Примечание

Вопросами расщепления атомного ядра в СССР занимались академик КАПИЦА – в Академии наук СССР, академик СКОБЕЛЬЦИН – Ленинградский физический институт и профессор СЛУЦКИЙ – Харьковский физико-технический институт».

Весной 1942 года советские физики-ядерщики не только не знали о происходящих за рубежом событиях, но и сами еще не верили, что проект создания атомной бомбы можно реализовать на практике в ближайшие годы и их западные коллеги уже участвуют в гонке.

В начале мая 1942 года начальник ГРУ Генштаба направил начальнику Спецотдела Академии наук СССР М.П. Евдокимову письмо с просьбой сообщить о возможностях использования атомной энергии в военных целях. Вот текст этого документа:

«В связи с сообщениями о работе за рубежом над проблемой использования для военных целей энергии атомного деления урана прошу сообщить, насколько правдоподобными являются такие сообщения и имеет ли в настоящее время эта проблема реальную основу для практической разработки вопросов использования внутриядерной энергии, выделяющейся при цепной реакции урана».

Почему военная разведка заинтересовалась ядерной физикой – легко объяснить. С осени 1941 года как минимум двое ценных агентов – высокопоставленных ученых – Клаус Фукс и Аллан Мей (о них мы подробно расскажем ниже) начали передавать в Москву документы по британскому и германскому атомным проектам. А сотрудники центрального аппарата ГРУ не могли объективно оценить ценность данной информации и возможность ее практического применения. Идет первый год Великой Отечественной войны. Все для фронта. Все для победы. И одно дело, если на основе полученных данных можно создать новый вид оружия или боеприпасов, а другое – если эти работы интересны и важны только для узкой группы физиков-теоретиков.

Ответ написал уже упоминавшийся выше Виталий Хлопин. В своем письме он сообщил:

«В ответ на Ваш запрос от 7 мая 1942 года № 137955с сообщаем, что в Академия наук не располагает никакими данными о ходе работ в заграничных лабораториях по проблеме использования внутриатомной энергии, освобождающейся при делении урана. Более того, за последний год в научной литературе, насколько она нам доступна, почти совершено не публикуется работ, связанных с решением этой проблемы. Это обстоятельство единственно, как мне кажется, дает основание думать, что соответствующие имеют прикладное значение и они проводятся в секретном порядке.

Что касается институтов АН СССР, то проводимые в них работы по этому вопросу временно свернуты как по условиям эвакуации, так и потому, что, по нашему мнению, возможность использования внутриатомной энергии для военных целей в ближайшее время (в течение настоящей войны) весьма маловероятна».

Далее автор письма пишет, что если будут такие материалы, то просит обязательно прислать.

Разумеется, такие материалы у ГРУ были, и оно их прислало в Спецотдел Академии наук СССР: 17 августа – 138 листов; 24 августа – 17 листов; 25 августа – 122 листа и 2 сентября – 11 листов. Вот только ознакомиться с ними Игорь Курчатов смог только в ноябре 1942 года.

Официальной датой начала советской атомной программы считается 28 сентября 1942 года. В этот день было принято Постановление ГКО № 2352сс «Об организации работ по урану». Согласно тексту этого документа, Академии наук СССР к 1 апреля 1943 года нужно было «представить доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива». При этом мало кто обращает внимание на тот факт, что до 1 апреля 1943 года советским ученым нужно было ответить на вопрос: можно ли использовать уран в военных целях? Говоря другими словами, осенью 1942 года в Москве еще не верили, что атомную бомбу можно создать в ближайшие годы! Прошел год, а в той же Великобритании так ничего и не создали! В США работы только начались, и когда там будут получены положительные результаты – неизвестно. В Германии (основываясь на данных британской разведки, которые в Москву передавали советские агенты) участники проекта «Уран» столкнулись со множеством трудностей.

В ноябре 1942 года Игорь Курчатов ознакомился с материалами, добытыми ГРУ и внешней разведкой (Первое управление НКВД). В частности, с тетрадью, озаглавленной «Использование урана как источника энергии и как взрывчатого вещества». Скорее всего, это доклад, подготовленный для правительства Великобритании не позже октября 1942 года и скопированный одним из советских агентов. Так что руководство Советского Союза знало столько же о британском атомном проекте, что и их коллеги из Лондона.

После изучения всех материалов советский ученый высказал свою точку зрения. По его мнению:

«Имеющихся в распоряжении материалов недостаточно для того, чтобы можно было считать практически осуществимым или неосуществимым задачу производства урановых бомб, хотя почти не остается сомнений, что совершенно ограничивает вывод сделанного за рубежом».

Кто придумал американскую атомную бомбу

По утверждению автора доклада Генри Смита «Атомная энергия для военных целей», в США весной 1939 года «маленькая группа физиков-эмигрантов, состоявшая из Ю. Вигнера, Э. Теллера, В.Ф. Вайскопфа и Э. Ферми и возглавлявшаяся Л. Сцилардом», осознала возможность использования достижения атомной физики для военных целей и предложила прекратить публикации по данной теме. Отметим, что тогда никто из них не утверждал, что атомную бомбу можно создать в ближайшие годы. Просто, по их мнению, дальнейшие исследования в сфере атомной физики могли позволить решить данную задачу. Призыв к введению режима секретности американское научное сообщество проигнорировало.

Летом 1939 года Лео Сцилард, известный своей симпатией к идеям коммунизма (по утверждению отдельных авторов, с 1943 года он даже выполнял поручения советской разведки), и Альберт Эйнштейн, также не чуждый левых взглядов и возлюбленный агента советской разведки Маргариты Коненковой, решили написать письмо президенту США. Третий человек, которого принято называть третьим автором данного документа, – вице-президент одной из ведущих промышленных корпораций, бизнесмен и политик Александр Сакс. Последнего сложно заподозрить в симпатии к идеям коммунизма. Зато он всегда лоббировал интересы своего бизнеса и страны, где жил. И ему понравилась идея создания «чудо-оружия», благодаря которому Америка станет еще сильнее. Ну и еще возможность поучаствовать, как бизнесмену, в этом проекте.

Хотя официально считается, что у письма трое авторов, но сам текст придумал и написал Лео Сцилард. Дело в том, что великий ученый в конце 30-х годов мало интересовался процессами, происходящими в ядерной физике. С Лео Сцилардом он дружил с середины 20-х годов, когда оба жили в Германии. Выше мы упомянули об их совместном проекте – холодильнике.

Позднее Александр Сакс признался: «В действительности мы нуждались в подписи Эйнштейна только для того, чтобы обеспечить Сциларду авторитет, поскольку в те времена он был почти неизвестен в Соединенных Штатах».

Александр Сакс лишь вручил послание президенту США, сообщив во время этой процедуры, что письмо написал его всемирно известный и авторитетный физик Альберт Эйнштейн. Вот что прочел президент США:

«Сэр!

Некоторые недавние работы Ферми и Сциларда, прочитанные мной в рукописи, заставляют меня ожидать, что уран может быть в ближайшем будущем превращен в новый важный источник энергии. Некоторые аспекты возникшей ситуации, по-видимому, требуют бдительности и, при необходимости, быстрых действий со стороны правительства. Я считаю своим долгом обратить Ваше внимание на следующие факты и рекомендации.

В течение последних четырех месяцев благодаря работам Жолио во Франции, а также Ферми и Сциларда в Америке стало реальным получение ядерной реакции при больших количествах урана, вследствие чего можно освободить значительную энергию и получить большие количества радиоактивных элементов. Можно считать почти достоверным, что это будет достигнуто в ближайшем будущем. В свою очередь, это может способствовать созданию бомб, возможно, исключительно мощных бомб нового типа. Одна бомба этого типа, доставленная на корабле и взорванная в порту, полностью разрушит весь порт с прилегающей к нему территорией. Такие бомбы могут оказаться слишком тяжелыми для воздушной перевозки.

Соединенные Штаты обладают малым количеством урана. Ценные месторождения его находятся в Канаде и Чехословакии. Серьезные источники – в Бельгийском Конго. Ввиду этого было бы желательным установление постоянного контакта между правительством и группой физиков, исследующих в Америке проблемы цепной реакции.

Для этого контакта Вы могли бы уполномочить лицо, пользующееся Вашим доверием, неофициально выполнять следующие обязанности:

а) поддерживать связь с правительственными учреждениями, информировать их об исследованиях и давать им необходимые рекомендации, в особенности в части обеспечения Соединенных Штатов ураном;

б) содействовать ускорению экспериментальных работ, ведущихся сейчас за счет внутренних средств университетских лабораторий, путем привлечения частных лиц и промышленных лабораторий, обладающих нужным оборудованием.

Мне известно, что Германия в настоящее время прекратила продажу урана из захваченных чехословацких рудников.

Необходимость таких шагов, быть может, станет понятна, если учесть, что сын заместителя германского министра иностранных дел фон Вайцзеккер прикомандирован к Физическому институту Общества кайзера Вильгельма в Берлине, где в настоящее время повторяются американские работы по урану».

Если внимательно изучить текст этого документа, то сразу возникает вопрос: почему для объекта атаки был выбран морской порт? Кто сообщил Лео Сциларду, что именно в 30-е годы советская внешняя разведка во многих портах мира создала разведывательно-диверсионные резидентуры, которые не только снабжали Москву информацией о графике движения кораблей, но и при необходимости могли организовать серию диверсий. Ведь ученых-физиков в университетах не учили военной стратегии и тактике, а трагедия Перл-Хабора произошла только в декабре 1941 года.

Другой вопрос – кто подсказал автору письма саму идею использования урана в военных целях. Ведь фактически осенью 1939 года никто не знал, что атомную бомбу можно создать в течение нескольких лет.

Откуда Лео Сцилард узнал о происходящих в Германии событиях? Маловероятно, что о них сообщали американские СМИ. Да и немецкие газеты, скорее всего, об этом не писали.

Слава направо: Роберт Оппенгеймер, Эльза и Альберт Эйнштейн, Маргарита Коненкова, приемная дочь Эйнштейнов Маргот

Налогичные вопросы нужно задать и относительно Альберта Эйнштейна. Ведь он прекрасно понимал, какую ответственность берет на себя, подписывая данный документ. Для того чтобы поставить свой автограф, великий ученый должен был полностью доверять заявлениям Лео Сциларда, и (или) кто-то заставил его подписать этот документ. Был ли в ближайшем окружении великого ученого такой человек?

В августе 1939 года Альберт Эйнштейн проводил свой отпуск с Маргаритой Коненковой. О ней мы подробно рассказали в предыдущей главе. Об этом послании президенту США он рассказал ей. Она, выполняя указание Центра и применив весь арсенал женских чар, заставила его поставить свой автограф.

С Лео Сцилардом советская разведка поступила похожим образом. Кто-то из его друзей – американских коммунистов четко выполнил указание советской разведки. Например, во время совместного времяпровождения в баре высказал идею о том, что атом можно использовать в военных целях. Также нужно учитывать фактор личной материальной заинтересованности Лео Сциларда. Если Альберт Эйнштейн вел относительно обеспеченную жизнь – гонорары от многочисленных публикаций и переиздания его книг, зарплата в Институте современных исследований и т. п., то то же самое утверждать в отношении Лео Сциларда сложно. Кем он был – эмигрантом из Германии, одним из множества физиков-теоретиков, с очень ограниченным числом мест работы. Об этом мало кто знает, но в 30-е годы многие американские ученые, кроме преподавания в университетах, были вынуждены подрабатывать учителями в школах. Поэтому, предложив проект создания американской атомной бомбы, Лео Сцилард создавал новое рабочее место для себя.

Возникает вопрос: а зачем все это нужно было Москве?

Можно назвать две причины такого странного поведения Иосифа Сталина.

Во-первых, а об этом было подробно рассказано выше, научное, военное и политическое руководство СССР в начале Второй мировой войны не верило в возможность создания атомной бомбы. Все работы в этой сфере – неразумное расходование ресурсов. США – потенциальный противник Советского Союза. Поэтому можно сделать ему «гадость», заставив работать над бессмысленным, по мнению Москвы, проектом. Если развивать эту идею, то об американской атомной программе узнают в Японии и Германии и тоже включатся в «гонку вооружений». Соответственно, это потребует определенных ресурсов, а также желание руководства страны подождать пару лет, пока не начнется серийное производство «урановых бомб», а только затем напасть на СССР.

Во-вторых, США становились научным центром, который бесплатно разрабатывал для СССР атомное оружие. При условии если его вообще возможно создать. Дело в том, что на территории США действовало множество агентов советской разведки. Эти люди могли не только регулярно сообщать о достигнутых результатах, но и влиять на «американский атомный проект». Ведь «тайными информаторами Москвы» были не только ученые и инженеры, но и высокопоставленные чиновники.

Нужно было лишь запустить этот проект. И таким человеком, вопреки своему желанию, по крайней мере так он утверждал после окончания Второй мировой войны, стал Альберт Эйнштейн. Все события, которые произошли после ознакомления американского президента с подписанным им посланием, – лишь последствия поступка великого ученого.

В середине октября 1939 года директор Бюро стандартов США Лиман Бригс был назначен главой созданного по указанию американского президента Консультативного комитета по Урану. Также в его состав вошли полковник К.Ф. Адамсон (Управление артиллерии армии) и капитан 3-го ранга Дж. С. Гувер (Управление артиллерии военно-морского флота). 21 октября 1939 года состоялось первое заседание Уранового комитета. По результатам этого мероприятия был подготовлен доклад, где среди прочего утверждалось – ядерную бомбу можно создать. Также рекомендовалось закупить отдельные материалы для проведения первых экспериментов в Колумбийском университете. В феврале 1940 года необходимая субсидия (6000 долларов США) из военного бюджета была выделена. Начались эксперименты.

В марте 1940 года неутомимый Альберт Эйнштейн обратил внимание Президента США на то, что в Германии после начала Второй мировой войны заметно возрос интерес к урану. Не понятно, правда, на основе чего великий ученый сделал такой вывод. Ведь с октября 1939 года в Третьем рейхе программа создания ядерного оружия была засекречена. Может быть, о событиях в Третьем рейхе ему во время очередного свидания сообщила Маргарита Коненкова.

Согласно уже процитированному выше докладу «Атомная энергия для военных целей», в апреле 1940 года в США на заседании физического отделения Национального исследовательского совета Г. Брейт предложил образовать цензурный комитет для контроля статей, публикуемых во всех научных американских журналах. Хотя первоначальным мотивом этого предложения было стремление установить контроль над публикацией статей по делению урана, сформировавшийся несколько позднее Проверочный комитет (при Национальном исследовательском совете) стал общим руководящим органом проведения издательской политики во всех областях, представлявших военный интерес. Данный орган был создан и просуществовал до окончания Второй мировой войны. При этом его рекомендации носили добровольный характер.

В начале июня 1940 года была определена очередная смета расходов на проведение экспериментов: 140 000 долларов США. Кроме этого, Консультативному комитету по Урану нужно было самостоятельно «изыскать фонды для поддержки исследовательских работ». Поэтому сложно утверждать, что летом 1940 года в Вашингтоне всерьез воспринимали возможность создания ядерного оружия.

Прошло несколько дней, и ситуация кардинально изменилась. Консультативный комитет по Урану был преобразован в подкомитет Исследовательского комитета национальной обороны (ИКНО). С этого времени данный орган занялся финансированием исследований в области ядерной физики. Первый контракт был заключен с Колумбийским университетом сроком на один год: 1 ноября 1940 года – 1 ноября 1941 года. До ноября 1941 года было оформлено 16 контрактов на общую сумму 300 000 долларов США. С лета 1941 года по лето 1942 года (был расформирован) подкомитет назывался Урановой секцией, или Секцией S-1.

В мае 1941 года при Национальной академии наук США был сформирован Обзорный комитет. Его главная задача – оценить «военное значение проблемы урана и рекомендовать размеры затрат, необходимых для ее исследования». Он дал положительное заключение – атомную бомбу можно создать. Одновременно оптимистичные сообщения пришли из Великобритании. Местные ученые также считали, что в ближайшие годы можно будет начать серийное производство «урановых бомб».

В начале ноября 1941 года Обзорный комитет подготовил третий доклад, который был специально посвящен вопросу о «возможностях взрывной реакции деления урана-235». Если в первых двух докладах Академии наук не указывалось, что уран может сыграть решающую роль в современной войне, то эта возможность была подчеркнута в третьем докладе. Процитируем данный документ:

«Со времени нашего последнего доклада успехи, достигнутые в области разделения изотопов, с настоятельней необходимостью выдвинули следующие вопросы: (1) вероятность успеха попытки создания атомной бомбы, (2) разрушительное действие, которое можно ожидать от такой бомбы, (3) время, необходимое для того, чтобы закончить разработку атомной бомбы и наладить производство, и (4) предварительная оценка денежных затрат.

1. Условия создания атомной бомбы. Атомная бомба исключительной разрушительной силы явится результатом сближения достаточных масс элемента U-235, происходящего очень быстро. Это представляется столь же верным, как и всякое предсказание, основанное на теории и эксперименте, но не испытанное практически. Наши вычисления показывают, далее, что требуемые массы могут быть сближены достаточно быстро, чтобы реакция стала действенной…

2. Разрушительное действие атомных бомб. (а) Масса бомбы. Масса урана-235, необходимая для получения взрывного деления при подходящих условиях, едва ли может быть менее 2 кг и более 100 кг. Эти широкие пределы вызваны главным образом неопределенностью значения поперечного сечения захвата U-235 для быстрых нейтронов, получаемого из опытов… (b) Энергия, освобождаемая при взрывном делении. Вычисления для случая масс, надлежащим образом распределенных в начальный момент, показывают, что от 1 до 5 процентов энергии деления урана должны освободиться при взрыве, обусловленном делением. Это равно энергии от 2*10⁸ до 10*10⁸ ккал на килограмм урана-235. Таким образом, освобождающаяся при взрыве энергия на килограмм урана эквивалентна энергии взрыва около 800 тонн тринитротолуола.

3. Время, необходимое для разработки и получения необходимого количества U-235.

(a) Необходимое количество урана. Так как разрушительная сила современных бомб является в настоящее время важным фактором военных действий, очевидно, что если разрушительную силу бомб повысить в 10 000 раз, то такие бомбы приобретут решающее значение.

Тем не менее требуемое количество урана будет велико. Если признать правильным расчет, согласно которому для уничтожения военных и промышленных объектов Германии понадобилось бы 500 000 т бомб из тринитротолуола, то такое же разрушительное действие произвел бы уран-235 в количестве от 1 до 10 тонн.

(b) Выделение U-235. Разделение изотопов урана может быть выполнено в нужных количествах. В настоящее время разрабатывается несколько методов, из которых по крайней мере два представляются вполне подходящими и приближаются к стадии практических испытаний. Это метод центрифугирования и метод диффузии через пористые перегородки. Другие методы изучаются или нуждаются в исследовании; они могут оказаться в конечном счете лучшими, но пока далеки от технического применения.

(c) Время, необходимое для производства атомных бомб. В данный момент можно лишь весьма грубо оценить время, необходимое для разработки, технического освоения и производства атомных бомб. Однако если сосредоточить все усилия для выполнения программы, то можно ожидать получения значительного количества атомных бомб через три-четыре года…».

В том, что американские ученые сделали вывод о возможности создания атомного оружия одновременно с британскими коллегами, нет ничего удивительного. США имели доступ к данным, полученным в результате реализации британского атомного проекта. Просто шпионаж и ничего личного.

18 декабря 1941 года Администрация США приняла решение о выделении необходимых ресурсов на создание ядерного оружия. Америка вступила в гонку по созданию атомной бомбы.

В конце декабря 1941 года секция S-1 была подчинена Управлению научно-исследовательских работ. Также было создано Бюро технического планирования, в функции которого входили производственно-технические вопросы, доставка материалов и строительство опытных установок, а также сооружение установок промышленного масштаба. Мы не будем подробно останавливаться на всех административных преобразованиях, а сразу перейдем к лету 1942 года.

18 июня 1942 года полковник Дж. К. Маршалл (инженерные войска) получил указание от начальника Инженерной службы образовать новый округ инженерных войск для выполнения специальной работы (атомная бомба). Этот округ был официально учрежден 13 августа 1942 года и назван «Манхэттенский округ». Работа, которую проводил этот «округ», была в целях секретности названа «Проект ДСМ» (Development of Substitute Materials – разработка заменяющих материалов).

В конце сентября 1942 года был сформирован Комитет военной политики. Обязанностью этого органа было планирование военной политики в отношении материалов, исследований и разработки производства, стратегии и тактики и представление периодических докладов политической группе, назначенной президентом США.

В рамках американского атомного проекта во время Второй мировой войны было создано три бомбы: плутониевая «Тринити» (взорвана 16 июля 1945 года на полигоне), урановый «Малыш» (сброшена на Хиросиму 6 августа 1945 года) и плутониевый «Толстяк» (сброшена на Нагасаки 9 августа 1945 года).

Отметим, что накануне взрыва «Тринити» среди участников проекта не было единого мнения о результатах испытания. Предсказания о силе взрыва варьировались от нулевой мощности в случае полного провала испытаний до 18 килотонн в тротиловом эквиваленте (этот подтвердившийся прогноз дал физик Исидор Айзек Раби) и до уничтожения штата Нью-Мексико (на его территории проводились испытания) и всей планеты. В последнее почти никто не верил, но такое предположение заставило ученых поволноваться.