Глава 4
Шепот клинка, молитва пламени
810 год от о.а.и. Гилемо Антарий.
Гилемо Антарий — радужный венец Юга. Государство, одним фактом существования которого доказывалось, что магия правит в мире наравне с порохом, сталью и парусами. А Аструм Примарис — совет могущественнейших магов этой страны, не уступает во власти и величии Королю, Императору и наглому Ригельсберме. Не столь известный на Экваториальном Архипелаге и в других землях, как выскочки — Шваркарас, Ригельвандо и Алмарская Империя, Гилемо Антарий был столь же несокрушим, его берега охраняли Летающие Корабли, а над городами гордо парили грифоньи всадники — неусыпная стража покоя Земель Магов. Он был могуч, несокрушим и прекрасен — этот край, где единственным признаком, определявшим права человека на власть и свободы, были магические способности. Таким был Гилемо Антарий. Уже много веков и впредь.
Могущество и скверный характер. Мордред «Синее Пламя».
Столица была великолепна. Антарис-Примула вставала в блеске и величии, возвышаясь над землей и водой бухты Астар. В красно-золотом сиянии рассвета появлялись стены крепостей, купола и шпили башен, грациозные арки мостов, забранные в камень серебристые ленты рек, волшебные сады у их берегов, заполненные нарядными жителями проспекты, ярусами мраморной белизны овевавшие холмы дома богатых граждан, шумные базары, наполненные жизнью даже в столь ранний час.
В помпезном величии восходили дворцы и усадьбы — резиденции глав Школ, приехавших на сессию Совета.
Вот сияла непорочностью Башня света — резиденция Школы магии Света, на ее вершине трепетал флаг с белым лучом, рассекающим тьму. Потрясало искусство архитектора, создавшего галереи, бастионы и беседки Каменной Твердыни, украшенные сотнями статуй — героев, мастеров и Лордов Школы Земли.
Кляксами среди буйства красок чернели мрачная Тринадцатая Резиденция Магов Смерти, похожий на летящую в воздухе черную тучу Обсидиановый Дворец Магов Тьмы, а так же приземистая и расцвеченная красными огнями Усадьба Ночи.
В небесах парили грифоньи всадники — бдительный патруль городской стражи, а в водах неглубокого залива высились Колоссы — Медный, Стальной и Чугунный. Выражая суровость и неприступность, они сложили могучие руки на груди и были недвижимы до тех пор, пока городу не угрожала опасность. Город был прекрасен. Прекрасен и отвратителен.
Сложив руки на груди, подобно колоссу из бухты Астар, Мордред «Синее пламя» с ненавистью взирал на город с балкона Пламенной Цитадели — резиденции Школы Огня. Полукруглого сооружения выполненного из красного мрамора, возвышавшегося над мостовой на добрых тридцать метров.
«Омерзительно. Они не могли найти худшего времени на созыв внеочередной сессии? Город из без того полон: вернувшиеся моряки, люди на ярмарках. Выпускные в академиях. Любой из этих бесталанных уродов может прятать в рукаве клинок. Даже на улицу невозможно выйти без охраны. А Зале приходится все время оглядываться, многовато новичков в этом году прошло в Аструм. Неужели звание мастера теперь дают за пук, или где-то открылся волшебный источник силы? Тогда зачем я плачу этой своре шпионов и осведомителей? К черту, я Носитель Раскаленного Клинка и Короны Вечного Костра, за мной вся Школа Огня. Последнего ублюдка, покусившегося на мою жизнь я изжарил в течение сорока часов. И прочих тоже размажу. Пора собираться. Надо послушать — что сегодня скажут эти говоруны».
Алая мантия взметнулась, рука в стальной, эмалированной красками пожара перчатке, откинула полог из тяжелого бархата, и глава Гильдии огня вступил в душный полумрак своих покоев, освещенных только немногочисленными огнями тлеющих углей в пятнадцати жаровнях. Он прикоснулся к языку демона — барельефа на стене, и вход на балкон тут же заблокировали стальные шторы. Один взмах руки в красной стали и жаровни ярко вспыхнули, озаряя богатое убранство, с преобладавшими красными, оранжевыми и желтыми тонами.
На стенах из красного кирпича висели шелковые драпировки и изредка встречались объемные барельефы в виде бесов — каждого, кто посетит эту комнату непрошенным, струи пламени из пастей бесов сжигали за пару секунд. Книжные шкафы ломились от томов в богатых переплетах. Под стенами располагались стойки с самым разнообразным оружием — мечи, сабли, копья, шестоперы, алебарды, стальные цепи. Все оружие тут же раскалялось, если брала его не рука хозяина.
На потолке тяжелая бронзовая люстра на две сотни свечей, сейчас не горевших, в виде спящего дракона, свернувшегося кольцом. Это голем-артефакт, по кодовому слову владельца комнаты он оживал и должен был уничтожать любую опасность для господина. А прямо под люстрой огромный стол из красного дерева, с орнаментом из сплетающегося пламени и причудливых цветов. Просто рабочий стол, усеянный бумагами — донесениями, прошениями, письмами от коллег, списками, бухгалтерскими отчетами. Жизнь Носителя Короны Вечного Костра нелегка. И опасна.
Но сейчас ни до стола, ни до книг на полках, ни до тренировок с любимым оружием не было времени. Мордред подошел к шкафу из нескольких пород дерева, с закатной и кровавой древесиной, украшенному объемной резьбой в виде ухмыляющихся ифритов. Шкаф был так велик, что вмещал полсотни различных костюмов — мантий, котт, дублетов, туник и хитонов, принятых в Гилемо Антарии, а так же четыре комплекта полных доспехов.
Мордред выбрал парадный — толстая стальная кираса, украшенная лепестками пламени, наплечники в виде сложенных крыльев дракона, длинная юбка из горизонтальных пластин стали, поножи и наручи с шипами. Под него белый, цвета раскаленного донельзя металла поддоспешник из кожи, поверх — пурпурная котта с капюшоном, расшитым желтым золотом. Этот доспех обладал не только внешним блеском, но и полезными свойствами — например, окружал носителя в бою стеной огня, безопасной для него и гибельной для врага. Отклонял пули и пущенные снаряды, прижигал и врачевал раны нанесенные хозяину. А так же немного нагревался, когда Мордреду врали.
Он оглядел себя в ростовое зеркало, которое держали две обвившиеся хвостами огненных бесовки из бронзы и красного серебра. Оглядел и остался доволен — высок, красив суровой и горделивой красотой воина. Чертами лица грубыми, но хорошо подходящими друг другу — высокий лоб — признак ума, четкие острые скулы, сильный подбородок, тяжелая челюсть правильной формы, орлиный нос с горбинкой, мужественные губы, волосы цвета соли с перцем, черные брови вразлет. Он мог бы и замедлить старение, но зачем — он силен и крепок здоровьем, как и все маги огня, а седина и морщины к лицу воину и политику. Но через пару лет все же придется подумать о том, чтобы посетить специалистов из Школы Жизни.
Что ж все готово — пора отправляться в Аструм Примарис. «Еще начнут без меня, с них станется, с ублюдков».
Аструм Примарис — правящий совет сильнейших магов государства, в который имели право войти только те, кто обладал статусом Мастера, — располагался в сером готическом дворце, украшенном молчаливыми статуями магов минувших веков, называемом Зданием Стихий и Основ. Они стояли, облаченные в глухие балахоны с закрывающими лица капюшонами, из-под которых сапфировые, бриллиантовые, рубиновые, ониксовые, лазурные, малахитовые и прочая глаза пращуров взирали на потомков, призывая их честно и праведно управлять страной. Ну, по крайней мере, так подразумевалось.
«В этой стране всегда царил бардак, подкуп, интрига и огненный шар, бросаемый из-за угла, приправленные толикой безумной демократии. Я бы с большим почтением относился к этим истуканам, если бы не знал, что например вот этот, Секст «Благочестивый», отравил четверых конкурентов, вызвав их на дружеский обед, чтобы прийти к главенству в Школе. Вот эта — Летиция «Сапфировый луч», стала любовницей шестнадцатого Короля Света, превратила его в дебила и правила двадцать лет от его имени Школой Света. А это вообще Виттус Мальгвезийский, интересно, кто и когда приказал его поставить…»
Украшенные лепниной и барельефами шпили Здания Стихий и Основ тянулись на сто метров вверх, шпилей было четырнадцать — тринадцать на каждую школу и самый крупный — центральный Шпиль Единства. Сегодня над каждой вершиной развевался флаг Школы, означавший присутствие делегатов в Здании. Так бывало далеко не всегда — нередко делегаты тех или иных школ отсутствовали, поскольку Аструм Примарис работал сессиями по два месяца в начале и в конце года, а на период меж сессиями многие отправлялись домой, или же находились в городе негласно. «Шпионить, подкупать, плести паутину заговоров и ластится к правящей школе».
Сейчас же случай был особый — внеочередную сессию собрали по ряду вопросов, которые понадобилось решить экстренным порядком. Основанием стало желание Школы Тьмы передать ряд колониальных владений — богатых и лакомых кусков, Аструм Примарис — а значит другой Школе, которую назначат протектором колоний от имени Совета. «Интересно, темные, чем это вы так изосрали свои колонии, что решили их отдать, или амиланийки подбираются? Ничего, сначала выиграем, потом разберемся, Школе Огня колонии нужны, и нам есть, кем их заселять, в отличие всякой мелкой гнуси типа темных, магов смерти, шутов».
Но благодаря самому факту созыва внеочередной сессии к основной повестке был присовокуплен еще ряд вопросов, более мелких — претензии, спорные права, несколько мелких законов. Но все это затягивало сессию с пяти дней до десяти. Что невообразимо бесило Мордреда — город давил на него незнакомостью и переполненностью, его резиденция была далеко не так безопасна, как та, что осталась дома — в столице Школы Огня Пламенной Цитадели. И даже в стенах Здания Стихий и Основ, окруженный кольцом охранников — горящих воинов, не смотря на то, что они каждую секунду были в боевой готовности, облаченные в алые плащи и кровавые шлемы с богатым плюмажем, вооруженные копьями, мечами и магией — он не был уверен в безопасности ни на миг. На него уже покушались. И покушение могло произойти снова.
«Ничего, это мы переживем. Немного осторожности, побольше внимательности и все будет хорошо».
Внутри тринадцать шпилей образовывали круглую сцену, центром которой были нижние пространства Шпиля Единства. В каждом из тринадцати были организованы балконы, расположенные ярусами друг над другом, поскольку в Аструм Примарис мог войти любой маг сдавший экзамен на уровень магического искусства Мастер. На каждую школу балконов приходилось довольно много, и ярусы тянулись под самый потолок — к мастерски расписанному Ильбезем Коротконогим куполу, являвшему аудитории картины открытия магических сил и самых великих свершений прошлого. За куполом, впрочем, располагалось еще несколько этажей башни, отданных под различные административные и технические нужды. В центре же, доступная взгляду с любого балкона (в то же время и балконы всех школ были хорошо видны с любого другого балкона зала), располагалась Трибуна — висящий в воздухе каменный круг, разделенный на сектора из тринадцати цветов, с серым пятном в центре. В этом пятне находилась кафедра, с которой обычно раздавал приказания Спикер-Распорядитель или выступали докладчики от Школ. Когда на Трибуне кто-либо находился, если он, конечно, имел право там находится, цвет его Школы вспыхивал магическим светом и демонстрировал залу, от чьего имени ведется беседа.
Особыми акустическими достоинствами зал не обладал, потому голоса докладчиков, как с Трибуны, так и с места, усиливались магическим образом, посредством артефактов-усилителей. Штатные — порхавшие по залу, просто усиливали голос говорящего и выглядели как бронзовые рты с крылышками. Но многие из достаточно состоятельных Мастеров имели при себе собственные артефакты. Так, например, усилитель Мордреда был выполнен в виде львиной головы, а когда он говорил при ее помощи, в его голосе слышался рев пламени. Мастерам из Школы Смерти служили усилителями их маски-черепа, делавшие голоса рокочущими или замогильными. В Школе Воды были популярны артефакты в виде водных фей, наполнявших голос журчанием весенних ручьев. Маги из Школы Тьмы говорили зловещим шепотом, разносившимся на весь зал, через шелковые повязки на нижней половине лица. В обиходе подобного рода артефакты назывались «горлопанами».
Мордред занял балкон в одном из центральных ярусов своей Школы, сел в золоченое кресло черного дерева, обитое пурпурным плюшем и багровой кожей, с клепками из красной меди, и скомандовал Берру «Желтолицему» — сержанту его личной охраны:
— Более никто этот балкон занимать не должен, но не забывай пропускать моих маленьких гостей, — Тонкие губы посетила мимолетная улыбка.
Голова в глухом шлеме без забрала, с узкими стреловидными прорезями для глаз кивнула, взметнулся алый плащ. Горящие воины встали у входа на балкон и скрестили копья.
«В Конце концов, пока я правлю Школой, имею право требовать уединения, если желаю. А Корону Вечного Костра они сумеют вырвать лишь из моих скрюченных мертвых пальцев. Хотя, может, именно этого они и желают».
Стены, балконы, ограждения, полы и прочие элементы строения были серыми. Однако многие школы, для демонстрации факта своего присутствия вывешивали через перила свои штандарты и флаги, вносившие немного разнообразия. Мордред мрачно рассматривал Зал, положив подбородок на руку в латной перчатке.
Школу Воды под знаком белой капли на синем фоне, представлял Артур из Ледяных Рено, именитый флотоводец. В аквамариновых доспехах и тяжелом плаще темно-синего бархата, он выглядел довольно величественно. Мужественное, загрубевшее от соленого ветра лицо, длинные, густые волосы того же цвета что и плащ, ниспадавшие на плечи, стелившиеся по спине, а вот глаза темные, хитрые и глубокие. Престарелая Леди Воды — наследная правительница Школы, тридцатая по счету, прекрасно знала, кого посылать представлять ее интересы по вопросам колоний.
«Выскочка. Пара ничего не значащих побед на море, пара выигранных турниров, и он уже возомнил о себе невесть что. Много ли ты разбираешься в политике, парень? Сомневаюсь».
В ложу, пройдя мимо стражников, скользнул низкий человек в бархатном камзоле мышиного цвета, с мелкими чертами лица и вкрадчивой улыбкой.
— Школа металлов готова осуществить поддержку, если в этом году вы сократите производство пламенного оружия, особенно огнепушек. — Улыбка была заискивающей.
— А они тем временем крепко зажмут рынок своим великолепным оружием, особенно, — Осклабился Мордред, — всережущими клинками. К черту. Пошел прочь.
Мышиный человек быстро удалился, на обратном пути получив пинок от стражника.
Школу Земли, флаг которой — зеленое дерево и серебряная скала на темно-коричневом фоне, представляли Лорды Щебня, Мрамора и Глины. Первый — невысокий, худой и сутулый, в коричневом камзоле по шваркарасской моде, второй волевой и надменный, с тяжелым подбородком и просто чугунным взглядом, в бурой мантии. Последний — юный и прекрасный, с чуть грубоватым, но честным лицом, в доспехах из кожи и дерева дракийского типажа. В Школе сейчас был период междуцарствия, когда старый Протектор Земли был дискредитирован, и почти не имел власти. А нового еще не выбрали, ибо выборы происходили голосованием за лучший архитекторский проект претендентов, что требовало времени.
«А неплохо я тогда придумал с этой шлюхой. Они еще года четыре провозятся со своими дворцами и башнями. И я уж сумею этим воспользоваться. Во всяком случае, Щебень уже обещал поддержку. Алчный, мелкий дегенерат».
Один из стражников передал письмо, запечатанное синим сургучом. Руки в латных перчатках неловко распечатали послание. «Хм, новый Мастер Воды предлагает встретиться. Почему бы и нет, у них немало голосов».
Серебряный ветер, дующий в золотую тучу на небесном фоне — Школа Воздуха, похоже, была заинтересована в колониальных приобретениях, или же ее иерархам просто нечего было делать. На ее балконах присутствовал суровый гигант двух метров роста в светло-синих доспехах — Рикардос Маг Крепости Клинков. Легкий, стройный и надменный, облаченный в сапфировый хитон из шелка, ходил Авелин Маг Лучистого Моря. В небесно-голубой плотной мантии с высоким воротником, подметающий полы белой бородой, стоял мудрый и опасный Нестор Маг Библиотеки. Присутствовала даже извечно зависевшая от семи Магов Небесного Копья — столицы Школы, несравненная в своем лазоревом платье, расшитом топазами, сапфирами и бирюзой, с корсетом, подчеркивающим полную, безупречную грудь, и высоченным воротником с семью шипами, аристократичная и прекрасная Инесса Владычица Небесной Башни, ведущая свой род от основательницы школы. Ее окружали одетый в цвета штормового неба мрачный Родрик Маг Северного Шпиля, отличавшийся крючковатым носом и кругами под глазами и величественный в своих простых стальных доспехах и белой тунике Маг Южной Цитадели Аллегрос, с белой, короткой бородой и кустистыми бровями.
«Почти весь гарем притащила, курица. Ничего, из этого стада чего-то стоит только Нестор, а на него я найду управу. Ехала бы ты лучше к себе домой, девчонка, в куклы играть. А политику оставила бы большим дядям».
На балконе как будто ниоткуда появился человек в лиловой мантии, с несколькими причудливыми кольцами на сухих пальцах, капюшон скрывал его голову.
— Ничего не вышло. Приезд Инессы все испортил. Я не вижу более вариантов. — Голос был довольно кислым.
— Что поделать, у всех бывают неудачи. — Голос «Синего Пламени» наоборот был весел. — Жду новостей.
Человек в лиловом поклонился и вышел.
— Берр, — Подозвал Мордред начальника охраны, тот мгновенно оказался рядом, — Проследи за тем, чтобы нашего друга по достоинству вознаградили, не терплю некомпетентность. — Он кивнул в сторону удалившегося лилового.
«Желтолицый» ничего не сказал, лишь вновь кивнул, тряхнув плюмажем из рыжего конского хвоста и удалился.
Спикер-Распорядитель — Фокусник из правящей ныне Школы Эмоций, облаченный в черный сюртук, белые перчатки, лосиные штаны, фиолетовый плащ и высокий цилиндр, тем временем начал зачитывать повестку дня. Но Мордред, слушая в пол уха, продолжил осмотр Зала.
Школу Металла, с флагом в виде молота, кузнечных щипцов и обоюдоострого меча, золотых на стальном поле, представлял скучающий в стальном кресле Претор Гильдии Оружейников этой школы. Он был молод, хорош собой и совершенно недоволен происходящим.
«Новый Претор? Неужели старого уже сместили за мужеложство? Не с этим ли пареньком он спал».
Один из охранников передал на подносе яблоко, глава Школы Огня разломил плод. Внутри был мертвый червяк — знак благосклонности Школы Ночи, или по крайней мере части ее.
В ложе Школы Дня, под знаменем белого солнца на золотом фоне, улыбаясь и даря лучезарные улыбки всем прекрасным дамам в зале, в расшитом золотом простом белом хитоне, подпоясанный поясом из серебра и сердолика, на тронообразном кресле белого камня восседал атлетичный, красивый как бог, белозубый, с ровными, прекрасно расчесанными и водопадом спадающими почти до пола волосами и смеющимися золотистыми глазами — Эрос Принц Полудня. Ему сопутствовали в мантии с высоким воротником Белый Канцлер и в золоченых доспехах Щит Дня — его советник и генерал. Не менее прекрасная сестра — Принцесса Зари, равно с принцем правящая Школой, похоже осталась дома.
«Как бы хотелось взять стамеску, и по одному выбить эти белые камушки из его ухмыляющейся пасти. Ненавижу этого заносчивого ублюдка. Ни подкуп, ни лесть, ни угрозы — ничто его не берет».
Лучезарно улыбающаяся блондинка в эффектном белом платье прошла за кордон копий, и наклонившись к уху Мордреда, произнесла пухлыми губами.
— Луч света рассекает тьму. Пусть между нами не будет преград, — По телу «Синего Пламени» прошла неприятная дрожь, не от ее слов, от ее жеста, она приблизилась чрезмерно, но когда он повернулся отчитать посланницу, она уже удалилась.
«Школа Света готова к переговорам, неплохо».
Главную ложу Школы Ночи занимала Ночная Звезда — обворожительная дама, возглавлявшая Сестер Гаротты, одно из влиятельных обществ Школы, в состав которого входили убийцы, врачевательницы, содержательницы детских приютов и борделей. Она была на хмааларский манер закутана в ночные шелка, приправленные изящными золотыми и серебряными украшениями с аметистами и черными опалами, на поясе висел зловещего вида клинок, Глова была укрыта чалмой, а нижняя часть лица — лакированной полумаской, оставлявшей на виду глубокие фиолетовые глаза, дарившие обещания. Ей сопутствовали одетые похоже Мрачные девы — ее командиры. И облаченные в черные мантии, с круглыми бархатными фесками или беретами на головах Ночные Доктора, принадлежавшие к другой влиятельной организации Школы.
«Вот это женщина! Настоящий игрок. Ей и проиграть было бы не жалко. Жду не дождусь оставить красные отпечатки пальцев на ее бледной шее. Но Школа их малочисленна. Колонии им ни к чему, она тут только ради развлечения. Иначе уже кто-нибудь умер бы».
Довольно бесцеремонно в ложу, наорав на стражников, вошел высокий мужчина и плюхнулся в кресло. Одет он был, как и Мордред, в огненные тона, а на поясе носил скипетр с красным, пульсирующим рубином. Носитель Пламенного Жезла, один из ближайших соратников Носителя Короны Вечного Костра был среднего возраста, со светлыми волосами и пламенем в глазах. Его звали Велларес «Красный Бык».
«Я не доверяю тебе ни на грош, скотина, и лучше б ты отсел подальше — обожгу».
— Закон о побочных наследниках можно будет протолкнуть, — начал Велларес, в Школе Огня он возглавлял административную службу.
— Ну так чего ты тогда приперся, дорогой друг? — Заметил Мордред.
— На это уйдет миллион золотом, знаешь, такими желтыми кругляшками, у меня столько нет. — «Красный бык» улыбался.
— Спроси Еноха, он же у нас казначей и Носитель Горящей Шкатулки, — Раздраженно ответил «Синее пламя».
— Если ты помнишь, он с самого начала был против этой затеи, — Собеседник закинул ноги в мягких сапогах на перила балкона, — И, подозреваю, он кем-то подкуплен.
— Н-да, — Мрачно протянул Мордред, — Надеюсь, только в этом вопросе. Хорошо, я отсыплю тебе звенелок, но смотри, чтобы они пошли туда, куда нужно. А что по вопросу об особом статусе военных училищ?
— Не забудь добавить чего-нибудь сверху за труды, по училищам голосование в конце года, к этому времени и будут результаты. Ладно, пойду, посплетничаю с ветерками. — Он встал и раскланялся, — Всего наилучшего, ваше горяченькое величество.
«Синее пламя» раздраженно отмахнулся, собеседник вышел. «Надо укоротить ему поводок».
Спикер меж тем приступил к второстепенным вопросам, а Мордред вернулся к залу.
Угольную тень на темно-сером фоне — Школу Тьмы, созвавшую внеочередную сессию сообщением о передачи своих колоний в ведение Аструм Примарис, представлял Черный Схимник. Облаченный в черную домотканую мантию, плешивый, низкий старик со впалыми щеками и обширной лысиной, он ведал всеми финансами Школы, но давал обет бедности. Ему, сидевшему на резном кресле черного дерева, сопутствовали еще трое из Совета Девяти — разодетые в пух и прах.
«Черный обет. Черное сердце. Черная власть. Тебя стоило бы бояться, но пламя всегда разгоняет тьму. Что же все-таки вы намутили с колониями…»
Стражники передали вино, подарок от Школы Эмоций. От Черного Клоуна. Мордред налил в бокал, поданный одним из горящих, отсалютовал дарителю и выпил. «Если бы он хотел меня прикончить, то я был бы уже труп, без всяких комментариев». Вино оказалось неплохим, хорошего урожая и с легким наркотическим эффектом — взбодрило.
Школу Света — белый луч на черном поле, как всегда представлял Регент — маг из Школы Дня, давший обет служить Аструм Примарис как советник Короля Света. Последний был деспотичным и эксцентричным, единоличным правителем Школы Света. Регента звали Алистер «Монах» и он был уже шестым из Регентов, а король, которому он служил, был двадцать шестым из Королей Света. Так же на балконах присутствовали Мастера Света менее значительного статуса, облаченные в белые или золотые мантии с множеством драгоценностей.
«Король плюет на Совет, Регент подтирает. Доберусь я когда-нибудь до толстячка Малькольма VI, заставлю его повизжать».
В ложу прошел тучный человечек среднего роста, с лысой головой и пучками рыжеватых волос на затылке. Людвиг — доверенный слуга Носителя Раскаленного Клинка:
— Отправь сегодня Регенту пятьдесят тысяч и Шаиру в подарок, не говори от кого, но тысячу монет пошли со знаком пламени, — Мордред оправил на толстой шее слуги рабский ошейник, подавляющий волю, — Ступай.
Слуга поклонился и ушел. А Спикер меж тем вещал о церемонии принятия клятв отличившихся новиатов, закончивших обучение. «Еще один геморрой на мою бедную задницу».
Школу Смерти — с почти пиратским флагом в виде черного черепа на белом фоне, представлял Золотой Череп — один из правящего Круга Черепов. На нем была золотая маска в виде черепа и черный балахон с капюшоном, расшитым золотистыми линиями. Он восседал на кресле из слоновой кости, выточенной в виде человеческих черепов, и был молчалив. Черепов вокруг них всегда было очень много.
«После падения Виттуса Мальгвезийского вы — лишь горстка бессмысленных позеров. Даже руки марать нет смысла».
Стражники, предварительно получив одобрение господина, пропустили на балкон человека с серой, болезненной кожей в черном балахоне расшитым серебром.
— Золотой Череп приглашает вас, о Носитель Короны Вечного Костра и Раскаленного Клинка, в свой чертог сегодня вечером. — Вежливо, почти шепотом проговорил он.
— Я весьма признателен за приглашение, передайте Золотому Черепу мои уверения в дружбе и добром расположении, — «Пошли к черту! Ничего общего с вами иметь не стану», подумал Мордред, «Неужели они что-то пронюхали?!», — Однако к моему великому сожалению — сегодняшним вечером я занят, меня ожидает важнейший эксперимент, отложить который я никак не могу, вы же знаете — совпадение всех необходимых факторов, поток энергии…
— Я передам ваши слова Золотому Черепу, — Маг смерти поклонился и вышел.
Школу Жизни, флаг которой — золотой сноп на молочном фоне, представлял Милостивый Иерарх — высокий и степенный старец в белой ермолке и светло-серой, украшенной орнаментом из змей и цветов мантии. Опирающийся на посох с Кристаллом Жизни, сияющим молочным светом легендарным фокусом Школы Жизни. Он добродушно беседовал с кем-то из более мелких Мастеров Жизни.
«Я ожидал Щитоносца, с ним хоть напиться можно, а от этого зоркого старого мерина одни проблемы. Неужто и он будет бороться за колонию. И на кой она им? Травы там что-ли нашли?»
Спикер-Распорядитель заканчивал оглашение программы и переходил к вопросам и выступлениям делегатов.
Правящая в этом году (в Аструм Примарис циклом в 13 лет, по году, по очереди правила каждая школа, входящая в Совет, соблюдая сложный порядок чередования) школа Эмоций, с флагом в виде разноцветного шатра на снежном поле, прислала веселую разукрашенную Коломбину в пестром наряде из осенней листвы и обрывков шелка, Старого Пьеро, чей возраст был скрыт слоями грима, а чело печально, и Черного Клоуна, свисавшего с балкона, зацепившись ногами вниз головой на высоте двадцати метров от пола и мрачно обозревавшего зал. Школой Эмоций Правил Цирк.
«Весь Аструм Примарис — сплошной цирк, в красках и огнях, и только они этого не скрывают, надо будет потом зазвать Черного на партию в теннис».
— Доброго дня, магистр, — Поздоровался долговязый молодой человек в строгом ультрамариновом облачении, застегнутом на множество пуговиц, обращаясь к Мордреду, по его статусу магического умения.
— А, — Улыбнулся «Синее пламя», — Вы Декар «Дождливая Осень», мне пришло ваше письмо. Приветствую, мастер, прошу, присаживайтесь, — Он указал на стул через один от себя.
— Благодарю, — Юноша сел на указанное место и, огладив свои серебристо-синие волосы, начал, — Я выступаю от не совсем официальной группы, в составе нашей Школы, мы заинтересованы в добрых отношениях со Школой Огня, и я был делегирован засвидетельствовать вам почтение.
«Хе, хе, хотите кого-то столкнуть и пригреть задницы на освободившихся местах, это я люблю».
— Изъявление добрых чувств принято, и оно взаимно, — Маг огня по возможности тепло улыбнулся магу воды, — Полагаю, спектр моих интересов вам известен?
— Думаю, не столь явно, как вам самому, — Неловко улыбнулся юноша, — Но достаточно, для того, чтобы понимать, какую помощь мы сможем вам оказать.
— Прекрасно, — «Синее пламя» продолжал улыбаться, — Здесь не место и не время обсуждать детали, но можете считать, что ваше предложение найдено уместным и приемлемым.
«Я еще подергаю вас за ниточки».
— Благодарю вас магистр! — Мастер Воды улыбался теперь торжествующе, «Юный, наивный, восторженный идиот», — Вы не пожалеете о своем решении!
— Я более чем уверен в этом, — улыбка не сходила с уст Мордреда, юноша распрощался и удалился.
До главы Школы Огня как раз дошла очередь высказаться по повестке:
— Колониями должны править те, дамы и господа, — Начал он торжественно, — Кто обладает для этого ресурсами и возможностями. К моему прискорбию, большая часть школ сейчас не обладает ни достаточным населением, ни достаточным количеством специалистов и уж тем более квалифицированных магов, для заселения колоний. Школа огня ими обладает. Равно она обладает флотом и налаженной транспортной системой через Пояс Свободы и Экваториальный Архипелаг. К тому же мы обладаем протекционными договорами с Шваркарасом и Ригельвандо, что обеспечит надежность нашему статусу правителя колониями Школы Тьмы, от имени Аструм Примарис. С моей точки зрения, — ревело пламя, — Выбор очевиден!
Под дружные аплодисменты своей Школы и довольно сдержанные хлопки всех прочих, он вновь сел и отключил «льва-горлопана».
«Ничего, я еще заставлю вас рукоплескать».
Скованный долгом и обязательствами, ненавидящий политику до мозга костей, на Совете присутствовал глава Школы Боевой Магии Фельдмаршал Дурхарм Аннервиц. Под знаменем со скрещенными мечами и шлемом, черными на багровом поле, облаченный в мундир с эполетом на правом плече и доспешным наплечником на левом, он блистал позументами и золотыми пуговицами, серебряным шитьем и бронзовыми медалями. Его суровое, как будто вырезанное из камня, лицо было застывшим и напряженным. Офицеры, окружавшие Фельдмаршала, так же были напряжены.
«Вот мы оба командиры армий своих школ. Но у меня почему-то подозрение, что я его размажу и один на один и на поле боя. Балаганщик».
Пройдя мимо стражников, к Мордреду приблизился человек, высокий, но очень сутулящийся, с крысиными чертами лица, в неприметной темной одежде. «Начали мышью, закончим крысой» — подумал «Синее пламя».
— Вот список — в основном слуги, младшие маги, воспитанники и соратники, ни одной крупной рыбы — пока рано, — Рука в латной перчатке, держа двумя пальцами протянула конверт, — Чисто, тихо, достойно как всегда. Слива рядом с именем — убить, персик — запугать, банан — похитить, ананас — подкупить. Запомнил? Ступай.
Конверт скрылся в руке с крючковатыми пальцами, человек, похожий на крысу, улыбнулся, что-то пробормотал и скрылся.
«Занятно — кто из них следующим предаст его. Кто позарится на чужое золото и на дареные милости. Хорошо хоть мы живем в просвещенном государстве, и если мразь не владеет искусством, ее нельзя наделить ни титулами, ни владениями. Они живут в землях Школы Огня, а значит они в моей власти. Предателей я сумею жестоко наказать. Но кто же будет следующим?»
Заседание подошло к концу. «Ну вот, еще один день впустую». Мордред поднялся и покинул зал в кольце охраны, не забывая по ходу движения раздавать улыбки, комплименты и обещания встреченным «коллегам».
Дом. А вернее, временное пристанище — резиденция Школы Огня в Антарис-Примула, встретил его духотой непроветриваемых помещений и сухим жаром сотни жаровен, бросающих блики пламени на настенные росписи, повествующие о героях и злодеях прошлого, славных и печальных годах Школы, об интересном и поучительном. А так же на убранство из золота и серебра — люстры, светильники, вазы, картинные рамы — Школа Огня всегда была многочисленна и богата — огонь влечет.
Оставив подле себя лишь двух — самых надежных горящих воинов — высокого Неда и кряжистого Йорга, и отослав всех прочих. «На людях и в толпе они вряд ли решатся, но вдруг кого-то из этих ублюдков подкупили на Совете, пусть сторожат не меня, а коридоры, ведущие ко мне». Мордред направился в обеденную залу.
Не мытьем, так катаньем он сумел на время своего приезда вытурить из Пламенной цитадели всех прочих мастеров огня, приехавших участвовать в сессии Аструм Примарис. И потому к огромному столу, выполненному из ценных пород дерева, красных и желтых тонов, украшенному красным золотом и искусной резьбой. Столу, рассчитанному на сотню персон, и расположенному в Зале Властелинов Огня, при входе в который висела табличка с клятвой верности и братства даваемой магами огня при посвящении еще на первую ступень мастерства. Он вышел один.
Заняв крупное кресло, с высокой резной спинкой, заканчивающейся двумя огненными драконами, вставшими на дыбы и раскинувшими крылья, расположенное во главе стола.
Первое блюда принесла служанка по имени Эллис. Смуглая, с миндалевидными глазами и рабским ошейником, украшенном гранатом на шее, она была воплощением красоты северных широт и происходила с Пояса Свободы — важной географической точки, севернее Гольвадии связывающей Юг и Экваториальный архипелаг, представлявшей из себя цепь островов и лоскутное одеяло мелких государств и городов-государств.
«Какие формы, какая грация. Кто платит тебе, развратная шлюха? Чьи еще приказы ты выполняешь? Кто заплатит тебе за пару щепоток кислого порошка в моей тарелке? Или тебе обещали свободу?»
Девушка, облаченная лишь в шелковый хитон, открывавший левую грудь — полную и с большим круглым алым соском, поставила перед магистром золотое блюдо с крем-супом из осетрины и, поклонившись, удалилась. Перед началом трапезы он провел над тарелкой малахитовым жезлом в виде изгибающейся змейки, напитанном магией яда, жезл не засветился — еда не была отравлена или артефакт ценою в небольшое поместье не обнаружил яда.
Кусок не лез в горло — суп был слишком густым, и к тому же там было многовато мякоти на вкус Мордреда, но есть было необходимо, он и так пропустил завтрак и обед. Ему понадобятся все силы, которые он сможет собрать.
С трудом глотая суп из глубокой золотой тарелки с чеканкой в виде игры огненных духов, он рассматривал зал. В глазах его все ярче разгорался огонь паранойи.
«Старый Томас, ты мой друг с детских лет, и сейчас ты охраняешь мои двери, ветхий дворецкий, истовее, чем стражники. Я верю тебе, но не давай мне повода усомниться. Я не хочу тебя терять».
Его взгляд текуче переместился на стоявшую рядом с сухим, подтянутым дворецким тучную женщину в строгом платье на алмарский манер.
«Бигония. Тебе, наверное, жарко в этом доспехе из сукна и кружев. Эх, ключница, в последнее время та частенько говоришь о дочери и муже. Что будет, если их пленят? Останешься ли ты верна мне, или потеряешь голову от горя?»
Далее, ожидая приказаний от господина, стояла высокая служанка с волосами цвета спелой пшеницы, единственной ее одеждой была набедренная повязка из кожи, с красивым шитьем и рабский ошейник с изумрудом на шее.
«Нэйрис, она у меня уже два года, мягкая, податливая, услужливая, даже когда я не активирую ошейник, но когда ее привели, она брыкалась и кусалась. Я оказал ей честь, взяв на службу из той крестьянской клоаки, где она родилась. Ее брат защищал ее. Возможно, она до сих пор не простила меня за его смерть? Все может быть».
Вторым блюдом был павлин, сухой и жесткий, слишком старый, под винным соусом и сдобренный травами. Блюдо королей. Впрочем, Носитель Короны Вечного Костра почти и был королем. Его принесла коротко стриженная, облаченная в платье с корсетом, на шваркарасский манер, служанка с миловидным, почти кукольным личиком, все время мило улыбающаяся.
«Новенькая, и трех месяцев не служит, надо будет наказать Гордона-управляющего, я даже не помню, как ее зовут, она не должна подавать мне ужин, особенно сейчас, когда на меня так недавно покушались. Но яда в еде нет. Яда нет. Но если она насыпала битого стекла, это ничем не лучше и жезл его не опознает».
Служанка удалилась, а «Синее пламя» проводил ее долгим, тяжелым взглядом, запивая павлина фруктовым вином из кубка с огненными опалами.
Последним блюдом был кремовый торт с ежевичной начинкой. И принесла его тучная черноволосая служанка в просторном платье из бархата. Она была не только в рабском ошейнике, но и в рунированных кандалах, а из уголка рта у нее стекала слюна, пачкая подбородок.
«Ааа, милашка Петти. Я помню тебя. Никто не отказывает магистру, особенно бесталанная мразь, если я сказал, что ты должна опуститься на колени и сосать мой член. Повинуйся. А не разглагольствуй о правилах приличия. Даже на праздничном банкете. Надеюсь, хоть тебя я могу не опасаться».
Завершив ужин рюмкой обжигающего рома, Мордред поднялся, поблагодарил слуг и покинул зал, за ним неусыпно следовали Нед и Йорг.
Путь магистра лежал в глубины Цитадели. В коридорах, где он появлялся, тут же вспыхивали магические светильники, а за ним закрывались массивные стальные двери, с рунической вязью, неподвластной магии. По длинной базальтовой лестнице он спустился в подземное помещение, защищенное не хуже, чем его собственные покои, справа и слева от двери черного дерева, украшенной тигровым глазом, стояли стальные големы. Дорогие и редкие, способные выполнять множество приказов, и способные каждый справиться с двумя-тремя десятками бойцов-людей. Почти нечувствительные к магии и потому еще более опасные. Они проводили «Синее Пламя» взглядом сапфировых глаз из-под забрал рыцарских шлемов и остановили его охранников на входе, синхронно вытянув руки.
За дверью оказалось просторное помещение, кишащее, как матрас в плохой таверне клопами, разнообразными механизмами, столами с книгами, сложными картами и схемами на стенах, механическими устройствами под потолком, чем-то ползающим, извивающимся и скрежещущим под ногами.
От наиболее интересного сооружения — небольшого каменного столика, в центре которого лежал крупный, размером с ладонь угольно-черный ключ, а вокруг на сложной конструкции из энергочувствительной проволоки висели кристаллы и драгоценные камни разнообразных цветов и оттенков, повернулся к вошедшему магистру человек. Невысокий, тучный, с костистым, обрюзгшим лицом с неправильными пропорциями — слишком высоким лбом, крючковатым носом, маленькими бессмысленными глазами, облаченный в потертый и давно нестиранный балахон и круглую шапку, скрывавшую обширную лысину, из-под которой выбивались седые пряди водянистых волос.
«Удивительно, как за таким уродством скрывается такой великий разум».
— Приветствую вас, магистр Мордред, — Поздоровался обитатель чудесной комнаты дребезжащим, почти старческим голосом, хотя сам на вид был не так уж стар.
— Мое почтение, Архимаг, — Носитель Раскаленного Клинка легко поклонился. По уровню магического искусства его собеседник превосходил «Синее пламя», но благодаря власти и влиянию порой все же удавалось добиться большего, чем просто заслугами в учебе. «Что ж — кто-то умеет работать, а кто-то править».
— О! Прошу вас, — Ученый махнул жилистой рукой с выступающими синими венами, — Велларес. Просто Велларес, как всегда. Или «Книжный Червь» если будет угодно магистру.
— Я вас для этого слишком уважаю. — Кротко улыбнулся глава Школы Огня, и ничуть не соврал — он уважал этого человека и ценил, потому как он вел Мордреда к невообразимому могуществу. — Как наши результаты? — «Синее Пламя» кивнул на конструкцию с ключом в центре.
— К моему прискорбию, весьма скромны. — Мелкие глазенки Веллареса сделались печальными, — «Ключ Звездных Врат», а я подозреваю, что это именно он, был создан величайшим из магов Школы Смерти, Виттусом Мальгвезийским, я и вполовину не так талантлив как этот великий ум…
— Столь великий, что поднимал мертвых, вскрывал живых, был изгнан из Гилемо Антария, создал царство смерти и террора под названием «Звездная Конфедерация», где правили некроманты, вампиры, ведьмы и черные рыцари, был разгромлен только объединенными силами всей Гольвадии и умер при невыясненных обстоятельствах. — Мордред передернул плечами, — Я помню, кто такой Виттус, и я уверен маэстро, что вы достаточно талантливы, умны и последовательны, чтобы проникнуть в тайны этого древнего ублюдка.
— Возможно, — кротко улыбался архимаг. — Все возможно. Сейчас я работаю над сплетением энергий основ. — Он взял «Синее Пламя» под локоть и подвел к сооружению из проволоки и кристаллов. — Быть может, сработает какая-то из комбинаций тьмы, смерти и ночи, — он указал на полночно черный кристалл, находящийся напротив него оникс и расположенный чуть сбоку обсидиан, из которых выходила энергия различных оттенков черного, образующая сложный треугольник мерцающей энергии, бьющий вершиной в ключ на столе. — В конце-концов, это же темный артефакт, но я пробовал так же энергию дня, свет, даже жизнь. Пока безрезультатно.
— Вам что-нибудь еще нужно? — вежливо поинтересовался Мордред, который при всех своих знаниях и навыках понятия не имел, как работает это устройство.
— Да, я составил список, — дрожащей рукой ученый передал «Синему Пламени» заляпанный листок. — Особенно мне необходим более мощный фокус смерти. Может быть драконий череп? Хотя он слишком массивен. Попробуйте что-нибудь найти. Я буду признателен.
— Конечно, архимаг, — магистр снова коротко поклонился. — Всенепременно. А теперь я вас оставлю с вашими экспериментами.
— Да, да, благодарю. — Ученый уже начал забывать о присутствии своего покровителя, — надо работать.
Он отвернулся и стал поправлять кристаллы.
«Великий человек, или безумный, еще не понял. Но полезный — это точно», — подумал Мордред, удаляясь.
Его спальня встретила магистра жарой и духотой, окна и вход на балкон закрывали снабженные защитными заклятьями железные ставни, шесть светильников и свечи на люстре весело сияли. На кровати — массивном ложе затянутом багровым ситцем и усеянном множеством подушек, его ждала служанка — четырнадцатилетняя, но вполне созревшая Мия, в рабском ошейнике с аквамарином. Подумав немного, он прогнал ее неудовлетворенной.
Перед сном магистр пустил люстру-дракона бродить по комнате, иногда конструкт отвратно скрипел металлом о камень, но безопасность важнее. Так же маг разломал небольшой арбуз, покоящийся на прикроватном столике, чем активировал на ночь заклятие очищающее воздух от яда и вредных газов, к тому же освежающее его. А когда он улегся — кровать окружил огненный купол, который так же будет надежно охранять его от недоброжелателей всю ночь.
Неудовлетворенный, но успокоенный такими мерами, магистр уснул тревожными снами параноика.
* * *
— Зачем ты здесь? — Он смотрел на порт, с галереи белой, тонкой, почти воздушной обзорной башни, встречаться у моря, было их давней традицией.
— За тем же, зачем и ты, Реймунд. — Ответила она, чуть куснув его в знак приветствия за ухо.
— Я всего-лишь приехал подивиться на грифонов и драконьих наездников. — Он улыбнулся, и осторожно, чтобы не вызвать возмущения тигрицы, обнял ее за талию.
— Сильно в этом сомневаюсь, — Бэгрис гневно шлепнула Стурга хостом по мягкому месту и почесала у него под подбородком своим острым когтем.
— А ты? — Реймунд машинально погладил тигрицу по спине.
— А я, как и мой друг-убийца, всего лишь осенний лист, гонимый ветрами странствий по воле долга, — она улыбнулась, обнажив клыки.
— Поэтично, — он посмотрел в зеленые глаза пушистой собеседницы. — Сама придумала?
— Нет, — огорчилась Бэгрис вопросу. — Это Генцель. У мальчишки всегда был своеобразный поэтический талант.
— Возможно, — пожал плечами Реймунд, — я с ним не знаком.
— А с Главой Школы Огня ты случайно не знаком? — Промурчала она.
— А зачем тебе он? — Стург был несколько удивлен данным вопросом. Мордред «Синее Пламя» был его целью.
— Нууу, он же тааакой импозантный мужжжчина, — протянула тигрица томно.
— Он твой? — Поразился Реймунл.
— Нет. Не он, кое-кто из его помощников. Вернее, это он думает, что помощников. Эх, ладно, не знаешь, так не знаешь… Я вижу там, внизу, на базаре, девушку, она мне ну ооочень приглянулась, пойду ковать железо, пока горячо. — Она, сделав стойку на руках, выпрыгнула за парапет, зацепилась за перила двумя этажами ниже, опять прыгнула, крутанулась вокруг какого-то флагового шпиля и исчезла из виду.
— Позерка, — пробормотал Реймунд, — Не лучше Генцеля.
«Мордред «Синее пламя», крепкий сукин сын», — тревожные мысли одолевали Реймунда. — «Глава школы огня насолил кому-то очень и очень крепко, а теперь он еще и прикончил одного из наших. Убить агента Альянса, уже почти забравшего твою жизнь. Убить наверняка и навсегда. Для этого нужен незаурядный талант. Как подобраться к этому параноику? Кем стать? Снова попробовать вариант напроситься в ученики? Он уже стоил жизни агента, впрочем… молния… дерево. Прикинуться деловым партнером или просителем? Или может быть заменить одного из союзников Мордреда по школе? Черт, это, пожалуй, самое сложное из моих дел».
Обучение магов. Кровь, слезы, унижения.
День выдался жарким и дождливым, впрочем, теплый летний дождь лишь радовал огненного мага. Чего нельзя было сказать об обязанностях, которые сегодня ожидали Носителя Короны Вечного Костра.
Каждая из Тринадцати Великих Школ магии Гилемо Антария обладала центром, как правило столичным городом, где проходили обучение будущие маги школы, преодолевая самые тяжелые ступени могущества — ранги неофита, ученика и подмастерья. Эти школы давали качественное и завершенное образование, в них маги воспитывались в духе и традиции Школы, становясь со временем ценными членами общества, на вершине социальной пирамиды государства.
Однако Гилемо Антарий, в отличие от Шваркараса и Алмарской Империи — имеющих во владении крупные центральные острова — Шварк и Алмар, как и Ригельвандо, раскинулся на нескольких архипелагах, усеянных в основном довольно некрупными островами, входящих вместе в состав Гольвадии — скопления островов Юга. Посему, как правило, Школы отделяли друг от друга многие километры моря, преодолевать которые было дорого и опасно. И для того, чтобы не терять ценные человеческие ресурсы, в каждом из крупных городов, не принадлежащих ни одной из Школ, располагались учебные «филиалы», где так же готовили магов.
Само собой, такой имелся и в Антарис-Примула. И, как глава Школы Огня, Мордред не имел права не посетить это учреждение, явив своей персоной пример карьерной успешности, коей при должном старании мог достигнуть любой из юных магов огня. На деле, конечно, это было не так — «Синее пламя» происходил из древнего, владетельного рода, много поколений радевшего за благо школы, и его карьерный взлет был закономерен. Но «Сопляков все же стоит поощрить».
Филиал Школы Огня, равно как и филиалы всех прочих Великих школ, а так же училища нескольких мелких — типа школ Льда и Яда, располагался в Многоцветной Академии. Много лет назад Аструм Примарис и городские власти Антарис-Примула решили, что учебный центр столицы должен быть объединенным для налаживания добрых, дружеских отношений между магами разных Школ с детства. По мнению Мордреда, это лишь способствовало взаимной ненависти, соперничеству и частой гибели неофитов и учеников на дуэлях. Зато позволяло выживать сильнейшим. Каковых среди магов Школы Огня — владеющей множеством разрушительных заклятий — было немало. Так что идея об объединении ему нравилась.
Многоцветная Академия поражала воображение величиной, буйством красок и творческим безумием архитектора, сумевшего объединить красный кирпич и желтый песчаник, мрамор семи разных цветов и разнообразные оттенки гранита. Серый строевой камень, обсидиан и мореный дуб в переплетение галерей и коридоров, башен и приземистых терм, мостов, раскачивающихся на массивных цепях и шпилей, блистающих на солнце. Многочисленных расписных ворот и стройных рядов стен, опоясывающих сооружение. Здесь со всей возможной помпой разместились тринадцать отделений Великих Школ, с жилыми помещениями, тренировочными площадками, загонами для зверей, гостиницами, библиотеками, питейными заведениями и административными корпусами, несколько отделений школ малых. А так же такие строения как Храм Высшей Магии — по сути институт, где маги разных школ совместно проводили исследования по совмещению и гибридизации магии. Турнирное Поле — где производились состязания в Искусстве. И Зал Чудес — музей Академии с небольшим зоопарком удивительных и необычных, как правило, пригодных на поэлементный разбор, созданий.
Каждый филиал Высших Школ управлялся собственным ректором и был поделен на факультеты, для магов, желающих изучать более высокие и сложные дисциплины, была отведена Аспирантура и Коллегия Чародеев (магов, постигших четыре сочетаемых магических Школы — элиты из элит), находящиеся под патронажем Конклава Ректоров — высшего управляющего органа Академии.
В вышине, над реющими вымпелами, парили грифоньи всадники и наездники драконов, охранявшие оплот науки и молодые дарования. «Кучку зеленых бездарей». Внизу эту роль исполняли Бесцветные гвардейцы — городская стража. Всего в Многоцветной Академии обучалось более тысячи студентов-магов одновременно. Преподавательский и ученый состав включал около пятисот опытных магов и наставников, а полторы тысячи слуг — рабов и зависимых горожан, обеспечивали все необходимые нужды учебного заведения.
Ворота Драконьего Дыхания открылись, и филиал Школы Огня встретил высокого гостя делегацией хозяев этого островка знания, состоящей из нервничающих деканов и толстощекого ректора Мальрика «Тучного» в богато расшитой мантии с четырехугольной, украшенной змеиными хвостами, шапочкой на голове.
— Школа Огня Антарис-Примула приветствует в своих чертогах Носителя Короны Вечного Костра и Раскаленного Клинка! — Торжественно возвестил ректор, тряся многочисленными подбородками и бурно потея.
— Благодарю за прием, Светила Пламенной Науки, — Так же помпезно ответил Мордред, облаченный на этот раз в доломан с красными цепями и аксельбантами, строгие шерстяные штаны и закатный плащ из шести слоев бархата. Он пожал ректору руку, своей стальной дланью и дружелюбно предложил, — Ну, показывайте.
Школа огня была представлена в Многоцветной Академии факультетами Боевой, Теоретической, Бытовой, Защитной, Общей и Высшей огненной магии.
Декан боевого Факультета — подтянутый мужчина лет сорока, бывший наемник, а позже военный советник Школы, с которым как глава армии «Синее Пламя» был знаком, с гордостью продемонстрировал высокому гостю Ристалище.
— Бойцы растут! Настоящие воины! Гордость и честь Школы! — Произнес он довольно, положив Мордреду сильную руку на плечо. «Убери, или я ее сломаю», злобно подумал Глава Школы Огня. По пятам за ним по прежнему следовали шестеро горящих воинов — он не мог доверять даже братьям по цеху.
Ристалище представляло собой закрытое и обложенное зачарованным для пущего эффекта негорючим камнем помещение в несколько десятков квадратных метров, где юные ученики и ученицы метали огненные шары в движущиеся мишени. Атаковали друг друга пылающими хлыстами, выставляя для защиты доспехи, щиты или сферы из огня. Пытались группами победить огненных духов. Все это были уже опытные ученики, прошедшие необходимую подготовку и жизни их почти ничего не угрожало. Однако случались и казусы.
Так, например, на глазах у «комиссии» рыжеволосая девушка лет пятнадцати, обладающая, похоже, немалым потенциалом, бросила в своего противника огненное копье. Тот — парень лет четырнадцати, с длинными черными волосами, выставил щит, но копье, разделившись на две пики, обогнуло его справа и слева и ударило в незащищенные бока. Тут же вспыхнули волосы, одежда, запахло горелой плотью. Ругнувшись подобающим для рубаки, а не для преподавателя, образом, декан факультета выбросил из кольца с гранатом луч красной энергии, тут же погасив парня.
— Беррик, если можешь ходить, бегом в лазарет, если не можешь — ползи. Неудачники нам ни к чему. Аланра, еще одна такая выходка и отправлю сортиры чистить. — Жестко сказал он, затем добавил, — Но то, что освоила «двойной пилум» — хорошо.
«Рыжая симпатяжка, интересно, старина Рональд спит с ней, или девчонка просто действительно талантлива» — подумал с ухмылкой Носитель Раскаленного Клинка.
Термы встретили их жаром и тяжелой, горячей влажностью. Здесь обучались владению силой неофиты. Мальчики и девочки (отдельно) от трех до десяти лет (редко старше) — сидели в горячих парилках, из которых уже через пять минут с воем выбежал бы могучий житель алмарского крайнего севера, по нескольку часов кряду. Менее опытные их собратья плавали в горячих бассейнах, то и дело потные слуги выносили из помещений не выдержавших. Продвинутые ходили по горячим углям, или купали руки в пламени жаровен. Каждый маг, перед тем, как получить возможность творить заклинания, должен был познать свою стихию, ибо магия являлась отражением мира предметного и существующих в нем явлений, на мир мистический, или энергетический — мир отголосков реальности. Мир Вещи в себе, из которого маги черпали энергию, по мере сил и способностей. Для того чтобы почувствовать свою стихию маги в начале пути должны были познать в ее природу, проникнуться потоками силы, слиться с нею. Маги огня для этого, как было ясно, подвергали себя воздействию огня и высоких температур. Маги земли сначала принимали грязевые ванны, а потом, чуть окрепнув, хоронили себя заживо. Маги воздуха целыми днями стояли на узких насестах, высоко над землей, открытые всем ветрам. Маги яда принимали отраву. Маги ночи сначала учились жить в темноте, затем воришками и нищими обитали в городских трущобах, познавая природу ночи. Как учились маги Смерти или маги Гнили, Мордред предпочитал не думать.
Носитель Короны Вечного Костра смотрел на этих детей и вспоминал собственное учение — обмороки, обугленные ступни, постоянная духота и жар, жар, жар. На этом этапе отсеивалось большинство бесталанных, многие умирали, обучение магии было нелегким путем, а в магии огня слабым вообще было нечего делать. Но оно того стоило — эйфорию того момента, когда он впервые смог исторгнуть из себя живое магическое пламя, послушное его воле, Глава Школы Огня до сих пор не мог сравнить ни с наслаждением от плотской любви, ни с радостью боя, ни с политическим триумфом. Прошедшие ад обретали блаженство. Он смог, и отец гордился им, брат умер в муках, сестра отказалась и жила в презрении.
Тут «Синее Пламя» заметил странное металлическое шарообразное сооружение, с одного края которого располагалась топка, куда чумазые мускулистые слуги кидали уголь из большой кучи.
— А это что? — Удивленно поинтересовался он, глядя на струи пара выходящие из вершины шара.
— О! Это наше особенное изобретение! — Радостно возвестил декан факультета Общей Магии огня, так же ответственный за детское отделение — худой бородач за пятьдесят, с добрым, чуть придурковатым лицом.
Мордред хмыкнул.
— Ну, вернее, не наше, — Неуверенно улыбнулся бородач, — Заказали у гартарудов, их инженер иногда приходит сюда обслуживать агрегат, правда, для этого приходится делать тут похолоднее — похоже, рогачи не сильно любят наш жар.
— И как действует? — Магистр подошел к небольшому иллюминатору, расположенному в конструкции на уровне глаз.
— Там пар, его плотность и температуру можно легко контролировать рычажками, вот с той стороны, — Светился гордостью декан, — Это устройство должно ускорить и сделать более контролируемым процесс познания силы.
— Сомнительно… — Начал было Мордред, тут в иллюминатор влепилась детская пятерня, оставляя отпечаток на запотевшем стекле, «Твою мать!», магистр отпрянул и схватился за рукоять своего Раскаленного Клинка — полуторника в лакированных красных ножнах, увитого цепями и украшенного пульсирующими рубинами. Детская рука принялась панически колотить в стекло, сотрясая поверхность иллюминатора, стук-стук-стук, из последних сил.
— Ох, — Расцвел бородач, — похоже, юный Марти не выдержал. Томас. — Обратился он к одному из кочегаров, — Выпусти, пожалуйста, ученика.
Рассматривая тщедушного пятилетку, в полубессознательном состоянии, с кожей красной, почти сваренной, извлеченного из механизма, «Синее Пламя» подумал: «Технология на службе магии, мне это нравится, рогачи сами делают нас сильнее».
— Думаю, надо доработать, — Заметил декан.
— Да, — Согласился Мордред, — Но задел на будущее есть. Пришлите мне потом отчет о результатах испытания. Обязательно со статистикой смертей. Если будет удовлетворительной, в других школах тоже введем ваш агрегат. Как вы его, кстати, назвали?
— Адская душегубка. — Потупился бородач.
— Подходяще, — Улыбнулся Мордред.
В одной из аудиторий для лабораторных работ, группа учеников факультета Бытовой Магии работала с фокусами. Магия являлась продуктом заимствования энергии из непредметного мира, в мир предметный, эту энергию образующий. Понять этот постулат Носителю Короны Вечного Костра в свое время было сложнее, чем научиться творить заклинания. Для выплеска в мир предметный магической энергии, требовался фокус — как правило, предмет, имеющий отношение к образованию нужной магической энергии. Для Школы огня это было пламя. Ученики в аудитории, под надзором суровой преподавательницы среднего возраста, сидели за партами, и держали в руках кто факел, кто свечку, кто масляную лампу. Пытались творить заклинания, передавая энергию через свое тело, и концентрируя ее при помощи таких незамысловатых фокусов. Важным было так же не переборщить — человеческое тело, особенно нетренированное, способно было вместить ограниченное количество энергии, если в пространстве вокруг, или в самом фокусе, энергию не только направляющем, но и создающем, ее оказывалось слишком много, то магу грозили серьезные неприятности — физические и психические травмы.
Так, например, у одного из студентов, сидевших друг от друга на почтительном расстоянии, державшего крупный масляный факел, похоже произошло переполнение. Изо рта у него, обжигая язык и внутренности вырвалось материализованное пламя, а из носа хлынула кровь. Под дружный смех коллег слуги вывели его из зала, поддерживая под руки.
— Какие награды лучшим в этом году? — Поинтересовался Мордред у декана Факультета Бытовой Огненной Магии, невысокой, полноватой женщины в шелках, золоте и самоцветах.
— Три рубиновых перстня, а отличившемуся — жезл с огненным камнем, — Почтительно ответила она.
— Богатеем. — Улыбнулся «Синее Пламя». Речь шла о так называемых «спецфокусах» — артефактах, где сущность огня (и вообще любой магической стихии или основы) была посредством сложных манипуляций, доступных опытным артифисерам (они редко при этом являются магами) и подходящих ингредиентов, заключена в неактивной форме, пригодной для долгого использования. Если факел вырабатывал свой ресурс после десятка заклятий, свечи хватало на три-четыре, а спички на одно и слабое, то спецфокус, в виде, например, рубинового кольца с красным золотом, правильно сработанного, позволял произвести сотню-две манипуляций, после чего активный элемент (в данном случае рубин) разрушался.
Эти артефакты были достаточно редки и ценны — ибо делали их в основном не маги, а колдуны и артифисеры, реже зельевары (алхимики). Собственным, почти неисчерпаемым, стоящим как небольшой дворец, фокусом Мордреда, были его латные перчатки и легендарный Раскаленный Клинок, бесценный, ибо его ресурсы не смогло исчерпать уже шестое поколение Носителей.
Для учеников старшего возраста, готовящихся стать подмастерьями, в Алой аудитории читалась лекции по сложным вопросам теоретической магии.
«Материя суть есть первична, она определяет сознание, равно как определяет мир энергии. Если бы материя действительности была бы иной, объективная реальность строилась бы на совершенно других условиях, нежели чем известная нам. Объективная действительность, данная нам в предметном мире, познаваемая эмпирически посредством ощущений, детерминирует вариативы существования и развития всего сущего. В том числе энергетических пространств, а так же явлений божественных и даже хаòса, неупорядоченной вселенной» — С огнем в глазах читал лектор — молодой и лохматый маг, неизвестный Мордреду.
— Что это еще за ересь, — Пораженно поинтересовался Глава Школы Огня, — Кто этот псих?
— Это не ересь, — Обиделся тоже очень молодой, незнакомый «Синему Пламени» декан Факультета Защитной Огненной магии, которого Носитель Раскаленного клинка подозревал в недобром и всегда старался держаться от него за два-три горящих воина. — Это приглашенный лектор, светило науки — Карлос Мракс.
— Оно и видно, — Угрюмо согласился Мордред, — Мракс он несет. Надо вам будет финансирование урезать, чтоб не тратили деньги на этаких гастролеров.
«Интересно, кто назначил этого парня в деканы, чья он протекция? Надо будет выяснить, этот блондинчик мне не нравится».
В завершение магистр посетил Высокие Покои. В ранге неофита маг познает силу своей стихии, в ранге ученика — учится ею управлять. Становясь подмастерьем — он учится быть магом, ему дают наставника из опытных магов, который учит своего подопечного глубинному пониманию искусства, а так же знакомит с традициями и принципами Школы. На осознанном уровне, наставник окончательно указывает новиату путь полезности и лояльности, который тот должен пройти.
В отдельных кабинетах и тренировочных залах наставники и их подмастерья, занимались шлифовкой искусства. Изобретением собственного магического арсенала (основы создания заклинаний закладывали в Школе с малых лет, но в процессе обучения каждый маг сам выковывал арсенал наиболее подходящих для себя заклятий, которыми мог легко пользоваться). Обсуждением важных теоретических и моральных аспектов магии. Впрочем, магов тут было совсем немного — подмастерья и их наставники не были обязаны оставаться в здании Школы. Многие путешествовали или служили. Отцом Мордреда был прошлый Носитель Раскаленного Клинка, а его наставником стал друг отца — позапрошлый Носитель Короны Вечного Костра, и юноша впитывал последние крохи учения искусству, вместе со знаниями о том, как нужно править и воевать.
— Магистр, — Обратилась к нему Селеста Мангари — декан Факультета Высшей Магии, — Ведь в данный момент у вас нет подмастерья.
«Вот еще».
— Нет, госпожа декан, — Ответил он вежливо, чуя западню, — Я покамест не чувствую способности взять ответственность за воспитуемого.
«Прошлый ублюдок, которого мне подсунули, попытался меня убить! Я воспитывал его два года! Мне собственноручно пришлось изжарить засранца!»
— Разрешите вам представить? — Улыбнулась красавица Селеста. — Это Родрик Аннельхейм, достойнейший из учеников прошлогоднего выпуска, готовый стать верным и надежным подмастерьем, ваша пламенность!
«Нет! Нет! Не сейчас, тупая сука! Мне не нужны еще одни лишние уши, ни в крепости, ни в жизни!»
— Приветствую вас, господин магистр, — Коротко поклонился высокий юноша, с широким лицом и довольно неприятной улыбкой, которого подвела декан, — Для меня было бы честью служить вам верой и правдой и усвоить хотя бы малую часть вашей мудрости.
— Благодарю вас, Родрик, — «Язык у него неплохо подвешен. Но как же здоров», — Я, безусловно, рассмотрю вашу кандидатуру, все обдумаю, и сообщу о своем решении, какое бы оно ни было, позже…
— Но… — Начала было Селеста.
— Позже. — Отрезал Мордред. — Скажите, Родрик, в вашем роду не было гетербагов?
— Нет, мой господин, — Вопрос, похоже, не смутил парня, — Но мне многие говорят, что я велик и силен, как один из них. Но, поверьте, магистр, ни на умственных, ни на магических моих способностях это не сказалось.
— Охотно верю! — Ухмыльнулся «Синее Пламя», — Что ж — позже. А теперь нам пора завершать. Повара, наверное, заждались.
«Пора отсюда сваливать, и помни, идиот — ничего не ешь и не пей на банкете, кто знает, может один или несколько этих лживых тварей сговорились тебя прикончить — банкет самое место» — размышлял Мордред сам с собой, направляясь на праздничный обед в его честь.
Воздав должное истинно царскому угощению: — «Интересно, и откуда у них столько денег на все это», — вернее, сделав вид и проверяя исподволь каждый деликатесный ломтик своим малахитовым жезлом, глава Школы Огня сказал пару слов о долге, чести и славе удела жизни огненного мага перед собранием учеников и, высказав удовлетворение работой филиала Школы ректору и деканам, удалился.
Немного подковерной возни.
— Меня интересуют голоса, — отпив вина из бокала тонкого стекла, говорил Мордред часом позже, трапезничая в «Ласковом Ветре» — одном из лучших, и славящихся своей честностью (никто из посетителей за двести лет не умер от отравы или в результате ссоры в стенах заведения) ресторанов города. — Но так же и вся возможная лояльность Школы Воды, которую вы сможете мне обеспечить. Непосредственно в вопросах колоний меня волнует не только необходимость получить их, но так же — удержать. Тут вы бы мне пригодились.
— Несомненно, — отвечал его собеседник, мастер воды Декар «Дождливая Осень», попивая кофе из небольшой фарфоровой чашки. — Но прежде разрешите поблагодарить вас.
— За что же, — недоуменно поинтересовался магистр.
— За это место — я о нем не знал, — улыбнулся собеседник, огладив серебристо-синие волосы, в этот раз заплетенные в несколько косичек. — А так же за ваше внимание, признаться, не ожидал, что вы снизойдете до беседы со мной. Размышлял попытать счастья с Носителем Пламенного Жезла или Пламенной Книги, они ведь тоже в городе?
— Да, место приятное, — «Хитрый щенок, желаешь подстегнуть мой интерес? В эти игры играют парами», — Я никогда не упускаю хорошие возможности, но ресурсы мои, понятное дело, ограничены. Выбирая меж несколькими кандидатами, которые добивались моего внимания — включая магов из Школ Земли и Воздуха, — я выбрал наиболее перспективный вариант. — Улыбка «Синего Пламени» стала хищной. — И, похоже, не ошибся в Мастере Воды, осознающем, что мои ресурсы много больше, чем у прочих иерархов Огня.
— Поэтому я здесь, — сделав еще глоток, юноша отставил чашку. — Если цена поражения — смерть или изгнание, то я готов играть по крупному. Вам нужны голоса, мне поддержка.
— Пожалуй, я могу ее обеспечить, — рука в латной перчатке налила себе еще вина, от услуг официантов, само собой, пришлось отказаться, — Люди, оружие, корабли? Что-то особенное.
— Пригодилась бы диверсия, — мастер воды стал серьезен, — и напряженные дебаты в Аструм Примарис, которые бы на время обратили на себя внимание видных иерархов нашей школы. Привели бы их в Совет, подальше от дома. А мои друзья тем временем были бы рады пригласить двести-триста боевых магов огня в Аквирас.
— А что на это скажет Леди Воды? — Поинтересовался Мордред, безразличным голосом.
— Леди Воды окружена неверными советниками, лжецами и подхалимами, — жестко проговорил юный маг, сжав кулаки в шелковых перчатках цвета неба. — Отщепенцами из благородных якобы семей, уже давно утративших способности к управлению. Перемены необходимы!
— Несомненно, — бокал медленно вращался в стальных пальцах магистра: «Такой юный, такой горячий, такой наивный».
— Из них опасен лишь Мастер Подземных Рек, Даон Дипволдрис, — Мастер Воды чуть замялся, — И я был бы рад воспользоваться вашими несравненными ресурсами, для создания, эээ, диверсии, которая могла бы отвлечь его внимание.
— Вот как, — голос магистра был сух и задумчив. «Идиот, если он тебя поймает, то это поставит под удар и меня и все ваше дело, нельзя же говорить столь открыто. Но как же хочется утереть нос их мальчишке-адмиралу», — Меня интересуют голоса: колонии Школы Тьмы, Закон о побочных наследниках, поправки к дипломатическому курсу и всякая мелочь. Позже мои люди сообщат вам подробности. И, само собой, флот Школы Воды должен будет готов оказать поддержку нашим войскам на Экваторе.
— Это меня устраивает, магистр, — Декар склонил голову, тряхнув косичками. — Чем мне доказать нашу преданность?
— Голосами Школы Воды на текущем голосовании, само собой, — Мордред допил вино. — А так же, для моего спокойствия, вы сообщите позже и не мне, а одному из моих людей, имена ваших сообщников, чтобы я знал, с кем имею дело.
— Хорошо, ваш человек сможет меня найти… — Начал юный маг.
— Не волнуйтесь, друг мой, теперь вы мой союзник, — «Синее Пламя» зловеще осклабился. — Мои люди знают, как вас найти…
* * *
После «Ласкового Ветра» была «Чайка», заведение много менее статусное, но принадлежащее друзьям Носителя Раскаленного Клинка.
— Две тысячи в Школу Света, семь в Школу Воздуха, пятьдесят в Школу Эмоций, — вещал сидевший напротив магистра неприметный толстячок. Из бухты свежий ветер нес на открытую террасу запах воды и соли.
— Школу Воздуха и циркачей вычеркни, — Мордред махнул рукой. — Здесь Владычица Небесной башни, «Чтоб грифы выклевали тебе глаза, надменная шлюха», они будут делать лишь то, что прикажет она и ее новые фавориты. А циркачей подкупать бесполезно. Пока не сменился Черный Клоун, это все равно, что бросать золото в отхожее место.
* * *
— Велларес «Красный Бык» был замечен в обществе Фельдмаршала, — шептал, то и дело озираясь, карлик в розовом дублете. — О чем они беседовали, узнать не удалось, однако…
— Это был мой приказ, — «Ну что поделать — иногда случается шпионить за самим собой», сурово отрезал Мордред. — Дальше.
— Енох «Драконье Золото» посещал бордель «Гартанна», — шепот карлика перешел на писк. — Это заведение принадлежит Школе Дня.
— Да что ты? — Ухмыльнулся магистр, «Это уже интереснее, надо будет не забыть отправить казначею письмо, с напоминанием, что его дочь до сих пор воспитывается в моей семье, или сразу прислать кусочек уха девчонки?».
— Именно. Но самое подозрительное — Артур «Краснолицый», Носитель Пламенной Книги, посещал судно «Гордость рода», принадлежащее одной из Астуритонских Благородных Семей, туда же, позже, были перевезены шесть сундуков из «Банка Читеолли».
— Свободен, — мрачно бросил Мордред и погрузился в мысли.
«Малокровные из Благородных Семей Астуритона часто становятся авантюристами, даже наемниками и убийцами, «Гордость Рода» принадлежит семье Риккенберз. Носители крови этой семьи способны превращаться в монстров, вторую натуру которых они взращивают в себе. Это опаснейшие, почти идеальные, убийцы. Золото из ригельвандского банка, не разглашающего сведения о своих клиентах ни при каких условиях, сразу после визита моего друга «Краснолицего». Не в меня ли ты метишь библиотекарь? Все еще недоволен, что я обошел тебя при выборах на Носителя Короны Вечного Костра? Что ж — подобное выбивают подобным, а действовать нужно на опережение».
Минутой позже он приказал одному из доверенных лиц найти другого выходца из Астуритона — кого-то из Семьи Виттенберз, владеющей живыми клинками.
* * *
И, наконец, литературный салон «Песнь Девы», где собирался весь цвет магической публики, что-либо смыслившей в литературе. Свечи в изящных золотых канделябрах и магические светильники под потолком давали ровный мягкий свет, озарявший просторную сцену с кафедрой, где какой-то юный белокурый маг зачитывал недурную балладу о любви и смерти. Полсотни столов из драгоценных пород дерева, украшенных резьбой и позолотой, скрывались в тени, пока шло выступление. За двумя соседними столами, сопровождаемые пустоголовыми, восторженными спутником и спутницей, глядя исключительно на сцену, и иногда на свою вторую половину, беседовали, как бы невзначай, двое — Мордред «Синее Пламя» и Элисса «Солнечная Мышь».
— Ах, взгляни, Арман, на эти золотые огни, — обращалась русоволосая красавица в газовом платье к своему кавалеру. — Двухсот тысяч таких, я думаю, хватило бы, осветить чертоги моего особняка?
— У юноши на сцене вкус недурен, не находишь, Лана? — Замечал Носитель Раскаленного Клинка своей спутнице, — Но он слишком жаден до зрительских симпатий.
— О, — стонала, глядя на сцену и огни над ней, пышногрудая красотка Элисса, — Даже ста пятидесяти хватило бы. Я была бы готова отдать свой сладкозвучный голос за буйство этих огней.
— Вот теперь он перешел, пожалуй, к самой интересной части своего произведения, — шептал громко «Синее Пламя», целуя своей спутнице руку. — Если бы к его громовому баритону прибавились бы голоса его талантливых друзей, которых я вижу там во тьме, я не пожалел бы никаких денег, чтобы разнести их сладостную речь над далекими просторами Экватора.
Мордред и «Солнечная мышь» на мгновенье встретились взглядом, она подмигнула, он победно улыбнулся. Школа Света дала согласие на серьезные переговоры.
Кровь и бронза. Полосатая служанка.
Глава Школы Огня вернулся домой глубоко за полночь, измученный дневной беготней и постоянными подозрениями, льстивыми ухмылками и лживыми речами, скрывавшими острые ножи. День дался ему нелегко, и не было оснований полагать, что прочие будут лучше. Все больше и больше ненавидел он столицу.
Приняв ванну и неплотно поужинав, он устало отправился в свою комнату.
Она лежала на полу его спальни, толстый живот распорот, сизые внутренности наполняют душное помещение зловонием, черные волосы почти все сгорели, в глазах застыло бессмысленно-покорное выражение. Одна рука, в рабских кандалах, оторванная и обугленная, валялась в трех метрах от тела, сочась сукровицей из черных трещин. Во второй была зажата щеточка для уборки пыли. Люстра-конструкт, свернувшись, висела на своем месте из ее челюстей капала кровь. Пара настенных бесов еще горячи после выброса пламени.
«Какой идиот послал сюда именно ее? Почему никто не отключил ловушки?! Почему никто не дал ей опознавательный амулет?! Почему никто до сих пор не убрал ЭТО из моей спальни. Неужели я мало плачу ублюдкам, неужели сложно избавлять меня от подобных зрелищ?! Она сдохла! Неужели надо было дожидаться, когда я сам вернусь и обнаружу это? А может она хотела меня убить. Хотела затаиться и зарезать? Или отравить ткань подушки? Черт! Черт! ЧЕРТ!»
Дворецкий лепетал что-то, о том, что не посылал Петти сегодня убирать в его комнате, что служанка перепутала день, что это все огромная ошибка! «Ошибкой было твое рождение!» — орал Мордред и бил слугу ногами. Потом коротко распорядился:
— Иди и найди новую, — «Проблема с Петти состояла еще в том, что она прислуживала «Книжному Червю», а на этих продажных шлюх я не могу ее заменить».
— Кого магистр пожелает видеть в качестве служанки? — Дворецкий встал, вытирая кровь с губ, — Мне составить для вас список кандидатур?
— К черту! — «Если кто-то узнает, что мне нужна служанка, то тут же постарается подкинуть такую, которая решит меня уморить», — Иди на улицу, и выбери первую встречную, которую сочтешь подходящей, приведи ее сюда, и дай мне с нею поговорить.
Ужас от такого вопиющего нарушения этикета, увиденный в глазах дворецкого, доставил «Синему Пламени» истинное наслаждение.
«Хороший ход — безвестная, никому не служащая девка с улицы. Одно большое никто — мы не станем выпускать ее из Цитадели, и я буду уверен, что ее никто не подкупил и не послал убить меня, я все еще могу придумывать оригинальные ходы!»
Через час, дворецкий, не смея ослушаться приказа гневного господина, привел симпатичную девицу — высокую, стройную, даже сексуальную в своей кожаной безрукавке и узенькой юбочке на крутых, аппетитных бедрах. Еще у нее были изумрудные глаза, а мать или отец, похоже, грешили с тигринами, что пошло девице на пользу. «Мне уже не терпится намотать твой полосатый хвостик на руку, когда я буду брать тебя сзади». Его мужское естество напряглось, сделав штаны тесными.
— Как твое имя? — Сурово поинтересовался он у претендентки в служанки.
— Бэг, мой господин, — ответила она, откровенно похотливо осматривая Мордреда.
— Желаешь ли ты служить Школе Огня Бэг? — «Нет, не сейчас, оставь свои мысли, даже со случайной девкой с улицы спать слишком опасно».
— Я сделаю все, — она томно улыбнулась, обнажив нечеловечески крупные клыки, — что прикажет мой господин.
— Знаешь ли ты кто я? — Мягче, но все же строго поинтересовался он.
— Слава о моем господине идет далеко, а я лишь маленькая кошечка, каждый день торговавшая цветами у подножия резиденции Огня. Мой господин величайший из величайших Носитель Короны Вечного Костра и Раскаленного Клинка, так поют герольды, когда господин выезжает из Цитадели. Я вся трепещу от оказанной мне чести, — она скромно опустила глаза в пол.
— И ты столь послушна, ты столь желаешь мне служить, что даже позволишь, надеть на тебя рабский ошейник в оплату за честь? — Помпезно вопросил «Синее пламя».
— Не колеблясь, мой господин! — Когда она посмотрела на него, в ее изумрудных глазах была страстная, испепеляющая, трогающая до самой души любовь.
— Отлично. Я рад тебе, — затем магистр обратился к дворецкому: — Подбери ей ошейник покрасивее, обязательно с изумрудом, и пусть принимает обязанности Петти. Представь ее архимагу, и пусть работает.
Дворецкий кивнул и поклонился.
«Я поиграю с тобой чуть позже, кошечка».
Перед сном пришлось заняться еще одним неприглядным делом — отключить и отправить в хранилище добрую половину охранных артефактов — в том числе люстру и бесов-барельефы. Без них Мордред чувствовал себя почти голым, совершенно незащищенным. Но кто знал — может быть, в следующий раз бронзовый дракон набросится на него, а у магистра не хватит пламени его успокоить, или же бесам вздумается подышать в неурочное время. Так же охранные артефакты убрали и из других частей цитадели — големы, огненные ловушки, падающие из стен железные решетки, рассыпающиеся на жалящих стальных скарабеев. Все это отправилось на склад, оставив «Синее Пламя» волноваться о том, не переборщил ли он.
А теперь его ждала кровать. Со страстью любовницы и мягкостью матери, принявшая Носителя Короны Вечного Костра в свои объятия. Сны были мрачным, тревожными и наполненными кровавыми подозрениями.
* * *
Он видел, как она зашла в калитку в массивных воротах Пламенной Цитадели, махнув улице хвостом, но он был уверен в том, что Бэгрис его видела и поддразнивала. «Я уже здесь, а ты там мерзнешь».
Он действительно был близок. Почти уверен в том, что его пригласят в чертоги Школы Огня. Но паранойя или природная осторожность Мордреда не позволили этому произойти.
Ничего, Реймунд Стург умел ждать, умел выбирать момент и умел наносить удар.
«Позже. Позже так позже» — думал убийца. «Мордред «Синее пламя» — искушенный политик и опытный интриган. Ума не приложу, как он сумел разгадать моего предшественника. Леон «Белокровый» — он был одним из лучших. Мастер, познавший в совершенстве искусство имперсонации и актерское мастерство, без труда читавший в человеческих душах. Почти гений. Он умел выжидать и действовать наверняка. Самое долгое его дело длилось десять лет, за которые он сумел дослужиться от капрала до полковника, чтобы прикончить колониального генерала. Где случилась осечка? Что пошло не так? Как этот мрачный параноик в алых тонах сумел переиграть такого специалиста? Вот она наша жизнь. Судьба агента — череда никому не известных «великих» свершений и бесславная смерть от рук очередного негодяя. Мы платим своими душами и телами, а взамен не получаем ничего. Прочь. Прочь мрачные мысли. Положусь на удачу новичка и болезнь разума красного мага. И на Бэгрис. Хоть одна хорошая новость. Она единственная, кому я хоть сколько-то верю. Кошка не подведет. Не подводила никогда. Черт, я почти люблю ее».
Библиотека Хранителей Знаний. О государствах-уникумах Южного Архипелага Гилемо Антарий и Сетрафия.
Единственная в мире Держава Магии!
Наша великая держава возникла, когда в Древней Империи Имирас (глава 3, параграфы 1–8), в Городе Гилемо, коий теперь сменил свое название на Антарис-Примула, маг Антарий создал первую Магическую Академию. Он выработал научные принципы подхода к изучению магии (глава 6, параграф 3) и обеспечил магическому искусству такую форму, в которой мы знаем его и сейчас.
Первоначально существовали Четыре Школы Стихий, мастерству которых обучали в Академии Гилемо. Это были стихии огня, воды, земли и воздуха. И позднее именно эти школы легли в основу образования государства, получив имя Великих.
Много позже. После Черного Похода и распада Империи Имирас, Великим Школам Стихий, образовавшись самостоятельно на нескольких островах будущего архипелага Гилемо Антарий, стала противостоять Школа Основ. Первоначально в нее входили Школы Дня и Ночи, позже добавились Школы Света и Тьмы. Школы Основ настаивали на верховенстве своего магического искусства, по причине происхождения его от основных категорий вселенского порядка, в то время как стихии почитались ими как вторичные природные элементы. В ходе возникших дискуссий ни одна из сторон не получила существенного перевеса в борьбе, однако Школы Стихий, объективно осознав могущество Школ Основ, пришли к решению включить их в существовавший на тот момент в составе четырех Школ Аструм Примарис.
С течением времени, приблизительно через сто лет (более точные даты историческая наука покамест не имеет возможности установить ввиду утраты огромного количества документов в ходе Эпохи Черного Неба), к Школам Стихий не без борьбы присоединилась Школа Металлов, фактически при помощи своего превосходного оружия завоевав себе место в Совете. А немногим позже к Школам Основ присоединилась Школа Жизни.
До сих пор многие маги считают, что самым черным днем в истории Гилемо Антария, был день, когда к Школам Основ присоединилась Школа Смерти. Адепты которой, ввиду попущения со стороны Аструм Примарис, вызванного невозможностью предсказать последствия, так же занимались чернокнижием, в том числе некромантией.
В результате этого прискорбного события очень скоро из магов Школы Смерти выделился Виттус Мальгвезийский, происходящий из владения Мальгвези, ныне разрушенного и сохраняемого как исторический памятник. Эксперименты и идеология данного человека вынудили Аструм Примарис изгнать его из пределов Гилемо Антария и упразднить Школу Смерти.
В результате последующих событий — а именно бегства существенного количества учеников Мальгвезийского вслед за учителем, — было образовано государство, получившее название Звездной Конфедерации, что считается для Гольвадии началом периода Эпохи Черного Неба.
В ходе Эпохи Черного Неба существующий в Гилемо Антарии порядок был фактически разрушен, ввиду потери большей части территорий, политического и экономического коллапса Державы.
Сразу по завершении Эпохи Черного Неба, которое ознаменовалось падением преступной Звездной Конфедерации и возвращением в Гилемо Антарий Школы Смерти, когда наследники Виттуса Мальгвезийского вошли в состав Аструм Примарис под номером 13, и заключили пакт Черной Книги, обязующий их контролировать и предотвращать все возможные попытки появления чернокнижников, схожих с Мальгвезийским, и регулярно отчитываться Совету о деятельности своей Школы, государственная структура постепенно начала восстанавливаться в новых условиях.
Предшествующими номерами в списке Великих Школ стали Школы Боевой Магии и Магии Эмоций. Согласно общей классификации эти школы относятся к Школам Социальной Магии, но прочие школы из этого списка представлены в Гилемо Антарии лишь малыми школами.
Малые школы — включают в себя различные специальные образования или суррогатные подходы к магии, воплощающиеся в виде объединений полезных Гилемо Антарию, но недостаточно значимых, чтобы войти в Аструм Примарис.
Данные школы возникали и исчезали на протяжении всего существования державы. Самыми ранними считаются школа Льда, выделившаяся из Школы Воды, школа Магмы, выделившаяся из Школы Огня. Школа Стали, выделившаяся из Школы Металла. Школа яда, выделившаяся из Школы Земли. Школа Вони, ныне фактически не существующая, выделившаяся из Школы Воздуха, к ее прискорбию. Эти малые школы классифицируются как Естественные, поскольку образовались естественным путем, в ходе специализации магов Стихийных Школ.
К научным — выделившимся в ходе обособленного научного поиска, в результате необходимости отвечать на исторические вызовы, бросаемые Гилемо Антарию, — школам относится ряд школ, уже сейчас готовых приблизиться к статусу Великих. Школа Разума — маги данной школы служат в структурах безопасности Аструм Примарис и Великих Школ. Они немногочисленны, но сама магия этих школ весьма могущественна, однако школа Разума при появлении взяла на себя обязательство не входить в Аструм Примарис. Такое же обязательство взяла на себя не менее многочисленная, появившаяся в ходе активного научного поиска, школа Информации, маги которой работают в схожих областях.
Так же малые школы появлялись, как попытка выделить новые пути развития магии, такие школы имеют звание неклассифицированных или же относятся к магии социальной. Могущественные и невероятно редкие — школы Изменения и Искажения, по поводу второй из них до сих пор ведутся дискуссии о правомерности. Школы Тела, Призыва и Анимагии — в Гилемо Антарии не получившие чрезмерного развития, в других областях очень распространены за счет уникальных возможностей, которые даются магам этой школы. Отдельным порядком идет школа Бытовой магии — в рамках традиции Гилемо Антария, бытовая магия изучается каждой школой отдельно. Однако в Шваркарасе и Ригельвандо школы Бытовой магии существуют наравне со школами Боевой магии. Так же существуют узкоспециализированные школы, возможности магов которых достаточно ограниченны, ибо применимы в небольшом количестве областей — такие, как школа Секса, школа Боли, школы Страха и Темных эмоций, выделившиеся из Школы Эмоций и прочие.
На данный момент Гилемо Антарий переживает бурный период развития магической научной мысли и не исключено, что в ближайшем будущем появятся новые школы, а какие-то из малых достаточно окрепнут, чтобы войти в Аструм Примарис.
История Гилемо Антария с древнейших времен, до наших дней: [Рекомендован для старших учеников и подмастерий] / ред. Теодор «Рваный», Фелиция «Золотое Пламя», Альфред Ризерро и др….. 764 год от о.а.и.
Летающие корабли и малокровные наемники.
Гавань была полна народу — у причалов теснились сотни кораблей со всех сторон света. Гордые галеоны Алмарской Империи. Бригантины и флейты из Шваркараса. Эллумисские макробиремы. Пузатые ригельвандские торговцы. Остроносые Хмааларские шебеки. Дракийские джонки. Похожие на расправивших крылья птиц корабли из Симиралла. Даже сетрафийский паровой крейсер, обшитый броней, с двумя трубами и мощными, шипованными колесами. И множество судов из иных земель.
Гавань охранялась Радужными Бастионами — сетью крепостных сооружений, в которые каждая из Школ обязана была посылать воинов и магов. Эти величественные крепости из белого камня были оснащены всеми достижениями Гилемо Антарской магии. Огнедышащими пушками Школы Огня. Ледяными копьеметами. Каменными требушетами. Роями теней с близкой дистанции посылавшими на врагов сонмы бестелесных воинов-призраков, и, конечно же, крупнокалиберными пушками береговых батарей, которые лили в Школе Металла и Школе Боевой магии.
Под десятками крытых базаров и сотнями навесов не протолкнуться было от кишевшего в них народа, разговаривающего на множестве разных наречий. А бульвары и проспекты, идущие вдоль гавани, раскинувшейся полумесяцем вдоль берега Астара, были облюбованы великолепными в своих пестрых облачениях магами и их высокородными гостями — капитанами, аристократами и богатыми купцами. Простой люд на эти, украшенные резными скамейками, освещаемые золотистыми магическими фонарями в темную пору, территории не пускали, дабы не осквернять благородный взор их основных посетителей.
Магазины, лавки, склады и купеческие дома покрывали Серую гавань, где шел постоянный торг. А в Гавани Меча маршировала по мраморным плацам морская пехота и боевые маги Школ, охранявших Антарис-Примулу или сошедших с боевых кораблей. Благословенная Гавань предназначалась для судов Школ и высокородных гостей, в ней так же располагались летающие корабли — предмет сегодняшнего визита Главы Школы Огня.
— Приветствую Носителя Короны Вечного Костра и Раскаленного Клинка, — Отдал честь двумя пальцами улыбавшийся капитан, облаченный в пурпурный кафтан с аксельбантами и эполетами, вишневый камзол и белый жилет. На голове он носил широкую треуголку с плюмажем, трепетавшим под свежим ветром, а на ногах — кюлоты кирпичного цвета и высокие ботфорты, блестящие свежей лакированной кожей. На массивном поясе в серебристых ножнах висел морской палаш, а за пояс было заткнуто четыре пистолета с перламутровыми ручками.
— Доброго утра, Джон, — Расплылся в улыбке Мордред. Джон «Горячие Паруса» был его другом, славным малым, магом, обученным в Школе Огня и в малой магической школе Моря, а так же он был капитаном личного судна «Синего Пламени».
«Враждебный» был летающим фрегатом, в его алом корпусе виднелись задраенные на стоянке порты для двадцати шести его пушек. Три мачты горделиво возвышались над суденышками поменьше, окружавшими его. На ноке каждой из них виднелись бронзовые украшения в виде пылающих факелов. А носовая фигура из красного дерева, меди, бронзы и эмалированной стали являла миру разъяренного огненного демона, выдыхавшего пламя и сжимавшего кривые ятаганы в вытянутых мускулистых руках, стальные крылья монстра охватывали нос корабля.
«Враждебный» был летающим кораблем, а потому в его кормовой части виднелась сложная конструкция из сияющих рубиновым светом кристаллов, медных трубок и острых шпилей, меж которых проскакивали магические разряды. Полетная Машина позволяла этому, обладавшему отменными мореходными качествами судну, в случае опасности или при возникновении необходимости двигаться быстрее. Подниматься в воздух и плыть по нему, используя тот же ветер, что и на море. Так он мог проделать много миль, минуя опасности морских просторов, находясь в воздухе до шести часов в сутки, после чего Полетной машине требовался отдых и обслуживание.
Летающими кораблями владели многие школы, они составляли существенную часть ударной мощи Гилемо Антария в схватках на море, периодически даже на суше. Хотя особенно высоко, туда, где дули более жестокие ветры, им подниматься было опасно. Большая часть таких кораблей была некрупной — шлюпы, люггеры, бригантины. Самыми быстрыми, способными дольше всего оставаться в воздухе (лучшие модели в течение нескольких суток), обладала Школа Воздуха, использовавшая в полетных машинах энергию магии своей школы, в то время как большинству прочих школ приходилось использовать дорогостоящие артефакты из редких материалов, например — воздушного камня. Однако, за исключением десятка судов, находящихся в непосредственном ведении Аструм Примарис, сравниться с «Враждебным» могли лишь «Смертоносец» — линейный корабль Фельдмаршала боевых магов, «Айсберг» — корвет Хранителя Лазурных Берегов Школы Воды и «Томная Молния», принадлежавшая Ночной Звезде из Школы Ночи. Последняя использовала какую-то особенную полетную машину неизвестной конструкции и могла даже становиться невидимой, но уступала прочим вооружением.
Кают-компания «Враждебного» была большой и удобной, стол на двадцать персон был сервирован всего на двоих — капитана и его гостя. На собеседников со стен, обшитых панелями черного и красного дерева, взирали портреты прошлых капитанов, а из углов таращились пустыми прорезями шлемов парадные доспехи.
— Этот город меня тяготит, — пожаловался магистр, отпивая ром из чеканной рюмки. — Всюду вижу измену и злобу, даже те, кого я считал союзниками, вызывают подозрение, а от врагов вообще жду худшего.
— Ты в своем репертуаре, — капитан рассмеялся, обнажив белые зубы в половине рта и золотые протезы во второй половине. — Если тебя пытался прикончить собственный ученик, это еще не повод шугаться от каждой тени. Да, вас, больших ребят, иногда убивают, но ты достаточно силен и опасен, к тому же — за тебя будут мстить. — Он хлопнул себя сильной рукой в кожаной перчатке в грудь. — Я, например. Я же помню, как ты вытащил меня на себе из пекла. Есть много людей, верных тебе! Просто не стоит так волноваться!
— Ну, знаешь ли, когда маленький засранец, которого ты воспитывал и одевал, учил и нянчил, вдруг неожиданно пытается отплатить кровавой монетой, это наводит на мрачные мысли, — «Может ты и прав, старый друг, а может быть тебя кто-то заставил говорить эти слова, сыграв на одной из твоих многочисленных слабостей», — Но представь себе! В академии мне пытались всучить нового питомца!
— Ну, так и взял бы, — серьга в левом ухе Джона разбрасывала по каюте тысячи бриллиантовых бликов. — Заодно проверили бы на практике, был ли прошлый раз случайным или злонамеренным.
— Прошлого ты тоже мне советовал взять, несмотря на подозрения, — мрачно заметил Мордред, отрывая зубами кусок от ноги поросенка, зажаренного в сухарях и сметане. — Тот был безродным, никому неведомым, и малообщительным. Этот, как я успел выяснить, такой же. Не полезу дважды на те же грабли. К тому же — он ночью шнырял возле Пламенной Цитадели, его видели мои люди.
— Ну уж, — мотнул головой капитан. — Ты везде видишь черные плащи и колкие кинжалы. Может, у парня подружка поблизости живет?
— Может и так, — «Синее Пламя» проглотил свинину с трудом, опять кусок не лезет в горло, — Но моя шкура мне дорога, и я не готов расстаться с жизнью, недооценив еще одного щенка.
— И это говорит человек, рубившийся на саблях с амиланийской бабой-капитаном, посреди горящих снастей, когда пламя уже подбиралось к крюйту, — весело заметил «Горячие паруса».
— На эту сучку не действовала магия, и я в тот момент чуть не обмочился. Надеюсь, ее кости взяла пучина. — он немного помолчал, — Я боюсь, Джон, боюсь, что в этот раз все зашло слишком далеко. У меня много врагов, а друзьям веры нет, кругом подкуп, заговоры, интриги…
— И добрую половину из них ведешь ты, — Продолжая улыбаться, ввернул капитан. Мордреду захотелось съездить ему по роже, как в старые времена.
— Обещай мне, — Вместо удара, проговорил он, — Обещай, что вы будете готовы, уж на тебя-то я могу положиться?
— Всегда готовы, Магистр! — Джон, услышав в словах друга страх и мольбу, поднялся и произнес торжественно: — Мне плевать на Носителя Раскаленного Клинка и короны, но для тебя, мой друг, я сделаю все!
— Спасибо, — «Синее Пламя» шумно выдохнул. «Я думал, он вскочил меня прикончить», — Аж дух захватило. Просто будьте готовы отправиться, я не желаю ни секундой больше, чем нужно, оставаться в этом лживом городишке.
— Мы будем готовы, — кивнул капитан.
— И, Джон, — Мордред поднялся, собираясь уйти, — За астуритонца тоже спасибо! Это ведь ты устроил встречу, — друг кивнул, — Я не забуду!
* * *
Встреча происходила в приморском трактире, куда Мордред явился почти инкогнито, накинув на плечи серый плащ, а на голову глухой капюшон. В зале было плохо слышно даже слова собеседника, сидевшего через стол, от гула голосов и толпы за стенами. И это было на руку магистру.
— Итак, ты желаешь, чтобы я расправился с этим Риккенберзом? — Говоривший был плечист, обладал атлетичной фигурой, костистым утонченным лицом, все это были характерные признаки астуритонской аристократии — Семи Великих Семей, обладающих могуществом крови. А вот каштановые волосы, наполовину магически перекрашенные в болотно-зеленые, выдавали в нем малокровного — не столь сильного в плане семейных способностей, но все же полезного планам Мордреда. — А если получится, то и с пареньком, его нанявшим?
Последовал кивок головы в капюшоне.
— А какие у нас гарантии, что ты расплатишься? — Голос исходил из-за плеча собеседника магистра, где в богатых ножнах, частично открывавших черный металл, висела кривая, длинная сабля. Магистр не сразу понял, что сварливый, трескучий голос исходит от клинка — особенности семьи Виттемберз, малокровный которой сидел перед Носителем Короны Вечного Костра, — что ты не наймешь кого-то еще, чтобы прикончить нас?
«Умная железяка, даже чересчур. Не подавай мне идей».
— Я расплачусь именным векселем, на ригельвандский банк Медини, - Он говорил негромко, постоянно оглядываясь по сторонам, напомнив себе, к отвращению, одного из своих доносителей. — Деньги по нему — четверть сейчас, три четверти после дела, и премию за две смерти, сможешь получить только ты. — Он само собой обращался к человеку, а не к оружию. Они уже внесены на счет и мне их не вернут.
— Ну, что думаешь, — Обратился малокровный Виттемберз к сабле, поговаривали, что они растут вместе, оружие принимает черты характера и скрытые стороны души носителя, а так же видоизменяется в течение жизни владельца, чтоб быть максимально удобным.
— Этот перец продажен и подл насквозь, разумнее всего было бы снести ему башку, обчистить и смыться, на нем наверняка навешано всякой утвари, больше, чем он нам в золоте сулит, — Проскрипела сабля, затем, помолчав, добавила, — Но сейчас он, вроде, не врал. Выглядит честным.
«Ах ты заморенный кусок ржавчины!» — уже очень давно никто так не разговаривал с Главой Школы Огня.
— По рукам, — Довольно возвестил Виттемберз, по имени Вейро, — Получишь оба трупа. Никогда не любил перевертышей. Да, Кейлин ты, похоже, нравишься.
— Вот векселя, на аванс, на премию, на награду, принесите их в городской филиал Медини и вам выдадут наличные, само собой, когда вы их заработаете, и не пытайтесь меня надуть, — «Синее Пламя» встал и направился к выходу.
— Пошел в жопу, петух! — Пропела ему вслед сталь.
