ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
«Холък»

На кухне альдермастона царил хаос: готовились к Духову дню. Повсюду стояли подносы с печеньем и блюда, до краев наполненные сладкими угощениями. Перемазанные с ног до головы мукой кухонные девчонки валились с ног от усталости, что, впрочем, не мешало им наперебой болтать о грядущем празднестве. Каждый день приходили новые вести, приезжали фургоны с провизией, приходили люди, которым хотелось увидеть в Духов день самого короля. За стенами аббатства вырастали все новые шатры — это съезжались гости.

— А майское дерево до сих пор не поставили, — сообщила Алойя, выскребая ложкой горшок изнутри. Подскочила Дави, шустро обмакнула палец в горшок и облизала.

— Дави! — возмущенно вскричала Алойя.

— Рано еще для майского дерева, — как ни в чем не бывало заметила Дави. — Его ставят накануне праздника. Ах, вот бы нам уже было четырнадцать! А вы знаете майский танец? — спросила она у Майи.

— Знаю, — улыбнулась Майя, хотя сердце ее сжалось от боли. Вспомнилось четырнадцатилетие, вспомнился Духов день и леди Деорвин, которая позаботилась, чтобы Майю никто не пригласил. Нынешний праздник тоже пугал девушку, хоть и по другим причинам. Если до Духова дня альдермастон не объявит, что Майя готова стать мастоном, его преемник может и вовсе не допустить ее до испытаний.

— А ты видела, что там? — трещала Алойя, прыгая вокруг Дави. — Будет рыцарский турнир! Поле специально огородили, и никому не разрешают ставить там шатры. Оуэн сказал, что капитан Кэрью сегодня там тренировался. Он сбил с коней трех рыцарей! А его никто не смог сбить!

— Вы знаете капитана Кэрью? — спросила Дави у Майи.

— Да, мы встречались когда-то, но это было несколько лет назад.

— Он красивый? Я спросила Оуэна, а Оуэн сказал, что не знает, — призналась Алойя.

— Ну еще бы, Оуэн ведь мальчишка. Что он в этом понимает!

Майя улыбнулась и быстро прикончила суп. Сюзенна и Додд сидели за столом напротив, голова к голове, и о чем-то тихо переговаривались.

— Он красивый, — сказала Майя. — Он говорит на трех языках и владеет луком не хуже, чем клинком.

— А Джон Тейт пойдет на состязания лучников! — сообщила Алойя, и глаза ее загорелись восторгом. — Он выиграет, выиграет?

— Откуда же мне знать, — улыбнулась Майя и хотела было поставить миску на стол, но Дави выхватила посудину у нее из рук и утащила к мойке.

Солнце с каждым днем задерживалось на небосводе все дольше, однако близился вечер, и лучи его уже начали слабеть. Дверь кухни то и дело отворялась, пропуская очередного помощника с мешком зерна или иной провизией, и Майя всякий раз поднимала взгляд. Весь день она ждала ответа от Кольера. Накануне ночью Джон Тейт доставил письмо, но Кольер не стал читать его при охотнике и холодно велел Джону идти.

— Ежели б вы работали вполовину так много, как трещите, мы уже сто раз бы закончили, — сердито бросила Колетт. — Слыхали пословицу — умные говорят об идеях, средние — о событиях, дураки — о людях? А ну, за работу!

Колетт поймала взгляд Майи, комически закатила глаза и вновь встала над кухонным столом. Волосы у нее были убраны в узел, не утративший опрятности, несмотря на весь многотрудный день. Колетт была женщина аккуратная и работящая и по части выносливости могла дать фору двум бычьим упряжкам.

Вздохнув, девочки вернулись к работе, оставив Майю наедине со своими мыслями. Скоро приедет отец. В воображении она уже слышала, как стучат копыта, позвякивают удила, хлопают на ветру знамена. Гостей приедет множество, и кухня перестанет быть для нее надежным убежищем. Майе вновь захотелось убежать в Сад королевы — вдруг там ее будет ждать Кольер, — но она уже успела побывать в саду и никого там не нашла. А вскоре сюда приедет королевский Двор, и уж тогда ей и вовсе негде будет укрыться, чтобы поразмыслить.

Будущее представлялось Майе туманным. Встреча с отцом — как это будет? Она мечтала просто поговорить с ним и одновременно боялась — боялась человека, в которого он превратился.

Дверь кухни открылась снова, и Майя, подняв взгляд, увидела капитана Кэрью. Он был могуч как бык, с коротко подрезанными рыжеватыми волосами и носом выдающимся, но не уродливым. Сквозь загар проступала трогательная россыпь веснушек. Пожалуй, он был даже хорош собой, этот человек, которого слухи называли ближайшим собутыльником ее отца.

За Кэрью шел Кольер, а с ним еще трое, в том числе Джон Тейт. При виде незваных гостей Колетт нахмурилась.

— Тут вам не трапезная! Это кухня альдермастона, — предупредила она. — Ужин будет в свое время, так и знайте, — она грозно сложила руки на груди. — И не надейтесь, что я вас тут стану прикармливать, мне и без того голодных ртов хватает!

Капитан Кэрью с улыбкой поклонился кухарке.

— Госпожа моя повелительница кухни, я лично переломаю пальцы любому, кто посмеет стащить у вас хотя бы крошку, не заплатив. Что до меня, то я искал леди Майю и вот наконец нашел.

Сюзенна и Додд вскинули глаза. Додд вскочил с бочонка, стукнув плошкой о стол, и вопросительно уставился на Джона Тейта.

Майя встала и отряхнула юбки.

— Здравствуйте, капитан.

Кэрью улыбнулся ей:

— Путешествия сделали вас лишь прекраснее, Майя. Я рад вас видеть. Не согласитесь ли вы прогуляться со мной по Саду сидра?

В животе у нее что-то сжалось, но тут стоявший за плечом у капитана Джон Тейт прищурился и чуть заметно кивнул.

— До темноты осталось немного, — на всякий случай заметила Майя.

— Разговор будет недолгим, — наклонил голову Кэрью. — Однако у нас может не случиться другой возможности поговорить до прибытия вашего отца.

Значит, это что-то важное. Майя сжала кулаки, кивнула и вслед за мужчинами вышла из кухни. Налетел свежий ветерок. Она чувствовала пристальный взгляд Кольера, и под этим взглядом щеки у нее налились жаром. Подбежал Аргус — он прекрасно знал Колетт и потому на кухню даже носа не казал, — завилял хвостом, полез ластиться. Майя опустила руку и почесала его за ушами.

— А на меня эта зверюга рычит, — пожаловался Кэрью. — Я слыхал, он уделал сапоги Крабвелла? — рыцарь фыркнул от смеха. — Только пусть он пойдет с другой стороны, умоляю.

Майя молчала. Они пересекли луг и подошли к яблоневому саду. Тут и там под деревьями стояли небольшие лесенки, и работники торопливо снимали урожай с тяжело поникших ветвей.

Достигнув края сада, Кэрью повернулся к сопровождающим — стражникам, которые шагали рядом с Тейтом и Кольером.

— Джепсон, встанешь там. Роуэн, твой пост здесь. Кольер и Тейт ждут нас тут.

Майя заколебалась.

— Вы хотите поговорить наедине?

— Да, но они все время будут нас видеть, — ответил Кэрью. — Моя задача — защищать вас, а не похищать. Да и гнев альдермастона мне ни к чему… если, конечно, альдермастон способен разгневаться, — усмехнулся он. — Простите, я иногда говорю лишнее. Это все из-за того, что я много общаюсь с вашим отцом. Мы ведь были друзьями. Всю жизнь дружили. Я был на его свадьбе с вашей матерью. Мы вместе прошли мастонские испытания.

Он галантно предложил ей руку, и, опираясь на его локоть, Майя вошла под сень яблоневого сада. Оглянувшись, она увидела, что Кольер не сводит с нее глаз, однако выражение лица у него было крайне спокойное и сосредоточенное.

Кэрью похлопал ее по руке.

— Благодарю вас за этот разговор, — негромко произнес он. — Мои слова не предназначены для чужих ушей. Ваш отец знает, что вы здесь, Майя. Это он послал меня к вам. Ходят слухи, что к вам послан убийца. И что послала его леди Деорвин.

Майя застыла на месте.

— Не бойтесь, — сказал Кэрью. — Гостей приедет много, это верно, но мы с вас глаз не спустим.

Он повернулся к ней. Лицо его было серьезно.

— Вам не причинят вреда, леди Майя.

— Если будет на то воля Истока, — ответила Майя. — Я не боюсь смерти, капитан. Я была в землях, где она родилась.

Он фыркнул и нахмурился:

— Ах да. Вы имеете в виду проклятые берега?

Она кивнула и остановилась.

— Кажется, мы отошли уже достаточно далеко. Что вы хотели мне сказать?

Он выпустил ее руку и повернулся к ней.

— Крабвелл не сумел уговорить вас. Я решил, что попробую сам.

— Вы? — удивилась Майя.

— А что вы смеетесь?

— Вы давний друг моего отца. Вы принадлежите к числу его фаворитов. В прошлую нашу встречу вы пытались убедить меня отказаться от права на наследование.

Он поднял палец.

— А вот и нет. Говорил с вами Крабвелл, и я видел, как вы держались. Вас ему не согнуть. Я придворный, Майя. Я не питаю никаких иллюзий относительно моего положения. Я был рядом, когда вы говорили с Крабвеллом. И все правильно ему сказали. Я был горд вами. Вы не отказались от своих прав и привилегий. Да и как от них откажешься? Это ведь невозможно.

Он сделал шаг к ней, и голос его стал тише.

— Вы единственная не покорились королю и остались в живых. Томас Мортон казнен. Форши мертвы. Сотни людей кончили жизнь на плахе. А почему? Потому что леди Деорвин никого не прощает. Она отравляет разум короля. Мы думали, — поколебавшись, добавил он, — думали, что она… заключила союз с Бесчисленными. Что она носит кистрель. Но у Крабвелла есть свой человек при дворе леди Деорвин, фрейлина. Она мастон, и она рассказала, что недавно присутствовала при купании леди Деорвин. Черных отметин у леди нет. Правда, некогда в Дагомее бывали девицы, над которыми кистрель не имел силы, однако едва ли леди Деорвин принадлежит к их числу. Магия всегда оставляет на человеке знак. Леди Деорвин хитра и вероломна, но она не хэ… она не посланница сил зла.

Сердце гулко стучало в груди у Майи. Приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не схватиться за ворот сорочки и не затянуть его еще туже. Неужели Кэрью заподозрил ее?

Его голос был ровен и рассудителен.

— Да, вы единственная пошли против короля и остались жить. Ваш отец по-прежнему любит вас, Майя, — Кэрью впился в нее взглядом. — Он может гневаться и угрожать, но вас он не тронет, поверьте. У вас есть власть над ним. Только у вас. Выслушайте меня! Крабвелл стремится свергнуть Деорвин и ее отпрысков. Кому тогда наследовать трон, как не вам?

Он подался вперед, и на мгновение Майе показалось, что он хочет коснуться ее плеча, однако его тяжелая рука легла на изгиб ее шеи.

— Вы — наследница, Майя. Крабвелл просто хочет власти и плетет заговоры, — он усмехнулся. — Да все мы плетем. Однако с вами я буду откровенен. Ваш отец стремится уничтожить орден мастонов. Крабвелл подбивает его завладеть богатствами всех аббатств. Королевская казна лопается от золота, однако Крабвеллу этого мало. Он убежден, что, ограбив аббатства, ваш отец сможет призвать наемников, чтобы те защитили нас от отландцев. Я был в Отландии, моя госпожа. И мастер Кольер тоже, — Кэрью покачал головой. — Не сегодня завтра отландцы вторгнутся в наши границы. Не время сейчас отбрасывать старые верования. Из меня вышел плохой мастон. Я давным-давно нарушил все данные клятвы. Но я по-прежнему верю в Исток. И многие другие верят тоже. Вы пришли сюда, чтобы стать мастоном — честь и хвала вам за это. Но помогите же нам свергнуть леди Деорвин! Заявите о своих правах! Крабвелл теряет силы. Он вот-вот падет. На его место придет другой, но другой принцессы у нас нет… и вы — наш последний шанс уговорить вашего отца сделать то, что следует.

В карих глазах капитана она прочла тщательно скрываемое лукавство. Кэрью хотел того же, что Крабвелл, но действовал иначе. Сколько их еще таких, жаждущих власти! Сколько тех, кто хочет использовать ее, Майю! Свидетелей их разговора не было, однако она понимала: ей придется быть крайне осторожной.

— Вы верны моему отцу? — прямо спросила Майя.

— Да. Он мой лучший друг, и он многократно вознаграждал меня за верность, — Кэрью опустил руку. — Однако развод с вашей матушкой был чудовищной ошибкой. Ошибкой, от которой пострадали и вы. Я не могу вернуть вашу матушку к жизни, однако полагаю, что ее дух по-прежнему остается с вами.

Майя прикрыла глаза. Что на это ответишь? И тут ее озарило.

— Вы осуждали развод отца с матушкой, но молчали. Вы промолчали, даже когда Великая Провидица объявила, что их брак законен, а развод недействителен.

— Да, — согласился Кэрью. — Всякий, кто осмеливался выступить против вашего отца, был жестоко наказан. Посмотрите хотя бы на Форши.

— А теперь, после смерти моей матушки, вы осмелели и высказались, я правильно поняла?

— Все так, — ответил Кэрью. — Правда есть правда — ближе к концу он ненавидел вашу матушку. — Капитан печально покачал головой. — Когда она умерла, он ликовал.

— Моя мать, законная королева Комороса, была убита кишоном в самом сердце своих земель, — гневно отчеканила Майя. Она пыталась овладеть собой, но голос ее дрожал от ярости. — Почему не было расследования? Почему не нашли этого кишона? Вы говорите, что теперь он придет за мной. Почему же вы еще не открыли на него охоту? Я скажу вам почему: потому, что его нанял мой отец. Это он открыл кишону путь в свои земли. И посмотрите, что из этого вышло! Капитан, я благодарю вас за честь, которую вы оказали мне своим визитом, а также за ваше желание сохранить мне жизнь, дабы в дальнейшем использовать меня в своих замыслах так же, как вы использовали моего отца, — она сделала шаг вперед. — Но вам меня не купить и не убедить. Вы трус, сир, — ее губы дрожали. — Верхом или с копьем вы, быть может, и храбры… или с мечом на арене, о да. Но вы забыли написанное в мастонских книгах, капитан Кэрью. Вы забыли слова Овидия. Нет добродетели цены, и тем она бесценней, чем дороже мы платим за нее. Душа никогда не стоит так дорого, как в дни, когда мы отдаем последнее, дабы сохранить ее.

Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Не веря в услышанное.

— Откуда вам известны эти слова? — прошептал он.

Только тут Майя поняла, что совершила ошибку, дословно процитировав написанное в книгах. Опустив голову, она разгладила юбки.

— У меня всегда была хорошая память, капитан Кэрью, — устало ответила она. — Вы могли бы это запомнить.

Она развернулась и пошла прочь, оставив слова висеть в воздухе, чувствуя, как пылают щеки. Выйдя из сада, она снова встретила взгляд Кольера, однако король Дагомеи молчал, и вид у него был скучающий.

Джон Тейт помахал ей, и она пошла рядом с ним и с Аргусом. На ходу он тихо произнес:

— Я смотрю, капитан-то недоволен. Клянусь Чишу, ну и трепку ты ему задала! Не останавливайся. Дозорные видели «Хольк». Идем в кабинет к альдермастону. Твоя бабушка, должно быть, уже там.