Приложение к изданию на русском языке

Заключительное научное послесловие к методам исследования

Предположим, некто хочет сказать, что истина не является истиной, поскольку истина существует только в той степени, в какой сам индивид ее производит… Что ж, его утверждение, безусловно, превратится в ре­зультат…

Сёрен Кьеркегор. Заключительное ненаучное послесловие

Если главы этой книги адресованы в первую очередь профессионалам и во вторую всем, кто ежедневно старается сделать жизнь лучше, то это послесловие предназначено в основном для наших коллег-социологов. Они прежде всего сосредоточены на эмпирических методах от третьего лица для определения обоснованности теорий, критериев оценки и данных, подобных тем, которые кратко и без профессиональной терминологии изложены в этой книге. В отличие от основной части, в приложении мы всесторонне обсуждаем и ссылаемся на нашу научную работу, особенно в части надежности и валидности психометрического средства оценки логик действий личностного развития — «Глобального профиля лидера». Язык данного раздела будет более профессиональным и научным.

Наука о действии, исследование действием или коллективное экспериментальное исследование?

Билл Торберт начал карьеру, когда ему было чуть за двадцать, с поисков финансирования программы Йельского университета Upward Bound, затем стал ее руководителем. Она представляла собой многорасовую летнюю школу, рассчитанную на семь недель и ориентированную на учеников средней школы из бедных семей, которые могли бросить занятия в следующем году. Несмотря на происходившие в тот год расовые беспорядки в городе Нью-Хейвен и по всей стране, а также убийства Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, школу бросили только двое из шестидесяти учеников, в результате процент отсева из учебных заведений Нью-Хейвена снизился вдвое. Билл был зачислен в аспирантуру Йельского университета и изучал свой опыт руководства программой Upward Bound (включая ошибки, заблуждения и неудачи) в рамках докторской диссертации. В итоге исследование было опубликовано в виде книги «Создание сообщества исследователей: конфликты, сотрудничество, трансформация» [105]. В ней впервые сформулировано понятие одновременного участия в социологических исследованиях и социальных действиях. Подход получил название «наука о действии». Позже Торберт переименовал свой подход в «исследование действием», чтобы подчеркнуть, что он предназначен не только для профессиональных социологов, но и может использоваться любым желающим в общественной деятельности и обычной жизни. Позже этот парадигматический метод получил официальное название «Исследование совместным развивающим действием», мы рассмотрим его в конце послесловия.

В последние сорок лет разработка метода исследования действием и теории обучения действием шла в трех взаимосвязанных направлениях. Мы гордимся своей причастностью к ней.

1.-Работа Криса Арджириса: он был научным руководителем Торберта в Йеле, позже коллегой в Гарварде, а потом заимствовал термин Торберта «наука о действии» для своей работы [15-18].

2.-Работа Питера Сенге: Сенге — выходец из группы «системной динамики» Массачусетского технологического института и парт­нер-основатель Центра организационного обучения совместно с Торбертом и другими. Это партнерство крупных организаций, консультантов и исследователей [11, 98].

3.-Работа Питера Ризона: Ризон — ближайший коллега Торберта по академической работе в последние тридцать пять лет. Играл ведущую роль в организации финансирования и легитимизации коллективного экспериментального исследования, которое сочетает исследование и практику от первого, второго и третьего лица. Основал Центр исследования действием в профессиональной практике при университете в Бате и опубликовал книгу «Справочник по исследованию действием» [88-90].

И еще два направления долгое время влияли на работу Билла.

1.-Работа Боба Кигана: Киган [54-56] и Торберт познакомились, когда Боб был аспирантом, а Билл преподавал в Гарвардской высшей педагогической школе. С тех пор они дружат и цитируют исследования друг друга.

2.-Работа Кена Уилбера: Уилбер [13, 125, 126] предложил Торберту стать одним из членов-основателей Интегрального института, где он продолжает дело своей жизни: работу по теории и практике раз­вития.

Помимо существенного влияния этих взаимосвязанных подходов, исследование действием как метод имеет два уникальных аспекта. Во-первых, оно интегрирует действие и исследование в равных долях и стремится применять их одновременно, а не только последовательно. Во-вторых, оно нацелено на формирование своевременных лидерских качеств и навыков исследования у обычных людей и профессионалов на работе и у каждого в личной жизни. Другие подходы, как правило, особое внимание уделяют исследованию, создают условия для него и размышлений о действии, из которых можно извлечь урок, полезный для совершения следующего действия. Кроме того, они не делают акцент на своевременности.

У читателей может возникнуть вопрос: как эта новая «наука о дей­ствии», в которой сплетены воедино исследования от первого, второго и третьего лица в процессе работы, связана с модернистской эмпирической и постмодернистской критической социологией (о научных дискуссиях по этому вопросу см. [90, 99, 103] и особенно [111])? Мы рассмотрим этот вопрос ниже.

Возможно, вас интересует, насколько система оценки текущей логики человека — «Глобальный профиль лидера» — обоснована с эмпирической, позитивистской точки зрения. Такой же вопрос может возникнуть в отношении обоснованности наших оценок в гла­вах 6–10, позволяющих утверждать, что разные организации перешли с одной стадии на другую. Именно поэтому ниже мы даем краткие ответы и рассказываем, какие виды эмпирической проверки валидности использовались для двух наших показателей.

Оценка логики действий организации

Начнем с описания теоретической и эмпирической основы организационных фреймов, о которых мы говорили в главах 8–11 и 13 (Концепция, Инвестиции, Раннее Объединение, Эксперименты, Систематическая продуктивность, Социальная сеть, Совместное исследование и Фундаментальное сообщество исследователей). Эти стадии были впервые обозначены Торбертом [113] по итогам сопоставления девяти теорий о стадиях личностного, группового или организационного развития [8, 28, 39, 42, 44, 62] и тщательного анализа пяти циклов в одной компании. Эта новая многоступенчатая теория организационного развития дает более развернутое описание ранних и поздних стадий, чем аналоги того времени [8, 44, 62] и более поздние теории жизненного цикла организации [29, 85].

Позже эти описания стадий логики действий в компаниях были расширены до объема целых глав на каждую и сопровождались разбором конкретных примеров из истории разных организаций, включая столетнюю историю IBM [108, 112]. Далее теория была применена клинически и эвристически в рамках консультационных вмешательств, подобных тем, о которых мы говорили в главах 9–11, что позволило проверить ее эффективность при использовании опытными специалистами, практикующими исследование действием. Это проверка валидности в реальном времени от второго лица, которая не проводится и не документируется в большинстве эмпирических проверок от третьего лица. Получено много оценок, показывающих эффективность теории. А примеры неэффективности, рассмотренные в главе 10, говорят о том, что мы не игнорировали данные, противоречащие теории. Кроме того, за последние двадцать лет тысячи менеджеров, консультантов и студентов программ МВА использовали эту теорию организационного развития диагностически и эвристически для определения стадий развития своей рабочей группы или компании, а также разработки и реализации проектов, способствующих трансформации коман­ды или организации. Данные их исследований дали авторам больше информации о том, как применять теорию на практике.

Два эксплицитно количественных эмпирических исследования успешно и по-разному представили эту теорию организационного развития в количественной форме. Первое, с участием десяти организаций и их CEO, рассмотрено в главе 10 [93, 111]. В этом исследовании трое консультантов, каждый из которых участвовал в нескольких, но не во всех вмешательствах, должны были независимо друг от друга определить, какие перемены произошли (если произошли) при усилении сотрудничества. Каждый оценщик уже имел опыт работы с некоторыми объектами исследования, был знаком с письменными отчетами о них и с главами о каждой стадии развития из работы «Управление корпоративной мечтой» [112]. Все трое добились идеального уровня надежности 1,0 при оценке того, произошла ли трансформация в каждой из десяти организаций и в каком направлении. С надежностью 0,9 они определили точный вид трансформаций (в одном случае один оценщик не согласился с остальными двумя, но разногласия были устранены после совместного обсуждения). С точки зрения методологии это исследование показывает, что ученые-практики, которые работают консультантами, проводят исследование действием от второго лица во взаимодействии с относительно небольшими компаниями (10–1000 сотрудников) и используют теорию как руководство для по­становки «диагнозов», стратегических планов и выбора времени для своих действий, могут с высокой степенью надежности прийти к согласию относительно стадии развития организации, а также возможности и степени ее трансформации с течением времени.

Второе исследование [61] было связано с более крупными компаниями и проводилось на расстоянии. Используя сайты и ежегодные отчеты компаний, с надежностью 0,85 двое ученых кодировали пять разных переменных, выведенных из этой теории организационного развития по трехбалльной шкале, которые позволяли распознавать ранние, средние и поздние стадии. В исследовании использовалась выборка компаний из нескольких отраслей, по финансовым показателям входивших в верхний квартиль индустрии, а по показателям уровня социальной ответственности (согласно индексу социально ответственного инвестирования KLD) — в верхний или нижний. Исследование выявило сильную корреляцию между сочетанием в работе финансовой и социальной ответственности и применением продвинутых логик. Теоретически эти данные подтверждают, что организации с продвинутой логикой действий более склонны применять и уравновешивать разные способы оценки результативности. С методологической точки зрения исследование показывает, что для крупных компаний, к которым у исследователей нет прямого доступа, логику действий можно рассчитать в значимом приближении.

До сих пор все попытки создать опросник, с помощью которого работники компании смогли бы оценить ее текущую стадию развития, терпели неудачу. С одной стороны, сотрудники воспринимают свою организацию преимущественно через призму переменных условий на рабочем месте и в группе и оценивают скорее свой прямой опыт, чем всю систему в целом. С другой, они, как правило, интерпретируют свой опыт в рамках своей логики действий, тем самым еще больше путаясь в оценке организации как единого целого.

Как же дать достоверную оценку конкретной стадии развития организации от третьего лица? Из первого количественного исследования, описанного выше, следует, что исследователи-практики и консультанты — наиболее вероятные источники таких оценок, если получают широкие возможности взаимодействия с целым рядом организационных уровней и производственных площадок и действуют на основе постконвенциональных логик, которые снижают вероятность проецирования собственного фрейма на другую систему. Проще говоря, люди, которые занимаются непрерывным исследованием / практикой от первого и второго лица, скорее смогут провести качественное исследование от третьего лица в этой сфере.

Количественная оценка личной логики действий

Теория и эмпирическая основа для распознавания персональных логик действий, которые мы описывали в главах 4–7 и 12 (Оппортунист, Дипломат, Эксперт, Достиженец, Переопределяющий, Трансформирующий, Алхимик), имеют более богатую историю, чем оценка организационного развития. Они близки стадиям развития, выявленным такими специалистами в области эволюционной психологии, как Скип Александер [18], Сюзанна Кук-Гройтер [34], Боб Киган [54, 55], Ларри Колберг [59], Джейн Лёвинджер [68] и Кен Уилбер [13].

Методика «Глобальный профиль лидера» создавалась на протяжении тридцати пяти лет на основе модификации разработанного Джейн Лёвинджер «Теста незаконченных предложений Вашингтонского университета» (Washington University Sentence Completion Test, WUSCT). Над методикой вместе работали в 1980–2004 годах Сюзанна Кук-Гройтер, Элейн Хердман-Баркер и Билл Торберт, и тогда эта система именовалась «Профиль лидерского развития». В 2011 году «Глобальный профиль лидера» обрел нынешнюю форму в результате совместной работы Хердман-Баркер и Торберта. Кук-Гройтер [33] — старший кодировщик WUSCT, ведущий теоретик и методист по вопросам развития. Именно она научила Хердман-Баркер использовать эту мето­дику.

Методика WUSCT — один из самых популярных и достоверных инструментов, используемых в психометрии [65, 68]. Тест состоит из тридцати шести незаконченных предложений (например: «Я терпеть не могу людей, которые…»). В законченной форме они отражают ход размышлений и умозаключений и способ отношений с другими людьми. В содержании и форме окончания предложений воплощается способ отображения мира, обусловленный уровнем развития логики человека.

Руководство по кодированию ответов составлено очень тщательно, содержит почти все возможные ответы людей с ранними логиками на основные предложения. Лёвинджер проявила меньше теоретического и эмпирического интереса к более редким, продвинутым логикам. Ведущую роль в переосмыслении и оценке этих стадий взяла на себя Кук-Гройтер [34]. Об этом мы расскажем позже.

Преимуществом этой методики стал тест внутренней надежности, которому можно подвергнуть каждый протокол. Сначала отдельно оценивается один пункт во многих протоколах (скажем, 10 или 20), чтобы избежать эффекта гало от предыдущих оценок по данному протоколу, предрасполагающих кодировщика к аналогиям. Затем берется второй пункт и т. д. В итоге баллы суммируют и получают общую статистическую оценку для протокола. Оценки в рамках определенного ряда распределяются по категориям в зависимости от доминирования той или иной логики действий (протокол в категории «Эксперт», например, может включать следующую схему распределения ответов: 2 — Оппортунист, 8 — Дипломат, 20 — Эксперт, 5 — Достиженец и 1 — Переопределяющий). Однако, прежде чем смотреть на итоговые оценки или рассчитывать предварительный результат, кодировщик может просмотреть каждый протокол целиком, обращая особое внимание на баллы, не укладывающиеся в рамки, и вывести «интуитивную» оценку на основе «целостного восприятия объекта». Любое расхождение между двумя оценками — повод провести дополнительный анализ или обратиться за помощью к другому опытному кодировщику, чтобы гарантировать надежность. Для выведения пост­конвенциональных оценок используются эксплицитные сложные дополнительные правила подсчета баллов, которые позволяют определить, насколько качество общего протокола отражает оценку, полученную на основе статистических данных [34]. Если кодировщики опытные, оценки двух из них совпадают в 80% случаев, а если у них одна и та же логика — более чем в 90%.

Лёвинджер и Уэслер [68] сообщают о высокой взаимной достоверности (межэкспертной надежности) и внутренней непротиворечивости методики WUSCT. Другие исследования свидетельствуют о высоких в целом уровнях взаимной достоверности (например, [36, 50]), внутренней непротиворечивости [92] и надежности по методу расщепления [79, 92]. Результаты WUSCT почти невозможно фальсифицировать. Эксперименты показали, что испытуемым почти никогда не удавалось представить протокол на уровне более поздней логики действий по сравнению с их собственной, даже после объяснения теоретической основы процедуры кодирования ответов [91].

После получения надежного результата с помощью традиционных тестов на надежность (в которых оба кодировщика отдельно подсчитывают баллы по одним и тем же пунктам, а затем определяется уровень их согласованности) лучший способ поддержать и повысить уровень надежности и точности — провести соответствующий тест для оценки каждого измерения так, чтобы второй кодировщик перепроверил результаты первого. Такой тест в последние годы проводился дважды для кодировщиков «Глобального профиля лидера». В обзоре 805 измерений [60], каждое из которых могло быть оценено по 13 разным уровням (например, ранний дипломатический, дипломатический, поздний дипломатический и т. п.), коэффициент корреляции Пирсона между результатами двух кодировщиков составил 0,96 при абсолютном согласии в оценках в 72% случаев, при расхождении на 1/3 логики действий в 22% случаев и только при одном случае расхождения, большем, чем одна полная логика. В случаях несоответствий кодировщики достигали договоренности при обсуждении результатов, прежде чем сообщать их клиентам. Они в большин­стве случаев были предположительно точнее, чем исходные оценки. Таким образом, эта процедура не только была проверкой надежности, но и позволяла предоставить клиенту более точный результат.

В начале 2016 года стратифицированная выборка из 78 форм с законченными предложениями по методу «Глобальный профиль лидера» от 2015 года (10 — Эксперт, 20 — Достиженец, 20 — Переопределяющий, 20 — Трансформирующий и 8 — ранний Алхимик) была пересмотрена на предмет надежности не только в отношении общей оценки, но и оценки отдельных пунктов в каждом протоколе. Это исследование показало идеальное совпадение по протокольной оценке в 94% случаев и расхождение по 1/3 логики действий в 6% случаев (и не забудьте, что несоответствия были урегулированы до того, как результаты показали клиенту). Что касается отдельных пунктов, идеальное совпадение оценок между двумя кодировщиками составило 98%; только в четырех случаях из 2340 пунктов отмечено расхождение по двум логикам действий и ни одного случая более серьезных отклонений. Если сравнить эти результаты с результатами семилетней давности, полученными теми же кодировщиками, можно заметить повышение доли идеального совпадения оценок на 22%. Отчасти это можно объяснить тем, что постоянно проводится сопоставление результатов измерений, полученных разными кодировщиками.

В дополнение к этому новому методу определения надежности путем сравнения оценок разных кодировщиков, каждый, кто проходит тестирование по программе «Глобальный профиль лидера», может сам оценить собственную логику действий, прежде чем получит результаты теста. Во время эксперимента 2015 года, в котором приняли участие 66 человек, оценки самих клиентов отличались от анализа по методике «Глобальный профиль лидера» всего в шести случаях (9%). В четырех из них по итогам беседы с дебрифером испытуемые согласились с оценкой. Обычно клиенты понимают, что условия, которые они винят в расхождениях (например, спешка или усталость во время заполнения пропусков в незаконченных предложениях), такие же, как на их работе, и, следовательно, отражают их обычную логику действий. В двух других случаях дебрифер согласился с самооценкой испытуемых (поскольку английский не был первым языком респондентов и это повлияло на их письменные ответы). Таким образом, в 94% случаев клиент принимал достоверность анализа «Глобального профиля лидера». Этот процесс дифференцированного исследования надежности с участием испытуемых — одновременно новая форма и проверки надежности, и внешней проверки валидности.

Есть мнение, что краткая проверка надежности, когда каждый кодировщик оценивает одни и те же десять окончаний предложений, не зная, какие баллы выставляют коллеги, может считаться более «строгим» тестом, чем те, о которых мы только что рассказали. Но явный недостаток таких тестов надежности, к которым кодировщики могут подготовиться и работать с ними в оптимальных условиях (после отдыха, когда внимание более сконцентрировано), состоит в том, что никогда нельзя точно знать, можно ли их экстраполировать на по­вседневные оценки кодировщиков. Второй аргумент против описанного выше теста в том, что у второго кодировщика будет мотив согласиться с первым, чтобы получить высокий процент согласованности оценок. Но идея о пересмотре предыдущих баллов для подтверждения надежности возникает только после процедуры оценки, поэтому в процессе мотивация отсутствует. Кроме того, у второго кодировщика есть еще три стимула для искреннего несогласия с первым: 1) если клиент получает несостоятельную оценку, непригодную для использования в его дальнейшем личностном росте, спрос на программу «Глобальный профиль лидера» постепенно иссякнет; 2) если оценка по этой методике станет менее надежной, результаты исследований будут случайными и статистически несущественными; 3) если оценки неточны, они будут бесполезны для обучения будущих кодировщиков.

В конце 2016 года Элейн Хердман-Баркер подготовила двух кодировщиков для программы «Глобальный профиль лидера». Тест надежности, проведенный между оценками ответов на 900 незаконченных предложений, выставленными новыми кодировщиками, и оценками Хердман-Баркер (выставленными ранее, но не известными новым кодировщикам), показал уровень точного совпадения 87,1 и 87,4%, при расхождении в оценке двух стадий менее чем в 1% случаев.

Валидность WUSCT и «Глобального профиля лидера»

Валидность WUSCT и «Профиля» подвергается критике по двум пунктам: 1) это вопрос беглости речи, поскольку респонденты с продвинутой логикой пишут гораздо более длинные протоколы; 2) статус развития своего «я» как «главный признак», предложенный Лёвинджер, не подтверждается психометрическими методами. Что касается беглости речи, можно считать, что корреляция неизбежна: для выражения концептуальной сложности и креативности, характерных для продвинутых стадий, нужны более длинные ответы [68, 119]. В то же время результаты многочисленных исследований показывают, что развитие своего «я», измеренное по методике WUSCT, сопровождается далеко не только беглостью речи. Личностные характеристики, ассоциированные с предполагаемыми логиками действий, включают подчиненность строгим правилам (здесь наблюдается криволинейная зависимость, менее выраженная на пре- и постконвенциональных стадиях и более явная в конвенциональных логиках), забота, опека, сознательность, доверие, терпимость, эмпатия, склонность к самоанализу, творческий подход, нравственное развитие и целый ряд критериев, связанных с психическим здоровьем [58, 60, 69, 118, 119].

Одно из сравнительно недавних исследований [79] проверяло структурную валидность модели Лёвинджер, используя моделирование структурными уравнениями, чтобы выяснить, становится ли развитие собственного «я» источником ковариации для конкретных личностных конструктов с иерархической точки зрения. Несмотря на то что аналитическая модель не доказала, что развитие своего «я» можно считать «главным признаком», была выявлена положительная и значимая связь между ним и четырьмя конструктами, постулированными Лёвинджер: контролирование импульсов, стиль межличностных отношений, осознанная озабоченность и когнитивный стиль. Желающие просмотреть научную литературу по WUSCT могут обратиться к специальному выпуску журнала Psychological Inquiry (1993), посвященному работе Лёвинджер, а также к книге, опубликованной к ее восьмидесятилетию, Personality Development: Theoretical, Empirical, and Clinical Investigations of Loevinger’s Conception of Ego Development.

Методика «Глобальный профиль лидера», используемая в исследованиях, которые стали основой этой книги, корректирует, дополняет и трансформирует проверку надежности и валидности методики WUSCT пятью способами. Во-первых, «Профиль» добавляет отдельно проверяемые пункты, связанные с работой (например, «Люди, которые выходят за рамки дозволенного на работе…») [74], чтобы повысить очевидную валидность оценки для людей в рабочей обстановке.

Во-вторых, «Глобальный профиль лидера» использует дефиниции и инструкции по оценке для продвинутых логик действий, разработанные Кук-Гройтер [34], а также дальнейшие изменения в оценке для самых поздних логик действий, введенные Хердман-Баркер и Торбертом для отражения поэтической непосредственности и своевременности стадии Алхимика. Например, Лёвинджер представляет свою высшую стадию как поиск интегрированной идентичности. Но она не предполагает, что цельность натуры может быть следствием развития посткогнитивного, наблюдающего, слушающего внимания, которое регистрирует трансформации во всех четырех областях опыта (см. ). Так, например, она не предлагает теории или метода для оценки предложения «Я…», когда его заканчивают так: «Я в итоге, по большому счету непостижим, но мне нравится процесс постижения». Кук-Гройтер [34] цитирует этот ответ, отмечая, что его можно обоснованно интерпретировать так, как будто человек «отказывается от поисков идентичности в пользу роли свидетеля процесса становления собственного “я”». Хердман-Баркер и Торберт, кроме того, подчеркивают склонность Алхимика к спонтанному, эффектному, не лишенному юмора сопоставлению близкого и далекого в ответах, например: «Я попадаю в неприятности… из-за того, что превращаюсь именно в то, против чего борюсь» или «Должность (работа) человека… подсказывает его судьбу, его ощущение новых возможностей и часто его выбор одежды».

Третье крупное изменение, внесенное в «Профиль» и отличающее его от WUSCT, состоит в менее оценочном характере терминологии (например, вместо определений «более низкие и высокие стадии» используются термины «более ранние и поздние логики действий», вместе термина «Конформист» — термин «Дипломат» и т. д.). Это делает более реальным и эффективным его использование в качестве инструмента исследования действием и позволяет обеспечить обратную связь о результатах оценки по методике «Профиля» во время обучения высших руководителей и при консультировании организаций.

В-четвертых, обеспечение обратной связи для людей, проходящих оценку, позволяет проводить дополнительные тесты валидности измерения. Например, согласно теории развития, люди с более ранней логикой чаще избегают обратной связи, особенно на основе двойной петли, которая подвергает сомнению их текущую логику действий. А люди с продвинутой логикой, наоборот, стремятся найти возможности получения обратной связи. Когда мы предложили этот вариант 281 человеку, которые проходили оценку своей логики действий, мы обнаружили, что значительная доля лиц с продвинутой логикой предпочли ее получить. Эта идеальная корреляция, равная 1,0 и основанная на таком ненавязчивом критерии оценки поведенческой реакции (стремятся люди к обратной связи или нет), подтверждает прогноз [106].

В-пятых, из приведенных выше данных следует, что наши лабораторные и полевые исследования действием дополнили тестирование валидности «Профиля» благодаря концентрации не на внутренней валидности в корреляции с другими письменными психологическими тестами, а скорее на внешней, выражающейся в успешном предсказании существенных различий в действиях людей в реальном мире. Еще раньше Хаузер [46] показал статистически значимую связь между WUSCT и межличностным взаимодействием. Мы обобщили другие данные в главах 8–10: 1) статистически значимые различия в показателях управленческой деятельности в баскет-тестах и опросах методом интервью между конвенциональными и постконвенциональными логиками [43, 73]; 2) статистически значимые различия в успешности между высшими руководителями с конвенциональной и постконвенциональной логиками действия в деле осуществления организационной трансформации [93].

В другом исследовании от третьего лица [116] мы показали, что добровольное участие в группах, которые поощряли исследование действием от первого и второго лица на протяжении двух-четырех лет (организованных и возглавляемых специалистом с постконвенциональной логикой), привело к переходу на постконвенциональные стадии 22 из 24 участников. А в контрольной группе только трое из 165 человек (начавших занятия по программе МВА одновременно с испытуемыми) при повторном тестировании показали положительную развивающую трансформацию за тот же период. Эти данные доказывают, что практика исследования действием повышает вероятность личностного роста до продвинутой стадии на 81%, согласно ранговой статистике Гудмена и Краскела.

Превращение WUSCT в «Глобальный профиль лидера» типично для развивающих трансформаций от конвенциональной к постконвенциональной логике. Во-первых, третье лицо, «экспертная» научная основа WUSCT, сохранено и расширено. Во-вторых, новые, постконвенциональные логики осмыслены, определены и внедрены в практику благодаря работам Кук-Гройтер, Хердман-Баркер и Торберта. В-третьих, оценка от третьего лица переориентирована так, чтобы играть определенную роль в более широком исследовании действием (или научно-исследовательской практике) от первого, второго и третьего лица и стать катализатором личностных и организационных трансформаций, примеры которых мы приводим в этой книге.

Исследование действием от первого, второго и третьего лица

Основная часть этой книги посвящена теории и примерам из практики, которые подсказывают, как каждый может проводить исследования в своей работе и, возможно, трансформировать ее. Есть здесь и теория и примеры организационной трансформации, которые показывают, как сотрудники могут совместно менять любой институт (бизнес, больницу, церковь, школу, социологию и т. д.), сочетая исследования действием от первого и второго лица. Все они отчасти проводились на основе межпоколенческой традиции научных исследований от третьего лица, касающейся теории и исследования развития (восходящей через работы Уилбера, Кигана, Лёвинджер, Пиаже, Гегеля и Платона к первобытной духовной практике). Наши исследования действием от первого и второго лица были также частично определены межпоколенческими, от третьего лица, традициями отчетности, поведения фондового рынка и применения эмпирических методов в социологических исследованиях (все они вместе были использованы в исследовании с участием десяти CEO, пытающихся трансформировать свои компании, см. ).

Идея объединения первого, второго и третьего лица в исследовании действием сформулирована только на рубеже XXI века [88, 90, 99, 107, 120, 121, 126]. Рассмотрим, как совмещение субъективного исследования действием от первого лица, интерсубъективного от второго и объективного от третьего становится трансформационным методом для научного исследования. Начнем с некого разумного образа всех областей, которые так или иначе могут попасть в сферу наших интересов. Затем рассмотрим, в каких областях применяется эмпирический позитивистский подход, где преобладают исследования и насколько они совмещаются или могут совмещаться друг с другом.

Рисунок П.1 — трехмерное изображение, полученное в результате разграничения трех «измерений» различий («временное», «залоговое» и «практическое») и трех качественных расхождений в каждом из них. Временное измерение делится на прошедшее, настоящее и будущее. Залоговое различается в зависимости от того, от какого лица проводится исследование: 1) от откровенно субъективного «первого» самого исследователя (мы слышали такие истории в первых главах, их рассказывали менеджеры, обучающиеся исследованию действием); 2) от интерсубъективных «вторых лиц» — нескольких исследователей (их мы слышали в главах 10 и 11, где два вице-президента Sun Health Care работали с обратной связью — критическими отзывами коллег) или 3) от анонимного, обобщенного, намеренно нейтрального «третьего лица» (например, абзац, который вы сейчас читаете). Наконец, практическое измерение различается в зависимости от фокуса исследования — сосредоточено ли оно на опыте исследователя («практика от первого лица»), практике группы, членом которой он является («практика от второго лица»), или более широкой совокупности людей, в которую исследователь может входить, а может и не входить («практика от третьего лица»).

В общей сложности эта концептуальная схема создает 27 видов социальных исследований (см. , где они обсуждаются подробнее и с примерами). В рамках этих областей эмпирический позитивизм — одно из направлений в науке, которое исследует события прошлого (они могли уже произойти к моменту сбора данных, но явно остались в прошлом, когда данные были уже проанализированы, проверены на валидность статистическими методами и с помощью независимой экспертизы и обнародованы). Кроме того, эмпирический позитивизм всегда стремится к нейтральному, поддающемуся обобщению мнению от третьего лица (местоимения первого и второго лица и залоги исключаются, кроме случаев, когда они правильно оформлены и представлены как дополнительные данные). Наконец, эмпирические позитивистские методы, как правило, используются для изучения практики и социальных процессов от третьего лица, где исследователь не является непосредственным участником.

Но те же методы можно использовать и для изучения своей практики исследователя от первого лица или практики группы от второго. Например, мы заполнили опросные листы «Глобального профиля лидера» и получили обратную связь о данных по нашей практике от первого лица. Следовательно, это соответствует клетке на , обозначенной «исследование в третьем лице в отношении практики от первого лица в прошлом». А видеозапись футбольного матча, тщательный анализ и подсчет разных типов действий (например, количество штрафных очков в течение каждой четверти игры) с последующим разбором видео и подведением итогов с игроками — одна из форм «исследования в третьем лице в отношении практики от второго лица в прошлом».

Несмотря на то что эмпирические позитивистские методы можно применять ко всем трем типам практики, они не помогают в получении обратной связи и обучении на ее основе. Именно поэтому так редки случаи подобного обучения. Кроме того, такие исследователи если и дают номинальную обратную связь, то, как правило, «после работы», а не в процессе (см. , где приведен пример исследования, которое включает обратную связь как часть данных). Таким образом, как видно из наполовину закрашенных участков на , эмпирический позитивизм изучает «практику от первого, второго и третьего лица, в прошедшем времени, в исследовании от третьего лица», но не взаимодействия между исследователем и испытуемыми (поэтому каждый участок закрашен только наполовину).

Одним словом, эмпирический позитивизм изучает 27 возможных областей исследования. Исходя из , это составляет 3/54, или примерно 6%, реальных сфер повседневной жизни. (Конечно, эта точность иллюзорна, поскольку предполагает, что все ячейки эквивалентны по охвату и значимости, чего может и не быть.) Даже в случае приблизительного соответствия вряд ли стоит удивляться, что данные о влиянии независимой переменной на зависимую, полученные на основе этого научного метода, безотносительно их значимости с точки зрения статистической вероятности из-за большого размера выборки, обычно составляют не более 5–15% дисперсии зависимой переменной (это может показаться недостаточным для того, чтобы заставить рационального человека, принимающего решения, рисковать, руководствуясь в своих действиях взаимоотношениями, какими бы искренними они ни были).

Сравните эти слабые данные (с точки зрения определения переменных, которые заметно влияют друг на друга) с результатами исследования влияния CEO и консультантов на организационную трансформацию, которые приводились в  [93]. В этом исследовании (см. повторный анализ [111]) независимая переменная (качество лидерства, которое измеряется суммой оценок логики действий, набранных CEO и консультантом по методике «Глобальный профиль лидера») отвечает за необычно большую долю, 59%, дисперсии зависимой переменной (организационная трансформация, оцененная тремя опытными кодировщиками, которые работали независимо друг от друга), а уровень статистической значимости результата равен 0,01.

По нашему мнению, намного большая убедительность этого результата по сравнению с обычным для исследования от третьего лица объясняется тем, что сама независимая переменная (развивающаяся логика действий человека, которая становится более открытой для обратной связи после каждой трансформации) затрагивает относительную способность совмещать исследование действием от первого, второго и третьего лица для перемен в себе и в других. По­скольку вмешательство консультантов в работу компаний требовало именно такого переплетения разных типов исследования действием, на независимую переменную должна была фактически приходиться большая дисперсия зависимой переменной (организационные трансформации), если теория валидна.

Некоторые эксперты по методам исследования, возможно, возразят, что небольшое общее число случаев в этом исследовательском проекте (десять организаций) снижает достоверность результатов. Безусловно, нужна дальнейшая проверка, и, если она подтвердит полученные данные, это повысит наше доверие к ним. Однако убеждение в том, что малое количество случаев снижает валидность и значимость результатов с точки зрения статистики, ложно. Поскольку оно невелико, связь между независимой и зависимой переменными должна быть тем более крепкой, если уровень достоверности результата составляет 0,01 (вероятность того, что он ложный, меньше 1 из 100). Уровень статистической значимости 0,01 означает одно и то же, сколько бы случаев мы ни рассматривали: десять или тысячу.

Мы рассмотрели, сколько участников исследования действием (из десяти компаний) на самом деле было вовлечено в процесс во время работы консультантов. Их число варьировало от девяти в наименее успешных случаях до пятнадцати в самых успешных (см. рис. П.2). Например, все десять CEO прошли оценку по методике «Глобальный профиль лидера», получили обратную связь о своей логике действий (исследование от третьего лица в отношении практики от первого лица в прошлом), все десять организаций участвовали в составлении стратегических планов руководства при поддержке консультантов. Процесс стратегического планирования предполагал сочетание исследования от третьего лица в отношении практики от третьего в прошлом (например, конкурентная информация о других крупных компаниях в данной отрасли) и от второго в отношении практики от третьего в будущем (например, изложение и уравновешивание представлений высшего руководства о том, каковы должны быть стратегические приоритеты компании на следующие три года).

Но только семь успешно трансформировавшихся организаций раньше обменивались обратной связью о лидерских функциях во время собраний высшего руководства (исследование от второго лица в отношении практики второго лица в настоящем). И было несколько типов исследования действием с участием только пяти CEO, которых оценили как Переопределяющих (например, развивающее наставничество для членов группы высшего руководства, исследование от первого лица по отношению к практике от второго лица в будущем).

Эти результаты дают основание полагать, что CEO и консультанты с более продвинутой логикой действий обычно участвуют во все возрастающей доле из 27 типов исследований действием и что это повышает вероятность организационной трансформации. (Это лишь предположение, основанное на ретроспективном анализе одного исследования, поэтому мы предлагаем его как ориентир для будущих исследований действием, а не как вывод.)

Однако с точки зрения эмпирического позитивизма изображение на  кажется ошибочным, а только что сделанное заявление может вконец запутать. Позитивист может заявить, что порядок проверки валидности эмпирического исследования от третьего ли­ца неприменим к исследованиям от первого и второго лица. Следовательно, последние вообще нельзя считать научными. Кроме того, как только исследователи вовлекаются в обратную связь и обучающую деятельность с субъектами исследования, они теряют беспристрастность и начинают активно влиять на все последующие данные. Более того, порядок проверки валидности эмпирического исследования от третьего лица нельзя применить к данным, полученным и используемым сейчас, а само понятие «данные» неприменимо к будущему. Как можно собирать данные о том, что еще не произошло? И разве можно знать во время составления стратегических планов, что один из них будет лучше другого?

В ответ на эти доводы мы можем сказать следующее: сейчас разрабатываются разные тесты валидности для исследований от первого и второго лица в настоящем и будущем [20, 103], которые могут опровергнуть гипотезы, хотя для них еще даже нет учебника. Например, каждый из нас может в любое время задать себе вопрос: сосредоточено ли «мое» внимание на одной из четырех областей опыта, о которых мы так часто говорили в этой книге, или оно «затрагивает» все четыре? Это проверка от первого лица того, насколько достоверно «я» исследую полный спектр «моих» внутренних переживаний в любой момент в настоящем (и она обычно показывает «мне», что непосред­ственно перед ней «мои» переживания полностью погружены только в одну из областей). А человек, который осторожно расспрашивает других членов группы о предложенной им форме проведения следующей части собрания, тем самым осуществляет тест валидности от второго лица в отношении своих будущих планов. (Можно провести исследование от третьего лица в отношении сравнительной эффективности разных тестов валидности от первого и второго ли­ца по их окончании, но эта форма не лучше, она просто другая.)

Довод о том, что исследователи жертвуют своей беспристрастной позицией, участвуя в консультировании и обучении субъектов исследования, также ложный. Ученый может повлиять на результаты исследования независимо от того, занимается ли он консультациями и обучением или нет. И если сами эти меры оценивать как составляющую «экспериментального воздействия» (как это и было сделано путем определения профиля консультанта / исследователей по методике «Глобальный профиль лидера» в исследовании десяти организаций), ученые становятся частью исследования. Теперь они получают дополнительный мотив для беспристрастной оценки результатов, поскольку могут учиться и повышать свою компетентность только на основе реальных, не подтасованных результатов.

Главная идея в том, что сочетание исследования действием от первого, второго и третьего лица — серьезный социологический проект, который может помочь через несколько поколений трансформировать саму социологию в направлении продвинутых логик действия (см. табл. П.1)… но только если все больше социологов-практиков возьмут на себя труд исследовать это неизвестное пространственно-временное поле деятельности.

Таблица П.1. Цели семи парадигм социологии

Би­хе­ви­о­ризм	Кон­троль дру­го­го (че­рез опе­рант­ное обу­слов­ли­ва­ние [на­уче­ние])
Ге­штальт-па­ра­диг­ма в со­цио­ло­гии	По­ни­ма­ние дру­го­го (луч­ше, чем он по­ни­ма­ет сам себя)
Эм­пи­ри­че­ский по­зи­ти­визм	Про­гно­сти­че­ская опре­де­лен­ность (ва­лид­ная опре­де­лен­ность)
Муль­ти­ме­тод­ный эк­лек­тизм	По­лез­ное при­бли­же­ние (че­рез три­ан­гу­ля­цию; эта и пре­ды­ду­щие па­ра­диг­мы от­де­ля­ют ис­сле­до­ва­ние от прак­ти­ки и фо­ку­си­ру­ют­ся на ис­сле­до­ва­нии от тре­тье­го лица)
Пост­мо­дер­нист­ский ин­тер­пре­та­ти­визм	Мо­ди­фи­ка­ция пер­спек­тив­но­го плю­ра­лиз­ма (без при­ви­ле­гий для соб­ствен­ной точ­ки зре­ния ав­то­ра, ха-ха!; вклю­ча­ет ис­сле­до­ва­ние / прак­ти­ку от пер­во­го лица на осно­ве двой­ной пет­ли)
Кол­лек­тив­ное эко­ло­ги­че­ское ис­сле­до­ва­ние	Со­зда­ние транс­фор­ма­ци­он­ных со­об­ществ ис­сле­до­ва­те­лей (сре­ди увле­чен­ных од­ной иде­ей лю­дей с раз­ны­ми точ­ка­ми зре­ния; вклю­ча­ет ис­сле­до­ва­ние / прак­ти­ку от пер­во­го и вто­ро­го лица на осно­ве оди­ноч­ной, двой­ной и трой­ной пет­ли)
Сов­мест­ное раз­ви­ва­ю­щее ис­сле­до­ва­ние дей­стви­ем	Вне­дре­ние ис­сле­до­ва­ния и рас­кре­по­ща­ю­щих дис­ци­плин (сре­ди пер­во­на­чаль­но чуж­дых друг дру­гу куль­тур, не име­ю­щих об­щих це­лей; объ­еди­ня­ет ис­сле­до­ва­ния / прак­ти­ку от пер­во­го, вто­ро­го и тре­тье­го лица со все­ми тре­мя пет­ля­ми обрат­ной свя­зи в ре­аль­ном вре­ме­ни)

Эволюционный подход к социологии

Таблица П.1 показывает, как разные подходы к социологии сами отражают логики действий, связанные с развитием. В ней можно проследить различия и связи между разными типами исследований, включая: 1) эмпирический позитивизм; 2) эклектическое сочетание количественного и качественного исследования; 3) критический постмодернистский интерпретативизм; 4) исследование действием от первого, второго и третьего лица. Краткие описания, приведенные ниже, дают беглое представление о каждой научной логике действий, обозначенной в таблице П.1 (более подробные описания каждой из них см. ).

Бихевиоризм (соответствует логике Оппортуниста): рассматривает как реальный только внешний мир. Господствующее направление в американской психологии первой половины XX века. Выдающийся представитель бихевиоризма — Беррес Скиннер.

Гештальт-психология, социология или антропология (включая исследование примеров из сферы бизнеса; соответствует логике Дипломата): рассматривает две области опыта как реальные, исследует, как «внутренние миры» людей, организаций и культур определяют модели поведения во внешнем мире.

Эмпирический позитивизм (соответствует логике Эксперта): изучает взаимоотношения между тремя мирами или «областями опыта» — мысль / теория, поведение / метод и результаты / данные — в дедуктивных рамках, исключающих все переменные, кроме тех, которые определены ученым с самого начала.

Мультиметодный эклектизм (соответствует логике Достиженца): объединяет дедукцию с индукцией, качественные и количественные методы, допускает создание новых переменных в исследовании (чтобы человек учился в процессе, а также на результатах) и изучает те же три области, что и эмпирический позитивизм, в слабо контролируемых «полевых» условиях в дополнение к более контролируемым лабораторным.

Постмодернистский интерпретативизм (соответствует логике действий Переопределяющего): пытается выйти за рамки экстернализации и формализма научных парадигм ранней логики действий, которые изучают только мир вне своего «я». Он стремится включить неявные предположения, управляющие всем интерпретативным механизмом изучаемых индивидуумов или институтов, включая исследователя (например, его собственную парадигму). Однако постмодернистский интерпретативизм остается преимущественно рефлексивным, релятивистским, текстуальным (текстовым) упражнением, а не практикой в режиме реального времени.

Совместное экологическое исследование (соответствует логике Трансформирующего): выясняет, как многочисленные субъекты (мнения) с изначально разными неявными предположениями могут напрямую вовлекать друг друга в совместное, потенциально трансформирующее исследование от второго лица «я — ты» и в действие в реальном времени их жизни, повседневной работы, семейных и духовных отношений.

Наконец, совместное развивающее исследование действием (соответствует логике Алхимика): изучает, как крупные коллективы в третьем лице могут самоорганизовываться для исследования и действия в реальном времени так, чтобы одновременно стимулировать исследование / практику от первого и второго лица [41, 111].

Для социологов лучший способ представить, как будет выглядеть их наука в будущем, — обратить внимание на других ученых, которые сейчас используют методы совмещения исследования действием от первого, второго и третьего лица (разными способами). Один из нас попросил коллег (преимущественно из США) назвать ученых / практиков, связанных со сферой управления, которые изучают вопрос своевременности действия. Более одного раза упоминались имена тридцати пяти человек (включая, в частности, Криса Арджириса, Эллу Белл, Уоррена Бенниса, Розабет Кантер, Маргарет Уитли и Кена Уилбера). Из них мы отобрали девятерых, которые, как может со всей ответственностью подтвердить основной автор книги, долгое время занимались проблемами исследования действием от первого, второго и третьего лица, направленными на 1) тренировку их внутренней внимательности; 2) помощь социальным системам, в которых они проводили исследования, обеспечение взаимной обратной связи и трансформацию ближайшей системы; 3) установление межпоколенческой преемственности через исследования и публикации от третьего лица.

Вот эти девять ученых / практиков.

1. Чарльз Александер [17, 18, 81].

2. Джин Бартунек [22-25].

3. Дэвид Куперрайдер [35, 100].

4. Роберт Киган [4, 53-55].

5. Джуди Маршалл [71, 72].

6. Ричард Нильсен [76-78].

7. Роберт Куинн [82-85].

8. Питер Ризон [86, 88, 89].

9. Питер Сенге [11, 12, 98].

Как было упомянуто выше, исследования / практика от третьего лица, которыми занимались эти ученые, вносили вклад в рецензируемые специалистами журнальные статьи и / или книги. Исследования / практика от второго лица, или исследования действием, этих ученых включают создание (и / или руководство) широких по охвату некоммерческих образовательных сетей для исследования / практики от первого, второго и третьего лица (например, президентство Бартунек в Академии менеджмента, Центр исследования действием в профессиональной практике Маршалла и Ризона, Центр организационного обучения Сенге и Интегральный институт Уилбера). Кроме того, исследование действием охватывает членство в советах директоров, консультирование в целях трансформации руководителей и организаций, создание новых программ докторантуры и долговременное участие в реформировании коррумпированных социальных систем.

Интерес этих ученых к исследованию действием от первого лица проистекает из широкого разнообразия традиций духовных практик, включая католицизм, хасидство, индуизм, мормонство, Медицинское колесо коренных американцев, Общество друзей (квакеры) и даосизм. Такая сильная связь между практикой осознания от первого лица и духовными традициями может поначалу удивить читателя. Однако эти исследователи / практики стараются вжиться не только в теорию, но и через нее — в постлингвистическое осознание все в большем числе моментов, где проявляются несоответствия в теории или чьем-то способе деятельности. Именно поэтому они стремятся участвовать в исследовании действием от первого лица, которое проверяет данные теории в любой момент.

Такое серьезное восприятие духа исследования отражает веру в видение нашей деятельности через призму всех четырех областей опыта (что можно назвать «чувствованием настоящего»), в отличие от слепой декларируемой веры. Все духовные традиции признают существование так называемого мистического пути, в соответствии с которым люди посвящают свою жизнь такому исследованию («мистицизм», 1999). Но мало какие из них конкретизируют, как именно исследование действием от первого лица может совмещаться с исследованиями от второго и третьего лица. Это происходит только тогда, когда наше личное осознание / практика стремится проникнуть во все большее количество моментов нашей жизни. Это требует дифференцированного подхода к восприятию и соединению разных вре­мен­ных горизонтов и восприятия во времени разных логик действий. Эта проблема начинает вырисовываться только при применении логики Трансформирующего и в конце концов влечет постоянную практику чувствования настоящего во всех областях опыта, характерную для логики Алхимика.

Отправить