Преодолеть прошлое

Ваша история может быть не похожа на мою, но, подозреваю, в прошлом вы тоже переживали отвержение, и эти случаи подталкивали вас к поискам стабильности различными, не всегда здоровыми путями. Вред, возникающий в результате любого отвержения, может задержать нас и помешать нам двигаться вперёд, если мы не оставим его позади. Так мы и сделали, вырвав старые мысли и заменив их новым, твёрдым пониманием того, кто такой Бог и что это значит для нашей собственной личности.

Вспомните, что я говорила прежде в этой главе. На чём разум сосредоточен, тем он и наслаждается. И если хотите узнать, на чём человек сосредоточен и чем он наслаждается, достаточно лишь послушать, какими словами он выражается.

РАЗУМ НАСЛАЖДАЕТСЯ ТЕМ, НА ЧЁМ ОН СОСРЕДОТОЧЕН. ТО, ЧТО ПОГЛОЩАЕТ МОЙ РАЗУМ, СОЗДАСТ ИЛИ РАЗРУШИТ МОЮ ЛИЧНОСТЬ.

Мы живём в сломанном мире, где отвержение – даже среди христиан – может поджидать на каждом углу. Но, пока мы ждём окончательного Божьего искупления, есть и хорошая новость! И это Иисус. Иисус принёс с Собой любовь, которая остаётся постоянной и неизменной.

Ничьё отвержение не в силах лишить меня Божьей любви. Точка. Не вопросительный знак. Самая прекрасная история любви из когда-либо написанных – та, которую вам суждено прожить с Богом.

Представьте, насколько иначе можно относиться к каждому дню, просто заявляя:

Бог добр.

Бог добр по отношению ко мне.

Бог добр в том, чтобы быть Богом.

И сегодняшний день – ещё одна страница в нашей великой истории любви.

Ничто из происходящего с вами сегодня ничуть не изменит это. Поднимите руки, поднимитесь сердцем и душой и примите эту истину, произнося молитву:

Всю жизнь я искала любовь, которая бы удовлетворила мои самые глубокие желания: чтобы обо мне знали, меня ценили и полностью принимали. Когда Ты создал меня, Господи, от первой мысли обо мне Твоё сердце вспыхнуло любовью, которая заставила Тебя преследовать меня. Твоя любовь ко мне была так велика, что Ты, Бог всей вселенной, сам отправился на мои поиски, чтобы приласкать меня, любоваться мною, и, наконец, обхватил меня и прошептал: «Я никогда тебя не отпущу».

Господи, я отпускаю всё, за что я прежде держалась, что не давало мне вернуться в Твои жаркие объятия. Я не хочу, чтобы меня держало что-то ещё, только Ты. И, в изумлении затаив дыхание, я даю Тебе всю свою веру, всю свою надежду и всю свою любовь.

Я вижу, как стаскиваю в кучу старые, изношенные балки, не годящиеся мне для опоры. В этом мусоре есть и много другого, что я теперь могу удалить из себя, – теперь, когда на основе близости выстроена моя новая личность.

Я оставляю потребность понять, почему всё происходит так, как происходит.

Я оставляю страхи о том, что другие уходят, унося с собой свою любовь.

Я оставляю желание доказать, что я достойна.

Я оставляю своё сопротивление тому, чтобы полностью довериться Твоим мыслям, Твоим путям и Твоим планам, Господи.

Я оставляю чрезмерную занятость собой в попытке защитить себя.

Я оставляю гнев, неспособность прощать и упрямство, побуждающие меня возводить стены, когда я чувствую намёк на отвержение.

Я оставляю всё это вместе со сломанными балками и прошу, чтобы Твой священный огонь поглотил этот мусор и превратил его в невесомый пепел.

И, уходя, я чувствую, что моя душа в безопасности. Поддержка есть. И я действительно свободна и могу наконец-то быть собой.

Глава 3. Одна женщина в спортзале ненавидит меня

В спортзале, куда я хожу, есть женщина, которая меня ненавидит. Нет, я серьёзно. Только она увидит, что я иду, – я тут же чувствую, как па́ром из ушей у неё вырывается презрение, а ноги накручивают эллиптический тренажёр со скоростью 140 километров в час. Честно, не знаю, как она умудряется бежать так быстро. Как-то раз я попробовала за ней успеть.

Это было ужасно.

Наверное, тогда она на меня и взбесилась. Позвольте отмотать плёнку немного назад и сознаться в грехах, с которых всё началось. Эллиптические тренажёры стоят очень близко друг к другу, и из-за их угловатых движущихся частей передвигаться вокруг очень неудобно. Вообразите, как если бы нью-йоркский небоскрёб и слониха завели ребёнка. Вот это эллиптический тренажёр.

А теперь вспомните самого спортивного человека, какого только знаете. У кого нет ни грамма лишнего жира на теле, даже вокруг пупка, – что, по моему мнению, с моей одержимостью целлюлитом, вообще незаконно. Ну что, представили?

Это она. Она правда изумительно красива.

А теперь представьте хиленькую зефирку в футболке и спандексовых штанах. Волосы у неё очень туго затянуты в хвостик, ну и на этом подтянутость закончилась. Это я. Здравствуй, мир!

Итак, мне нужно было немного залезть на её территорию, или вроде того, чтобы настроить свой тренажёр, – и я думаю, что сбила её с ритма. Это был грех номер один.

Дальше я решила попробовать успеть за ней, ибо в тот день хотела доказать всем в зале, что, хотя мои ноги и пятая точка выглядят бесформенно, я вообще-то в хорошей форме. Сердце у меня накачано наравне с лучшими из них. И ей-богу, я устала от того, что она меня перешагала. Это был грех номер два.

И затем, возможно, была небольшая оплошность, когда я ответила на телефонный звонок во время тренировки. В своё оправдание скажу, что это совсем против моих правил. Но тогда позвонил мой знакомый, которому я действительно была нужна. Теперь я понимаю, что надо было сойти с тренажёра и позвонить где-нибудь в другом месте. Но в тот момент у меня было своего рода соревнование, и я должна была выиграть его от имени всех остальных женщин, чувствующих себя хилыми зефирками.

Я старалась говорить тихо, но, когда чувствуешь, что лёгкие могут в любую минуту выпрыгнуть изо рта, то трудно удержаться на шёпоте. Это был грех номер три.

Три удара, и она посчитала, что я не в себе. Без ума. Без чувства такта. Без тормозов. Она бросила эллиптический тренажёр и, фыркнув, перебралась на беговую дорожку. И с тех пор возненавидела меня. Но на днях кое-что произошло. Нечто странное, что меня ошеломило.

Она мне улыбнулась.

Не злой ухмылкой из серии «ну я тебе ещё покажу, где раки зимуют». А что-то вроде «о, а я тебя здесь уже видела, да?». В то утро я думала о её выражении лица всё время, пока занималось на эллиптическом тренажёре. То есть тщательно его анализировала. Может, это было всего лишь изумление, когда ей пришлось улыбнуться, потому что она просто не могла решить, как ещё поступить?

Или «думаю, мы могли бы подружиться»?

Или своего рода соглашение о перемирии?

И я решила, что ни то, ни другое, ни третье. Я правда думаю, что это была простая улыбка, признающая, что она видела меня, но не имела ко мне совершенно никакой сумасшедшей ненависти. Всё дело было в том, как я это воспринимаю со своей стороны. Позвольте мне переписать историю и рассказать, как я теперь её понимаю.

В спортзале, куда я хожу, есть женщина, которой очень нравится тренироваться. Как-то раз одна девчонка рядом с ней разговаривала по телефону, поэтому она, чтобы не поднимать из-за этого много шума, просто перешла на беговую дорожку. И вообще больше об этом почти не вспоминала. В другой день она увидела эту же девчонку в уборной, улыбнулась и подумала: «А ты молодец, что поднялась сегодня с утра и пришла на тренировку».

Конец.

Естественно, я не знаю, о чём она подумала, когда улыбнулась. Но, полагаю, вторая версия событий намного ближе к реальности, нежели первая. Вот я и задумалась о том, как часто приписываю другим те мысли, которых никогда не было у них в голове. Я налагаю на них ответственность за строгие суждения, которых они не выносили. И пребываю в отвержении, которого от них вовсе не получала.

Знаю, знаю, не о каждом отвержении можно так сказать.

Некоторые полностью достоверны и неоспоримы. Прозрачны, как только что вымытое оконное стекло. И чувства при этом настолько сильные, что могут повергнуть вас в шок, как если бы птица, полетевшая навстречу утреннему солнцу, вдруг врезалась в это самое чистое окно. Кажется, удар убьёт вас. Это настоящее отвержение.

А есть кажущееся отвержение, как было у меня с моей соседкой по спортзалу. Не думаю, что я вообще попадала в поле её зрения. Но на мой тогдашний взгляд, я однозначно была у неё на прицеле. Вот как порой ум за разум заходит.

При этом я вспоминаю одну деталь, которую подметила у знакомой писательницы несколько лет назад и внесла в свою тетрадь под названием «Любимые слова». Итак, она подписывала книгу. Я посмотрела, что же она придумает. Её подход был прост. Прежде чем поставить автограф, она вывела: «Живите в любви».

Не просто инструкция, а манифест. Тот, который сейчас владеет моей душой и так применим к нашему разговору. Живи в изобильном месте, где тебя любят, и тебе не придётся выпрашивать у других объедки любви.