78. Царство щадящего солнца
Мне снится сон. Я лежу на пляже в какой-то стране, где не говорят по-английски — а если и говорят, то только из-за множества американских туристов, приезжающих потратить деньги, которых у них нет, на вещи, которые им не нужны, и покраснеть, как раки, под нещадно палящим солнцем.
А вот меня солнце щадит. И вех нас — маму, папу, сестру. Оно дарит нам свет и тепло безо всяких дурных последствий. Даже крем от загара не нужен.
Вокруг царят радость и счастье. Слышится смех. Играют дети. Повсюду слышны голоса пляжных торговцев, с таким обаянием продающих блестящую ерунду, что никто не может устоять. Довольные туристы возвращаются с пляжа, все обвешанные золотыми и серебряными безделушками, звенящими при каждом шаге не хуже бубенцов.
Сестра играет в бирюзовом прибое и ищет ракушки. Море омывает ее ноги со звуком, похожим на нежный вздох, как будто наконец нашло покой.
Родители гуляют по пляжу, держась за руки. На папе его любимая белая соломенная шляпа: он носит ее только на море, потому что где угодно в другом месте она смотрится совершенно по-дурацки. Никто не говорит о счетах и налогах, ему не надо укрощать числа. Мама радостно ходит босиком, и, как бы ни грело солнце, песок остается прохладным. Сегодня ей не надо чистить ничьих зубов. Родители идут легкой походкой — им никуда не нужно.
А я сижу на песке и с наслаждением пропускаю его сквозь пальцы. У меня в руках высокий стакан с холодным напитком, и капли на его стенках преломляют солнечные лучи, как калейдоскоп. Я сижу посреди пляжа и совершенно ничего не делаю. Совершенно ни о чем не думаю. Мне хватает просто там быть.
Здесь нет кухни, если не считать мангалов, где жарят шашлыки из креветок. Мясной запах дразнит ноздри, как будто это — жертва богу вечных каникул.
Здесь нет ни единого корабля, кроме выплывающей из залива гоночной яхты. Ее паруса раздувает поднявшийся как по заказу ветерок, увлекающий судно в еще более чудесные дали.
Все хорошо, лучше и быть не может…
…Вот только я знаю, что это сон. Скоро он должен закончиться, и меня выбросит туда, где что-то разладилось или в мире, или во мне.
И я проклинаю райский пляж и холодную, утоляющую жажду жидкость, которая холодит мне руку сквозь стекло — и которую я никогда, никогда не смогу поднести к губам.
