Глава 34

Из известняковых катакомб выползает гигантский змей. Округло поводя боками, он ползет, вкручиваясь в пространство, как кнут в медленном движении. Богато изукрашенный черными и оранжево-розовыми полосами, он скользит по рытвинам и щелям подземелья, устремляясь вверх, к свету. Он проплывает мимо наскальных изображений на стенах, тоже черных и оранжево-розовых, и коричневатых, и белых. Одно из них – фантастически вытянутая фигура шамана. От высящейся фигуры во все стороны разлетаются вверх тормашками маленькие черные фигурки мертвецов…

«Мы играли возле станции, – вспоминал гитарист Хуан Рауль Родригес. – Мы и спали там рядом, никогда не покидая станции. В ночной тиши отовсюду неслись прекрасные мелодии, а вдоль проводов плясали искрящиеся блики, точно ангелы в небе».

Бринкли, почти постоянно оставаясь на техасском берегу реки, вещал из уютной маленькой студии с видом на реку и торговый центр Дж. К. Пенни. Дразня американские власти, он регулярно приезжал в Милфорд и вел передачи и оттуда, используя для этого телефонную линию, разносившую его звучавший из мексиканского передатчика голос. Вещание через международный телефон не нарушало закон, потому что ранее до этого никто не додумывался.

«XER» был мечтой, ставшей явью. За одну неделю, с 11 по 16 января 1932 года, станция получила двадцать семь тысяч семьсот семнадцать писем от радиослушателей, отправленных со всех концов североамериканского континента. Дель-Рио мгновенно стал знаменитым, бизнес городка был спасен, а доктор очаровывал его обитателей щедрыми пожертвованиями на городское благоустройство и новые сооружения, в том числе и здание библиотеки. Но не всем он оказался по нраву. Некоторых особо принципиальных жителей противоположного берега раздражало, что построенной на мексиканской земле станцией владеют и управляют американцы и вещание почти сплошь идет на английском. «Патриоты, – так окрестила их «La Prensa», – протестуют и возмущаются столь снисходительным отношением к империалистической пропаганде, которую проводят здесь янки… и направляют копию жалобы в министерство внутренних дел».

Но, как любил говорить Бринкли, «у моих недругов руки коротки». Когда он в качестве подачки протестующим соорудил еще одну башню с направленной антенной, блокирующей трансляцию на большую часть мексиканской территории, это увеличило мощность и эффективность передач на север. С согласия Мексики в январе 1932 года он довел количество ватт до ста пятидесяти тысяч. Затем, уже к августу, он вызвал некоторое недоумение правительства США, осуществив новое повышение мощности до полумиллиона ватт, а вскоре добрался до миллиона – миллион ватт! – чем сделал «XER» мощнейшей радиостанцией планеты.

Технический работник станции докладывал, что «от мощности передатчика шерсть встает дыбом». Местные жители замечали, что радиосигнал «XER» зажигает автомобильные фары, от него гудят пружины матрасов, а голос Бринкли неожиданно врывается в телефонные разговоры.

Этот голос, вкрадчивый и неустанный, как моросящий дождик, теперь слышался не только по всей стране, но и в пятнадцати зарубежных странах. Располагаясь на частоте в семьсот тридцать пять килогерц, в самой середине полосы частот, он заглушал иногда даже самые мощные из американских станций вроде «WSB» Атланты и Чикагской «WGN». Находившаяся в двухтысячах миль от «XER» радиостанция Монреаля постоянно жаловалась на помехи, вызываемые «XER». В тихие ночные часы голос Бринкли достигал Аляски, переносился через океан в Финляндию, его ловили на кораблях в Яванском море. В последующие годы русская разведка, как говорили, учила английский с помощью передач Бринкли.

От грубой назойливости «XER» некоторые американцы лезли на стенку: после тяжелого рабочего дня люди настроены послушать Амоса и Энди или Чарли Маккарти, а вместо этого им рассказывают про яйца. Но в то время, как одних этот «мексиканский радиоразбойник» и «бутлеггер радиоэфира» возмущал, другие реагировали иначе, потому что наряду с бессовестной рекламой и позорно-лживыми советами «XER» передавала и первоклассную техасско-мексиканскую музыку и кантри, которую миллионам слушателям ранее слышать не приходилось и которая была для них откровением. Музыку они любили.

Сотрудничество с некоторыми исполнителями восходило еще к временам «KFKB». К таким принадлежал золотоголосый Рой Фолкнер. Но потом таланты пошли косяком – музыканты устремлялись к Бринкли с юга и запада. Великий Оле Опри в своем регионе имел огромный зрительский успех, но соперничать в пронырливости с «нарушителем границы» Бринкли он никак не мог: национальные радиосети «CBS» и «NBC» не очень-то жаловали народную музыку.

Бринкли широко распахнул двери гонимым. Блистательная исполнительница йодлей Пэтси Монтана (вскоре она стала первой певицей кантри, продавшей миллион пластинок с ее знаменитой «Подружкой ковбоя мечтаю я стать»), Ред Фоли, Джин Отри, Джимми Роджерс, Семейка Пикард, Тощий Ковбой Райнхарт – все они и многие другие припадали к микрофонам, украшенным светящимся логотипом «XER». Дель-Рио прославился, получив наименование «Голливуда народной музыки». Богатство и разнообразие талантов, которых сумел привлечь Бринкли, превратили его в титана-покровителя поп-музыки (при том, что сам Бринкли предпочитал органную музыку). Как писал Билл С. Малоун в своей основополагающей работе «Музыка кантри в США», «именно этот король козлиных желез и стал популяризатором народной музыки на всей территории США и положил начало огромному увлечению музыкой кантри в конце 40-х и начале 50-х годов».

Не все из зажженных Бринкли звезд были музыкантами. Доктор имел зоркий глаз на таланты в любых сферах, и очень скоро виднейший «получательницей писем от слушателей» (после, конечно, самого доктора) стала безжалостная крашеная блондинка, немного похожая на Мэй Уэст. Звали ее Роуз Дон, а также Хранительница Тайного Знания Майя: «Пусть майя помогут вам найти себя…»

Чего нельзя было сделать с помощью козлиных яиц, делала Роуз. Она торговала набором «скорой самопомощи», включавшей в себя пособие с подробным, шаг за шагом, инструктажем «как добиться осуществления желаемого», а также самоучитель с гарантированным способом увеличения доходов и личной привлекательности, все вместе – за 4 доллара 98 центов. Могла выслать и духи, делавшие то же самое. А если этой суммы у вас не оказывалось, Роуз обещала помолиться за каждого, кто вышлет ей доллар. А еще она предсказывала по радио, что за свой талант и добрые дела доктор Бринкли вскоре будет избран президентом – это предсказание многие сочли доказательством ее божественного дара.

В свободное от работы время Роуз любила разъезжать по улицам Дель-Рио в своем розовом с зеленым «Крайслере», сопровождаемая высоким и смуглым кавалером, астрологом и знатоком Корана. Ходили слухи, что Роуз имеет в любовниках и Бринкли, но доказательств на этот счет не было. Да и не могло быть – зная характер Бринкли.

До этого времени Бринкли по радио рекламировал только себя, но успех Роуз Дон заставил его пересмотреть свою позицию. Одолеваемый торговцами всех мастей, назойливых, непристойно-льстивых или просто помешанных на радио и молящих о предоставлении эфира, Бринкли решил дать им шанс – за тысячу семьсот долларов в час. И тут из передатчика «XER» понеслись, перебивая друг друга, голоса – хор голосов: невнятная реклама каких-то заговоренных льдинок, электробабочек на шею, средств от грыжи, настоящих выращенных бриллиантов, помидорной рассады, страхования жизни, живой домашней птицы и предметов культа, в том числе скатертей Тайной вечери и портретов Христа с автографом. Кто-то предлагал заводного Иоанна Крестителя – повернешь ключик, и кукла начинает ходить, пока голова не отвалится.

Мотивы чечеточников вперемешку с громовыми голосами ярмарочных зазывал: радио медленно выползало из трясины.