Глава 13. В которой Стефания работает совестью на полставки, но у самой совесть молчит

– И всё? – законопослушная пани из благородной семьи толкала в плечо не менее законопослушного мага, чтобы убедиться: только что вскрытый сейф был абсолютно пустым. – А может, тут двойное дно? По стенкам давай постучим.

– Пуст, как моя голова, – резюмировал Янек. Перевернул ящик и потряс его. – Опоздали…

– То есть мы зря здесь всё разворотили?! – возмутилась девушка.

– Ну почему же зря! Я вот, например, стал лучше разбираться в женской моде. Вот скажи, невеста дорогая, зачем вам все эти ухищрения, а? – и подцепил кончиками пальцев кружевное нечто, призванное скрыть слишком откровенное декольте.

– Чтобы быть красивыми и привлекать самых… самых… самых… – Стефа не находила подходящих слов. В общении с Янеком Йержимановским это становилось её обычным состоянием.

Сам же Янек считал, что лучше всего одна конкретная девушка выглядела бы вообще без одежды, но предусмотрительно решил промолчать. На языке вертелось что-то колкое, шутливое, но что вряд ли сочли бы за комплимент. А тут ещё в соседней комнате, в спальне пани Альжбеты, чью гардеробную они так вдохновенно обыскали, раздался скрип двери (маленькое сигнальное заклинаньице, два лишних слова, а польза громадная), чьи-то шаги, лёгкие и быстрые, явно девичьи и уверенные мужские, и кто-то произнёс:

– Иди. Дальше я сам разберусь.

Сообщники переглянулись. Никому не хотелось быть обнаруженным среди разгрома в чужом доме. Да ещё и со вскрытым сейфом. Стефа метнулась в шкаф, забыв обо всех своих обещаниях и угрозах. Янек же, схватив её за руку, потянул к неприметной дверце в дальнем углу.

– Про туалет уговора не было! – заявил он, втискиваясь в комнатёнку, где едва помещался унитаз. Видно, архитекторы решили хоть как-то использовать эту крохотную каморку, а крупная пани Альжбета, любившая кулинарию и уважавшая хорошие обеды, не сильно часто её посещала – для физиологических целей у неё была просторнейшая ванная со всем необходимым.

Янек со Стефой едва поместились в узкую комнатушку, но парню пришлось сесть на фаянсовый трон и посадить недовольно сопящую девушку себе на колени. Иначе бы не влезли.

Дверь пришлось запереть и свет выключить. Стефания не возражала, она даже дышать боялась.

– Уж лучше бы шкаф! – тихонько заявила девушка, ёрзая на коленях.

Маг шикнул на неё и покрепче ухватил за талию, чтобы не упала. Да и руки надо было куда-то девать… Мысли о вчерашнем поцелуе он гнал из головы как мог.

Незнакомец же не стал задерживаться в спальне. Он, словно зная где нужно искать, прошёл сразу в гардеробную. Раздались его приглушённые ругательства, что-то ударилось о стену. Янек дёрнулся и засопел, словно сожалея, что не оставил хоть одну маленькую щёлочку, чтобы посмотреть, кто там беснуется и вымещает злость на стенах и комодах.

Но через минуту всё затихло. Он ушёл.

Вместе с ним постепенно уходило напряжение и страх быть обнаруженным. Стефания выдохнула и тут же поперхнулась от осознания двусмысленности положения… Один на один с мужчиной. Сидит у него на коленях. И ведь удобно же! В темноте. А он сопит! В запертом туалете.

Хорошо, заперт-то изнутри, но сам факт!

После такого точно не женятся. В идеале стараются больше друг с другом не общаться.

Она резко попыталась встать, задела локтем что-то твёрдое и холодное, наступила магу на ногу. Тот в ответ потянул её обратно к себе и зашипел:

– Не торопись!

Как ни прискорбно, но её женишок всё-таки был прав. Не успела Стефа возмутиться, как в гардеробной опять стало шумно. Возгласы удивления, досады. Чьи-то причитания и возмущения. И даже слова молитвы.

– Цыц! Вы горничные, или бабки базарные? – зычный голос дворецкого призвал к порядку эмоциональное воинство служанок. – Быстро тут прибраться, чтобы ни пылинки!

– Но это же вещи пани Альжбеты! – пикнул кто-то. – Вдруг она…

– Пани Альжбета больше разозлится, если в её комнатах будет беспорядок! И вам не призраков нужно бояться, а новую хозяйку. Мётлы, тряпки в руки и вперёд. Приду, проверю!

Судя по звукам, ушёл. Кто-то из горничных стал раздавать указания, кто-то побежал за щётками. Девушки споро принялись за работу, не особо и разговаривая.

– Душечка, – Янек осторожно поставил её рядом и кое-как поднялся сам. – А как ты относишься к иллюзиям? Аллергией не страдаешь?

– Что?

– Очень хорошо!

Дверь он открыл обычной воздушной волной, ею же вытолкнул растрёпанную невесту из туалетной каморки.

Вид у неё, конечно, был не самый презентабельный. Но не настолько, чтобы визжать, бросать всё и выбегать из гардеробной, а потом и из апартаментов покойной хозяйки. Стефания непонимающе оглянулась, увидела себя в зеркале и едва не лишилась чувств. Добрый Янек поддержал её, а заодно и лёгким пасом снял морок – бледная до синевы кожа, седая копна волос в высокой причёске, мертвый оскал на лице и пара десятков лишних килограммов на теле. Призрак пани Альжбеты собственной персоной.

– А теперь, – пан Йержимановский потянул её к выходу – быстро-быстро отсюда…

Им повезло. Их никто не заметил ни в коридорах у комнат пани Альжбеты, ни около гостевых покоев. Янек обещал подождать её в холле, и пани Заремская, поспешно приведя себя в порядок, быстрым шагом спускалась по лестнице. Ей оставалось преодолеть несколько проходных залов, как на последней ступеньке её остановил пан Марек.

– Куда вы спешите, прекрасная Стефания?

Он выглядел несколько взволнованным и обеспокоенным, лоб прорезала вертикальная складочка между бровями.

И вот где носит Янека, когда он так нужен?

– Мой жених, – она робко улыбнулась – обещал познакомить меня с профессором Хоментовским. Знаете, его исследования древнего мира такие необычные!

Правда сейчас ей были интересны не все труды достопочтенного пана, а лишь то, что касается мумии древнего жреца. И того, как отвязаться от сомнительной чести быть его «якорем». И обязательно ли умирать для этого?..

– Вам в самом деле интересно?

– Наверное, это не типично для девушек Словении… – Стефа решила прибегнуть к своей любимой отговорке: я же не местная, мне можно!

– Нет, что вы! Это замечательно, что девушка интересуется чем-то ещё кроме вышивания, нарядов и собственного здоровья! – Марек улыбнулся. Солнечно так, даже в груди потеплело от светлой радости. – Расскажете мне про ваш визит? – он взял её под руку и повёл в сторону холла. – Я бы с удовольствием отправился с вами, но моя обязанность быть здесь… Боюсь, Божена не справится. Слуги, в самом деле, совсем от рук отбились.

– Сочувствую…

– Представляете, пани Стефания, горничные твердят, что сегодня уже несколько раз видели неупокоенный дух моей дражайшей тётушки.

Несколько раз? Что ж, хорошее оправдание.

– И что же ваша кузина?

– Не верит, – улыбнулся Марек. – Говорит, раз видели призрака, значит, совесть не чиста. К праведным людям привидения не являются.

Они остановились в центре просторного холла, их фигуры отражались в блестящем паркете.

– Пани Стефания, – пан Ожешковский смутился. – Я понимаю, сейчас не подходящее время. Траур, семейные проблемы. Подозреваю, с наследством будет не всё просто, и Божене нужно будет помочь. Но я чувствую, что если не сейчас, то я вас потеряю… Прошу вас, пани Стефания… Стефа… Не торопитесь со своим женихом. Он скользкий и наглый тип. Не верьте ему! Вы заслуживаете лучшего! И вы сделаете меня самым счастливым мужчиной на свете, если согласитесь сегодня прогуляться со мной… Да хоть по этому парку! Правда, он мне не очень нравится…

– Мне тоже, – девушка покраснела. Признания Марека были неожиданными и заставляли смущаться.

Мужчина хотел сказать что-то ещё, но его перебил появившийся Янек.

– О, я слышал, у вас опять проблемы со слугами? – лучезарно улыбаясь, он как-то вклинился между Стефой и Мареком, который без особого желания отпустил ладонь девушки. – Кухня так и гудит! Кто-то призраков видит, кто-то просто от работы отлынивает. А знаете, пан профессор говорит, что в древнем мире, когда ещё не было такой проблемы с рождаемостью и народа было немного больше, чем сейчас, практиковалось наказание провинившегося раба палками…

– Какой ужас!

– Да, слава богам, мы намного гуманнее наших предков, – Марек отвесил лёгкий поклон. – Хорошего дня, пан Янек. Я буду ждать… – прошептал он Стефе, целуя тонкие пальчики.

Янек поклонился в ответ, а Стефания сделала лёгкий реверанс.

– Слушай, мне не нравится, какая ты с ним, – буркнул Йержимановский, когда они уселись в двухместное ландо и кучер направил лошадей в сторону особняка профессора.

– Что? – не поняла Стефания, мысленно перебирая всё, что произошло: слова Марека, его поведение, его взгляд… Она никогда не хотела выйти замуж просто по воле долга, не считала, что предназначение женщины только в продолжении рода, но и перестала верить, что ей повезёт встретить свою любовь, такую, как пишут в книгах.

А Марек… он оказался совсем не таким, каким она его представляла. И, если быть честной с собой самой, он ей начинал нравиться, но… всё так быстро и так невовремя! Её обвиняют в убийстве, мумия почему-то пытается отравить, жить негде, магия с ума сводит, и жених на голову свалился. Куда уж тут влюбляться!

– Да с этим сахарным мальчиком! – нахмурился маг и стал смотреть на дорогу. – Он же такой правильный, до приторности. Хоть в учебник этикета заноси! А ты с ним… замороженная!

Вот и пытайся после этого быть идеальной пани, чётко следующей заветам этикета.

– Что ж, в отличие от тебя, – вспыхнула Стефания – он благородный и воспитанный пан, который не позволяет себе ничего лишнего!

– Между прочим, я тебя спас!

– Напомни, когда?

Во время ночных визитов через окно, поцелуя или сидения в туалете на одном унитазе? Он ведь даже не извинился за своё неподобающее поведение!

– И нам нужно найти убийцу пани Альжбеты! Если бы не эта необходимость, я бы с вами не общалась! – и тоже отвернулась. А что? Гдыньск красивый город, аккуратный, домики утопают в зелени садов, а если повернуть влево, то дорога приведёт к набережной, закованной в белый гранит…

Янек махнул рукой и надолго замолчал. С чего это он?

– Янек! Срочно иди сюда! – особняк пана профессора встретил их радушно и тепло. – Янек? Где мои тапочки? Я не могу писать монографию без моих любимых тапочек!

– Дом, милый дом, – маг стиснул зубы, кивнул в сторону маленькой гостиной по правую руку, бросил на ходу, что скоро вернётся, и понёсся вверх по лестнице.

Стефания сняла капор и перчатки и прошла в указанную комнату. Небольшую, светлую, с модной низкой мебелью, обитой полосатым льном. Видно, пани Хоментовская привезла её с собой из столицы. Раз уж они саркофаг с половиной погребальной камеры притащили, то пара диванов с креслами совсем немного места займут. И письменный стол с множеством выдвижных ящиков тоже не местный. Слишком помпезный, столешница мраморная. На ней аккуратными стопочками разложены листы бумаги, самописные перья на подставочке… Вот их бы рассмотреть… Когда Стефа уезжала из столицы они только появились, и дядюшка не захотел купить ей такую диковинку. Уж лучше очередной браслет, ага. А в Гдыньске уже было не до капризов.

Пан Йержимановский сказал, что ему нужно забрать какие-то артефакты, а потом они пойдут на встречу с человеком, которому срочно понадобился шпион в доме Божены и Марека. Точнее, ещё один шпион. Кто-то же пустил в дом постороннего. И не первый раз.

И что они вообще знают о пани Альжбете? Какой мотив убийства? Да, характер у неё был препротивнейший, но ни с кем не враждовала. Или никто о её врагах не слышал… Если мотив – наследство, то её родственники не выглядят обиженными завещанием. Она многое сделала для города. С её мнением даже градоправитель считался… Может, стоит искать ответ в её проектах? Все документы уже у Божены, может, помочь ей разобраться?

На столе кроме бумаги и интересных самописных перьев – тонкие палочки с узором из красного дерева и остро заточенные металлические кончики – нашлись копии надписей с саркофага и стен гробницы того неугомонного жреца. Аккуратные ряды картинок-иероглифов с пометками и замечаниями. Где-то перечёркнутыми несколько раз и замаранными до черноты, где-то с тремя восклицательными знаками или большими жирными вопросами.

А ещё много магографий фресок и мозаик в полный размер и увеличенные фрагменты. На одном листе древний бог с головой то ли пса, то ли лисы изливает свет на коленопреклонённого мужчину. Вот этот же мужчина, наверное, Рунихен Разрушитель ведёт войска в битву и под его колесницей гибнут народы, по велению его руки горят города и посевы. Плачут женщины, практически бесконечные вереницы рабов. Красавица в белоснежных одеждах с золотым обручем-змеёй на голове сидит на троне и принимает дары от побеждённых царей. За ней Рунихен. Высокий, широкоплечий. Даже своеобразие живописи народов пустыни передаёт, что он – сила, он – власть, он – опора трона и государства.

Стефания раньше читала, что в погребальных фресках величина фигуры определяет её значимость. Боги изображались огромными, чуть ли не на всю стену. Фараоны – следующие по росту, их семья, жрецы, придворные и маги – всё меньше и меньше. А простые люди и вовсе крохотные. Так этот Рунихен оказался влиятельной особой. Почти в рост с правительницей, по плечи лисоголовому богу. В древнем Та-Мери не так много было женщин-фараонов. При ком же её мумия состояла жрецом? При Нефертари? Хатшепсут? Надо бы спросить у профессора… В кабинет к которому она по ошибке попала.

Стыдно-то как!

Девушка поспешно отбежала на пару шагов. Присела на стул, сложила руки на коленях, уставившись на лёгкий женский шарф на спинке другого стула за рабочим столом. Но ведь это же не преступление? Что-то ей везде подозрительное мерещится.

– Что вы тут делаете? – в дверях появилась девушка небольшого росточка в форме горничной. – Хозяйка не любит, когда сюда заходят без спроса. А вас в столовой ожидать изволят. Пройдёмте, я вас провожу.