беречь, если его хватит на много поколений вперед? Каждый думал прежде всего о собственной семье, и такой недалекий потребительский подход оказался общим и для мужчин, и для женщин.

Представители «Экофлора», в отличие от ксенологов, всегда выставляли себя выразителями интересов и друзьями простого народа, бескорыстными или умеренно заинтересованными радетелями переселенцев. И хотя с самого начала компания оставалась монопольным поставщиком привозных благ в обмен на сдаваемую древесину, люди им верили. Даже руководители поселковых советов воспринимали слова Черока, как пропаганду, хитрую уловку, и не шли на откровенность. Никто не желал думать о завтрашнем дне, все хотели получить выгоду немедленно и без затрат.

Квикфута подобное настроение и удивляло, и удручало одновременно. Невольно вспоминалась история хищнического разграбления прародины и первых заселенных планет. Впрочем, на Лесной подобному отношению способствовали щедрые посулы вербовщиков, уверивших колонистов в получении райских кущ на новом месте. И вот теперь, когда все шло иначе, чем ожидалось, виноватыми оказались ксенологи со своими заключениями и раздражавшими всех запретами.

Черок с удивлением открыл для себя реальный, довольно скромный уклад жизни форестанцев, для которых обыденные в других мирах бытовые удобства не существовали вовсе. Невольно он начинал смотреть на подобные вещи глазами здешних жителей. Зачем, ну зачем, скажите на милость, нужен ионный душ с регенерацией поверхностных клеток кожи, если под рукой не менее приятный и совершенно не энергоемкий обычный водяной с ничего не стоящим солнечным подогревом? А простые педальные велосипеды, не загрязняющие среду и движимые мускулами человеческих ног, оказались вполне надежным и доступным каждому средством передвижения, не требующим ни горючего, ни дополнительного обслуживания. Никто никуда не спешил, и такой транспорт устраивал большинство колонистов, кроме разве что самых старших, сохранивших воспоминания о более продвинутых ускоренных видах транспорта на цивилизованных планетах.

И дело было не только в соображениях экономии, хотя они всегда оставались немаловажными. Сами форестанцы предпочли более естественные условия жизни без излишеств, повседневно обходясь самым необходимым и целесообразным.

Поэтому не характерная для этого мира роскошь, неожиданно обнаруженная Квикфутом в закрытой зоне «Экофлора», неприятно поразила ксенолога.

Сразу бросилось в глазах, что снаружи и внутри административных построек широко используются совершенно бесполезные декоративные растения с других планет. Само по себе это не вызывало протеста, но Черок уже научился рационально подходить к употреблению любых ресурсов. Безусловно, некоторые хвойные кустарники доставлялись извне, что стоило немалых средств, пусть даже семенами или законсервированными отростками. Подобная непрактичность, точнее, ничем не оправданная расточительность выглядела необъяснимой. Почему бы не брать то, что уже имеется под руками?

Помня напутствие Отца Департамента о необходимости визита в корпорацию, Черок настраивался на неприятное, но неизбежное мероприятие. Поэтому старался оттянуть его до прояснения полной картины местной жизни. Поспешность могла выглядеть признанием абсолютного главенства «Экофлора» и быть воспринята за символическое склонение головы перед властью компании. Нет, он хотел показать самостоятельность и непредвзятость решений, даже если финансирование корпорацией Ксенослужбы имело место.

Выход нашелся неожиданно вместе с Эндо Растом. Руководство форестанского «Экофлора» просило через него Квикфута о немедленной встрече. Причем так, чтобы новому главному ксенологу не пришлось ломать голову над этикетом. Экофлорцы заверяли, что встреча состоится на равных и компания вовсе не желает видеть Ксенослужбу на вторых ролях.

Черок заподозрил, что Раст имеет от посредничества собственную выгоду, такое предположение многое объясняло. Но обоюдная заинтересованность не вызывала сомнений, и Квикфут немедленно согласился. Раст соединил его с управлением «Экофлора» в центральном поселке и представил заочно знакомого Чероку директора филиала.

Квикфут не ожидал, что первая же встреча решит имеющиеся вопросы, но то, что удалось сразу выйти на самого Ано Кадама, показалось хорошим предзнаменованием.

К удивлению главного ксенолога, его пригласили не в главный офис, а в святая святых компании – закрытую зону в стороне от поселений колонистов. Договорились встретиться незамедлительно. Таргин на предложение присоединиться не выказал энтузиазма, но согласился, что надо многое обсудить с руководителем «Экофлора» и сделать это следует лично Квикфуту.

То, что корпорация имела на планете целый институт, занимавшийся растительным миром, Черок узнал после прибытия на Форестану. Сам по себе факт не вызвал бы удивления, но в информации Департамента упоминался лишь отдел «Экофлора». Если компания настолько расширила исследования Леса, выходило, что ксенологов пытаются намеренно оставить на обочине, а с этим Черок никак не мог смириться. Прерогативы Ксенослужбы никогда никому не переуступались, иначе само ее существование становилось бессмысленным.

В офисе компании в центральном поселке занимались текущими сделками с партнерами, учетом и распределением по складам готовой к отправке древесины, контролем потока товаров, поступавшего из внешних миров. Часть здания занимали транспортный отдел, ведавший двумя орбитальными лифтами, и сектор коммуникаций, следивший за исправной работой спутников. Проще говоря, главный информационный и нервный узел здешней жизни. Выходило, вся сеть планетарного Астронета зависела от нескольких человек, колдовавших в помещениях пункта связи. Система спутников полностью принадлежала «Экофлору», да и других лифтов для сообщения с орбитой на Форестане не имелось. Но только теперь Черок выяснил, что сам мозговой центр филиала находится совершенно в другом месте.

Флаер Квикфута навели лучом на посадочную площадку Существование в изолированной зоне компании целого селения, не меньше чем на несколько сот жителей, оказалось для ксенолога еще одним сюрпризом. Однотипные жилые дома, разделенные ухоженными полями, разбегались вдоль напоминавших лучи дорог до горизонта.

– Добро пожаловать в наш форестанский Город Солнца. Однако, Квикфут, вы несколько… эээ… молоды для столь ответственной должности, – бесцеремонно заметил директор филиала, изучая гостя после обязательного для федералов ритуального рукопожатия при знакомстве.

Невежливое замечание не таило в себе явной неприязни, но не могло вызвать и ответной симпатии. Разумеется, Кадама имел подробное представление о Квикфуте и теперь лишь сравнивал оригинал с виртуальным образом. Ксенолог почувствовал, как закипает против воли, взять себя в руки стоило некоторого усилия, но чувство уязвленности у него осталось.

Впрочем, экофлорец, видимо, и не стремился особо понравиться. Строго официальный костюм придавал чопорный вид и скорее подходил клерку из метрополии, чем руководителю монопольной компании лесоразработок на малоосвоенной планете. Короткая стрижка жестких черных волос не добавляла ему индивидуальности. Зато разноцветные глаза – один карий, другой с зеленоватым оттенком, – внимательно рассматривавшие гостя, отличали директора Кадаму от прочих. С какой целью сохранялось это непонятное разноцветье радужек, легко устранимое специалистами, ксенологу оставалось лишь гадать.

– Мое руководство не посчитало возраст серьезным препятствием для назначения. И я не вправе обсуждать решения начальства, как и внутренние дела Службы.

– Разумеется, конечно же, не должны. Не обижайтесь, Квикфут, я вовсе не оспариваю ваше назначение, да и не мое это дело. Наверняка вы имеете заслуги. Просто не удержался от констатации факта. И он говорит скорее в вашу пользу… Возможно, свежий взгляд со стороны позволит разобраться в наших запутанных обстоятельствах… Да-да, так что не поймите мои слова превратно…

– Я не барышня на выданье, как говорили когда-то древние земляне, чтобы обращать внимание на комплименты. Давайте же уважать друг друга и не тратить время попусту.

– Что ж… конечно… Мне импонирует ваш деловой настрой. Не хотелось начинать наше общение взаимным непониманием. Для удобства можете обращаться ко мне «Ано». Вы же разрешите называть вас по имени? – Кадама с вежливой улыбкой дождался согласного кивка ксенолога.

За обменом фразами они достигли кабинета директора с видом на комплекс и окружавшие поля с редкими постройками. Квикфут отметил удобство функциональных кресел с высокими спинками. Было бы странно, если бы в них не скрывались кытовые панели, подумалось ему. Их разделял абсолютно гладкий столик с матовой поверхностью, никакой видимой аппаратуры.

– Нам с вами придется выстраивать отношения, исходя из общих интересов. Время, действительно, не ждет, хотелось бы, чтобы вы поскорее вникли в здешнюю ситуацию. Дело вот в чем, Черок, с первых дней освоения Лесной у нас существовало негласное соглашение с вашим ведомством. На этом, собственно, и строилась вся совместная работа…

– Мне не известно ни о чем подобном. Руководство не давало такой информации. Если бы в самом деле имелась договоренность, думаю, от меня не стали бы скрывать.

– Конечно, формально вы абсолютно правы. Соглашение оставалось негласным и не фиксировалось в каких-либо протоколах. Можете запросить подтверждение у пославших вас сюда, хотя сомнительно, чтобы ваша Служба открыто признала этот факт. Краткая суть принятого договора состояла в том, что ксенологи не вмешиваются в наши дела, а мы даем им спокойно вести собственные исследования Леса, содействуем и обмениваемся нужной информацией к взаимному удовольствию. И это всех устраивало, пока ваш предшественник односторонне не нарушил изначально установленный порядок. С недавних пор за ним начали замечаться некоторые необъяснимые странности…

– И вы его устранили? – торопливо спросил помрачневший Черок.

Экофлорец поморщился и протестующе махнул рукой:

– Ну, что вы, в самом деле, право… Как такое могло в голову прийти? – Внезапно его лицо озарилось понимающей улыбкой, он игриво погрозил Квикфуту пальцем. – А, понял! Вы шутите! Это у вас такой юмор своеобразный, кажется, его еще по старинке черным называют, да?!

Кадама тронул сенсорную панель, и на месте съехавшей в сторону крышки возникла разнокалиберная батарея сосудов затейливой формы с напитками.

– Разрешите вам предложить местный ассортимент… Что вы предпочитаете, Черок? Что-то покрепче?

– Если можно, просто светлого пива, – ответил Квикфут с некоторым сомнением.

– Как пожелаете, рекомендую здешнее кытовое, – экофлорец ловко наполнил янтарным содержимым высокий бокал и пододвинул гостю. Себе же плеснул себе на два пальца бесцветной жидкости. – А мне больше по душе форестанский вискарь. Все остальное – побочная продукция моего пищевого принтера. В такой дали некоторая проблема в замене картриджей, но только не для «Экофлора».

Черок осторожно пригубил угощение. Холодный напиток имел непривычный терпкий вкус, ничего подобного пробовать ему не приходилось. Наблюдая сквозь прозрачное стекло сосуда за Кадамой, поднимавшим свой бокал, он подумал, что в этом действии сохранилось что-то от древнего обычая индейских предков раскуривать трубку мира на переговорах с неприятелем. Демонстрация добрых намерений сторон.

– Помилуйте, Черок, столь нецивилизованные методы не современны и неприемлемы, за кого вы нас принимаете? Вовсе никто его не трогал, по крайней мере с нашей стороны, – с зажатым в руке стаканом вернулся директор к последнему вопросу Квикфута. – Проще было бы добиться его отставки, но до самого последнего момента никто из нас не жаловался на недостаток взаимопонимания. Уж поверьте, его исчезновение оказалось полной загадкой и для нас. Подозреваю, он жив и находится где-то на планете. Самое правдоподобное – нечто вроде психологического синдрома выгорания на работе. Так что нельзя исключить, что весь спектакль поставил он сам. По крайней мере, пока мы не получим доказательств иного. Имейте, пожалуйста, это в виду.

Ну да, подумал Черок, нет трупа – нет и преступления, где-то он такое встречал в исторических детективах. Подкожный идентификационный чип, положенный каждому сотруднику Службы, обнаружили через день в кабинете главного ксенолога. Вполне вероятно, что Куус сам избавился от него, чтобы сбить поиски со следа. Или его похитители…

– Но почему?

– Если я предположу, что в последнее время он тяготился исполнением служебных обязанностей, такое объяснение вас вряд ли устроит… Но это могут подтвердить ваши сотрудники. Да, у нас появились некоторые расхождения во взглядах на ситуацию с Лесом, Фердос несколько переоценил свои возможности и, видимо, поняв ошибку, переживал и по такой причине. Ему удалось вызвать ммм… мягко говоря, нелюбовь у большого числа колонистов. Последние меры вашего предшественника выглядели непродуманными, поспешными и не вызвали понимания даже у коллег. Но принять решение о его смещении могли только в Департаменте Сектора. Ни у нас, ни у местных властей, как сами понимаете, такого права нет и быть не могло, поэтому мы только сообщали обо всем по инстанциям.

– Если вы хотите навести меня на мысль, что он сломался психологически и заработал что-то вроде комплекса вины… То есть пришел к мысли о суициде – это выглядит для меня как-то совершенно бездоказательно и неправдоподобно…

– Нет, конечно! Если он решил самоустраниться – зачем ему понадобилось исчезать? Да и предсмертных записей, насколько мы знаем, от уважаемого Эндо Раста никто не обнаружил. Почему бы не предположить, что он просто удалился от дел и позаботился, чтобы его не нашли? Может быть, посчитал такое единственно возможным выходом? Не сомневайтесь, происшедшее остается тайной для всех.

Только слишком много вы знаете, неприязненно подумал Черок. Упоминание об утечке информации от Раста очень ему не понравилось. Тем не менее опыт занятий психологическими единоборствами во время учебы в академии помог удержаться от внешнего проявления чувств.

– Ладно, надеюсь, рано или поздно мы узнаем всю правду. В гадании нет никакого смысла. Факты таковы, что незадолго до исчезновения Куус внезапно ввел серый код для планеты и доложил руководству сектора. Никаких убедительных причин своего решения он не представил, видимо, не успел… – Квикфут отодвинул опустевший бокал и только покачал головой на предложение повторить. – Спасибо. Не будь я ксенологом, из-за одного этого пива стоило заглянуть на Лесную…

– Пожалуй, соглашусь, поскольку вижу в вас несомненного специалиста, – двусмысленно улыбнулся Кадама. – Наверное, не стоит перечислять, что означал серый код для планеты и колонистов? Действительно, осталось только гадать, чем вызвано такое решение без консультаций с нами. Но, к счастью для всех, заменивший исчезнувшего Эндо Раст частично исправил положение. Думаю, вас прислали разобраться. Хотелось бы, чтобы вы учли все факторы. Насколько известно, у Фердоса не имелось четких обоснований для столь радикальных мер. Вы же понимаете, что каждый день бездействия наносит колоссальные убытки Федерации. Конечно, необходима осторожность, вы, вероятно, уже склоняетесь к определенному мнению?

– Я не могу ответить с ходу Нужно больше информации и времени на обдумывание. Введение серого кода означает как минимум полное вето на разработки местных ресурсов и карантин. Чтобы судить о правомерности такого серьезного шага, я должен заново просмотреть все документы, и не мешало бы выяснить, что с Куусом произошло на самом деле. Я прекрасно представляю масштаб ущерба от остановки работ и заинтересованность компании. Хотелось бы рассчитывать на содействие «Экофлора».

– Можете не сомневаться. От нашего взаимопонимания зависит сохранение нормальной обстановки и выживание колонии. Позволю себе еще раз напомнить, что наша компания с самого начала успешно сотрудничала с Ксенослужбой. Наверное, вы в курсе, что ваш комплекс в центральном поселке и периферические базы построены с нашим участием. Мы безвозмездно пополняем ваш парк флаеров, делимся оборудованием для исследований, наши лаборатории всегда открыты для взаимовыгодного сотрудничества. Так продолжалось, пока ваш предшественник неожиданно не преступил все договоренности…

– Полагаю, он имел на то веские причины. Серый код не вводится просто так.

– Неужели вы думаете, что из-за недоказанной разумности флоры Федерация потерпит перебои поставок кыта? Не было бы стратегического сырья, не было бы здесь и нас с вами. Никто бы не поторопился заселять Форестану. Мы предоставим вам последние данные о поразительных свойствах левиафановой древесины. Поверьте, на карту поставлено слишком многое.

Черок кивнул, дополнительная информация из закромов компании ему не помешает, если только не окажется заведомой фальшивкой…

– Я нисколько не сомневаюсь в необходимости нашего сотрудничества. И вставлять палки в колеса не собираюсь, – примирительно заметил он вслух. – Меня направили сюда, чтобы разобраться с Лесом, и я постараюсь действовать только в общечеловеческих интересах.

Черок мысленно поморщился от высокопарности собственных слов, но как же иначе?

– Хотелось бы, чтобы вы поскорее разобрались и хотя бы подтвердили частичную отмену серого кода Растом.

– Это будет зависеть от данных, которые я рассчитываю получить в самое ближайшее время. Поверьте, Ано, затягивать нет никакого желания, но, как говорится, семь раз отмерь…

– Что ж, снова повторюсь: вы всегда можете рассчитывать на наши ресурсы.

– Действительно ли, как мне показалось, местное самоуправление – лишь ширма для реальной власти «Экофлора»? – спросил ксенолог в лоб. Он и не ожидал искреннего ответа, но решил увести беседу с круга, по которому она начинала вращаться.

– Прежде чем дать ответ на столь непростой вопрос, я хотел бы предложить вам ознакомиться с условиями и возможностями жизни наших служащих. Увидеть своими глазами, признайте, совсем не то, что получить информацию из вторых рук. Согласны?

– С интересом воспользуюсь, – непритворно заверил Черок.

Он рассеянно посмотрел на свой бокал, но лишь снова покачал головой тут же неправильно истолковавшему его взгляд собеседнику Хотя местное пиво оставляло очень неплохое послевкусие, не за этим он тут находился. По мановению пальца Кадамы гладкая панель стола вернулась на место, бар исчез вместе с использованными бокалами. В следующую минуту стены кабинета исчезли, и они очутились в просторном зале с несколькими операторами, колдовавшими над сенсорными панелями. Еще минута – и персонал, по безмолвному распоряжению босса, оставил их наедине.

Директор воспользовался одним из пультов, чтобы запустить внешний шар-транслятор, тут же начавший передавать панораму снаружи. У наблюдателей возник эффект полного присутствия, будто они движутся по воздуху, одновременно оставаясь в тех же креслах. Шар проплывал над уже виденными Чероком с флаера аккуратными прямоугольниками инопланетных злаков. Монотонный механический голос комментировал картину:

– После стандартных проверок в здешних условиях наиболее подходящие сорта рекомендуются фермерам для повсеместного выращивания…

Впрочем, ксенолог хорошо помнил, что урожай завезенных извне культур использовался как сырье для пищевых принтеров, лишь малая часть шла для пищевых добавок в рацион колонистов.

– А вы пробовали высаживать кыт вне Леса?

Прежде чем ответить, экофлорец внимательно посмотрел на Квикфута, будто заподозрил подвох в словах ксенолога. Он явно не ожидал последнего вопроса.

– Конечно, и не один десяток лет. Это же наши приоритетные разработки! Хотя, согласитесь, когда имеешь под боком природные массивы, такие попытки убыточны при любом результате. На других планетах он вообще не прижился. К тому же вне Леса жизнеспособные левиафановые деревья даже на Форестане до сих пор вырастить не удалось.

– И чем это объясняется?

Кадама пожал плечами.

– Причина, видимо, в мутациях на клеточном уровне. Кыт – не только основа Леса, он интегрирован в его структуры невоспроизводимым вне такой системы способом. В общем, без Леса не растет. Нормальное левиафановое дерево в естественных условиях достигает средних размеров только за 40-50 лет. Ни один из известных методов ускорения роста пока не дал результатов. Наши исследователи работают над проблемой, но напрашивается вывод, что это тупиковый путь. А Федерации нужна полноценная древесина, причем немедленно и в большом количестве. Однако, как вы знаете, увеличение заготовок наткнулось на трудности. Лес показал свой норов. Большинство считает его реакции чисто рефлекторными, лишенными осмысленности. Чтобы избавиться от них, достаточно найти и уничтожить его центры управления. Выбор невелик: либо использование всех возможностей для добычи кыта по максимуму, либо эвакуация колонии и объявление Форестаны заповедником, на что Федерация никогда не пойдет.

Сказанное директором выглядело правдиво. Снова Квикфуту пришло на ум сравнение с борьбой свободолюбивых предков на далекой прародине. Результат известен – почти полное истребление безжалостным и коварным врагом. Техническое превосходство захватчиков предрешило исход. Но тогда люди воевали против людей, здесь же, на Лесной – совершенно другая ситуация. Он отогнал отвлеченные мысли и с удвоенным вниманием принялся разглядывать картины, разворачиваемые перед ними всюду успевающим шаром.

Хотя у ксенолога возникло подозрение, что многое ему не показывают, он и без того увидел немало. У «Экофлора» имелись и подземные цеха, целые фабрики, в которых десятки исследователей ставили бесконечные опыты над кытовой древесиной и местными растениями, перебирая всевозможные способы воздействия на их волокна.

Невидимый комментатор уже не вдавался в подробности. Сам же Кадама сухо пояснил, что детали вряд ли заинтересуют не специалиста и потому не представляют для Квикфута особого значения.

Когда его познакомили с жилой зоной, Черок убедился, что бытовые условия работников «Экофлора» превосходят стандарты даже для средних жителей метрополии. Как пояснил Кадама, предоставляемая площадь зависит от состава семьи сотрудников. Причем предпочтение отдавалось не одиночкам, а семейным парам. Случаев многомужества на этой территории совершенно не встречалось. Здешняя приверженность моногамии удивила ксенолога, он и не предполагал уже найти подобное. За исключением отдельных холостяков, в коттеджах жили более привычными для него семьями из двух человек, иногда с немногочисленными детьми. Общие правила форестанского общества явно действовали лишь за периметром зоны.

Похоже, сюда не распространялись ни полномочия местных властей, ни обязательные для прочего населения законы. Сотрудники подчинялись только собственной администрации. Избыток рабочей силы из внешних миров позволял компании отбирать наиболее подходящих кандидатов, местные принимались только в виде исключения.

В жилищах использовались последние новинки бытовой техники, вплоть до пищевых принтеров и компьютерного регулирования микроклимата. Их обитатели освобождались от траты времени на хозяйство и могли уделять больше внимания труду на компанию и отдыху с развлечениями. Открытые и закрытые бассейны, спортивные площадки, мультифункциональные симуляторы всевозможных игр и видов спорта располагались рядом с жильем. Впрочем, и места работы находились, как правило, в нескольких минутах ходьбы от дома.

– Нельзя не признать, что с самого начала колонизации допущен просчет. Устроители не ожидали от Леса такой способности к сопротивлению. Весь проект ориентировался на скорейшее получение кыта в больших количествах. Другие соображения никого не интересовали. Стратегическое сырье служило единственным приоритетом. Разумеется, мы дадим вам всю дополнительную информацию, чтобы помочь правильному решению. Только учтите, времени мало, мы несем колоссальные потери. Без вывоза древесины колония убыточна и недолго протянет. Собственно, кыт и явился основной причиной освоения, а вовсе не какие-то демографические соображения. Поэтому количество колонистов не превышает необходимый минимум для производства и его обслуживания.

– А однородность населения, их расовая и бытовая схожесть – тоже часть изначального плана? – догадался Квикфут.

– Конечно. Авторы проекта рассчитывали избежать никому не нужных проблем. Единое общество Форестаны создано по определенным требованиям. Но это тема отдельного разговора. Вы правы, Черок, профессиональные навыки позволяют вам сразу увидеть то, что недоступно пониманию многих…

– Оставим это, Ано! Примите мою искреннюю благодарность за показ вашей «кухни» изнутри. Вы меня впечатлили. Постараюсь быть предельно объективным. И отдельное спасибо за знакомство с кытовым пивом.

– Наша информация всегда в вашем распоряжении, только прошу не забывать – время не терпит… – Кадама добился, чтобы этот рефрен встречи еще долго звучал в ушах Квикфута. На том и расстались.