А что думали в Лондоне

В начале книги мы процитировали фрагмент доклада «руководителя британской научной разведки» физика Р.В. Джонса, где он перечислил возможные варианты германского чудо-оружия. В этом списке нет атомной бомбы. Поэтому можно предположить, что в сентябре 1939 года в Лондоне еще не знали, что открытия ядерной физики можно использовать в военных целях.

Так, в августе 1939 года Уинстон Черчилль, ссылаясь на появившиеся в печати сообщения о возможности создания нового «сверхоружия» на базе атомной энергии, пишет, что эти легенды подбрасываются в английскую прессу нацистской «пятой колонной» с целью деморализации нации.

В январе 1940 года Рудольф Пайерлс впервые в мире рассчитал сечение захвата нейтронов изотопом урана-235 и на его основе вывел величину критической массы урана для производства ядерного взрыва. Поясним, что критическая масса – это минимальное количество делящегося вещества, при котором в нём может происходить самоподдерживающаяся ядерная реакция деления. Если масса вещества ниже критической, то слишком много нейтронов, необходимых для реакции деления, теряется, и цепная реакция не идёт. При массе больше критической цепная реакция может лавинообразно ускоряться, что приводит к ядерному взрыву. Критическая масса зависит от размеров и формы делящегося образца, так как они определяют утечку нейтронов из образца через его поверхность. Минимальную критическую массу имеет образец сферической формы, так как площадь его поверхности наименьшая.

Ученый допустил несколько ошибок в вычислениях и вывел критическую массу урана –235 – менее 0,45 кг. На самом деле этот показатель – 50 кг. Соответственно, для создания ядерной бомбы, «начиненной» ураном –235, требуется свыше 50 кг этого вещества.

В апреле 1940 года двое ученых – Ричард Пайерлс и Отто Фриш – представили руководителю Комитета по изучению средств противовоздушной обороны Генри Тизарду (данное учреждение курировало создание радиолокационного оборудования для военных целей в Великобритании) меморандум «О создании супербомбы, основанной на ядерной цепной реакции в уране». В своем письме ученые заявили, что создание атомной бомбы практически возможно уже в ближайшее время. В меморандуме описан процесс работы завода по производству урана-235 методом газовой диффузии, дана оценка критической массы урана-235, необходимой для атомной бомбы, и предложена конкретная программа научно-исследовательских работ по созданию бомбы.

С Ричардом Пайерлсом не все так просто. Например, до 1939 года он вел активную переписку с советскими учеными-физиками. Кроме этого, его супругой была бывшая советская подданная и выпускница физфака Ленинградского университета Евгения Канегиссер. Они познакомились в сентябре 1930 года в Одессе (там проходил съезд советских физиков), а в апреле 1931 года поженились и уехали в Цюрих. В годы «холодной войны» и после ее окончания его регулярно обвиняли в связях с советской разведкой, правда, доказать факт его работы на Москву пока не удалось. Зато точно известно, что советский атомный шпион Клаус Фукс сумел попасть в команду участников британского атомного проекта благодаря Ричарду Пайерлсу. При этом британская контрразведка выступала против этого назначения, т. к. Клаус Фукс, во-первых, был немцем по национальности и бывшим германским подданным, а во-вторых – коммунистом. Соответственно, он теоретически мог оказывать, как немец, услуги Третьему рейху, а как коммунист – Советскому Союзу. Несмотря на такие изъяны в анкете, Клауса Фукса допустили к участию в британском, а затем и американском атомным проектам. И заслуга в этом Ричарда Пайерлса!

В апреле 1940 года был создан «Комитет Томсона» («Комитет MAUD»). Аббревиатура M.A.U.D. означала «Military Application of Uranium Detonation» («Военное применение уранового взрыва»). Идейным вдохновителем создания «Комитета Томсона» был упоминавшийся выше ученый Рудольф Пайерлс. В этой связи сразу вспоминается письмо Лео Сциларда и Альберта Эйнштейна, написанное осенью 1939 года и преследующее аналогичные цели – запуск атомного проекта.

В двух докладах, подготовленных «Комитетом MAUD», утверждалось:

«…можно создать урановую бомбу, мощь которой будет эквивалентна взрыву 1800 тонн тринитротолуола. Урановая бомба будет поражать не только силой взрыва, но и радиоактивностью, которая сделает пространство вокруг места взрыва бомбы опасным для человеческой жизни на длительное время».

В мае 1940 года премьер-министр Уинстон Черчиль поручил члену кабинета Дж. Андерсену возглавить работы по атомному проекту в Англии, который получил название «Tube Alloys». Британский атомный проект стартовал. В Москве с помощью многочисленных агентов, о них мы расскажем ниже, внимательно следили за ходом его реализации.

Старт советского атомного проекта

Можно или нет создать атомную бомбу в ближайшие годы? Положительный ответ на этот вопрос советская внешняя разведка дала руководству страны еще осенью 1941 года. На 96-й день Великой Отечественной войны нарком внутренних дел Лаврентий Берия прочел «Справку на № 6881/1065 от 25.IX.41 г. из Лондона». Она начиналась такими словами:

«“Вадим” (Резидент советской внешней разведки в Лондоне Анатолий Вениаминович Горский. – Прим. авт.) передает сообщение “Листа” (агент советской разведки Дональд Маклейн, один из членов легендарной «кембриджской пятерки») о состоявшемся 16.IX.41 г. заседании Комитета по урану. Председателем совещания был “Босс”.

На совещании было сообщено следующее.

Урановая бомба вполне может быть разработана в течение двух лет, в особенности если фирму “Империал Кемикал Индастисс” обяжут сделать это в наиболее сокращенный срок…».

А заканчивалось оно такими словами.

«Комитетом начальников штабов на своем совещании, состоявшемся 20.IX.41 г., было вынесено решение о немедленном начале строительства в Англии завода для изготовления атомной бомбы.

“Вадим” просит дать оценку “Листа” по урану».

Этот документ, «Справка на № 7073, 7081/1096 от 3.X.41 г. из Лондона» («Справка 1-го Управления НКВД СССР о содержании доклада “Уранового комитета”, подготовленная по полученной из Лондона агентурной информации»), два доклада «Научно-совещательного комитета при Английском комитете обороны по вопросу атомной энергии урана», а также переписка по этому вопросу между руководящими работниками комитета были направлены наркомом внутренних дел Лаврентием Берией начальнику 4-го спецотдела НКВД СССР майору госбезопасности Валентину Александровичу Кравченко. Последний внимательно изучил все полученные материалы и рекомендовал провести два мероприятия.

«1) Поручить заграничной агентуре 1-го Управления НКВД СССР собрать конкретные проверенные материалы относительно постройки аппаратуры и опытного завода по производству урановых бомб;

2) создать при ГКО СССР специальную комиссию из числа крупных ученых СССР, работающих в области расщепления атомного ядра, которой поручить представить соображения о возможности проведения в СССР работ по использованию атомной энергии для военных целей».

Из-за сложной обстановки на фронте предложенные мероприятия удалось реализовать только в марте 1942 года.