Глава XXI
Пытка с совмещенной уборкой мусора

Мэдсон, заметив, что их «клиент» больше в «облаках не летает», почти вплотную, приставил свое лицо к его испуганной физиономии, и произнес рычащим голосом:

— Ну что, может настало время для нормального человеческого общения, без молотков и кувалд? А? Как ты считаешь?

Тот перестал мычать, и активно закивал головой в знак согласия. С его губ тут же, резким движением был содран клеящий «Скотч», и бандит, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от мучившей его боли, исстрадавшимся голосом произнес:

— Что вам надо? Спрашивайте. Я все расскажу то, что знаю. Больше, такую боль, я все равно выносить не смогу. А вы, как я понимаю, останавливаться в своих «изуверствах» не собираетесь.

— Соображаешь, — убедительно заключил рассудительный Майкл, ставя перед пленником стул, и садясь в него для того, чтобы удобнее было вести с тем беседу, — сначала скажи нам: кто ты такой?

— Я имею кличку «Малой», — на этот раз почти сразу же отвечал «испытуемый».

— Что ты здесь делаешь? — вставил свой вопрос грозный Борщов, тоже желавший поучаствовать в установлении истины.

Мишин недовольно на него посмотрел, как бы говоря, что «допрос» должен вести кто-то один, но повернувшись к бандиту, сделал выражение лица, явно говорящее, что и ему не терпится узнать цель оказываемого им столь пристального внимания.

— Меня прислали за вами следить и докладывать, про каждый ваш шаг, — превозмогая боль ответил «Малой».

— Хорошо. С этим понятно, — сделав небольшую паузу, слегка прищурив глаза, вопрошал Мэдсон, — а теперь говори самое главное: на кого ты работаешь, чего им от нас нужно, и что также немаловажно, что, черт возьми, здесь случилось? — в этот момент он кивнул на шесть пакетов, где «удачно» разместились останки нападавших японцев, которые упаковывались в присутствии связанного измученного болью бандита.

Тут страдалец невольно вздохнул, стараясь, при этом, перебороть неприятные ощущения, и немного поразмыслив, искренне начал правдивый рассказ:

— Я нахожусь в прямом подчинении у бандита, для всех известного, как «Верзила». Он находится на прямой связи с Павлом Аркадьевичем — выше него, я думаю, в преступном мире нет никого. Самое главное — никто и никогда не видел его лично, так как он всегда появляется перед тобой в черной повязке и таком же костюме, ничем не отличаясь от «ниндзя». Знают только его замогильный загробный голос.

— От которого кровь стынет в жилах, — вставил уточнение Майкл.

— Правильно, — согласился «Малой», — именно так обстоит в самом деле. Продолжая, скажу, что именно по указанию «Самого» (имея в виду Главного Босса) я выставлен за вами вести непрестанное наблюденье. В мои обязанности, кроме этого, входит — один раз делать доклад, обо всех ваших перемещениях и «телодвижениях», но только после десяти часов вечера. О том, что в это время происходит в остальном мире, мне совсем не известно.

— Ну, а эти разодетые «пассажиры»? — намекая на нападенье японцев, повторил свой ранее заданный вопрос любознательный Мэдсон.

— А эти появились внезапно, — продолжал, повествуя, бандит, — словно бы неоткуда. Снизу они точно не поднимались. Когда я увидел, что «камикадзе» начали вас убивать, я предположил, что такое развитие событий, не было мне предписано моим Боссом, а главное, никак не входило в их планы. На уточнение задачи времени не было, поэтому я решил действовать самостоятельно и оказать вам в отражении нападения посильную помощь, тем более, что один из «Якудзы» совсем не понарошку, стал целиться в меня своими убийственными железными звездами. Поэтому я в него и начал стрелять. Скажу правду, убить его оказалось очень непросто: мне пришлось расстрелять всю обойму, прежде чем он соизволил «скопытиться». Он же, за это время, успел всадить в меня две свои металлические «херни», из-за чего, собственно, вы меня так просто и взяли, ведь я был ранен, а мой пистолет оказался совершенно «пустой». В общем, как-то так все и было. Вряд ли я смогу пояснить нечто больше.

— Похоже это, действительно, все, что ты знаешь, и что могло бы нам быть интересно, — согласился Майкл, делая задумчивое лицо, и подперев кулаком подбородок.

— Вы меня теперь, наверно, убьете? — не без оснований поинтересовался дальнейшей судьбой незадачливо пойманный опасный бандит, — Ведь зная, как во всем мире принято — свидетелей необходимо обязательно устранять, а я тут видел такое… Тем более, что если меня не кончите вы, то, как только наши узнают, что вы меня вычислили, и увидят, что со мной сделали, то это точно почестей мне не доставит, хотя если только посмертно. Так-что, выбор у меня невелик.

— Нет, — все еще размышляя, проговорил неуверенно Мэдсон, — тебя мы точно «валить» не отважимся, тем более, что ты, вроде, как бы, оказал нам очень большую услугу. Это будет просто бессовестно, если мы тебя не отпустим. А, со своими выясняй отношения сам. Скажешь: вон те — японцы на тебя внезапно напали. Почему? Сам не понял, может спутали с кем, а может еще чего — тебе непонятного. Глядишь, и не тронут. А про нас поведаешь так: пока ты раны зализывал, «ублюдки» «свинтили». Расклад вроде нормальный. А насчет свидетеля? Так какой же ты, на «хер», свидетель? Ты подельник, ведь одного япошку — ты застрелил. Так-что, думаю, в этом случае ты будешь молчать куда-более верно. Хотя это в том случае, если ты окажешься человеком разумным, ну, а если же нет, то это будут проблемы только твои и нас уже никак не коснутся.

Мэдсон был мастер придумывать всякие комбинации, и сейчас считал своим долгом чести, помочь сговорчивому бандиту выпутаться из этой довольно сложной истории. Именно эти мотивы и заставляли ему подсказывать «Малому», как лучше себя вести в этой непростой ситуации. Убедившись, что его наставления приняты пленником за основу, авантюрист облегченно вздохнул и, обращаясь к нему уже более дружелюбно, вежливо произнес:

— Ты посиди еще тут немного. Мы уберемся, а потом тебя непременно отпустим. Ты, как? Не возражаешь?

— Нет, нет, все нормально, — измученно запричитал привязанный к стулу преступник, не желая расстраивать, вроде налаженные уже, между ним и мучителями, хрупкие отношения.

— Тогда не скучай. Мы скоро вернемся. Не переживай, за тобой в обязательном порядке посмотрят, — с этими словами Мэдсон, кивнув головой двоюродному кузену, жестом советуя поступать точно так же, как это делал и он, взял в руки три пакета с человеческими останками и направился к выходу из каморки.

Игорь немедленно выполнил то, что советовал ему комбинатор, и подхватил остальные три нелегкие ноши. Далее, так вместе с этими ужасными грузами, они направились в кухню, где их девушки, нервно уничтожая сигарету за сигаретой мучительно ждали, когда все это закончится. Как только мужчины вошли, Майкл, совершенно спокойно, как будто говорил о том, какой лучше приготовить суп — куриный, или с говядиной, наставительно произнес:

— Девчата, мы с Игорьком пойдем выбросим мусор, а то тут поднакопилось его слишком много, вам же придется, даже, если это для вас будет трудно и необычно, стеречь нашего нового «друга» — близкого знакомого небезызвестного нам Павла Аркадьевича, находящегося, где — Лизанька знает. Также вам потребуется помыть в квартире полы, а то, как все знают, скоро нам всем придется покинуть эту страну, но если, вдруг, придется сюда возвращаться, хотелось бы попасть в чистые апартаменты, не пропитанные кровавой блевотиной.

В этот момент его настоятельно перебила нетерпеливая Лиза:

— Мне бы тоже хотелось кое-что рассказать: раз уж все мы здесь собрались. «Папу Колю» и большую часть его преступной «братвы» порубили японцы, совершенно непонятно из-за чего? Вы ничего такого не знаете? Нет, я думаю знаете! Потому что мой муж дома, при этом абсолютно живой. В квартире полно изувеченных трупов, а все полы залиты кровью. Что находится у вас в мешках, я даже знать не желаю. Итак, я понимаю, что все мы находимся в огромной опасности, но, при этом, «мать вашу», никто даже не потрудился запереть квартирные двери.

Действительно, эта часть общей, хоть и мнимой, но все-таки безопасности, ускользнула у всех присутствующих из виду, настолько каждый погрузился в эту создавшуюся вокруг них нестандартную обстановку.

— Может мы все это после обсудим? — прервал авантюрист словестные излияния подруги своего стоящего рядом брата, — время достаточно поджимает. Что сделано, то сделано, а вам еще надо бы подготовиться. Нам этой ночью, в обязательном определенном порядке, необходимо покинуть «малую» Родину, и убраться из нее восвояси. Билеты уже куплены, визы оформлены, — и не дожидаясь ответа, поворачиваясь к выходу, жестко отрезал, — ну, раз всем все понятно, тогда не скучайте. Не забудьте — уборка и пленник.

— Но…

Елизавета попыталась что-то еще возразить, но ее никто уже больше не слушал. Мужчины, понимая, что разговор может значительно затянуться, настолько, что придется бросить все дома и, улетая, оставить в квартире следы совершенного здесь недавно особо-тяжкого преступления. Они слабо разбирались в терминологиях: необходимая оборона и крайняя необходимость, но твердо знали только одно — при обнаружении в квартире двух трупов, да еще и с признаками насильственной смерти, доказать, что ты «не дурак», будет очень проблематично, а как сложилась российская судебная практика, то практически невозможно. Именно по этой-самой причине, братья торопились избавиться от улик.

Когда они оказались в спускающимся вниз лифте, благо, они находились в кабине одни, Мэдсон напряженно спросил:

— Мусорные контейнеры «собирают», как и обычно, в восемь часов?

— Да, — не раздумывая ответил Борщов, прекрасно понимавший к чему клонит подельник, по совершенному ими опасному преступлению, — хорошо, что ничего в этом плане не поменялось.

— Так, отлично, — облегченно вздохнул аферист, понимавший, что если мешки со свежим мясом полежат чуть подольше, да еще дождутся дневного света, ими вполне могут заинтересоваться бродячие местные псы, которые, конечно же, не поленятся растаскать человеческие останки по всей местной округе, а это обстоятельство, для обоих родных (по понятным причинам), было крайне бы не желательным. Поэтому размышляя вслух, он продолжил, — сейчас десять минут восьмого наступившего вечера. План такой: спускаемся вниз, подходим к мусорным бакам, прячемся неподалеку, благо, сейчас темно и сделать это будет нетрудно. Дальше дожидаемся мусоровоз, и когда он уже будет в непосредственной зоне видимости, освобождаемся от нашей ноши, благополучно смешивая ее с остальным накопившимся мусором. Как тебе этот «расклад»?

— Да, вроде все «ровно», — согласился Игорь с более опытным в таких делах двоюродным братом, провернувшим за свою жизнь уже не одну, достаточно успешную комбинацию, и зачем-то добавил — а, если верить словам Лизаньки, то «Батя» уже является мертвым, так что за «Кокаин» и деньги он с меня спросить не сумеет.

— Все верно, — прервал его размышления Майкл, — только не забывай про японцев, они ведь не зря подослали к тебе двух архаровцев, которые сразу же, не разбираясь, стали рубить всех мечами. Поэтому, еще один раз повторюсь: валить нужно из этой страны, и как можно быстрее. Им пока не до нас абсолютно, тем более, что они ввязались в «войну» против вашего «Папы». Думаю, следующие на очереди будут «менты», так что про своих двух «камикадзе», они вспомнят не скоро, предоставив нам возможность спокойно покинуть пределы опостылевшей Родины: мы для них сейчас фигуры не главные. Кроме того, япошки уверены, что нами уже занимаются.

Так, за столь ненавязчивыми беседами, прошел весь их недлительный путь. Не стоит углубляться в подробности избавления от нежелательных непрозрачных пакетов, стоит лишь указать, что все прошло довольно успешно, и трупы японцев, загруженные из контейнера в общую кучу мусора, преспокойненько поехали на городскую помойную свалку, где, даже при огромном желании, обнаружить их будет практически невозможно. В данном случае интересно встает вопрос: «Чем же в это время занимались оставленные в квартире, с важным поручением, девушки»?