Глава тринадцатая

Приезд Билли Бьюэлла, несомненно, поколебал наш устоявшийся маленький мирок, но одна перемена была особенно примечательной: с его приездом в «Лили» начали больше пить.

Намного больше.

Судя по прочитанному, Анджела, ты можешь подумать, будто физически невозможно пить еще больше, но вот в чем коварство алкоголя: место для лишнего стаканчика всегда найдется. Дело практики, знаешь ли.

Главное отличие заключалось в том, что теперь с нами пила тетя Пег. Если прежде она ограничивалась парой бокалов мартини и отправлялась спать в положенное время – строго по установленному Оливией режиму, – теперь они с Билли после спектакля отправлялись кутить и напивались до полусмерти. Причем каждый божий вечер. На первых порциях мы с Селией частенько составляли им компанию, после чего двигали за весельем и приключениями в следующий бар.

Поначалу я чувствовала себя неловко в компании своей невзрачной старой тетушки, но от неловкости не осталось и следа, когда я обнаружила, какой зажигательной умеет быть Пег – особенно после пары рюмочек. Вдобавок она знала в шоу-бизнесе абсолютно всех, и все знали ее. А если не знали Пег, то знали Билли и непременно хотели повидаться с ним после стольких лет разлуки. А значит, выпивка текла к нам рекой, а нередко и сам хозяин заведения присаживался за наш столик посплетничать о Голливуде и Бродвее.

Внешне Билли и Пег по-прежнему казались мне совершенно неподходящими друг другу – он, такой красивый в белом фраке и с набриолиненными волосами, и она, в мешковатом платье из универмага Олтмена и без всякого макияжа, – но они могли очаровать кого угодно и каждый вечер мгновенно становились центром любого сборища.

И кутили они с размахом. Билли заказывал филе миньон и шампанское (частенько он с очаровательной беспечностью ускользал, прежде чем принесут филе, а вот про шампанское никогда не забывал) и приглашал всех присутствующих присоединиться к нашему пиршеству. Билли беспрерывно говорил об их с Пег грядущем шоу, расписывая его как абсолютный хит. Потом он объяснил мне, что у него своя стратегия; он стремился создать ажиотаж вокруг «Города женщин» еще до премьеры: «Не родился еще тот пресс-агент, который сумеет распространять слухи быстрее, чем я это сделаю в ночном клубе».

С дядей и тетей было весело, за исключением одной детали: Пег вечно пыталась проявить ответственность и уйти домой пораньше, а Билли уговаривал ее остаться и выпить еще. Помню, как-то раз в баре отеля «Алгонкин» Билли предложил:

– Еще порцию, моя дражайшая супруга? – И я вдруг увидела в глазах Пег настоящую боль.

– Не стоит, Билли, – ответила она. – Мне вредно столько пить. Дай мне собраться с мыслями, я не хочу наделать глупостей.

– Я же не спрашивал, стоит ли тебе пить, Пег. Я спросил, хочешь ли ты.

– Конечно, хочу, Билли. Я всегда хочу еще. Пожалуй, выпью коктейльчик, но только послабее.

– Может, взять тебе сразу три «послабее»? Чтобы не гонять официанта.

– Давай-ка по одному, Уильям. Мне теперь лучше не спешить.

– Твое здоровье! – Билли опрокинул очередной бокал и помахал им, подзывая официанта. – Думаю, я переживу вечер некрепких коктейлей. Главное, чтобы их приносили вовремя.

Тем вечером мы с Селией оставили Билли и Пег ради собственных приключений. Ввалившись домой, как обычно, в туманный предрассветный час, мы, к своему удивлению, обнаружили, что свет в гостиной горит. Глазам нашим открылось неожиданное зрелище. Пег раскинулась на диване в той же одежде, что и накануне, и спала, мирно похрапывая и закинув руку за голову; ей удалось снять только один ботинок. Рядом в кресле дремал Билли, по-прежнему во фраке. На столике между ними громоздились пустые бутылки и полные пепельницы.

Когда мы вошли, Билли проснулся.

– Привет, девочки, – поздоровался он. У него заплетался язык, глаза налились кровью.

– Простите за беспокойство, – пробормотала я, в свою очередь с трудом ворочая языком.

– Ее уже ничто не побеспокоит, – Билли махнул рукой в сторону дивана. – Она в отключке. Последние несколько ступенек пришлось ее тащить. Девочки, не поможете мне?..

И мы втроем, совершенно пьяные, поволокли еще более пьяную Пег наверх. Она была отнюдь не дюймовочкой, а мы устали и спотыкались, так что операция давалась нелегко. Наконец мы кое-как подняли ее по лестнице, подхватив на манер свернутого в рулон ковра, и очутились у двери, ведущей в коридор четвертого этажа. Боюсь, всю дорогу мы хохотали, как моряки в увольнительной, а еще боюсь, что Пег было не очень удобно – или было бы неудобно, оставайся она в сознании.

А потом мы открыли дверь и увидели на пороге Оливию – последнего человека, которого хочется видеть, когда пьян и виноват.

Оливия сразу смекнула, что к чему. Впрочем, догадаться было несложно.

Я ждала, что она в гневе обрушится на нас, но вместо этого она упала на колени и подхватила голову Пег, нежно ее баюкая. Потом с невыразимой печалью взглянула на Билли.

– Оливия, – пробормотал тот, – ну что ты, в самом деле. С кем не бывает.

– Принесите, пожалуйста, влажное полотенце, – тихо попросила она. – Холодное.

– Я с места больше не сдвинусь, – заявила Селия и сползла вниз по стене.

Я метнулась в ванную и, падая и спотыкаясь, как-то сумела сначала найти выключатель, потом полотенце, открыть кран и повернуть его на холодную воду, намочить полотенце, не вымокнув самой (вот тут я справилась не блестяще) и найти дорогу обратно.

Когда я вернулась, к обществу уже присоединилась Эдна Паркер Уотсон (даже в своем состоянии я невольно отметила прелестную красную шелковую пижаму и роскошный золотистый халат). Она помогала Оливии затащить Пег в квартиру. К сожалению, обе выглядели так, будто им не впервой.

Эдна взяла у меня влажное полотенце и положила его на лоб Пег.

– Давай, Пег. Пора просыпаться.

Билли стоял чуть в сторонке и переминался с ноги на ногу. Кажется, его мутило. В кои-то веки он выглядел на свой возраст.

– Она просто хотела повеселиться, только и всего, – слабо попытался он оправдаться.

Оливия встала и по-прежнему вполголоса произнесла:

– Вот вечно ты так. Вечно ее пришпориваешь, хотя знаешь, что нужно осадить.

На миг мне показалось, что Билли сейчас извинится, но тот совершил классическую ошибку пьяниц и полез в бутылку:

– Ой, да хватит тебе кипятиться. Она в норме. Просто решила пропустить еще пару стаканчиков, когда мы вернулись домой.

– Не суди по себе. – Оливия покачала головой, и в глазах у нее, если я не ошибаюсь, блеснули слезы. – Она не может остановиться даже после десяти стаканчиков. Как и раньше.

Эдна мягко заметила:

– По-моему, Уильям, тебе пора. Да и вам тоже, девочки.

На следующий день Пег поднялась только к вечеру. В остальном все шло своим чередом и никто не упоминал вчерашний инцидент.

А еще через день Пег с Билли снова сидели в «Алгонкине» и угощали шампанским весь зал.