Этот пешеходный мост через речку Вильняле еще не достроен, но ходить по нему уже можно. В том смысле можно, что он не рухнет под ногами безрассудного путника, а официально, по правилам все же пока нельзя, и проходы к нему перекрыты строительными заграждениями; впрочем, через них, при желании, легче легкого перелезть.

Перил у недостроенного моста пока нет, но они обязательно когда-нибудь будут. А то, что когда-нибудь обязательно будет, в каком-то смысле уже есть – прямо сейчас и вообще всегда. Тому, у кого линейное восприятие времени, то есть любому нормальному человеку, представить такое непросто, но тут ничего не поделаешь, надо стараться, этот навык нам еще не раз пригодится, все по-настоящему интересные вещи почти невозможно вообразить.

В общем, перил у моста пока нет, но на них все равно сидят, будем считать, что люди. Проще сказать: «сидят люди», – чем пытаться придумать название для того, что удобно расселось на будущих перилах недостроенного моста под видом двух, условно говоря, человек. Один босоногий, в ярко-желтом осеннем пальто и пляжной соломенной шляпе, из-под которой выбиваются рыжие волосы и душистые травы, второй в заляпанном краской рабочем комбинезоне и самодельной шапке-пилотке, сложенной из газеты, зато в шикарных белых башмаках. И тот, который в желтом пальто, говорит:

– Извини. Ты же честно выиграл теплый конец сентября, а я все равно устроил очень холодный, с такими сладкими заморозками по ночам, что сам от них шалею, как юные Вечные Демоны от Синей Шор-Обрианской Тьмы. Не нарочно, просто увлекся. Исправлюсь. В октябре с процентами отдам.

– Да ладно, – великодушно отмахивается тот, который в комбинезоне. – Пусть будет, как тебе нравится. Все-таки ты это ты, а не кто-нибудь посторонний. Что ни сделаешь, все хорошо.

– Вот это сейчас был отличный заход, – смеется тот, который в соломенной шляпе. – Теперь мне точно придется лупить себя по рукам весь октябрь, чтобы не приморозить нечаянно. А не то совесть совсем загрызет.

– С каких это пор у тебя появилась совесть? Откуда она взялась? И к какому месту ты ее привинтил?

Существо в желтом пальто и соломенной шляпе совершенно всерьез задумывается. Наконец говорит:

– По-моему, совесть все-таки ни к чему не привинчена, а свободно болтается внутри организма. Сам не знаю, откуда она там взялась, но я подумал – смешная штука, пусть будет. Я люблю необычные ощущения.

– Экстремал.

– Ну естественно. Не будь я, как ты выражаешься, «экстремалом», не ввязался бы в эту затею. Я имею в виду, ни за что бы сюда не попал. Сам прикинь, это насколько же надо быть безрассудным придурком, чтобы по доброй воле подписать нелепый контракт, ограничивающий твое всемогущество в обмен на сомнительную карьеру Старшего Духа-Хранителя даже не богом забытой реальности на обочине мироздания, а всего лишь одного из ее городов. Но я, как выяснилось, именно вот настолько безрассудный придурок. Мне с собой повезло!

– И нам всем за компанию.

– Это правда, – легко соглашается Нёхиси, беспредельно добродушное божество, с размаху швыряя в реку несколько мелких спелых плодов инжира, который не растет на берегах Вильняле, климат не тот, а он давно хотел, чтобы речка Вильняле попробовала фиги, винные ягоды, смоквы, да как их только не называют, у плодов инжира почему-то очень много имен. Не по какой-то особой причине, просто с реками регулярно должно случаться что-нибудь невозможное, инжир с далеких чужих берегов в этом смысле ничем не хуже дождя из лягушек, вполне подойдет. В общем, хотел он давно, да руки не доходили, но вот наконец все сложилось: вовремя вспомнил, добыл, сам не слопал, принес.

– Место, где мне хорошо живется, автоматически становится благословенным. Так что у этого города просто нет выбора, – беспечно добавляет он.