– Так это мы, что ли, уже на Другой Стороне? – оглядевшись, спросила Ханна-Лора. – Вот это да! А я-то считала себя опытной путешественницей, какими только путями сюда не ходила. Стефан меня даже бубном, как потустороннего духа, несколько раз вызывал…

– Ужас какой, – посочувствовала ей широкоплечая рыжая женщина в очках с очень толстыми стеклами, из-за которых ее глаза казались мутными темными пятнами. – Живого нежного человека как потустороннего духа! Все-таки он редкостное хамло.

– Я ему то же самое говорила. Но если честно, было здорово. Я бы не отказалась еще! После этого я решила, что вот теперь уже точно все знаю про способы быстро добраться до Другой Стороны. Но сейчас вообще не заметила, как мы тут оказались. Ну и чудеса! Спасибо тебе.

Ханна-Лора наконец набралась мужества, которое ей всегда требовалось, чтобы попробовать незнакомую еду или напиток, и отхлебнула из чашки. Обрадовалась:

– Ух ты, так это компот! Горячий, как будто только что с плиты сняли. Кисленький. Вкусный! Хотя не могу понять, из чего… А чашку можно забрать с собой? Это же чокнуться можно какой талисман!

– Сделай мне одолжение, забери, – усмехнулась рыжая тетка. – Не хочу таскаться по городу с посудой в карманах. – И, помолчав, добавила: – Ты уж меня извини. За «дуру» и за то, что ввалилась без приглашения. Сама знаю, что мое присутствие вам не на пользу. Ничего не хотела портить. Просто очень уж хорошо гуляла и увлеклась… А ты храбрая!

– Храбрая, – легко согласилась Ханна-Лора. – Но не в данном случае. У меня позитивный опыт, как сейчас говорят. Я уже много раз так умирала. Знаю, что бывает после смерти с Верховными Жрицами, и ничего не имею против: после смерти нам просто отлично. И рождаться заново было приятно, хотя многим, я знаю, это дело очень не нравится. Но что-что, а нормально родиться мне в ближайшее время точно не светит. Просто не успею, Стефан прибежит, воскресит. Еще и скандал устроит, что нарушила наш столетний контракт, воспользовавшись первым же плохоньким форс-мажором. Он вообще отличный, но по ту сторону очень любит скандалить, ему только повод дай.

– Это потому, что человеком когда-то родился, – снисходительно объяснила ее собеседница. – Людям так проще уцелеть в мире духов на первых порах. Человеческие шаманы такие трогательные, когда скандалят, что никто их в обиду не даст. И все для них сделают с большим удовольствием. Невозможно же устоять!

– Как люди не могут устоять перед нахальными котиками? – невольно улыбнулась Ханна-Лора.

– Да, что-то вроде. Поэтому пусть скандалит на здоровье. Может себе позволить. Ему идет.

Ханна-Лора кивнула. Ей ужасно хотелось спросить: «А кто ты вообще такая?» – но она и сама понимала, что это будет глупый вопрос. Вот же она – оно, непостижимое существо, немыслимое явление, невозможное чудо – здесь, рядом. Чем расспрашивать, просто сиди и смотри. И ощущай. И вмещай в себя столько правды об этой удивительной встрече, сколько поместится, а что пока не помещается, на будущее запоминай.

– Все ты, по большому счету, правильно понимаешь, – сказало немыслимое явление. – Удивительно, что сразу не поняла. Нашла от кого защищаться! Ты вообще сама представляешь, как это выглядело? Я иду, никого не трогаю, и вдруг не пойми откуда выскакивает такая красивая – обнять и плакать. Девица с огромным ножищем, из-за угла!

Рыжая тетка махнула рукой и расхохоталась так заразительно, что вслед за ней рассмеялись дети, игравшие на другом берегу пруда, в камышах пронзительно завопили лысухи, а с верхушки старого дуба им вторил здоровенный ярко-зеленый попугай, каких здесь отродясь не водилось. Ничего себе развлекается Другая Сторона!

– Ну так реальность же по швам начала расползаться, – наконец сказала Ханна-Лора. – Никто ничего еще не заметил, но я-то этого горюшка навидалась, почти при всех Исчезающих Империях пожила. И была уверена, что больше у нас ничего подобного не случится… ну как «уверена», скорее, очень на это надеялась. Мы много сделали, чтобы больше никогда не было так. У нас сейчас многие романтизируют старые времена, когда на Этой Стороне царил такой хаос, что мало кто просыпался в том же доме, в котором уснул, тем же человеком, которым был вчера. Звучит красиво, но на практике, знаешь, не очень. Веселья много, а смысла мало. По крайней мере, в долгосрочных усилиях его вовсе не было. Что ни сделай, завтра исчезнет, в лучшем случае, останется записью в старой тетради, тексты почему-то в меньшей степени подвержены переменам. А все остальное – тщета. Но людям, даже когда они сами об этом не знают, очень нужен смысл.

– Не могу сказать, что целиком с тобой согласна, но доля правды в твоих словах все-таки есть, – вздохнула рыжая тетка. – Вы в недостаточной степени люди, чтобы избежать хаоса, но и не настолько бесплотные духи, чтобы им наслаждаться. Смысл вам нужен не меньше, чем здешним. Нормальный человеческий высший смысл. Поэтому и правда, пусть лучше все остается, как есть. Тем более, что между двумя сторонами всякой реальности всегда устанавливается особого рода баланс. Чем больше в вашей жизни стабильности, тем больше здесь, – она выразительно похлопала ладонью по деревянной лавке, – животворящего хаоса. А здесь, сама знаешь, хаос нужен как воздух. Без него тут всему хана.

– Да, – кивнула Ханна-Лора, – и это тоже. Я давно поняла, почему Стефан так печется о наших делах и помогает поддерживать их в порядке, хотя не обязан. Это он так выравнивает баланс.

– И у него получается, – заметила рыжая женщина. – И у тебя получается. У обоих вас. Только очень тебя прошу, закопай свой жертвенный нож в огороде. Большая уже девочка, хватит в игрушки играть. Когда-то ритуальное самоубийство Верховной Жрицы и правда было жестом такой силы, что шокированная им реальность замирала и получала временную передышку. Но те времена давным-давно ушли. Многое изменилось – и ты сама, и ваши порядки, и весь остальной мир. Гибель начальницы Граничной полиции – трагическое событие, но реальность таким происшествием уже не шокируешь. Разве только меня насмешишь.

– В любой ситуации делай что можешь, и будь что будет, – пожала плечами Ханна-Лора. – Уж всяко лучше, чем не делать вообще ничего. Ты прими во внимание: у меня же просто времени не было сесть и подумать. Тем более, посоветоваться или помощи попросить. Слишком внезапно это случилось: только что отлично все было, и вдруг я собственными ушами слышу звон рвущихся линий мира, вижу, как реальность начинает расползаться по швам, и точно знаю, что это означает, и чем может для нас закончиться, слышала, видела уже много раз. Поэтому я взяла нож и пошла тебе навстречу – как дура, ты совершенно права… Но, между прочим, все равно же сработало! – торжествующе добавила она. – Ты сразу ушла целиком на Другую Сторону. И меня с собой прихватила – за это, кстати, отдельное спасибо, я с самой весны здесь не была… Так что, может, и хорошо, что я такая старомодная дура? Не была бы дурой, сидела бы без твоего компота до конца времен.

– И ведь не возразишь! – одобрительно воскликнула рыжая тетка, она же немыслимое явление, и от избытка чувств хлопнула себя по колену. С явным удовольствием повторила: – И ведь не возразишь!

Ханна-Лора решила ковать железо, пока оно горячо. В смысле, пока немыслимое явление довольно происходящим в целом и лично ею. Потому что настроение у немыслимых явлений обычно меняется даже быстрей, чем погода в сентябре.

– А что вместо ножа? – спросила она. – Если старый защитный жест больше не работает, как мне теперь останавливать то, что надо остановить?

Рыжая тетка долго не отвечала, Ханна-Лора даже начала опасаться, что настроение у нее все-таки испортилось, не успела, эх! Но та наконец улыбнулась и ответила:

– Как и раньше, волей. Крови больше не надо, воли хватит. Но на всякий случай можно добавить еще.

И сняла очки. Понятно, почему она до сих пор в них ходила, – но об этом Ханна-Лора будет думать потом. А вот прямо сейчас нет никакой Ханны-Лоры. И тетки очкастой, и лавки, и пруда с лысухами, и дерева, и зеленого попугая, вообще ничего. Только тьма и свет в этой тьме. Этот свет и есть настоящая Ханна-Лора, но об этом она тоже подумает позже, а сейчас надо просто сделать вздох. Первый вздох. Ханна-Лора всегда любила рождаться, много раз это делала, но ей кажется, только теперь по-настоящему родилась.

– Ну и хватит пока, пожалуй, – будничным тоном сказала рыжая тетка и надела очки. – Я имею в виду, теперь твоей воли хватит, чтобы любое несчастье одним яростным взглядом остановить. Кроме меня, конечно. Но со мной еще проще: меня достаточно попросить. Сказать таким, знаешь, противным голосом, как вконец избалованное дите: «Ну ты же обещааааала!» – давай, попробуй! Репетиция не повредит.

Ханна-Лора еще даже не начала понимать, кто она такая, где находится, и что происходит, но послушно повторила: «Ты обещааааала!»

– Никуда не годится, – вздохнула только что поглотившая ее бездна. – Вот у Стефана очень хорошо получается. Попроси, чтобы тебя научил.