37

Босху была хорошо знакома Больница для ветеранов, с корпусами, разбросанными вокруг бульвара Уилшир. Он неоднократно бывал здесь на приеме у врачей и однажды проходил реабилитацию, после того как получил огнестрельную рану. Бульвар делил больничный комплекс на две части; реабилитационный центр был на южной стороне. Босх заехал на стоянку. Скопившиеся здесь автомобили давали хорошее представление о клиентуре медицинского центра. В основном это были старые, видавшие виды машины, жилые фургоны и пикапы. На бампере каждой из них была наклейка, гордо провозглашавшая, какую службу сослужила машина своей стране, в каком роде войск и подразделении, какое участие принимала в политической жизни. Вывод был ясен: где бы и как бы ты ни сражался, по возвращении домой приходится вести войну совсем иного рода.

Он вошел через стеклянную дверь с отпечатанным на ней объявлением: «ОБСЛУЖИВАЕМ ТЕХ, КТО СЛУЖИЛ» – и подошел к регистратуре центра физиотерапии. За столом сидела медсестра, но она не подняла головы от экрана компьютера. В списке посетителей центра Босх нашел имя Денниса Войцеховского, или Сиско, который, как было указано, пришел сорок минут тому назад. Босх прикинул, что пациент довольно скоро освободится. Он сел в кресло в приемной, чтобы видеть дверь, через которую должен был выйти Сиско.

Босх отметил, что все журналы, разбросанные на столе возле кушетки, были выпущены несколько месяцев назад. Он не стал листать их, а вместо этого открыл страничку электронной почты в своем телефоне, чего не делал уже несколько дней. Одно из писем пришло от Люсии Сото, которая сообщала ему имена Эллиса и Лонга. В остальном это был по большей части спам, и Босх удалил эти послания. В двух письмах от его бывших коллег выражалось сожаление в связи с тем, что Босх работает теперь на адвоката защиты. Босх начал было писать ответ, но вскоре осознал, что не может убедительно объяснить свой шаг людям, работающим в УПЛА, и вернуть их дружбу. Он удалил и это неоконченное письмо.

Мысль о непростом положении, в которое он попал, действовала на него угнетающе. Он решил, что не станет больше проверять почту, поскольку, скорее всего, будет получать письма такого же рода. Он хотел положить телефон в карман, но в этот момент раздался звонок. На экране появилось имя Фрэнсиса Альберта. Он не помнил, кто это такой, но вызов принял, вышел из приемной, поскольку в ней висело объявление, запрещающее телефонные разговоры, и встал в коридорной нише.

– Гарри Босх.

– Детектив Босх, вам звонит Фрэнсис Альберт, ваш сосед с Вудро-Вильсон-драйв.

Босх все же не помнил, чтобы когда-либо встречался с Фрэнсисом Альбертом, и гадал, то ли Альберт является фамилией, то ли частью двусоставного имени, данного соседу в честь Фрэнсиса Альберта Синатры.

– Да, как поживаете?

– Хорошо. Вы, может быть, не помните меня, но я пару месяцев назад проводил собрание общества «Соседское наблюдение», которое вы великодушно посетили.

Тут Босх вспомнил его. Пожилой сутулый человек, живет один и не знает, куда девать свободное время. В марте Босх, только что потерявший работу и тоже не знавший, чем бы заняться, действительно согласился участвовать в собрании. Вероятно, Фрэнсис Альберт опять хотел пригласить его, чтобы он выступил перед соседями.

– Разумеется, я помню вас. Но в данный момент я занят одним срочным делом. Могу я перезвонить вам позже?

– Конечно, конечно. Я просто решил предупредить вас, что сегодня утром какой-то незнакомец следил за вашим домом. Он уверял, что он коп, но у меня есть сомнения на этот счет.

Босх сразу забыл о срочности текущего дела.

– Что значит «следил за домом»? – спросил он.

– Вы, наверное, знаете дом Робинсона напротив меня? Его снесли и оставили только опорную плиту, чтобы отстроиться заново.

– Да, знаю.

– Ну вот. Выхожу я сегодня утром за газетой и первое, что вижу, – машину, которую какой-то дурак припарковал прямо перед моим гаражом. А потом вижу и этого типа. Там ограничительная лента, так он под нее подлез и забрался на плиту с биноклем в руках. И вижу, он рассматривает ваш дом, детектив Босх.

– Обращайтесь ко мне просто по имени – Гарри, тем более что я теперь не детектив. Вы уверены, что он рассматривал мой дом?

– У меня не было сомнений. А вы тоже зовите меня просто Фрэнк.

– И сколько времени он там пробыл, Фрэнк?

– Пока я не стал прогонять его. И он сразу уехал. Поэтому я и думаю, что он только притворяется копом, хотя он даже жетон мне показал.

– Вы стали прогонять его?

– Ага. Я вышел и спросил его, что он там делает. Он занервничал и уехал, но показал мне эту смехотворную жестянку у себя на шее.

Босх достал из кармана и развернул фотокопию снимков Эллиса и Лонга.

– А как он выглядел?

Наступила пауза, затем Альберт сказал:

– Ну, не знаю. Обычно.

– Что значит «обычно»? Он белый, черный, желтый?

– Белый.

– А возраст какой?

– Ну, лет сорока. Может, немного больше или меньше.

Босх посмотрел на фотокопии:

– Усы у него есть?

– Да, усы были. Вы его знаете?

Усы носил Лонг.

– Не уверен. Вы будете дома позже? У меня есть две фотографии, которые я хотел бы показать вам.

– Конечно буду. Я все время здесь.

– Спасибо вам, Фрэнк.

– Следить за соседскими участками – наша обязанность.

После разговора с Альбертом Босх опять посмотрел на фотокопии и подумал, что вряд ли есть необходимость показывать их соседу, чтобы он подтвердил то, в чем Босх и без него был уверен. С биноклем, вне всякого сомнения, был Лонг. Босху только казалось странным, что они так быстро раскусили его трюк с использованием другой машины вместо «чероки». Правда, Лонг, возможно, приехал шпионить за ним по какой-нибудь иной причине.

Он спрятал фотокопии в карман и в этот момент увидел, что из дверей реабилитационного центра выходит человек, похожий на Войцеховского. Он сильно хромал и опирался на черную трость с нарисованными на ней языками пламени. Одет он был в синие джинсы, черную футболку и кожаный жилет с логотипом «Харлей-Дэвидсон» на спине. Логотип чуть отличался от традиционного тем, что крылья орла на нем были надломаны. Это был знак, что человек попал в аварию, получил травму, но выжил.

– Сиско? – окликнул его Босх.

Мужчина остановился и оглянулся. Гарри подошел к нему.

– Вы ведь Сиско?

– Ну, допустим. А вы кто?

– Гарри Босх. Микки Холлер…

– Адвокат, на которого вы работаете теперь вместо меня.

– Я хотел сказать «мой брат». Учтите, что я работаю вместо вас только над этим делом, а быть следователем адвоката постоянно я не хочу. Как только вы будете в состоянии, можете вернуться к своим обязанностям.

Сиско оперся на трость обеими руками. Видимо, в положении стоя, как и при ходьбе, он чувствовал себя неуютно.

Босх указал на скамейки, стоявшие вдоль стен, и предложил:

– Может быть, присядем на минуту?

Приняв приглашение, Сиско с явным облегчением разместил свое поврежденное колено на скамье. Он был крупным человеком с большими мускулистыми руками и мощным торсом в виде буквы «V», которая выглядела неустойчивой на своей шаткой опоре.

– Интересное совпадение, – заметил он. – Мик сказал, что вы тоже служили в армии.

– Я служил в армии и бывал в этой больнице. Но это уже не совпадение, потому что сегодня я пришел сюда намеренно, чтобы встретиться с вами. Мне надо задать вам несколько вопросов.

– О чем?

– Ну, для начала о несчастном случае, произошедшем с вами. Микки сказал…

– Это был не несчастный случай.

– Вот-вот, об этом я и хотел расспросить вас. Расскажите, как это случилось.

– Я не совсем понимаю… Зачем?

– Вы слышали, что Микки замели за вождение машины в нетрезвом состоянии?

– Ага. Ваши дружки из полицейского управления.

– Это было подстроено – я думаю, для того, чтобы помешать расследованию дела Фостера. И я думаю, что то же самое было в вашем случае. Как это произошло?

Босх заметил, что взгляд Сиско сразу стал жестким.

– Это было первого апреля. Я ехал по бульвару Вентура в Студио-Сити, направляясь в сторону Голливуда. Водитель на соседней полосе стал прижимать меня, и у меня был только один выбор: позволить ему сбить меня и попасть под его колеса или попытаться избежать этого, выскочив на встречную полосу. И мне почти удалось.

– Вы думаете, это было сделано преднамеренно?

– Я не думаю, а знаю. Два факта. Первый – этот тип не остановился. Даже не притормозил. А второй – он понимал, что делает. Черт побери, я пнул корпус его автомобиля, а он продолжал спокойно ехать. У меня ботинки со стальными носками, представляете? Он не мог не слышать удара. Он знал, что сбивает меня.

– Вы видели водителя? – спросил Босх и хотел достать фотокопию из кармана.

– Нет, окна машины были затонированы гораздо сильнее, чем это допускается.

Босх знал, что во многих подразделениях полицейского управления любят максимально затемнять стекла автомобилей, невзирая на установленные нормы.

Фотокопию он доставать не стал.

– Что за машина у них была?

– «Камаро». Темно-оранжевого цвета с черными колесными дисками и желтыми суппортами. Колеса я рассмотрел хорошо, будьте уверены. Познакомился с ними близко.

– А номер вы, как я понимаю, не запомнили.

– Нет, был слишком занят тем, чтобы сохранить свою жизнь. А что у вас в кармане? Вы хотели показать мне что-то.

Босх вынул снимки:

– Это те типы, которые подкараулили Холлера. Я думал, может, вы узнаете кого-нибудь из них, но вы их не видели.

Сиско развернул лист и всмотрелся в лица. Фотограф снимал только головы, но воротники полицейской формы тоже были видны.

– Вы хотите сказать, что это копы? – спросил он.

– Похоже на то, – кивнул Босх.

– Господи помилуй. Оборотни в погонах. Куда мы идем?

– Только держите этот факт при себе. Холлеру это известно, но больше никто пока не должен знать. Если информация просочится дальше, то испортит все дело.

– Это вы могли бы и не говорить.

– Да, конечно. Прошу прощения. Так вернемся к вашему несчастному случаю. Он произошел…

– Я говорю, это был не несчастный случай.

– Да-да, простите. Неудачно выразился. Это нападение на вас было совершено сразу после того, как Холлер взялся за дело Фостера. Вы успели что-нибудь разузнать?

– Почти ничего. Мы вели подготовительную работу, но факт насчет ДНК еще не открылся, и мы ждали, чтобы окружная прокуратура выдала нам отчет следователей.

– То есть вы фактически не начали работать.

– Фактически не начали. Хватались за соломинки, пока не добыли эти записи. Только после этого и включаешься по-настоящему, понимаете?

– Понимаю. А под соломинками вы что подразумеваете?

– То, что рассказал клиент. Из этого поначалу и исходишь. Наш клиент сказал, что у него есть алиби, я стал проверять это и увидел, что мы на минуту опоздали и на цент не дотянули. Парень, с которым Фостер, по его словам, был в ту ночь, уже сыграл в ящик.

– Джеймс Аллен.

– Да, так его звали.

– Насколько глубоко вы успели вникнуть в это дело?

– Да совсем неглубоко. Парень переселился в мир иной, и связаться с ним было невозможно. Точка. Я пробовал поговорить кое с кем из УПЛА, но они – вот странно! – не пожелали раскрывать мне свои секреты.

– Может быть, в ходе расследования вы сделали что-то такое, из-за чего они и наехали на вас на своем «камаро»? Что бы, по-вашему, это могло быть?

Сиско на миг задумался, но затем покачал головой:

– Нет, не знаю. Если бы что-то было, то сразу стало бы ясно.

– Да, пожалуй.

Босх подумал, что существование связи между Эллисом и Лонгом и наездом на Сиско можно проверить иным способом.

– Сожалею, что не смог сообщить вам ничего ценного, – сказал Сиско.

– Сообщили – точные данные об их машине.

– Плохо, конечно, что не догадываюсь, какие мои действия всполошили их. Только договорился с Микки, а к работе толком даже не приступил.

– Все же вы сделали или, как они боялись, могли сделать что-то. А может, они просто хотели помешать Холлеру, выведя из игры его следователя. Возможно, мы никогда не узнаем это.

– Возможно.

– Вы сообщили об этом наезде полиции?

– Сообщил, но без толку. Пустая трата времени.

– Почему?

– Посмотрите на меня. Копам стоит бросить на меня взгляд, они скажут «байкер» и махнут рукой. По их мнению, тот, кто сшиб меня, сделал одолжение обществу. Я рассказал, что произошло, но им это было до лампочки. Мое заявление было отправлено прямиком в корзину для бумаг. По страховке я получил деньги, а копы так и не стали ничего делать.

Прежде Босх, возможно, стал бы защищать честь мундира от подобных обвинений, но теперь он снял мундир и потому лишь понимающе кивнул. Они обменялись номерами телефонов, и Босх ушел, а Сиско остался сидеть на скамье. Он сказал, что колену надо еще отдохнуть, прежде чем он поползет на автостоянку.