Однако любая мощь дает и силы прорваться наверх, главное – воля и помощь высших сил. Славяне сумели очистить свою силу, сделать ее правой. На смену культу вампиров пришел культ грозовых божеств – Рода и Перуна. Об этом сказано в «Слове об идолах». Возникает вопрос – говорится ли об этом где-нибудь еще? Как нам представляется, здесь лучше всего обратиться к былинной традиции, которая содержит весьма архаичный сюжет о двух богатырях – Илье Муромце и Святогоре. Это два совершенно разных персонажа, ставящие перед собой разные экзистенциальные задачи. Святогор – могучий великан, владеющий великой силой, с помощью которой он желал перемочь «тягу земную». Это сразу заставляет вспомнить мистические построения М. Серрано – «эзотерического гитлериста». Этот оккультный почитатель фюрера написал целую сагу о священной войне божественных героев против тирании «Демиурга», захватившего нашу вселенную. В «тревожной вселенной» М. Серрано божественные Герои пытаются сокрушить захватчика и освободить «концентрационную вселенную». При том Серрано представляет силу притяжения как важнейший атрибут космического могущества Демиурга. Ее преодоление считается важной героической задачей. Показательно, что высшие существа, спустившиеся в мир Демиурга для героической борьбы, изначально были двуполыми существами – гермафродитами. Но, попав в «концентрационную вселенную», боги разделились на мужскую и женскую половины и теперь пребывают в состоянии трагической разъединенности. Таким образом, и эта мужественная сага содержит своеобразное воспевание гермафродитизма, что снова наводит на вполне понятные размышления. Богатырь Святогор также хочет преодолеть гравитацию, однако у него ничего не выходит. Его мощь не столько усиливает, сколько ослабляет этого титана. Он оказывается в плену у материземли и вынужден заснуть тяжелым, смертным сном. Перед этим Святогор пытается передать свою силу богатырю Илье Муромцу. В разных вариантах былины Илья должен для этого сделать разные манипуляции, в том числе и полизать кровавую пену Святогора. Это уже очень напоминает практику вампиризма. К тому же Святогор тесно связан с хтоническими, темными существами. И тут самое время вспомнить о том, что наряду с упырями славяне поклонялись еще и русалкам, то есть существам хтонического мира. Святогора называли Восторгором, чье имя близко к имени мифологического персонажа веретника. А веретник – это птицезмеиное существо, которое, по описанию, очень похоже на вампира. Иными словами, совпадений вполне достаточно для того, чтобы представить Святогора одним из древних и могущественных героев-вампиров, достигших степени какого-то гипертрофированного героизма.

Что же до Ильи Муромца, который отказывается пройти инициацию по-святогоровски и получить его невыносимую силу, то его можно отнести к грозовым персонажам. Реальный, исторический Илья Муромский – это историческое лицо. Он жил в 12 веке (время написания «Слова об идолах»), был богатырем на княжеской службе, а потом стал монахом и достиг святости. Но в «мифологии», чье пространство вполне реально, он является субъектом надисторическим, близким к образу древних воинских богов, которые, как известно, были связаны с Грозой. Само имя «Илья» заставляет вспомнить про древнеарийский корень «ил», связанный с грозовой тематикой. И не случайно, что богатырь является тезкой Ильи-пророка, который заменил языческого бога Перуна – воина и громовержца. Кроме того, Илья совершает путешествие на корабле «Сокол», то есть – связан с этой птицей. А сокол – грозовая птица, не случайно ее западнославянское название «рарог» так близко к имени «Рарох», которым славяне называли огненного духа. (Есть мнение, что имя Рюрик – славянское и означает «Ререг» – «сокол».) Можно даже сказать, что былины об Илье Муромце и Святогоре рассказывают о некоем древнем событии, когда культ упырей сменился на культ Громовержцев. Это событие и описывается в «Слове об идолах», автор которого рассказывает о том, как славяне перестали поклоняться вампирам и стали чтить Рода и Перуна – грозовых богов. Впрочем, всегда нужно иметь в виду наличие двойного символизма. Очевидно, что во времена господства упырей и сами грозовые божества наделялись вампирическими чертами. В фольклоре содержится некий архаический уровень, свидетельствующий в пользу именно такого положения дел. Замечательный исследователь славянских древностей А.Н. Афанасьев утверждает: «Первоначально под именем упыря предки наши должны были разуметь грозового демона, который сосет тучи и упивается дождевой влагой; ибо в древнейших мифических сказаниях дождь уподобляется крови, текущей в жилах облачных духов и животных… Зимний холод, оцепеняющий дождевые тучи, повергает творческие силы природы усыплению, смерти, проклятию; бог-громовик и молниеносные духи – сосуны дождей скрываются в облачных подземельях и засыпают в гробах-тучах… Но эта смерть временная; с возвратом весны они пробуждаются и начинают сосать молоко или кровь, т. е. живительный дождь, из облаков, усыпленных чарами Зимы» («Поэтические воззрения славян на природу»).

Героическое, внутреннее, духовное преодоление вампиризма нашло выражение в народном поверии о том, что вампира можно убить, воткнув ему осиновый кол в сердце. Убийство вампиров осиновым колом, как очевидно, имело у древних огромный мистический смысл. Кол – символ божественной Оси, нетварной вертикали. Так, бросается в глаза сходство слов «осина» и «ось»; пусть даже сходство и сугубо фонетическое, но для Традиции этого вполне хватает. Также характерно и сходство слова «кол» со словами, восходящими к праславянскому *kolo («колесо», «плуг») и общеиндоевропейскому *kuolo. Эта ось пронзает ветхую плоть инфернального существа, которое не живо и не мертво. И не случайно, что входит она именно в сердце, которое символизирует духовный центр человека. Образом такой оси является и молния, вертикально бьющая с неба. К слову сказать, византийский автор Прокопий Кеарийский, рассказывающий о том, славяне поклоняются одному богу – творцу-молний, утверждает в то же время – «судьбы они не знают». Возможно, это указание на огненное, грозовое отрицание слепой кровавой космической силы – «Ананки».