Она пахнет зимним морским воздухом – таким ненавистным ему, что он влюбился в силу этого чувства. Кожа девушки так легко поддается его замерзающим пальцам, а губы быстро начинают гореть. От холодного воздуха у Арлена перехватывает дыхание, и они отстраняются друг от друга. Макензи сжимает в кулаках его футболку, а потом тянет ее вверх. Арлен помогает ее снять, а потом крепко перехватывает ее руки. Но она нежно гладит его пальцы, пока он не расслабляется, поднимается выше по его рукам, к плечам, шее. Едва касаясь, проводит по ключицам, по шраму на ребрах. Одной рукой Макензи возвращается к его руке, сплетая их пальцы, другую задерживает на груди, чуть правее гулко бьющего сердца.

Один вздох – и Арлену кажется, что она превращается в сирену отчаянных морских глубин, сейчас вырвет хрупкой, но сильной рукой его исстрадавшееся сердце и бросит его тело.

Выдох – это все та же Макензи, никаких сирен, никаких сердец. Но все еще хочется в ней задохнуться и раствориться. Смятые простыни – доказательство того, что это невозможно.

Он притягивает ее руку к своим губам и целует, чтобы снова отстраниться. Мак садится рядом на кровать и опускает голову на его плечо.

– Ты не можешь все время замыкаться в себе. Только не прячься от себя самого, Арлен.

– Что ты предлагаешь?

– Это твоя жизнь. На нее не должны влиять другие. Прекрати спрашивать, что тебе с ней делать.

– Но ты сама упрекнула меня в моем образе жизни, – с грустной улыбкой проговорил Арлен.

– Разве это жизнь? – выдохнула Макензи, и вопрос повис в воздухе, не найдя себе уголка.

Арлен не мог признаться ей, что даже не пытался. За всю свою жизнь он молчал куда большее ее, лгал большее ее, но жил – куда меньше.

– Зачем ты поцеловал меня в первый раз? – внезапно продолжила Макензи.

На этот вопрос было несколько ответов:

– Тогда я думал, что потому, что должен отдать тебя волнам. Это одна правда.

– А сейчас что думаешь?

– Сейчас я уверен, что это ты, – рассмеялся Арлен.

– Я не об этом.

– Вторая правда – сейчас я думаю, что тогда знал, что должен буду отдать только тех, кто будет стоить мне жизни. А ты вполне отображала мою жизнь… Наверное… – добавил он, чуть помолчав.

Потом его мысли закрутились вокруг последней правды. Нет ничего важнее первого поцелуя. Именно он отображает твои чувства и намерения. Потом он повторяется в разных вариациях, но остается все тем же. И Арлен не желал знать, чем ответила ему Макензи.