Ей снилось, как она растворилась в холоде и силе, глубоководное течение подхватило ее, разливаясь в душе песней без звука. Потом шепот затопил ее, и захотелось вдохнуть…

Жаркие руки Арлена обнимали ее даже во сне. Хотелось устать от этого, но устала Макензи только от себя, спрятавшейся в очередной раз. За окнами снова зашипели волны, разбудившие ее, и девушка вышла к ним навстречу.

ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД – БЫТЬ САМОМУ СЕБЕ ДОМОМ

На берегу Макензи вдохнула полные легкие соленого морозного воздуха, а на лицо и руки ее опустились нежные снежинки – белые цветы зимы кололи кожу и замораживали боль. Макензи подняла лицо к небу и протянула руки за снежинками. Потом спустилась на мокрые черные камни и набрала в ладони воды. Она блеснула между пальцев и утекла к истокам. Мак снова опустила руки в волны, и они переплелись с ее пальцами и крепко держались за нее. Легкая рябь стала подниматься выше, пока перед девушкой не встал Джокер. Он тяжело дышал и…

– Джокер! – зачем-то вскрикнула Макензи.

– Тихо! – зашептал в ответ он и прижал ее к себе. Его тело было прежним, глаза темно-синими, как на том странном рисунке Макензи. Когда-то отливающие золотом на солнце волосы потемнели от воды.

– Твоя бабушка… – не сдавалась девушка, – она…

– Я знаю. Но и она знает. Просто человеку нужно время, – ответил охрипшим от холода голосом парень и глянул поверх ее головы.

Макензи обернулась и увидела Арлена, который вышел из дома и смотрел на них, поджав губы. Джокер что-то прошептал на ухо Макензи, и его тело, руки, голос растворились в темных водах.

Арлен начал спускаться вниз к Макензи, а потом передумал и остановился.

– Чего он от тебя хотел? – крикнул он ей.

Тончайший лед обиды застрял в горле Мак, поэтому она ничего не ответила. Снова с горечью посмотрела на дикий горизонт океана и неба, волны оплели ее ноги, но она поднялась к маяку и спряталась внутри. Арлен зашел за ней спустя мгновение.

– Ты снова не говоришь? – уже спокойно спросил он, но не глядя на Макензи.

– Может, я не хочу говорить?