Спустя неделю в доме не осталось ни одного предмета одежды Виктора Семеновича Гнездилова. Исчезли и его туалетные принадлежности, и блокноты, органайзеры и планнеры, и папки со служебными документами, и ручки с карандашами. На то, чтобы просто избавиться от вещей, много времени не потребовалось, но Светлана Дмитриевна предусмотрительно всё просмотрела. А вдруг Виктор искал Лёню? Или даже не искал, а хотя бы просто получал информацию о нем? Вдруг окажется, что муж был не так бессердечен, как она думает?

Но ни единого упоминания о сыне она в кабинете не обнаружила. Ни единого! Как будто Лёни вообще никогда не было у них.

«Надо найти Лёню, – билась в голове отчаянная мысль. – Найти и вернуть домой. Боже мой, почему я послушалась Виктора? Как я могла? Он же поработил меня, согнул, сломал, задавил! Права была мама, ох, права… А я, дура, не понимала, о чем она говорит. И потом ничего не понимала. Сорок лет смотрела ему в рот и делала, как он велел. Слепая, глухая, тупая, послушная. Нет, не послушная. Покорная. Как я могла? Почему позволила?»

Решимость крепла с каждым выпитым глотком, но потом все менялось: Светлана Дмитриевна засыпала, а проснувшись, вспоминала о Лиане. Для сына Виталия Лёнечка всего лишь младший брат, но для его жены… Как она отнесется к тому, что свекровь захочет найти Лёню? Поймет ли? Или взбесится, закатит скандал и все расскажет Виталику? Нет, нет, ничего она не расскажет, ведь семья же, и семья прекрасная, Лиана любит Виталика, и сын ее тоже любит, и невозможно все это разрушить…

Или возможно?

Что же делать? Как поступить? Найти Лёню, рискнув семьей старшего сына, или не рисковать и продолжать тайком тосковать по младшенькому, любимому?

На требование Светланы Дмитриевны найти Лёнечку сын и невестка отреагировали по-разному. Виталий выразил недоумение и даже неудовольствие.

– Мама, зачем? Если бы мы были ему нужны, он бы уже сто раз сам нас нашел. Папа был заметной фигурой, его имя часто упоминалось в СМИ, мы ни от кого не скрывались, не прятались, были всегда на виду. Хотел бы – уже давно появился бы, хотя бы на папиных похоронах. Лёнька – отрезанный ломоть.

– Он мой сын, – твердо возразила Светлана Дмитриевна. – И твой младший брат.

Она боялась взглянуть на Лиану, поэтому смотрела только на Виталия. Однако невестка повела себя неожиданно.

– Я вас понимаю, – сказала она медленно и неуверенно. – Вы правы, семью нужно собрать и объединить. Я давно об этом думаю. При Викторе Семеновиче это было бы невозможно, но теперь…

– Мама, он – вор, – Виталий повысил голос. – Он бесчестный человек, преступник. Мы ему не нужны, а если ты притащишь его силой или уговорами, то ничего, кроме проблем и неприятностей, нам это не принесет. Папа никогда не позволил бы такого.

– Папы больше нет, – ответила Светлана Дмитриевна. – Теперь я буду жить по своим правилам.

Она ушам своим не верила: неужели она, Светлана Гнездилова, действительно произносит такие слова?

– Мама, – Виталий пристально посмотрел на нее и выразительно пошевелил ноздрями, – ты выпила? Что ты такое говоришь? Я тебя не узнаю. Что происходит вообще? Сначала новые тряпки и новая прическа, теперь вот это…

Она и в самом деле выпила перед приходом сына и невестки. Совсем немного. Просто для поддержания решимости, для уверенности в своей правоте.

– Как ты смеешь?! – Светлана Дмитриевна постаралась придать голосу побольше благородного негодования, но получилось как-то не очень убедительно.

Лиана ободряюще погладила свекровь по руке.

– Не ссорьтесь, пожалуйста, дорогие мои. Светлана Дмитриевна, Виталик растерялся, он не ожидал такого предложения. Ему нужно подумать, все взвесить, обсудить аргументы «за» и «против». Давайте вернемся к этому разговору через недельку-другую, договорились?

– Конечно, – Виталий поднялся и двинулся в прихожую. – Как обухом по голове, честное слово!

Сын ушел недовольным, а его жена на прощание бросила на Светлану взгляд, полный понимания и сочувствия. Умница, девочка! Всегда была умницей. Лиана спасла когда-то всю семью Гнездиловых, и Светлана Дмитриевна ни на минуту не забывала об этом.

Или не спасла, а окончательно погубила?