Ни шагу назад!

Знаменитый приказ № 227 наркома обороны СССР Сталина («Ни шагу назад!») о военной дисциплине появился 28 июля 1942 года. В нем говорилось:

«Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге и у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Части войск Южного фронта, идя за паникерами, оставили Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама бежит на восток. Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.

Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо, если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог. Из этого следует, что пора кончать отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.

Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок Советской земли и отстаивать его до последней возможности. Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев – это значит обеспечить за нами победу.

Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов. Чего же у нас не хватает? Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину. Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу. Паникеры и трусы должны истребляться на месте.

Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования.

Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо, как с предателями Родины. Таков призыв нашей Родины. Выполнить этот приказ – значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага…»

Начало создания в тылу советских войск заградительных отрядов.

Юрист Б.В. Кравцов писал: «По своему характеру этот документ являлся нормативно-правовым актом. В приказе перечислялись меры по укреплению боевого духа, дисциплины, подчеркивалась необходимость борьбы с трусостью, паникерством. Командирам и политработникам ставилась задача: обеспечить резкий перелом в ходе войны. По поводу этого документа “диссиденты” в свое время утверждали (есть такие утверждения и сейчас): мол, заградотряды в соответствии с приказом № 227 расстреливали отступающие войска. Действительно, заградительные отряды были созданы, они расстреливали паникеров и трусов. Но заградотряды, я считаю, не сумели бы остановить основную массу войск, если бы она повернула назад. Разве могут 200 бойцов противостоять нескольким тысячам? К тому же отряды эти располагались в нескольких десятках километров от передовой».

А вот что о приказе № 227 писал генерал-майор гитлеровской армии Ганс Дерр: «Русские, хотя и осуществили планомерный отход за Дон, под давлением немецких частей вынуждены были отступить к Волге и Кавказу раньше намеченного срока, на некоторых участках их отступление превратилось в бегство. Это нашло свое отражение в знаменитом с различных точек зрения приказе Сталина, изданном в конце июля. В этом приказе, который можно назвать скорее обращением к армии и народу, Сталин указывает на серьезность сложившейся обстановки, обусловленной тем, что русские войска не задержали немцев на Дону; он останавливается на огромных потерях России в территории, полезных ископаемых, сельскохозяйственных районах и в населении с начала войны. Этот приказ был характерен также стилем изложения: отеческий тон обращения к солдатам и народу, никакого приукрашивания, никаких упреков, никаких угроз, никаких пустых обещаний. Одна горькая непреложная истина. Он возымел действие: примерно с 10 августа на всех участках фронта немецким командованием было отмечено усиление сопротивления противника».

Н.К. Байбаков, занимавший в 1942 году пост заместителя наркома нефтяной промышленности СССР, вспоминал: «В один из жарких июльских дней 1942 г. меня вызвал в Кремль Сталин. Когда мы встретились, он неторопливо пожал мне руку и тихим спокойным голосом сказал:

– Товарищ Байбаков, Гитлер рвется на Кавказ. Фашистский фюрер решил сам руководить операцией, прибыв для этого в Полтаву. Он уже заявил, что если не завладеет кавказской нефтью, то проиграет войну. Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам. Вы должны вылететь на Северный Кавказ. Если нужно, дадим, кого хотите. Мы можем вам выделить специалистов для уничтожения там нефтепромыслов.

Я задаю вопрос:

– Товарищ Сталин, а кто даст команду по уничтожению нефтепромыслов?

Сталин отвечает:

– А вы с товарищем Буденным решайте вопрос на месте.

Затем Сталин меня предупредил:

– Имейте в виду, товарищ Байбаков, если вы хоть одну тонну нефти оставите немцам, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы, а противник не сумеет захватить эту территорию, и мы останемся без нефти, мы вас тоже расстреляем.

Набравшись храбрости, спрашиваю:

– Товарищ Сталин, а какова же альтернатива? Вы мне не оставляете выбора.

Он мне показывает двумя пальцами на висок и отвечает:

– Молодой человек, здесь выбор… Вот вы туда летите и, повторяю, вместе с Буденным этой вопрос и решайте, когда и что делать.

…В итоге вот что получилось: мы уничтожили около трех тысяч скважин, компрессорные станции, электростанции и т. п. Оккупанты находились на Северном Кавказе шесть месяцев, но за это время не получили ни одной тонны нефти».

В Москве с 12 по 15 августа 1942 года проходило совещание глав правительств СССР и Великобритании и представителя президента США по военным и политическим вопросам.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль вспоминал: «Я прибыл в Кремль и впервые встретился с великим революционным вождем и мудрым русским государственным деятелем и воином, с которым в течение следующих трех лет мне предстояло поддерживать близкие, суровые, но всегда волнующие, а иногда даже сердечные отношения. Наше совещание продолжалось около четырех часов. Поскольку наш второй самолет, в котором находились Брук, Уэйвелл и Кадоган, не прибыл, присутствовали только Сталин, Молотов, Ворошилов, я, Гарриман, а также наш посол и переводчики… Первые два часа были унылыми и мрачными. Я сразу же начал с вопроса о втором фронте, заявив, что хочу говорить откровенно, и хотел бы, чтобы Сталин тоже проявил полную откровенность… Сталин, мрачное настроение которого к этому времени значительно усилилось, сказал, что, насколько он понимает, мы не можем создать второго фронта со сколько-нибудь сильными силами, и не хотим даже высадить шесть дивизий. Я сказал, что дело обстоит так… В конце концов Сталин сказал, что если мы не можем произвести высадку во Франции в этом году, он не вправе требовать этого или настаивать на этом, но он должен сказать, что он не согласен с моими доводами».

Перед отлетом английского премьера из Москвы Сталин встретился с ним в ночь с 15 на 16 августа на своей квартире в Кремле.

На беседе присутствовали также переводчики В.Н. Павлов (с советской стороны) и майор А.Х. Бирс (с английской стороны). Позже к беседе присоединились министр иностранных дел СССР В.М. Молотов и заместитель министра иностранных дел Великобритании А. Кадоган. Записал по памяти В.Н. Павлов.

Во время беседы имел место обмен мнениями по общим вопросам военной стратегии, в частности по военно-морской стратегии. Черчилль коснулся вопроса о нападении на Северную Норвегию и заявил, что он имеет желание и намерение осуществить эту операцию совместно с советскими силами зимой этого года. Он обещал позже снестись по этому плану лично с тов. Сталиным.

Тов. Сталин ответил, что было бы хорошо осуществить эту операцию, и заявил, что он готов выделить для участия в операции 2–3 наши дивизии. Тов. Сталин сказал, что мы испытываем острую нужду в грузовых автомашинах для нашего фронта. Он заявил, что был бы благодарен, если бы Англия могла поставлять нам 20–25 тысяч грузовиков, даже вместо танков. При этом мы готовы принимать только шасси, так как кузова мы можем изготовить сами.

Черчилль ответил, что он постарается удовлетворить эту просьбу, но одновременно указал, что недостаток тоннажа затрудняет переброску в СССР грузовиков, которые производятся в Англии в достаточно большом количестве.

Затем Сталин просил помочь нам поставкой алюминия, в котором мы будем испытывать недостаток до будущего года. Черчилль ответил, что он изучит возможность удовлетворить эту просьбу, хотя Англия также испытывает недостаток в алюминии.

В дальнейшей беседе Черчилль поинтересовался колхозами и судьбой кулаков. Сталин ответил, что коллективизация ликвидировала нищенство, поскольку каждый член крестьянской семьи получил возможность самостоятельно зарабатывать и независимо жить. Сталин рассказал о том, что коллективизация была вызвана желанием внедрить в сельское хозяйство крупные машины, поднять его производительность. Это было возможно осуществить только в крупном хозяйстве. В результате коллективизации в СССР сильно возросли урожайность, особенно благодаря внедрению высококачественных семян. Что касается кулаков, то некоторое количество их было выселено в северные области СССР, где они получили участки земли. Остальные кулаки были перебиты самими крестьянами – настолько была ненависть к ним со стороны крестьян.

Черчилль, внимательно выслушав Сталина, заметил, что коллективизация была, вероятно, весьма трудной работой. Сталин ответил, что действительно коллективизация была очень трудной работой, на которую было истрачено несколько лет.

Сталин сообщил Черчиллю, что в ближайшее время мы предпримем налет на Берлин. Конечно, мы, ввиду дальности, можем послать только 150 бомбардировщиков. Англичане находятся в лучшем положении, но у нас ходят слухи, что англичане с немцами заключили соглашение о том, чтобы воздержаться от взаимных бомбардировок Лондона и Берлина.

Черчилль с некоторым раздражением ответил, что никакого соглашения по этому поводу нет, и что они начнут бомбить Берлин, как только позволят метеорологические условия и ночи станут достаточно продолжительными. Нам нужно согласовать, сказал он, налеты английских и советских самолетов на Берлин, во избежание столкновений между ними. Сталин ответил, что это, конечно, нужно сделать.

Касаясь Германии, Черчилль заявил, что в Германии нужно уничтожить прусский милитаризм и нацизм и разоружить Германию после войны. Сталин ответил, что нужно перебить военные кадры Германии. Кроме того, необходимо ослабить Германию путем отделения от нее Рурской области.

Сталин спросил Черчилля о количестве сил в Англии на островах. Черчилль ответил, что количество войск в самой Англии достигает 40 дивизий, но при дальнейших уточняющих вопросах Сталина не дал вразумительного ответа.

В конце беседы было согласовано коммюнике о переговорах Черчилля со Сталиным. По настоянию Черчилля была принята формулировка о решениях, охватывающих область войны против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе. Черчилль предложил также добавить в коммюнике заявление о том, что «эту справедливую освободительную войну оба правительства исполнены решимости вести со всей силой и энергией до полного уничтожения гитлеризма и всякой подобной тирании». Эта формулировка была также принята.

Об этой встрече Черчилль на следующий день отправил отчет военному кабинету министров своей страны и президенту США Рузвельту: «Я отправился попрощаться с г-ном Сталиным вчера в семь часов вечера, и мы имели приятную беседу, в ходе которой он дал мне полный отчет о положении русских, которое казалось весьма отрадным. Он, безусловно, весьма уверенно говорит о том, что удержится до зимы. В 8 ч. 30 мин. вечера, когда я собирался уходить, он спросил, когда он увидит меня в следующий раз. Я ответил, что уезжаю на рассвете. Тогда он сказал: “Почему бы вам не зайти ко мне на квартиру в Кремле и не выпить немного?” Я отправился к нему и остался на обед, на который был приглашен также г-н Молотов. Г-н Сталин представил меня своей дочери, славной девушке, которая робко поцеловала его, но которой не было разрешено остаться на обед. Обед и редактирование коммюнике продолжалось до трех часов утра. У меня был очень хороший переводчик, и я имел возможность говорить более свободно. Преобладала атмосфера особенной доброжелательности, и мы впервые установили непринужденные и дружелюбные отношения».

Сталин в присутствии Молотова 23 сентября 1942 года принял приехавшего в Москву лидера республиканской партии США Уэнделла Люьиса Уилки (1892–1944). Беседа продолжалась около двух часов в присутствии В.М. Молотова.

Сталин спрашивает, как прошло путешествие.

Уилки отвечает, что путешествие прошло замечательно.

Сталин спрашивает, не устал ли Уилки от перелета.

Уилки отвечает, что он не чувствовал усталости. Перелет был очень интересным, и он, Уилки, получил большое количество впечатлений. Он побывал на фронте в Египте и увидел, что военное положение там было намного лучше, чем он ожидал, и что Великобритания нанесла Роммелю ошеломляющий удар. В целом, по всему Среднему Востоку военная и политическая ситуация для союзников стала более прочной.

Президент и он, Уилки, приняли решение о целесообразности его поездки по ряду стран и, главным образом, в Россию, чтобы услышать от руководителей Советского правительства искренне и откровенно о том, в чем США еще недостаточно помогают СССР, и что они должны еще сделать в этом направлении. Он, Уилки, считает чрезвычайно важным, чтобы сотрудничество между США и СССР существовало не только во время войны, но продолжалось бы и после войны. Он приложит все свои усилия для выполнения этой задачи. Ему известно, что подавляющий процент американского населения и правительство, которое находится у власти, а также лично он, который долгое время возглавлял оппозицию, совершенно убеждены в том, что союзники победят Гитлера. Он, Уилки, хотел бы услышать от товарища Сталина, что еще должны сделать США в этом направлении, как помочь СССР.

Сталин отвечает, что по вопросу о том, как помочь России, он должен сказать следующее. Программа обещаний или обязательств по поставке предметов вооружения, которую приняла на себя Америка, не выполняется. По югу, через Персидский залив, эта программа выполняется за последние два месяца на 40–50 %, по северу – на 15–20 %, а нам сейчас помощь очень необходима.

Уилки спрашивает, включены ли в эти 15–20 % потери от потопления судов на море. Сталин отвечает, что в эту цифру входят все поставки, которые были отправлены из США в СССР, то есть в эту цифру включены потери от потопления судов. Из последнего конвоя были потоплены 12 пароходов в зоне, охраняемой Англией, и 1 пароход – в зоне, охраняемой СССР. Затем он, Сталин, должен сказать, что Англия перехватывает некоторые поставки США, предназначенные для СССР. Так в последнее время англичане взяли у нас уже погруженные в Исландии 154 истребителя «Аэрокобра», сославшись при этом на распоряжение президента США. Он, Сталин, мало верит, что может существовать подобное распоряжение президента. Должно быть, это было сделано по настоянию англичан.

Что касается вопроса о путях разгрома Гитлера, то он, Сталин, должен сказать, что у союзников имеются для этого возможности, но бывают случаи, когда государство, имея возможности, не использует их. Как победить Гитлера? Путь для этого намечен, и он состоит в том, что, если Россия продержится до того момента, когда союзники будут готовы, то союзники победят. В противном случае, союзники потерпят поражение. Он, Сталин, видит в этом роль России, которая своей устойчивостью дает Америке и Великобритании возможность подготовиться.

Наши неудачи в последнее время на Юге объясняются недостатком у нас истребительной авиации, которая имеет решающее значение. Вторая причина того, что мы потерпели поражение, – это недостаток у нас грузовиков. Все наши заводы, которые производили раньше грузовики, перешли на производство танков. В современной же войне нельзя иметь армию без грузовиков. Если союзники испытывают недостаток тоннажа, то мы могли бы пойти навстречу, чтобы облегчить их положение путем сокращения списка поставок до минимума. Он, Сталин, был бы готов ограничить поставки США истребителями, грузовыми автомашинами, алюминием и взрывчатыми веществами, которые в Америке имеются в достаточном количестве. Все остальное можно было бы выкинуть.

Уилки заявляет, что вопрос о взаимоотношениях с англичанами очень трудный и деликатный, о котором он еще до своего отъезда говорил в общих чертах с президентом.

Сталин говорит, что пока Бивербрук был в составе английского правительства, Англия хорошо выполняла свои обязанности по поставкам. После того, как он ушел, выполнение программы поставок ухудшилось. Должно быть, это дело тормозят английские военные.

Уилки спрашивает, довольны ли мы качеством американского вооружения.

Сталин отвечает, что истребители, которые мы получаем из США в настоящее время, в особенности «Аэрокобра», хорошего качества. Что касается бомбардировщиков, то хороши Б-24 и Б-25. Бомбардировщики «Бостон» имеют слабое вооружение и не могут защищаться, и мы их перевооружаем. Но имеется другой вопрос – это получение запасных частей для моторов и самолетов. Необходимо было бы иметь, скажем, на 10 истребителей один запасной мотор и соответствующие запасные части. Что касается американских танков, то они невысокого качества, так как при пробивании противотанковой пушкой или даже противотанковым ружьем, они загораются. Это происходит в результате того, что для американских танков требуется высококачественное горючее, газы которого вспыхивают внутри танка при пробивании его брони. Американские танки имеют еще один недостаток. Мотор американских танков обладает недостаточной мощностью по количеству лошадиных сил, приходящихся на тонну веса танка. Практика показывает, что на 1 тонну веса танка надо иметь 15–16 лошадиных сил, а если больше, то это лучше. В этом отношении дело с американскими и английскими танками обстоит плохо, так как они имеют от 8 до 10 лошадиных сил на 1 тонну веса. Это очень незначительная величина, так как танк в этом случае не обладает достаточной маневренностью. Например, последний английский танк «Черчилль» имеет 9 лошадиных сил на 1 тонну веса танка. Это все равно, что поставить на ноги человека, дав ему легкие воробья.

Уилки рассмеялся и сказал, что этого нельзя сказать о самом Черчилле.

Сталин ответил, что он уважает Черчилля и считает его большим человеком.

Уилки сказал, что он шутит.

Сталин говорит, что если Уилки интересуется его мнением относительно качества английского вооружения, то он должен сказать, что «Аэрокобра» по своим качествам стоит выше истребителей «Харрикейн», которые мы получаем из Англии. Мы не получаем из Англии «Спитфайеров». Сталин говорит, что если бы мы могли получать из Америки в месяц 500 истребителей, 10 тысяч грузовых машин, 5 тысяч тонн алюминия, то это было бы большой помощью нашей стране. Затем через 3 месяца хорошо было бы получить зерно, пшеницу и кукурузу. При этом зерно могло бы быть перевезено нашими пароходами через Великий океан.

Уилки спрашивает, какое количество пшеницы мы желали бы получить из США. США имеют большие излишки пшеницы. США имеют запасы пшеницы на 3 года. Он, Уилки, интересуется также, не нужны ли нам концентрированные виды продовольствия.

Сталин отвечает, что нам требуется 2 миллиона тонн пшеницы. Мы испытываем также нужду в получении сала, консервированного мяса и тому подобных концентратов, как для армии, так и для гражданского населения.

Уилки записал все эти пожелания, высказанные Сталиным, и обещал доложить о них лично Рузвельту, выразив надежду на их удовлетворение. Затем Уилки спрашивает Сталина о его мнении относительно возможности внутреннего взрыва в Германии. Дело в том, что разведка США получает целый ряд сообщений об ухудшении морального состояния германского населения. Он, Уилки, желал бы знать, насколько это правильно, по мнению товарища Сталина.

Сталин отвечает, что он интересуется внутренним положением Германии, но он мало верит в то, что Германия могла бы потерпеть поражение в результате внутреннего взрыва. По его мнению, в Германии может произойти внутренний взрыв лишь в результате серьезного поражения ее на фронте, то есть удара извне. Немцы должны понять, что союзники сильнее их, и что нет перспективы на победу Германии. Сталин говорит, что германское население переносит большие лишения. Германская армия также плохо питается и плохо одета. Но немцы это терпят. Это терпение – результат Версальского договора. Гитлер тоже порожден Версальской системой. Он, Сталин, разговаривал с немецкими пленными и спрашивал их, почему они воюют. Они отвечают, что воюют потому, что боятся второго Версаля.

Уилки спрашивает Сталина, имеют ли какое-либо действие на немцев заявления о том, что второй мирный договор после войны не будет иметь ничего общего с Версалем. Сталин отвечает, что эти заявления имеют некоторое действие, но основное – это серьезное поражение Германии, бомбардировки Германии.

Уилки спрашивает, какое действие, по мнению товарища Сталина, оказывают бомбардировки на моральное состояние германского населения. Сталин отвечает, что бомбардировки Германии имеют очень большое значение для подрыва морального состояния германского населения. Эти бомбардировки подрывают авторитет Гитлера и веру в него. Это бомбардировки по авторитету Гитлера. Бомбардировки Германии отражаются также и на настроении германских солдат на фронте. После первых наших бомбардировок Кенигсберга и Данцига, в последнее время нам стало известно, что солдаты германской армии требовали от своих офицеров посылки делегатов в Германию, ибо беспокоились за судьбу своих родственников. О действиях этих бомбардировок на население Германии можно судить по письмам, которые получали германские солдаты от своих жен. В этих письмах жены пишут своим мужьям, что они больше не увидятся друг с другом. Он, Сталин, считает, что бомбардировать нужно не только Германию, но и оккупированные ею страны, ибо это поднимает дух населения этих оккупированных стран. После нашей бомбардировки Варшавы мы получили большое количество приветствий от разных слоев польского населения.

Уилки заявляет, что он с интересом прослушал товарища Сталина, и спрашивает, не считает ли товарищ Сталин, что бомбардировки СССР и Англии имеют противоположное действие на население, то есть что эти бомбардировки укрепляют моральное состояние населения.

Сталин говорит, что это верно. Наши страны, то есть СССР, Англию и США, надо побомбить, так как население наших стран страдает самоуспокоенностью и самонадеянностью. Это объясняется тем, что в наших странах проповедовали человечность, в то время как в Германии проповедовали убийства.

Затем Уилки говорит, что он имеет несколько небольших личных вопросов к товарищу Сталину. Он намерен вылететь из СССР в Чунцин и потом обратно в США через Сибирь и Аляску. Он просил бы разрешить использовать этот маршрут, так как это дает ему возможность скорее возвратиться в США и доложить президенту о своих переговорах с товарищем Сталиным.

Сталин отвечает, что он, конечно, может воспользоваться этим маршрутом, и обещает дать необходимые указания советским военным.

Затем Уилки говорит, что с ним путешествуют два известных американца Барнес и Коулс, и он был бы весьма благодарен товарищу Сталину, если бы эти два его спутника смогли бы перед его, Уилки, уходом после этой беседы пожать товарищу Сталину руку.

Сталин выражает с этим свое согласие. Уилки благодарит и просит переводчика вызвать этих американцев в Кремль.

Уилки говорит, что он имеет еще один вопрос к товарищу Сталину. Дело в том, что поляки сделали Рузвельту энергичное представление относительно польских представителей в СССР, и президент просил его, Уилки, сказать товарищу Сталину, что, как он, Рузвельт, надеется, эти вопросы могут быть разрешены в дружественном порядке между русскими и поляками. Поляки говорили, что если все вопросы не будут разрешены благополучно, то они выступят публично, и это весьма озабочивает президента. Вы понимаете, говорит Уилки, что в США имеется значительная часть польского населения и, следовательно, когда речь идет о населении США, то правительству приходится принимать во внимание эти представления поляков. Он, президент, не хотел бы, чтобы в среде объединенных наций имели бы место какие-либо раздоры, так как эти раздоры помогают только Гитлеру. Он, Рузвельт, не хочет вмешиваться во внутренние дела и отношения русских с поляками, но надеется, что все эти вопросы будут разрешены между ними полюбовно. Он сообщил об этом также американскому послу при польском правительстве в Лондоне – Бидлю.

Сталин говорит, что, конечно, все вопросы между поляками и русскими будут разрешены полюбовно. Но непонятно, что поляки требуют от нас – может быть, капитуляционного права для себя, которое одно время существовало в Турции для иностранцев? СССР много сделал для поляков, предоставил им заем, помог создать корпус и так далее, а они все недовольны. Поляки не могут претендовать на большие права, чем русские граждане в СССР. Если поляки совершают некоторые преступления, то мы можем арестовать их так же, как и своих граждан. Кто бы ни просил нас – американцы, англичане или поляки, – всем им мы ответим, что за преступления мы будем арестовывать поляков, как это требуют наши законы и правила.

Уилки заявляет, что он также не намерен вмешиваться во внутренние дела СССР, и что он имел лишь поручение передать сообщение Рузвельта товарищу Сталину по этому вопросу.

Далее Уилки заявляет, что он будет откровенен. Он лично и президент считают, что США являются страной полной демократии. Общественное мнение в США контролирует все. Никакая общественная фигура, будь то президент или кто-либо другой, не может много сделать, если не имеет поддержки со стороны общественного мнения. Он, Уилки, ставит себе задачу мобилизовать общественное мнение в США для оказания наибольшей помощи России. Он, Уилки, не думает, что в США нашелся бы один человек из тысячи или даже один на 10 тысяч, который не оценил бы жертв, приносимых Россией. Американцы с восхищением читают в своих газетах о борьбе за Сталинград. Но американцы не знают, что происходит внутри СССР, какие мероприятия проводятся, какая громадная организационная работа проделана среди женщин. По приезде в США он, Уилки, расскажет американскому общественному мнению о жертвах, которые приносит русский народ для того, чтобы мобилизовать общественное мнение, и тогда американскому правительству будет легче оказать вам даже бóльшую помощь, чем та, о которой вы просите. Положение в США таково, что все страны из числа объединенных наций желают получить возможно бóльшую помощь от США. Поэтому, если общественное мнение США обращает свои симпатии в сторону, например, Австралии, Китая или Англии, то правительство испытывает большое давление общественного мнения, и для него легче в этом случае оказывать помощь именно той стране, которой симпатизирует общественное мнение США. Он хотел бы после посещения фронта, в субботу, подготовить заявление о жертвах, приносимых русскими. Но он не хотел бы, чтобы это заявление было передано в прессу без одобрения его Советским правительством. Поэтому он готов представить свое заявление на просмотр представителю, который будет назначен для этой цели.

Сталин отвечает, что, конечно, Уилки может сделать такое заявление, но, если Уилки не возражает, то он, Сталин, хотел бы дать ему совет. Он советовал бы Уилки не подчеркивать, что русские несут много жертв, так как они знают, что защищают свою родину, а также советовал бы Уилки не слишком хвалить наших людей, которые обижаются на это, считая, что они не дети.

Уилки говорит, что это заявление будет напечатано в американской прессе для американцев, а не для русских.

Сталин отвечает, что это заявление будут читать и русские.

Уилки обещает последовать совету товарища Сталина.

Сталин спрашивает Уилки о положении в Аргентине.

Уилки отвечает, что в последнее время положение в Аргентине развивается в благоприятном направлении. Американское правительство имеет большое количество своих агентов в Аргентине, которые работают для того, чтобы повлиять на ее позицию. Американское правительство сожалеет, что именно в Аргентине немцы развивают большую активность, и эта активность приводит к большим потерям судоходства союзников. Американское правительство нажимает на Аргентину. Но, как знает товарищ Сталин, иногда слишком сильный нажим сопровождается противодействием.

Сталин замечает, что Аргентина – это слабое звено в Америке, и советует обратить особое внимание на Аргентину.

Уилки интересуется, насколько велико население районов СССР, оккупированных немцами, и получаем ли мы какие-либо сведения о подрывной работе этого населения против немцев.

Сталин отвечает, что население этих районов до войны составляло 70 миллионов, но после занятия этих районов немцами численность населения сократилась. Мужское население перед отступлением Красной Армии было мобилизовано в армию, другая часть мужского населения было эвакуирована в тыл СССР. Остальное мужское население вступило в партизанские отряды. В результате этого в оккупационных районах остались преимущественно женщины, дети и старики. Процент работоспособного населения в этих районах не превышает 5–8 %, в особенности после того, как значительное количество работоспособного населения было вывезено на работы в Германию. В оккупированных районах СССР действуют партизанские отряды, которые взрывают мосты, железные дороги и занимают даже целые районы, которые являются островами на территории, оккупированной немцами. Мы поддерживаем связь с партизанскими отрядами при помощи самолетов, снабжаем партизан оружием. Что касается положения оккупированного населения, то оно плачет, настолько чудовищны безобразия, творимые немцами.

Уилки заявляет, что все это очень интересно, и спрашивает, насколько значительно соотношение между количеством работоспособного населения, вывезенного на работы в Германию из СССР и из Франции.

Сталин отвечает, что Гитлер использует на работах в Германии большое количество военнопленных. Что касается соотношения между работоспособным населением, вывезенным из оккупированных районов СССР и из других стран, то он, Сталин, полагает, что из СССР вывезена более значительная часть населения, то есть русских и украинцев вывезено больше.

Уилки говорит, что, посетив два предприятия в СССР, он убедился в том, что, по крайней мере, половина цехов советских предприятий столь же хороши, как цеха предприятий в любом месте Америки. Уилки будет откровенен. Конечно, в некоторых цехах нужно еще поработать. Но он был очень удивлен, когда увидел, что русские могут делать такую хорошую работу. Дело в том, что в Америке убеждены, что лучшая продукция в мире – это американская продукция. Если спросить 500 американских бизнесменов, какая продукция является лучшей в мире, то они единодушно ответят, что американская. Но теперь они видят, что товарищ Сталин становится конкурентом американцев.

Сталин замечает, что действительно правильно, что американская продукция лучшая в мире, и говорит, что мы учились и учимся у американцев.

Затем Уилки говорит, что он хотел бы следующим образом обрисовать положение с законом о передаче взаймы или в аренду вооружения. Дело в том, что в Америке производятся все материалы, которые отправляются в другие страны на основе закона о займе и аренде. В США поступают требования от всех объединенных наций – дайте больше снаряжения. В Америке существует поговорка, что больше смазывают то колесо, которое больше скрепит. Он, Уилки, хотел бы по возвращении в США добавить скрипу нашему советскому колесу, чтобы обеспечить для СССР наибольшую помощь со стороны США.

Сталин отвечает, что мы не даем скрипеть своему колесу, но наше положение серьезное, немцы могут взять Сталинград. Нам особенно необходима истребительная авиация, в которой мы ощущаем недостаток. Дело в том, что без прикрытия истребительной авиацией пехоте в современной войне трудно драться. Даже самые храбрые солдаты ищут укрытия при появлении авиации. Поэтому получение нами истребителей имеет решающее значение.

В заключение беседы Уилки передает Сталину добрые пожелания от Рузвельта. Сталин благодарит. Уилки заявляет, что он немедленно по прибытии в США доложит президенту о программе из пять пунктов, которую изложил ему товарищ Сталин, а также о содержании сегодняшней беседы.

Сталин приглашает Уилки на обед в субботу в 8 часов вечера в Кремле. Уилки заявляет, что это было бы для него большой честью, и благодарит Сталина за приглашение.

В конце беседы в кабинет входят и здороваются со Сталиным спутники Уилки – Барнес и Коулс. Затем состоялась фотосъемка.

Беседа продолжалась два часа. Сталин интересовался внутриполитическим положением США и планами республиканской партии. Уилки уверял, что его партия выступает за совместные действия великих держав в борьбе против общего врага.

Встреча Сталина с лидером американской оппозиции показала, что не только правящая партия придает большое значение развитию контактам с Советским Союзом.

В Кремле 26 сентября Сталин дал обед в честь Уилки, на который также, кроме советских дипломатов и военачальников, были приглашены посол США в СССР Стэнли и посол Великобритании в СССР Керр.

Сталин поинтересовался у Уилки, которого республиканская партия намечала кандидатом в президенты на следующих выборах, планами его партии. Уилки уверял, что его партия на следующих президентских выборах, наконец, победит. Потом Сталин обратился к Стэнли и спросил, почему американский посол не возвращается в Москву. Тот ответил, что остается в Куйбышеве, так как этот город все еще продолжает считаться официальной резиденцией дипломатического корпуса. Сталин посоветовал ему перебираться в Москву и, улыбаясь, добавил:

– Может быть, вы боитесь немецких бомбежек? Так больше Москву бомбить не будут.

Около двух часов ночи гости разъехались из Кремля, и в этот же день Уилки отправился из Москвы домой через Сибирь и Аляску.

Московский корреспондент американского агентства Ассошиэйтед Пресс Кэссиди обратился к Сталину с письмом, в котором просил устно или письменно ответить на три вопроса, интересующих американскую общественность. Сталин ответил ему 3 октября 1942 года следующим письмом: «Господин Кэссиди! Ввиду занятости и в связи с этим невозможности дать Вам интервью ограничиваюсь дачей краткого письменного ответа на Ваши вопросы.

1. “Какое место в советской оценке текущего положения занимает возможность второго фронта?”

ОТВЕТ. Очень важное, – можно сказать, – первостепенное место.

2. “Насколько эффективна помощь союзников Советскому Союзу, и что можно было бы сделать, чтобы расширить и улучшить эту помощь»?”

ОТВЕТ. В сравнении с той помощью, которую оказывает союзникам Советский Союз, оттягивая на себя главные силы немецко-фашистских войск, помощь союзников Советскому Союзу пока еще мало эффективна. Для расширения и улучшения этой помощи требуется лишь одно: полное и своевременное выполнение союзниками их обязательств.

3. “Какова еще советская способность к сопротивлению?”

ОТВЕТ. Я думаю, что советская способность к сопротивлению немецким разбойникам по своей силе ничуть не ниже, – если не выше, – способности фашистской Германии или какой-либо другой агрессивной державы обеспечить себе мировое господство».

В Кремле, в зале заседаний Верховного Совета СССР, 6 ноября 1942 года в 7 часов вечера началось торжественное заседание Моссовета совместно с партийными, общественными организациями, стахановцами, ударниками и советской интеллигенцией, посвященное 25-й годовщине Октябрьской революции. С докладом выступил Сталин. Он говорил:

– Товарищи! Сегодня мы празднуем 25-летие победы Советской революции в нашей стране. Прошло 25 лет с того времени, как установился у нас советский строй. Мы стоим на пороге следующего, 26-го года существования советского строя. На торжественных заседаниях в годовщину Октябрьской Советской революции обычно принято подводить итоги работы государственных и партийных органов за истекший год. Мне поручено представить вам отчетный доклад об этих именно итогах за истекший год – от ноября прошлого года до ноября текущего года. Деятельность наших государственных и партийных органов протекала за истекший период в двух направлениях: в направлении мирного строительства и организации крепкого тыла для нашего фронта, – с одной стороны, и в направлении проведения оборонительных и наступательных операций Красной Армии, – с другой стороны.

Мирная строительная работа наших руководящих органов выразилась за этот период в перебазировании нашей промышленности, как военной, так и гражданской, в восточные районы нашей страны, в эвакуации и устройстве на новых местах рабочих и оборудования предприятий, в расширении посевных площадей и в увеличении озимого клина на востоке, наконец, в коренном улучшении работы наших предприятий, работающих на фронт, и в укреплении трудовой дисциплины в тылу, как на заводах, так и в колхозах и совхозах. Нужно сказать, что это была труднейшая и сложнейшая организаторская работа большого масштаба всех наших хозяйственных и административных наркоматов, в том числе – нашего железнодорожного транспорта. Однако трудности удалось преодолеть. И теперь наши заводы, колхозы и совхозы, несмотря на все трудности военного времени, работают, бесспорно, удовлетворительно. Наши военные заводы и смежные с ними предприятия честно и аккуратно снабжают Красную Армию орудиями, минометами, самолетами, танками, пулеметами, винтовками, боеприпасами. Наши колхозы и совхозы также честно и аккуратно снабжают население и Красную Армию продовольствием, а нашу промышленность – сырьем. Нужно признать, что наша страна никогда еще не имела такого крепкого и организованного тыла.

В результате всей этой сложной организаторской и строительной работы преобразились не только наша страна, но и сами люди в тылу. Люди стали более подтянутыми, менее расхлябанными, более дисциплинированными, научились работать по-военному, стали сознавать свой долг перед Родиной и перед ее защитниками на фронте – перед Красной Армией. Ротозеев и разгильдяев, лишенных чувства гражданского долга, становится в тылу все меньше и меньше. Организованных и дисциплинированных людей, исполненных чувства гражданского долга, становится все больше и больше.

Но истекший год является, как я уже говорил, не только годом мирного строительства. Он является вместе с тем годом Отечественной войны с немецкими захватчиками, подло и вероломно напавшими на нашу миролюбивую страну.

Что касается военной деятельности наших руководящих органов за истекший год, то она выразилась в обеспечении наступательных и оборонительных операций Красной Армии против немецко-фашистских войск. Военные действия на советско-немецком фронте за истекший год можно разбить на дна периода: первый период – это по преимуществу зимний период, когда Красная Армия, отбив атаку немцев на Москву, взяла инициативу в свои руки, перешла в наступление, погнала немецкие войска и в течение 4-х месяцев прошла местами более 400 километров, и второй период – это летний период, когда немецко-фашистские войска, пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, собрали все свои свободные резервы, прорвали фронт в юго-западном направлении и, взяв в свои руки инициативу, прошли местами в течение 5 месяцев до 500 километров.

Военные действия в течение первого периода, особенно же успешные действия Красной Армии в районе Ростова, Тулы, Калуги, под Москвой, под Тихвином и Ленинградом, вскрыли два знаменательных факта. Они показали, во-первых, что Красная Армия и ее боевые кадры выросли в серьезную силу, способную не только устоять против напора немецко-фашистских войск, но и разбить их в открытом бою и погнать их назад. Они показали, во-вторых, что немецко-фашистские войска при всей их стойкости имеют такие серьезные органические недостатки, которые при некоторых благоприятных условиях для Красной Армии могут привести к поражению немецких войск. Нельзя считать случайностью тот факт, что немецкие войска, прошедшие триумфальным маршем всю Европу и сразившие одним ударом французские войска, считавшиеся первоклассными войсками, встретили действительный военный отпор только в нашей стране, и не только отпор, но оказались вынужденными под ударами Красной Армии отступить от занятых позиций более чем на 400 километров, бросая по пути отступления колоссальное количество орудий, машин, боеприпасов. Одними зимними условиями войны никак нельзя объяснить этот факт.

Второй период военных действий на советско-немецком фронте отмечается переломом в пользу немцев, переходом инициативы в руки немцев, прорывом нашего фронта на юго-западном направлении, продвижением немецких войск вперед и выходом в районы Воронежа, Сталинграда, Новороссийска, Пятигорска, Моздока. Воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, немцы и их союзники бросили на фронт все свои свободные резервы и, нацелив их на одном направлении, на юго-западном направлении, создали здесь большой перевес сил и добились значительного тактического успеха.

По-видимому, немцы уже не столь сильны, чтобы повести одновременно наступление по всем трем направлениям, на юг, на север, на центр, как это имело место в первые месяцы немецкого наступления летом прошлого года, но они еще достаточно сильны для того, чтобы организовать серьезное наступление на каком-либо одном направлении.

Какую главную цель преследовали немецко-фашистские стратеги, открывая свое летнее наступление на нашем фронте? Если судить по откликам иностранной печати, в том числе и немецкой, то можно подумать, что главная цель наступления состояла в занятии нефтяных районов Грозного и Баку. Но факты решительно опровергают такое предположение. Факты говорят, что продвижение немцев в сторону нефтяных районов СССР является не главной, а вспомогательной целью.

В чем же, в таком случае, состояла главная цель немецкого наступления? Она состояла в том, чтобы обойти Москву с востока, отрезать ее от волжского и уральского тыла и потом ударить на Москву. Продвижение немцев на юг в сторону нефтяных районов имело своей вспомогательной целью не только и не столько занятие нефтяных районов, сколько отвлечение наших главных резервов на юг и ослабление Московского фронта, чтобы тем легче добиться успеха при ударе на Москву. Этим, собственно, и объясняется, что главная группировка немецких войск находится теперь не на юге, а в районе Орла и Сталинграда.

Недавно в руки наших людей попал один немецкий офицер германского генштаба. У этого офицера нашли карту с обозначением плана продвижения немецких войск по срокам. Из этого документа видно, что немцы намеревались быть в Борисоглебске 10 июля этого года, в Сталинграде – 25 июля, в Саратове – 10 августа, в Куйбышеве –15 августа, в Арзамасе – 10 сентября, в Баку –25 сентября.

Этот документ полностью подтверждает наши данные о том, что главная цель летнего наступления немцев состояла в обходе Москвы с востока и в ударе по Москве, тогда как продвижение на юг имело своей целью, помимо всего прочего, отвлечение наших резервов подальше от Москвы и ослабление Московского фронта, чтобы тем легче было провести удар по Москве. Короче говоря, главная цель летнего наступления немцев состояла в том, чтобы окружить Москву и кончить войну в этом году.

В ноябре прошлого года немцы рассчитывали ударом в лоб по Москве взять Москву, заставить Красную Армию капитулировать и тем добиться окончания войны на Востоке. Этими иллюзиями кормили они своих солдат. Но эти расчеты немцев, как известно, не оправдались. Обжегшись в прошлом году на лобовом ударе по Москве, немцы вознамерились взять Москву в этом году уже обходным движением и тем кончить войну на востоке. Этими иллюзиями кормят они теперь своих одураченных солдат. Как известно, эти расчеты немцев также не оправдались. В результате, погнавшись за двумя зайцами – и за нефтью, и за окружением Москвы, – немецко-фашистские стратеги оказались в затруднительном положении. Таким образом, тактические успехи летнего наступления немцев оказались незавершенными ввиду явной нереальности их стратегических планов.

Чем объяснить тот факт, что немцам все же удалось в этом году взять в свои руки инициативу военных действий и одержать серьезные тактические успехи на нашем фронте? Объясняется это тем, что немцам и их союзникам удалось собрать все свои свободные резервы, бросить их на восточный фронт и создать на одном из направлений большой перевес сил. Не может быть сомнения, что немцы без этих мероприятий не смогли бы добиться успеха на нашем фронте.

Но почему им удалось собрать все свои резервы и бросить их на восточный фронт? Потому что отсутствие второго фронта в Европе дало им возможность произвести эту операцию без какого-либо риска для себя.

Стало быть, главная причина тактических успехов немцев на нашем фронте в этом году состоит в том, что отсутствие второго фронта в Европе дало им возможность бросить на наш фронт все свободные резервы и создать большой перевес своих сил на юго-западном направлении.

Допустим, что в Европе существовал бы второй фронт, также как он существовал в Первую мировую войну, и второй фронт отвлекал бы на себя, скажем, 60 немецких дивизий и 20 дивизий союзников Германии. Каково было бы положение немецких войск на нашем фронте? Не трудно догадаться, что их положение было бы плачевным. Более того, это было бы начало конца немецко-фашистских войск, ибо Красная Армия стояла бы в этом случае не там, где она стоит теперь, а где-нибудь около Пскова, Минска, Житомира, Одессы. Это значит, что уже летом этого года немецко-фашистская армия стояла бы перед своей катастрофой. И если этого не случилось, то потому, что немцев спасло отсутствие второго фронта в Европе.

Рассмотрим вопрос о втором фронте в Европе в историческом разрезе. В Первую мировую войну Германии пришлось воевать на два фронта, на западе, главным образом, против Англии и Франции, и на востоке – против русских войск. Стало быть, в первую мировую войну существовал второй фронт против Германии. Из 220 дивизий, имевшихся тогда у Германии, на русском фронте стояло не более 85 немецких дивизий. Если к этому прибавить войска союзников Германии, стоявшие против русского фронта, а именно, 37 австро-венгерских дивизий, 2 болгарских и 3 турецких дивизий, то всего составится 127 дивизий, стоявших против русских войск. Остальные дивизии Германии и ее союзников держали фронт, главным образом, против англо-французских войск, а часть из них несла гарнизонную службу в оккупированных территориях Европы.

Так обстояло дело в Первую мировую войну. Как обстоит дело теперь, во Вторую мировую войну, скажем, в сентябре месяце этого года? По проверенным данным, не вызывающим каких-либо сомнений, из 256 дивизий, имеющихся теперь у Германии, на нашем фронте стоит не менее 179 немецких дивизий. Если к этому прибавить 22 румынских дивизии, 14 финских дивизий, 10 итальянских дивизий, 13 венгерских дивизий, 1 словацкую дивизию и 1 испанскую дивизию, то всего составится 240 дивизий, дерущихся сейчас на нашем фронте. Остальные дивизии немцев и их союзников несут гарнизонную службу в оккупированных странах (Франция, Бельгия, Норвегия, Голландия, Югославия, Польша, Чехословакия и т. д.), часть же из них ведет войну в Ливии за Египет, против Англии, причем ливийский фронт отвлекает всего 4 немецких дивизии и 11 итальянских дивизий.

Стало быть, вместо 127 дивизий в Первую мировую войну, мы имеем теперь против нашего фронта не менее 240 дивизий, а вместо 85 немецких дивизий мы имеем теперь 179 немецких дивизий, дерущихся против Красной Армии. Вот где главная причина и основа тактических успехов немецко-фашистских войск на нашем фронте летом этого года.

Нашествие немцев на нашу страну часто сравнивают с нашествием Наполеона на Россию. Но это сравнение не выдерживает критики. Из 600 тысяч войск, отправившихся в поход на Россию, Наполеон довел до Бородино едва 130–140 тысяч войск. Это все, чем он мог располагать под Москвой. Ну, а мы имеем теперь более трех миллионов войск, стоящих перед фронтом Красной Армии и вооруженных всеми средствами современной войны. Какое же может быть тут сравнение?

Нашествие немцев на нашу страну сравнивают иногда также с нашествием Германии на Россию в период Первой мировой войны. Но это сравнение также не выдерживает критики. Во-первых, в Первую мировую войну существовал второй фронт в Европе, сильно затруднявший положение немцев, тогда как в этой войне нет второго фронта в Европе. Во-вторых, в эту войну против нашего фронта стоит вдвое больше войск, чем в Первую мировую войну. Ясно, что сравнение не подходит.

Теперь вы можете представить, насколько серьезны и необычайны те трудности, которые стоят перед Красной Армией, до чего велик тот героизм, который проявляет Красная Армия в ее освободительной войне против немецко-фашистских захватчиков. Я думаю, что никакая другая страна и никакая другая армия не могла бы выдержать подобный натиск озверелых банд немецко-фашистских разбойников и их союзников. Только наша Советская страна, и только наша Красная Армия способна выдержать такой натиск. И не только выдержать, но и преодолеть его.

Часто спрашивают: а будет ли все же второй фронт в Европе? Да, будет, рано или поздно, но будет. И он будет не только потому, что он нужен нам, но и, прежде всего, потому, что он не менее нужен нашим союзникам, чем нам. Наши союзники не могут не понимать, что после того, как Франция вышла из строя, отсутствие второго фронта против фашистской Германии может кончиться плохо для всех свободолюбивых стран, в том числе – для самих союзников.

Теперь уже можно считать неоспоримым, что в ходе войны, навязанной народам гитлеровской Германией, произошла коренная размежевка сил, произошло образование двух противоположных лагерей, лагеря итало-германской коалиции и лагеря англо-советско-американской коалиции. Неоспоримо также и то, что эти две противоположные коалиции руководствуются двумя разными противоположными программами действия.

Программу действия итало-германской коалиции можно охарактеризовать следующими пунктами: расовая ненависть; господство «избранных» наций; покорение других наций и захват их территорий; экономическое порабощение покоренных наций и расхищение их национального достояния; уничтожение демократических свобод; повсеместное установление гитлеровского режима.

Программа действия англо-советско-американской коалиции: уничтожение расовой исключительности; равноправие наций и неприкосновенность их территорий; освобождение порабощенных наций и восстановление их суверенных прав; право каждой нации устраиваться по своему желанию; экономическая помощь потерпевшим нациям и содействие им в деле достижения их материального благополучия; восстановление демократических свобод; уничтожение гитлеровского режима.

Программа действия итало-германской коалиции привела к тому, что все окупированные страны Европы – Норвегия, Дания, Бельгия, Голландия, Франция, Польша, Чехословакия, Югославия, Греция, оккупированные области СССР – пылают ненавистью к итало-германской тирании, вредят немцам и их союзникам как только могут и ждут удобного момента для того, чтобы отомстить своим поработителям за те унижения и насилия, которые они переносят. В связи с этим одна из характерных черт современного момента, состоит в том, что прогрессивно растет изоляция итало-германской коалиции и иссякание ее морально-политических резервов в Европе, растет ее ослабление и разложение.

Программа действия англо-советско-американской коалиции привела к тому, что все оккупированные страны в Европе полны сочувствия к членам этой коалиции и готовы оказать им любую поддержку, на какую только они способны. В связи с этим другая характерная черта современного момента состоит в том, что морально-политические резервы этой коалиции изо дня в день растут в Европе, – и не только в Европе, – и что эта коалиция прогрессивно обрастает миллионами сочувствующих людей, готовых биться вместе с ней против тирании Гитлера.

Если рассмотреть вопрос о соотношении сил двух коалиций с точки зрения человеческих и материальных ресурсов, то нельзя не прийти к выводу, что мы имеем здесь бесспорное преимущество на стороне англо-советско-американской коалиции. Но вот вопрос: достаточно ли одного лишь этого преимущества, чтобы одержать победу? Бывают ведь такие случай, когда ресурсов много, но расходуются они так бестолково, что преимущество оказывается равным нулю. Ясно, что кроме ресурсов, необходима еще способность мобилизовать эти ресурсы, и умение правильно расходовать их. Есть ли основание сомневаться в наличии такого умения и такой способности у людей англо-советско-американской коалиции? Есть люди, которые сомневаются в этом. Но на каком основании они сомневаются? В свое время люди этой коалиции проявили умение и способность мобилизовать ресурсы своих стран и правильно расходовать их для целей хозяйственного и культурно-политического строительства. Спрашивается, какое имеется основание сомневаться в том, что люди, проявившие способность и умение в деле мобилизации и распределения ресурсов для хозяйственных и культурно-политических целей, окажутся не способными проделать ту же работу для осуществления военных целей? Я думаю, что таких оснований нет.

Говорят, что англо-советско-американская коалиция имеет все шансы на победу, и она наверняка победила бы, если бы не было у нее одного органического недостатка, способного ослабить и разложить ее. Недостаток этот, по мнению этих людей, выражается в том, что эта коалиция состоит из разнородных элементов, имеющих неодинаковую идеологию, и что это обстоятельство не даст им возможности организовать совместные действия против общего врага.

Я думаю, что это утверждение неправильно. Было бы смешно отрицать разницу в идеологии и в общественном строе государств, входящих в состав англо-советско-американской коалиции. Но исключает ли это обстоятельство возможность и целесообразность совместных действий членов этой коалиции против общего врага, несущего им угрозу порабощения? Безусловно, не исключает. Более того, – создавшаяся угроза повелительно диктует членам коалиции необходимость совместных действий для того, чтобы избавить человечество от возврата к дикости и к средневековым зверствам. Разве программа действия англо-советско-американской коалиции недостаточна для того, чтобы организовать на ее базе совместную борьбу против гитлеровской тирании и добиться победы над ней? Я думаю, что вполне достаточна.

Предположение этих людей неправильно еще и потому; что оно полностью опровергается событиями истекшего года. В самом деле, если бы эти люди были правы, мы наблюдали бы факты прогрессивного отчуждения друг от друга членов англо-советско-американской коалиции. Однако мы не только не наблюдаем этого, а наоборот, мы имеем факты и события, говорящие о прогрессивном сближении членов англо-советско-американской коалиции и объединении их в единый боевой союз. События истекшего года дают прямое к тому доказательство. В июле 1941 года, через несколько недель после нападения Германии на СССР, Англия заключила с нами соглашение «О совместных действиях в войне против Германии». С Соединенными Штатами Америки мы еще не имели тогда никаких соглашений на этот предмет. Через 10 месяцев после этого, 26 мая 1942 года во время посещения Англии товарищем Молотовым, Англия заключила с нами «Договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны». Договор этот заключен на 20 лет. Он знаменует собой исторический поворот в отношениях между нашей страной и Англией. В июне 1942 года, во время посещения США товарищем Молотовым, Соединенные Штаты Америки подписали с нами «Соглашение о принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии», соглашение, делающее серьезный шаг вперед в отношениях между СССР и США. Наконец, следует отметить такой важный факт, как посещение Москвы премьер-министром Великобритании господином Черчиллем, установившее полное взаимопонимание руководителей обеих стран. Не может быть сомнения, что все эти факты говорят о прогрессивном сближении СССР, Великобритании и Соединенных Штатов Америки и об объединений их в боевой союз против итало-германской коалиции.

Выходит, что логика вещей сильнее всякой иной логики. Вывод один: англо-советско-американская коалиция имеет все шансы, чтобы победить итало-германскую коалицию, и она без сомнения победит.

Война порвала все покровы и обнажила все отношения. Положение стало до того ясно, что нет ничего легче, как определить наши задачи в этой войне.

В своей беседе с турецким генералом Эркилет, опубликованной в турецкой газете «Джумхуриет», людоед Гитлер говорит: «Мы уничтожим Россию, чтобы она больше никогда не смогла подняться». Кажется, ясно, хотя и глуповато. У нас нет такой задачи, чтобы уничтожить Германию, ибо невозможно уничтожить Германию, как невозможно уничтожить Россию. Но уничтожить гитлеровское государство – можно и должно. Наша первая задача в том именно и состоит, чтобы уничтожить гитлеровское государство и его вдохновителей.

В той же беседе с тем же генералом людоед Гитлер продолжает: «Мы будем продолжать войну до тех пор, пока в России не останется организованной военной силы». Кажется, ясно, хотя и безграмотно. У нас нет такой задачи, чтобы уничтожить всякую организованную военную силу в Германии, ибо любой грамотный человек поймет, что это не только невозможно в отношении Германии, как и в отношении России, но и нецелесообразно с точки зрения победителя. Но уничтожить гитлеровскую армию – можно и должно.

Наша вторая задача в том именно и состоит, чтобы уничтожить гитлеровскую армию и ее руководителей. Гитлеровские мерзавцы взяли за правило истязать советских военнопленных, убивать их сотнями, обрекать на голодную смерть тысячи из них. Они насилуют и убивают гражданское население оккупированных территорий нашей страны, мужчин и женщин, детей и стариков, наших братьев и сестер. Они задались целью обратить в рабство или истребить население Украины, Белоруссии, Прибалтики, Молдавии, Крыма, Кавказа. Только низкие люди и подлецы, лишенные чести и павшие до состояния животных, могут позволить себе такие безобразия в отношении невинных безоружных людей. Но это не все. Они покрыли Европу виселицами и концентрационными лагерями. Они ввели подлую «систему заложников». Они расстреливают и вешают ни в чем неповинных граждан, взятых «под залог» из-за того, что какому-нибудь немецкому животному помешали насиловать женщин или ограбить обывателей. Они превратили Европу в тюрьму народов.

И это называется у них – «новый порядок в Европе». Мы знаем виновников этих безобразий, строителей «нового порядка в Европе», всех этих новоиспеченных генерал-губернаторов и просто губернаторов, комендантов и подкомендантов. Их имена известны десяткам тысяч замученных людей. Пусть знают эти палачи, что им не уйти от ответственности за свои преступления и не миновать карающей руки замученных народов.

Наша третья задача состоит в том, чтобы разрушить ненавистный «новый порядок в Европе» и покарать его строителей.

Таковы наши задачи.

Товарищи! Мы ведем великую освободительную войну. Мы ведем ее не одни, а совместно с нашими союзниками. Она несет нам победу над подлыми врагами человечества, над немецко-фашистскими империалистами. На ее знамени написано:

Да здравствует победа англо-советско-американского боевого союза!

Да здравствует освобождение народов Европы от гитлеровской тирании!

Да здравствует свобода и независимость нашей славной советской Родины!

Проклятие и смерть немецко-фашистским захватчикам, их государству, их армии, их «новому порядку в Европе»!

Нашей Красной Армии – слава!

Нашему Военно-Морскому Флоту – слава!

Нашим партизанам и партизанкам – слава!

На следующий день, 7 ноября, в столице с утра – теплая и солнечная погода.

Диктор по радио зачитал приказ народного комиссара обороны Сталина, опубликованный также в газетах:

– Товарищи красноармейцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! Трудящиеся Советского Союза! От имени Советского правительства и нашей большевистской партии приветствую и поздравляю вас с днем 25-летия победы Великой Октябрьской Социалистической революции.

Четверть века назад рабочие и крестьяне под руководством партии большевиков и великого Ленина установили в нашей стране власть Советов. Славный путь прошли народы Советского Союза за это время. За 25 лет наша Родина стала могучей социалистической индустриальной и колхозной державой. Народы Советского государства, завоевав себе свободу и независимость, объединились в нерушимом братском содружестве. Советские люди освободились от всякого угнетения и упорным трудом обеспечили себе зажиточную и культурную жизнь.

Ныне 25-ю годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции народы нашей страны встречают в разгаре жестокой борьбы против немецко-фашистских захватчиков и их сообщников в Европе. В начале этого года, в зимний период, Красная Армия нанесла немецко-фашистским войскам серьезные удары. Отбив атаку немцев на Москву, она взяла в свои руки инициативу, перешла в наступление, и погнала на запад немецкие войска, освободив от немецкого рабства целый ряд областей нашей страны. Красная Армия показала, таким образом, что при некоторых благоприятных условиях она может одолеть немецко-фашистские войска. Летом, однако, положение на фронте изменилось к худшему. Воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, немцы и их союзники собрали все свои резервы под метелку, бросили их на наш украинский фронт и прорвали его. Ценой огромных потерь немецко-фашистским войскам удалось продвинуться на юге и поставить под угрозу Сталинград, Черноморское побережье, Грозный, подступы к Закавказью.

Правда, стойкость и мужество Красной Армии сорвали планы немцев по обходу Москвы с востока и удару с тыла на столицу нашей страны. Враг остановлен под Сталинградом. Но, остановленный под Сталинградом и уже положивший там десятки тысяч своих солдат и офицеров, враг бросает в бой новые дивизии, напрягая последние силы. Борьба на советско-германском фронте становится все более напряженной. От исхода этой борьбы зависит судьба Советского государства, свобода и независимость нашей Родины.

Наш советский народ с честью выдержал испытания, выпавшие на его долю, и преисполнен непоколебимой веры в победу. Война явилась суровой проверкой сил и прочности советского строя. Расчеты немецких империалистов на распад Советского государства провалились полностью. Социалистическая промышленность, колхозный строй, дружба народов нашей страны, Советское государство показали свою прочность и несокрушимость. Рабочие и крестьяне, вся интеллигенция нашей страны, весь наш тыл честно и самоотверженно работают на удовлетворение нужд нашего фронта.

Красная Армия выносит на себе всю тяжесть войны против гитлеровской Германии и ее сообщников. Своей самоотверженной борьбой против фашистских армий она завоевала любовь и уважение всех свободолюбивых народов мира. Бойцы и командиры Красной Армии, не имевшие ранее достаточного военного опыта, научились бить врага наверняка, уничтожать его живую силу и технику, срывать вражеские замыслы, стойко оборонять от иноземных поработителей наши города и села. Героические защитники Москвы и Тулы, Одессы и Севастополя, Ленинграда и Сталинграда показали образцы беззаветной храбрости, железной дисциплины, стойкости и умения побеждать. По этим героям равняется вся наша Красная Армия. Враг уже изведал на своей шкуре способность Красной Армии к сопротивлению. Он еще узнает силу сокрушительных ударов Красной Армии.

Не может быть сомнения, что немецкие захватчики еще будут бросаться на новые авантюры. Но силы врага уже подточены и находятся на пределе. За время войны Красная Армия вывела из строя свыше 8 миллионов вражеских солдат и офицеров. Теперь гитлеровская армия, разбавленная румынами, венграми, итальянцами, финнами, стала значительно слабее, чем летом и осенью 1941 года.

Товарищи красноармейцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! От вашего упорства и стойкости, от воинского умения и готовности выполнить свой долг перед Родиной зависит разгром немецко-фашистской армии, очищение советской земли от гитлеровских захватчиков! Мы можем и должны очистить советскую землю от гитлеровской нечисти. Для этого необходимо:

1) стойко и упорно оборонять линию нашего фронта, не давать более врагу продвигаться вперед, всеми силами изматывать врага, истреблять его живую силу, уничтожать его технику;

2) всемерно укреплять железную дисциплину, строжайший порядок и единоначалие в нашей армии, совершенствовать боевую выучку войск и готовить, упорно и настойчиво готовить сокрушительный удар по врагу;

3) раздуть пламя всенародного партизанского движения в тылу у врага, разрушать вражеские тылы, истреблять немецко-фашистских мерзавцев.

Товарищи! Враг уже испытал однажды силу ударов Красной Армии под Ростовом, под Москвой, под Тихвином. Недалек тот день, когда враг узнает силу новых ударов Красной Армии. Будет и на нашей улице праздник!

Да здравствует 25-я годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции!

Да здравствует наша Красная Армия!

Да здравствует наш Военно-Морской Флот!

Да здравствуют наши славные партизаны и партизанки!

Смерть немецко-фашистским захватчикам!

Московский корреспондент американского агентства «Ассошиэйтед Пресс» Кэссиди обратился к Сталину с письмом, в котором просил устно или письменно ответить на три вопроса, интересующих американскую общественность. Сталин ответил ему 13 ноября 1942 года следующим письмом:

«Г-н Кэссиди! Отвечаю на Ваши вопросы, присланные 12 ноября:

1. “Как Советская сторона расценивает кампанию союзников в Африке?”

ОТВЕТ. Советская сторона расценивает эту кампанию как выдающийся факт большой важности, демонстрирующий растущую мощь вооруженных сил союзников и открывающий перспективу распада итало-немецкой коалиции в ближайшее время. Кампания в Африке лишний раз опровергает скептиков, утверждающих, что англо-американские руководители неспособны организовать серьезную военную кампанию. Не может быть сомнения, что только первоклассные организаторы могли осуществить такие серьезные военные операции, как успешные десанты в Северной Африке через океан, быстрое занятие портов и обширных территорий от Касабланка до Бужи и мастерски проводимый разгром итало-немецких войск в Западной пустыне.

2. “Насколько эффективна эта кампания в смысле уменьшения давления на Советский Союз, и какой дальнейшей помощи ожидает Советский Союз?”

ОТВЕТ. Пока еще рано говорить о степени эффективности этой кампании в смысле уменьшения непосредственного давления на Советский Союз. Но можно сказать с уверенностью, что эффект будет не малый и известное уменьшение давления на Советский Союз наступит уже в ближайшее время. Дело, однако, не только в этом. Дело прежде всего в том, что поскольку кампания в Африке означает переход инициативы в руки наших союзников, она меняет в корне военно-политическое положение в Европе в пользу англо-советско-американской коалиции. Она подрывает авторитет гитлеровской Германии, как руководящей силы в системе государств оси, и деморализует союзников Гитлера в Европе. Она выводит Францию из состояния оцепенения, мобилизует антигитлеровские силы Франции и дает базу для организации антигитлеровской французской армии. Она создает условия для вывода из строя Италии и для изоляции гитлеровской Германии. Наконец, она создает предпосылки для организации второго фронта в Европе поближе к жизненным центрам Германии, что будет иметь решающее значение в деле организации победы над гитлеровской тиранией.

3. “Какова вероятность присоединения советской наступательной силы на Востоке к союзникам на Западе в целях ускорения окончательной победы?”

ОТВЕТ. Можно не сомневаться в том, что Красная Армия выполнит с честью свою задачу, так же как она выполняла ее на протяжении всей войны».