Ну что ж, все получилось, расчет себя оправдал. Денег запросили немерено, но оно того стоит. Достаточно было увидеть самого Большакова в кабинете генерала: тихий, с благодарной улыбкой на породистом красивом лице, на котором до того полковник Сорокин видел за все время службы только холодную строгость и отчужденность. Небось, потрахивал в свое время Каменскую-то… А может, и до сих пор… Она не модель, конечно, и старовата, но норов есть, характер чувствуется, вполне могла Большакова в койку утащить одним напором, когда он был помоложе и послабее. Такую сломать – надорвешься тужиться.

Сорокин покосился на флешку, которую прислал ему с водителем Борзун. Трехчасовой звуковой файл слишком тяжел для обычной пересылки в мессенджерах или в почте, будет долго грузиться, а от здания, где расположен следственный комитет, до УВД округа рукой подать. Весь допрос от начала до конца Сорокин, конечно, не прослушал, не было у него этих свободных трех часов, но и тех коротких отрывков из начала, середины и конца ему хватило, чтобы понять, что Каменская ни на секунду не утратила самообладания и постоянно контролировала ситуацию. Кремень баба. Молодец. Хотя, возможно, это и не ее заслуга вовсе, а Борзуна, поставившего на дело действительно самого тупого и неумелого следователя, противостоять которому – плевое дело. Этот придурок даже на одно-единственное оскорбление ее не раскрутил, не говоря уж об открытом скандале с использованием явных угроз и ненормативной лексики. Хорошо, что Большаков сразу купился и повелся, примчался спасать, а кабы нет? Вот тогда и пригодилась бы правильно поданная аудиозапись допроса. Делать ставку на дураков бывает очень опасно, хотя, как показывает практика, чрезвычайно выгодно.

Но, как бы там ни было, всё завершилось благополучно. У Борзуна появился железный повод отделаться от следователя, которого ему навязали откуда-то не то сверху, не то со стороны, а полковник Сорокин стал кредитором начальника МУРа, входящего в клан противников. Аванс за организацию дела Сорокин уже выплатил, осталось отдать остальную сумму вместе с флешкой. Таково условие. Интересно, зачем им запись допроса?

Впрочем, Сорокину казалось, что ответ понятен. Он сам руководитель и знает, что задача начальника не только в том, чтобы раздавать указания, но и в контроле исполнения. И второе не менее важно, чем первое. Контролировать нужно не только саму деятельность подчиненных как таковую, но и ее эффективность, иными словами: результат. Работал-то ты, мил человек, старательно, дисциплину не нарушал, законы и инструкции соблюдал, а вот что получилось-то в итоге? Как говорится, «главное – чтобы костюмчик сидел». Корпел днями и ночами, обмерял-вымерял, чертил-кроил, старался, а как сметали – так в обморок упали, никто такое уродство носить не станет. Скорее всего, тот, кто организовал исполнение заказа, хочет лично посмотреть, что из всего этого получилось, чтобы извлечь опыт и учесть ошибки на будущее. Вполне объяснимое желание. Если люди оценивают свою работу такими бешеными суммами, то хотят, чтобы все было выполнено идеально и привело к достойному результату.

Достав из ящика стола «чистый» телефон, который ему дали, когда он передавал аванс, Сорокин быстро отстучал сообщение: «Готов. Жду указаний». Ответ пришел через пару минут и содержал инструкцию о том, где и когда оставить пакет с деньгами, флешкой и этим самым телефоном. Выезжать нужно было прямо сейчас, и Валентин Евгеньевич порадовался, что остался в управлении, не сорвался домой, когда генерал его отпустил наконец. Хоть время и позднее, двенадцатый час уже, но лучше завершить дело и закрыть вопрос. Встретить завтрашнее утро без «хвостов» и долгов.

«Перестраховываются, – подумал полковник, запирая дверь служебного кабинета. – Не только симку, но даже и трубку, выданную для связи с ними, хотят сами уничтожить, мне не доверяют. Что ж, это правильно и без обид. Доверие – наш враг, доверять нельзя никому».