Глава XXIV
Безжалостная бойня
При наступлении утра в оставленной сообщниками России, в тот самый момент, когда летательный аппарат с Борщовым и Кедровой, на борту, поднимался в воздух в Варшавском воздушном пространстве, глава «Якудзы» облачившись в черный костюм, и сделавшись похожим на своих остальных приспешников, собрал всех в своем главном офисе. Японец был одет, как и все «ниндзя», единственное, что отличало от остальных главаря — это красная повязка, украшавшая его лоб. Если осуществлять подсчет оставшихся у него боеспособных людей, то следует обязательно вспомнить начало повествования, из которого станет ясно, что при встрече первых наркокурьеров шестнадцать человек находились в зале, двое встречали прибывших у лифта, и теперь с учетом того, что пятеро погибло у «папы Коли», четверых уничтожили Мэдсон со своею командой, получается, что изо всей его приближенной мафии, в наличии оставалось только девять «бойцов». Именно в таком составе, он планировал дать отпор русским бандитам, так жестоко обманувшим его, подсунув «некачественный» «Кокаин». Они могли, конечно, нагрянуть внезапно, но тогда это подорвало бы сложившийся веками «авторитет» и устой, когда Боссы различных преступных сообществ должны сначала сразиться первыми, а потом уже вступают в бой все остальные.
Чтобы не отступать от сложившихся веками традиций, главный «Якудза» по имени: Дзиторе, позвонил главарю русских бандитов. Говоря грубыми «рубленными» фразами, он немедленно назначил общую встречу:
— Павел Аркадьевич, нужно увидеться лично. Через час я буду у тебя в офисе со всеми своим.
— А, в чем, собственно, дело? — попробовал поинтересоваться первый Босс российской преступности.
— Все на месте! — бросил в мобильник Дзиторе и отключился.
Не оставалось никаких абсолютно сомнений, что это была назначена «стрелка», хотя сделано это было совсем необычно, не общепринятым способом, когда члены бандитских группировок, для выяснения возникшего недопонимания, встречаются где-нибудь на пустынном заброшенном месте. В этот раз, было вполне очевидно, что япошки сильно разгневаны, что даже не могут соблюсти все общепринятые нормы, устоявшиеся в криминальных сообществах.
Время было шесть часов наступившего утра. Павел Аркадьевич вставал, как раз в это самое время, но к делам переходил часам к восьми, а бывало и к девяти. В этот день случай был исключительный, поэтому он, набросив халат, и закрыв лицо обыкновенной маской, какого-то там зверушки, проследовал в комнату, где находились призванные охранять его личность охранники. Там он разбудил преданного ему бандита, растолкав его небрежно за плечи:
— «Верзила» вставай. Собирай всех наших кого-только сможешь, и как можно быстрее. К семи часам здесь должно быть полно народу и пусть вооружатся, как следует. Чувствую — нам «предъяву» едут кидать.
Преступник сразу же узнал «гробовой» голос своего предводителя и бросился исполнять приказание. Он обзвонил всех членов банды, подтвердит серьезность создавшейся ситуации. Без пятнадцати минут семь двадцать восемь «вооруженных до зубов» преступников находились в приемном помещении главного Босса. Среди них, конечно же, был и «Карат», так-как общий сбор касался всех, кто мог исправно держать оружие, даже русско-американских гангстеров.
Ровно без пяти семь, Босс номер один появился в обычном своем черном обличии с закрытым лицом, как у «ниндзя», только на этот раз сзади у него имелся оригинальный самурайский острозаточенный меч. Пунктуальные, словно немцы, в семь часов явились японцы. Возле лифта их встретили двое вооруженных автоматами «Калашникова» бандитов, представлявших русскую мафию. Они проводили всех десятерых членов «Якудзы» до офиса, где, возле своего главного Босса, собрались остальные преступники.
Оказавшись в комнате, Дзиторе вышел вперед, и встал напротив Павла Аркадьевича, находившегося с той стороны своего большого стола. Остальные девять верных ему «ниндзя» выстроились сзади в цепь, на не большом расстоянии друг от друга, благо, вместительность помещения позволяла. Русские мафиози расположились кучкой с одной стороны, предполагая, что если придется стрелять, то делать это так, чтобы пули летели в одну только сторону, не задевая при этом своих.
Как только все принятые в таких случаях мероприятия были исполнены, и формальности соблюдены, главный японский гангстер высказал свою прямую претензию:
— Вчера, Вы, — тут он указал пальцем на главу русского синдиката, что считалось у бандитов верхом неуважения и являлось прямым оскорблением, уладить которое «без кровно» уже никак бы не получилось, — продали мне, за шесть с половинной миллионов долларов, «Кокаин», наполовину состоящий из соды, что является делом совершенно недопустимым.
— Не может этого быть, — своим страшным гробовым голосом произнес Павел Аркадьевич, — «товар» приобретался через проверенных неоднократно людей, и качество его было оценено по достоинству.
— То есть, — еле сдержавшись, чтобы продолжать разговор, сквозь зубы, произнес разъяренный Дзиторе, — кто-то здесь, уже оскорбив меня тем, что «развел» с «наркотой», еще и хочет сказать, что я говорю полную чушь?
— А это легко проверить, — «сверкнул» глазами Босс русской мафии, — сейчас мы вызовем сюда нашего «мусора» и все у него разузнаем.
— Никого вызывать не надо, а также не стоит делать из меня идиота, — «рубленными» фразами, как можно стараясь их сократить, «рычал» в неописуемом гневе японец, — ваш «мент» уже поплатился, — и снова указывая пальцем, на первое лицо российского преступного мира, резко «бросил», — а сейчас и ты мне ответишь.
Это было сказано так, как будто произнесена команда к активному действию. Павел Аркадьевич, обнажая меч, перепрыгнул через свой стол и оказался лицом к лицу со своим недавним дружеским компаньоном, а теперь смертельным врагом. Они молчали примерно с минуту, с ненавистью, смотрели друг другу в глаза, и так и не увидев ни в ком ни страха, не сожаления, одновременно бросились в бой. Зазвенели мечи, а противники «закружились» возле своих подчиненных.
Их приспешники молча стояли, ожидая пока между первыми лицами преступных сообществ, закончится этот безжалостный поединок. У обоих была прекрасная фехтовальная подготовка, и все их удачные выпады заканчивались лишь легкими ранами и небольшими царапинами. Они бились уже полчаса, но никому из них так и не было нанесено какого-либо серьезного поражения. Все кругом, в напряжении, молча стояли, готовые немедленно броситься в битву, лишь только закончится этот отчаянный бой.
Наконец, оба сражающихся начали уставать, и Дзиторе решил, что пора применить его излюбленный хитрый прием, который всегда срабатывал и, еще ни разу в его насыщенной жизни, не был проведен в «холостую». Присев, после очередного выпада, как оказалось, бывшего в арсенале у Павла Аркадьевича также обманным, для проведения, в дальнейшем, его коронного номера, главный «Якудза» резко выпрямился во весь рост, и повернувшись вокруг своей оси отсек мечом голову своего опытного противника. В то же мгновение в его грудь, в области сердца, вонзался меч неприятеля. Таким образом два Главных Босса и японский и русский, одновременно, уничтожали друг друга.
Как только это случилось, японцы, ожидавшие конца поединка с обнаженными стальными мечами, впрочем, как и их недруги с приведенным в боевую готовность огнестрельным оружием, бросились в ряды неприятеля и «растворились» в них, орудуя направо и, тут же, налево своими смертоносными саблями. Прекрасно натренированные, для ведения боя в ограниченном «ближнем» пространстве, они чувствовали себя в этой ситуации превосходно, отлично справляясь с поставленной им задачей, беспощадно поражая врагов.
Русские бандиты, столь стремительным нападением, были приведены в замешательство и открыли огонь, одновременно из всех стволов, поражая одновременно и своих, и чужих. Это сражение было недолгим и заняло не более пяти недолгих минут, но к его окончанию, на полу приемной валялись двадцать восемь трупов русскоязычного мафиозного клана, во главе со своим главным Боссом Павлом Аркадьевичем, и восемь мертвых японских «ниндзя», так же если брать без учета их предводителя. Девятый, имеющий многочисленные ранения, но все еще, продолжавший оставаться живым, и способный, хоть и с трудом, но все же передвигаться, убедился, что никто из лежавших на полу не смог выжить. Его взору предстало страшное зрелище. Весь пол был залит человеческой кровью. Всюду, в беспорядке, валялись человеческие останки, частично с отрубленными конечностями, а в некоторых случаях обезглавленные. Тела японцев были изрешечены пулями, но, при том, сохранили в целости свои туловища.
Отдав дань памяти, и поклонившись своим уничтоженным «братьям», «ниндзя», превозмогая боль, что после длительных тренировок было ему не очень-то трудно, направился сразу на улицу, чтобы скорее скрыться с этого ужасного места. Оказавшись внизу, он, будучи весь окровавленный, сразу же привлек к себе внимание находившегося внизу персонала. Не обращая ни на кого своего вниманья, раненый японский преступник в спешке покидал здание и, сев в одну из прибывших на место машину, тут же надавил на педаль акселератора, выжимая из двигателя все, на что он был только способен.
В то же самое время, как он выходил из здания бандитского офиса, в него заходил «Малой», получивший необходимую медицинскую помощь, и теперь чувствовавший себя гораздо более лучше. Ему было назначено длительное стационарное лечение, но зная, что в мафии уважительной причиной не выполнения поставленного задания является только смерть, он решил явиться к своему Боссу и попытаться выторговать себе жизнь, сославшись, как и был ему дан совет Мэдсоном, на безумных японцев.
Дрожа всем своим телом, в предвкушении предстоящей тяжелой беседы, бандит поднялся наверх, и проследовал прямо в приемную. Зайдя внутрь, его взору предстала ужасающая картина, описание которой приведено уже ранее. Внимательно все осмотрев, он убедился, что живых людей здесь не значилось. Тут ему пришла в голову удивительная идея. Вместо того, чтобы побыстрее «свалить» из этого «стремного» места, он, вдруг, почему-то решил узнать, кто же все это время ими распоряжался, посылая на смерть и беспощадно лишая жизней.
Найдя единственную отрубленную голову, похожую на японского «ниндзя», «Малой» скинул с нее все повязки и увидел лицо — этажного уборщика. Да, этот человек был оформлен убираться на самом последнем этаже высотного здания, занимаемом полностью под офисы русской мафии. Он неоднократно его видел, одетым в грязную спецодежду, и никак не мог себе даже представить, что какой-то любитель наводить чистоту, мог так просто «вертеть», как ему только вздумается, всей российской преступностью и беспощадно распоряжаться человеческой жизнью и многими судьбами.
Для «Малого», такое обстоятельство, конечно же, явилось оглушительным шоком. Однако, с точки зрения конспирации, это не лишено было определенного смысла. Все было продумано, как нельзя более лучше. Этаж был арендован на имя Когана Юрия Марковича, а главный Босс был оформлен лишь, как уборщик. В лицо его никто не знал и не видел; плата за аренду вносилась всегда своевременно; внимание особо не привлекалось; и в случае, если бы, внезапно, пришлось уходить, сделать это Главе преступного синдиката, а проще сказать русской мафии, особого бы труда не составило.
Удовлетворив свое любопытство, бандит хотел было уже покинуть это жуткое место, но как оказалось, сделать это не представлялось возможным по той лишь причине, что на этаж ворвались бойцы подразделений спецназа, и ему, дабы избежать убийственной пули, пришлось «аккуратно» лечь на пол, с последующем задержанием, как принято говорить — до выяснения.
Бандита сразу же повезли в штаб-квартиру Федеральной службы безопасности по городу Москве. По дороге он все время ухмылялся и удрученно твердил:
— Босс — уборщик.
Очевидно, это обстоятельство так сильно «въелось» в его голову, что совершенно не давало никакого морального успокоения. В данной ситуации он смотрел отнюдь не в корень проблемы. Его заботило лишь только то, что все годы «службы» на русскую мафию, он выполнял приказы и до смерти боялся, какого-то там «любителя чистоты», подобным которому на других этажах он, попросту, мог «лещей» надавать, и никто бы из них даже не вякнул. Такое положение вещей до такой степени подорвало личную самооценку и самолюбие безжалостного «Малого», что он на этом абсолютно зациклился и, выпучив «остекленевшие» глаза, был больше похож на безумного, чем на нормального. Вспоминая то, что ему пришлось пережить и вытерпеть за последнее время, было не удивительно, что все, для чего он жил и рисковал своей жизнью, оказалось нужным совершенно не «авторитетному», по его понятиям, человеку. «И как ему так долго удавалось скрываться и водить нас всех за нос? — удивлялся бывший „член-шестерка“ верхушки самого сильного преступного синдиката в России, — А ведь он еще руководил множеством мелких „филиалов“, главы которых подчинялись только ему, также получая от него необходимые указания. Как же они теперь? Распадутся? Или в стране начнется опять беспредел»? Вот такие бесхитростные вопросы заботили вчера еще мелкого бандита — мальчика на побегушках, а сегодня единственного выжившего среди сильнейшей организации, главенствующей над всем мировым русскоязычным преступным сообществом.
Не смотря на то, что «ценный кадр» имел значительные телесные повреждения и не совсем адекватно оценивал ситуацию, его подвергли длительному допросу. Два оперативных работника, один «круче» другого, почему-то считали, что «Малому» должно быть что-то известно о том, что произошло в главном офисе российской преступности. Даже его уверения, что он провел ночь и утро в больнице никак не подействовали. В конечном итоге, так ничего из него и не «вытянув», по его виду посчитав, что он в этой схватке лишился рассудка, бандита отправили на экспертизу в закрытое психиатрическое учреждение.
Осмотрев больного врачи-психиатры пришли к определенному выводу, что смышленности он не лишался, а случилось лишь временное помутненье рассудка, вызванное жесткими пытками и крахом его идеологических убеждений. За то время, что выживший участник уничтоженной банды подвергался исследованиям его психического равновесия, оперативные службы проверили его версию, насчет присутствия его утром в больнице, которая, конечно же, полностью подтвердилась, ведь, в этом случае, глупо было бы считать по другому. Получалось, что «Малой» вышел из лечебного заведения в тот самый момент, когда все остальные его «партнеры по опасному бизнесу» были уже мертвы, что подтверждалось актами судебно-медицинских исследований. Кроме того, после проверки изъятого у бандита оружия совершенно доподлинно оказалось, что из него в убитых не было выпущено ни одной пули. Таким образом, предъявить преступнику было особо нечего и, прочитав ему необширный ликбез, о моральных ценностях и сложившихся в стране нравственных устоях общественной жизни, он был выпущен на свободу, хотя ему, все же, на всякий случай, вручили не выездную подписку, которая, в принципе, ни к чему не обязывала.
