Клэр плакала.

От рыданий ее плечи содрогались, но всхлипывать она старалась бесшумно. Кто знает, какие еще монстры рыскают среди деревьев.

Король спал рядом с ней, худощавый, бледный и ничего не соображающий.

Спустя какое-то время слезы высохли. Уставшая и голодная девушка сидела рядом с освобожденным ею пленником и не знала, что делать дальше.

«Наверняка у меня теперь тоже отрешенный взгляд», – подумала она.

Кора дерева неприятно врезалась в спину, и Клэр сместилась в поисках более удобного положения. Почувствовав в кармане что-то комковатое, она нахмурилась. Что это могло быть? Она порылась в складках ткани и вытащила помятую булочку.

Глаза девушки удивленно расширились. Торопливо пошарив в другом кармане, она достала кусок сыра, пару ломтиков яблока и горсть сушеных ягод.

– Я точно помню, что это был сон, – недоуменно пробормотала она себе под нос.

Спящий рядом король заворочался и издал легкий болезненный стон.

Внутренности сводило от голода, не считая той трапезы во сне, Клэр ничего не ела с тех самых пор, как оказалась в Подгорном королевстве. А значит уже сколько? Три дня? Нет, скорее четыре.

Она нахмурилась и присмотрелась к бледному лицу спутника. Раньше ей никогда еще не удавалось продержаться без пищи в течение четырех дней. Сейчас же она чувствовала себя не особенно приятно, в особенности если учесть всю беготню по лесу, сражения и постоянный страх. Но по крайней мере она до сих пор жива, и, несмотря на пустой желудок и легкое покалывание в пальцах, даже пока не умирает с голоду. Голодна, определенно, но точно не умирает.

Король же выглядел так, словно его держали без пищи несколько месяцев. Он всегда выглядел поджарым и гибким, теперь же казался попросту истощенным.

Рот наполнился слюной от одной мысли о вкусе булочки и сушеных ягод. Клэр представила богатую текстуру сыра на языке и коричный аромат сдобы.

Затем решительно разломила булочку на две части и с сомнением оглядела результат: одна половина была явно больше другой. Тот кусок, что побольше, она положила на огромный зеленый лист и повторила процедуру с сыром, отделив значительную долю ноздреватой желтой субстанции и добавив ее к хлебу, лежавшему на импровизированной салфетке. Затем проделала то же самое с ломтиками яблока и сушеными ягодами и наконец приступила к трапезе.

Начала девушка с булочки, откусывая по чуть-чуть в надежде растянуть удовольствие. Сдоба оказалась суховатой, и, несмотря на чудесный вкус, пересохшим ртом жевать оказалось сложно, и это лишний раз напомнило о невероятной жажде, и без того преследовавшей нерадивую освободительницу уже много часов.

Должно быть, король наблюдал за ней какое-то время, пока она не заметила его пробуждение.

– Там еда, – махнула Клэр в сторону листа с отделенной порцией продуктов. – Уверена, ты сильно проголодался.

– Где ты ее взяла? – Нахмурив белесые брови, окинул он пустым взглядом булочку с сыром.

– Ты дал, как мне кажется. Во сне, – едва не подавившись сухим куском, ответила она.

– Интересно, – пробормотал мужчина, и на его губах промелькнула озадаченная улыбка, которая тут же сменилась гримасой боли, когда он попытался сесть.

Девушка снова молча указала в сторону его порции, так как не могла произнести ни слова с набитым ртом.

В глазах короля на секунду промелькнула искра понимания, но тут же потухла, едва успела Клэр с надеждой выпрямиться. Он посмотрел на еду и сглотнул.

– Тебе она нужна больше, чем мне, – пробормотал он.

– Что за глупости! – с легкой дрожью в голосе воскликнула она. – Когда ты в последний раз ел?

– Это не имеет значения. – Он грациозно поднялся на ноги, но тут же пошатнулся и был вынужден схватиться за ствол ближайшего дерева раненой рукой, чтобы не упасть. Из груди короля вырвался сдавленный стон, и он бросил на Клэр безумный, пустой взгляд. – Идем. До границы еще многие мили пути, а за нами уже следует погоня.

– Погоня? – Ее сердце упало. Раненый мужчина снова пошатнулся, закрыв глаза, и упал бы, если бы не держался за дерево. – Пожалуйста, съешь хоть что-нибудь. Не представляю, как ты еще держишься на ногах.

– Думаю, я знаю. – Он слабо и загадочно улыбнулся, тяжело привалился к стволу и внимательно всмотрелся в лицо девушки, а потом перевел взгляд на медальон и качнул головой. – Идем. Поешь на ходу. Погоня уже совсем близко.

Она торопливо подобрала еду и поспешила вслед за удалявшимся королем.

– Мне показалось, что ты умирал, – сказала она и тут же отругала себя: «Зачем я повторила ту же фразу? Наверняка он подумал, что я слабоумная».

– Так и было.

– Но теперь тебе лучше? – Клэр хмуро уставилась на маячившую впереди спину.

Раненый мужчина тут же споткнулся и выпрямился с болезненной медлительностью. Похоже, он держался на ногах лишь одним усилием воли.

– Нет, не особенно. Зато тебе лучше.

Тяжело вздохнув, она откусила еще сыра.

– Почему ты снова в смирительной рубашке? Мне казалось, что я тебя освободила.

– Думаю, так будет лучше. Я ведь до сих пор безумен.

Яркое флуоресцентное освещение отбрасывало блики на плиточном полу. В прошлый раз он был другого цвета и чистый, теперь же в углах виднелась грязь, а грифельные доски оказались плохо вымытыми и припорошенными меловой пылью.

– Значит, ты сам решил надеть на себя смирительную рубашку?

– Конечно же, нет. Этот выбор принадлежал тебе.

«Его слова абсолютно не имеют смысла», – подумала Клэр и нахмурилась, проведя пальцами по медальону. Вначале жест вышел машинальным, но она принялась задумчиво ощупывать подвеску, разглядывая при этом грифельные стены. Однако нигде не было видно ни куска мела.

– Почему здесь нет мела? – удивленно посмотрела девушка на стоящего в центре комнаты короля, который вопросительно приподнял брови.

– Возможно, это лишь воплощение некоей идеи, – с широкой улыбкой отозвался он.

– Какой именно? Твоей неспособности ясно выражаться? – раздраженно бросила Клэр. Собеседник обиженно отвернулся, и ее охватил приступ раскаяния. – Прости. Это вышло грубо.

– Действительно, – задумчиво хмыкнул он, а затем тихо добавил: – Но это неважно. Я лишь надеялся… – Голос сорвался, и король нахмурился, будто жалел о последних словах.

– Надеялся на что? – прикусила она губу. – Что я буду добрее? Я стараюсь.

– В самом деле? – Он многозначительно выгнул белесую бровь, но девушке не удалось определить, насмешливый вышел жест или же заинтригованный.

– Это так. – Она попыталась говорить спокойно. – Просто такому эгоистичному человеку, как я, очень трудно измениться в одну секунду.

– Не сомневаюсь. – Яркие глаза собеседника так пристально уставились на ее лицо, что Клэр невольно отвела взгляд.

– Как бы я желала, чтобы здесь нашелся хоть кусок мела!

И почти срезу же заметила небольшой белый камешек на краю одной из грифельных досок. Должно быть, раньше просмотрела. Или это безумный король заставил его появиться. Она внимательно посмотрела на связанного мужчину, но тот лишь вернул ей бесстрастный взгляд.

Тогда Клэр снова нащупала узор на подвеске и принялась выводить на доске похожий: три прямые линии, сходящиеся в центре, с тремя точками сверху, обведенные кругом.

– Что означает этот символ? – требовательно спросила она, закончив рисунок и оборачиваясь к собеседнику.

– Где ты его видела? – ответил он вопросом на вопрос неожиданно грубым голосом. На лице промелькнуло напряженное и голодное выражение.

– Так что он означает?

– Я не помню. Должен помнить, но все расплывается. Кажется, власть. А еще могущество. Предложение руки и сердца. Сосуд. Реальность, которая таковой не является.

– Разве в этом есть смысл? – с удивлением заморгала Клэр.

– А в чем вообще есть смысл? Да и нужен ли он? – На секунду натянув ткань смирительной рубашки, король с усилием расслабился, тяжело дыша, и принялся раскачиваться с пятки на носок, широко расставив босые ноги, будто отчаянно пытался устоять на полу. – Символ означает все и ничего. Прошлое и возможное будущее. Власть. Непринятый дар. – Он пристально посмотрел на собеседницу. – Не забудь, Клэр. Это очень важно!

– Хорошо.

– Тебе нужно проснуться. – Мужчина внезапно напрягся, широко распахнув глаза. – Просыпайся! Сейчас же, Клэр! Очнись! Очнись же!