Глава 4
Ткачи грез: опиаты
Если считаете, что доза нужна, чтобы колбасило и штырило, – вы не в своем уме. Гораздо лучше вас расколбасит какой-нибудь полиомиелитный паралич или если вам всю жизнь пришлось бы дышать через аппарат. А если думаете, что стоит закинуться, как тут же запоешь да заиграешь, – вы просто чокнутый кретин. Вас так раскидает, что ни спеть, ни сыграть у вас не выйдет.
Билли Холидей (1915–1959)
История любви
История опиумной наркозависимости полна такой великой любви и таких грандиозных страданий, что «Ромео и Джульетта» по сравнению с ними кажутся мелодрамой для средней школы. Опиаты – это наркотики, разбивающие сердца как никто другой. Сначала они дарят чувство защищенности и благополучия, но вскоре оно сменяется ощущениями, как будто вас распяли посреди голого лунного пейзажа, оставив без кислорода.
В самом начале опиат – идеальный партнер. Когда он так галантно вас соблазняет, кажется совершенно естественным ответить ему доверием и благодарностью. В отличие от стимуляторов и даже алкоголя, прием таких наркотиков кажется совершенно ненавязчивым, поскольку они доставляют полнейшее удовлетворение. На первых порах отношения с ними легки и интересны, они скрашивают пасмурные вечера, которые в противном случае могли бы превратиться в тягомотину; они притупляют отчаяние с его неровными острыми углами. Как и при взаимной любви, близорукое увлечение опиатами подобно каникулам на острове или путешествию по золотой дороге: все, что кажется излишним на фоне ваших отношений, отодвигается в какую-то далекую перспективу. Поэтому какое нам дело до обычной жизни с ее мелкими тяготами и невзгодами, если в таблетке или в пакетике есть идеальное противоядие от всего этого? Ах, если бы на самом деле таким все и оставалось!
Однако, увы, по причинам, кажущимся жестокой блажью, действие наркотика заканчивается, а ваша тяга к нему становится все более непреодолимой. «Дорогой, – шепчете вы, а потом рыдаете: – Пожалуйста? Ну пожа-а-а-алста-пожалста!» Что же случилось? Почему вы уже не в состоянии испытать того ни с чем не сравнимого удовольствия, которое некогда вас объединяло? Все, что вас теперь волнует – это герыч, а полное взаимопонимание, которое ранее у вас с ним было, сменяется сначала безнадежной тоской, затем глубокой скорбью и, наконец, блеклым одиночеством. Поскольку ваш возлюбленный был непередаваемо внимателен, вас накрывает страшное опустошение, а сердечная рана ничем не залечивается. В отчаянии вы совершаете глупости, разрушая себя, чтобы испытать хотя бы тень тех ощущений, которые когда-то были.
Однако счастливого воссоединения не будет – ваш возлюбленный отстраненно, если не наплевательски, наблюдает за вашей агонией. Редкие встречи с ним вас не удовлетворяют – ведь доподлинно известно, как недолго продлятся эти свидания. Так вы страдаете днями, неделями, месяцами и даже годами, пока вас корежит от соматических и психических воспоминаний о благословенных контактах, перемешанных с четким осознанием, что вам больше не войти в этот сад. Блуждая по руинам прежней жизни, вы не в силах вспомнить хотя бы что-нибудь, что имело бы ценность. Вы страдаете, и муки пропорциональны тому, насколько длительными и интенсивными были ваши отношения, а также ищете способ вновь испытать эти драгоценные моменты, наступающие при зарождении любви.
Модные аппетиты
Опиаты сегодня на слуху, если не сказать – в крови; ведь трагедии, связанные с опиатной зависимостью, ежедневно разыгрываются по всему миру тысячи раз в сутки.
Каждый пятый американец хотя бы раз в жизни пробовал опиаты, либо нелегально, либо по рецепту врача, либо и так, и так. По степени привыкания опиаты уступают только никотину, а последствия злоупотребления ими невозможно не замечать. Недавний всплеск летальных исходов, связанных с опиатами, в том числе гибель нескольких звезд первой величины (например, Принс, Хит Леджер, Филип Сеймур Хоффман), помогли привлечь внимание к этой проблеме, хотя она и не нова. Дженис Джоплин, Джон Белуши, Сид Вишез, Джим Моррисон, Джуди Гарланд и даже Элвис Пресли умерли в результате злоупотребления опиатами. В течение последних лет пристрастие к этим наркотикам усилилось, и сегодня от передозировки наркотиков погибает больше людей, чем в автокатастрофах. Зависимость многих начинается в кабинете врача. В 2012 году было выписано 259 миллионов рецептов на опиоиды – это более чем достаточно, чтобы обеспечить каждого взрослого американца отдельным пузырьком с таблетками. Естественно, такие щедрые назначения приводят к увеличению числа смертельных передозировок. Среди женщин (им прописывают такое лечение чаще, чем мужчинам, так как женщины чаще страдают от хронических болей) за первое десятилетие XXI века количество смертельных передозировок выросло на 400 %. Причем даже те, кому удается выкарабкаться из могилы, скорее всего, не бросят употреблять. Недавнее исследование показало, что 91 % женщин, переживших медикаментозную передозировку, продолжают продлевать себе рецепты. По мере того как растет гора трупов, власти, правоохранительные органы и родственники скончавшихся лишь в бессилии заламывают руки.
Кого винить в этой ситуации? Истина такова, что все мы потворствуем популярности этих наркотиков, обманываясь иллюзией, будто страданий можно избежать при помощи каких-нибудь внешних «средств». Вместе с нашими врачами мы продолжаем коллективно отрицать тот факт, что наркотики не дают стабильного избавления от болей, преследующих человека в жизни, поэтому в реальности от такой ситуации выигрывают только дилеры, в данном случае – фармацевтические компании.
Аналогичные тенденции прослеживаются с героином и другими наркотиками, сбываемыми на улице: их употребление растет на 40 % ежегодно, начиная с 2010-го. Абсолютное большинство героиновых неофитов (примерно четверо из пяти) начинают со злоупотребления обезболивающими, а затем переключаются на уличные наркотики, так как они дешевле и их легче достать. К сожалению (по определению), незаконные вещества никак не регулируются, поэтому сильно отличаются по чистоте. Поэтому доля смертельных передозировок почти учетверилась в период с 2000-го по 2013-й и, судя по всему, продолжает расти.
Если рассмотреть ситуацию шире, становятся совершенно очевидны резкие колебания в популярности всех запрещенных веществ. Например, опиаты были очень популярны в США в середине XIX века среди иммигрантов из Азии, женщин и (хотите верьте, хотите нет) детей. В последующие годы наблюдались всплески использования опиатов, как правило, в конкретных социальных группах: среди хиппи в 1940-е, битников в 1950-е, ветеранов Вьетнамской войны в конце 1960-х и в 1970-е. В целом употребление опиатов снизилось в 1980-е и 1990-е, так как стимуляторы лучше сочетались с культурными ценностями продуктивности и эффективности; но сегодня опиаты, безусловно, вернулись в моду и все активнее применяются подростками и молодежью. Таким образом, должно быть очевидно, что путем изменения законов, медицинской практики или доступности противоядий (например, таких антагонистов, как налтрексон или налоксон) ни одна война с наркотиками не выигрывается. Стремление к изменению субъективного опыта универсально, и на свете много таких же, как я, кто готов попробовать все, лишь бы испытать кайф. Следовательно, проблема улаживается не на уровне борьбы с поставками, а скорее зависит от изменения спроса, и такая задача решается изнутри.
В годы наркомании я принимала опиаты лишь несколько раз, поскольку, за немногими исключениями, в мое время их сложно было достать там, где я жила. Мне нравилось, как они действуют в небольших или умеренных дозах, я ими наслаждалась, они приносили ощущение тепла и удовлетворения. Совершенно уверена, что моя история сложилась бы иначе, если бы я могла позволить себе колоться этими наркотиками.
Сложно переоценить ту силу привыкания, с которой опиаты привязывают к себе подсевших на них наркоманов. Например, несколько лет назад я проводила исследование по оценке полезности лечебного иглоукалывания для героиновых наркоманов; это было в детокс-центре в Портленде, штат Орегон. Идея заключалась в том, что при введении игл в «активные точки» можно вызвать выделение эндорфинов и таким образом облегчить боль и страдания у тех, кто переживает ломку. Наркоманы, решившиеся на детоксикацию и записавшиеся на это исследование, были случайным образом распределены на две группы: активную и плацебо (людям из второй группы иглы вводились в точки, предположительно не дававшие терапевтического эффекта). Авторизованные иглоукалыватели каждое утро около получаса работали со всеми пациентами стационара, записавшимися на исследование, и в первые несколько дней эксперимента, казалось, все шло хорошо. Пациентов попросили по несколько раз в день записывать собственные симптомы, связанные с отменой, пользуясь при этом специальными бумажными анкетами; предполагалось, что пациенты из активной группы должны быть немного менее тревожны и спать лучше, чем те, кто находился под контролем плацебо.
Однако исследование было неожиданно свернуто после того, как один из наркоманов, известный всему сообществу, выписался и вскоре умер с иглой в вене. Всего через несколько часов после того, как стала известна эта новость, центр полностью опустел – но не для скорби, а для подсчета. Пациенты распознали в смерти своего друга признаки, характерные для высококачественного наркотика. Вероятно, вам доводилось наблюдать подобные случаи; региональные всплески передозировок обычно возникают не потому, что большинство наркоманов не знают, что искать, а именно потому, что знают. Они – жертвы фармакологических законов, не учитывающих, что даже такие наркотики, как фентанил и карфентанил, которые в сотни и тысячи раз сильнее героина (соответственно), не могут оказать желаемого эффекта на привыкший мозг (хотя, к сожалению, их силы достаточно для угнетения дыхания, и именно поэтому они могут быть смертельны).
