26. Всякие гадости

Наутро бармен зовет меня в воронье гнездо, чтобы смешать мой собственный коктейль. Сегодня никто не прыгает, поэтому народу почти нет.

— Эта смесь твоя и только твоя. — Он долго смотрит мне в глаза, пока я не киваю. Бармен снимает со шкафа какие-то бутылки и пузырьки — при этом его руки мелькают так быстро, что кажется, что у него их больше двух — и смешивает все в ржавом шейкере для мартини.

— Что в нем намешано? — спрашиваю я.

Бармен смотрит на меня так, как будто я сказал какую-то глупость. Или как будто глупостью было надеяться на ответ.

— Пряности, сладости и прочие гадости, — произносит он.

— А конкретнее?

— Говяжий хрящ и позвоночник черного таракана.

— Но у тараканов нет позвоночника, — замечаю я. — Они беспозвоночные!

— Именно. Поэтому его так сложно достать.

Снизу прилетает, хлопая крыльями, попугай и садится на барную стойку. При виде ее я вспоминаю, что мне нечем платить, и сообщаю это бармену.

— Не проблема, — отзывается тот. — Страховка все покроет.

Он наполняет коктейлем фужер для шампанского и вручает мне. Жидкость пузырится красным и желтым, но цвета не смешиваются. У меня в руках лавовая лампа.

— Выпей, выпей, — подает голос попугай. Наклонив голову, он смотрит на меня здоровым глазом.

Я делаю глоток. Вкус горький, но не совсем неприятный. Чувствуется легкая нотка бананов и миндаля.

— Пью до дна! — С этими словами я опрокидываю фужер в один глоток и ставлю пустой сосуд на стойку.

Попугай удовлетворенно склоняет голову:

— Великолепно! Будешь подниматься сюда дважды в день.

— А если я не хочу лазать в воронье гнездо?

— Тогда оно само залезет к тебе, — подмигивает попугай.